Полиглот

Мой отец всегда отличался оригинальностью в проповедях. Он обожал эпатаж, вследствие чего аудитория неоднократно бывала шокирована его неординарными парагомилетическими экспериментами.
Руслан Барко, ныне проживающий в США, как-то признался мне: «Ну, твой папаша даёт! Проповедовал он на тему о дарах Духа Святого, и вдруг, подобно апостолу Павлу, заявил: «А я более вас говорю языками!» После красноречивой паузы, обусловленной ситуацией недоумения, он, дабы не оказаться голословным, стал провозглашать приветствия на разных языках. Вроде Римского Папы, который так поздравляет верующих католиков с Рождеством или Пасхой.
— А что же мой папа возглашал? — полюбопытствовал я.
— Да, всё не упомнишь. Вроде бы «доброе утро» он восклицал на русском, украинском, польском, английском, немецком и других языках.
 — Ну, и как верующие отреагировали?
 — Все были поражены, особенно старушки: откуда, говорят, он мудрость такую познал, не учившись? И апостола Павла превзошёл, и глоссолалистов посрамил. Те в экстазе что-то невразумительное бормочут, а этот — конкретно слова изрекает.
— Так он те фразы, видно, из разговорников взял. Я видел, как он обложился ими. Аккуратно выписал в конспект, потренировался в  озвучивании приветствий, и — результат превзошёл все ожидания.
Немного времени спустя христиане в нашем городе были основательно потрясены уже переводческими способностями моего отца. Он называл это даром истолкования языков. А дело было так.
Приехал в Мариуполь для обогащения трудовым опытом один искренний христианин из Нигерии. Я вполне осмысленно называю его искренним, поскольку буквально искры, возжигаемые в пламя первой любви к Богу, исходили из его глаз, которые, как известно, являются зеркалом  души. Брат этот был чернолицым. Мой бледнолицый отец, покорённый его первохристианской простотой, сдружился с ним настолько, что возжелал его проповеди озвучить с церковной кафедры. Но как преодолеть языковой барьер? С трудом они нашли переводчика, который положил мысли чернокожего брата на бумагу. А затем случилось чудо: мой отец, созерцавший до того приезжавшего в Советский Союз Билли Грэма, решил, что мы тоже не лыком шиты. Точнее, он дерзнул переводить проповеди зарубежного брата в наших церквах. Повторяю: сам отец слабо знал английский язык даже в пределах «кухонной лексики». Однако его дерзновение не знало границ. И  люди сходились на эти скромные собрания, как сейчас на шоу-мероприятия. Всё-таки какая—то экзотика наличествовала: проповедовал негр! Это сейчас их масса у нас, поскольку границы открыли. А тогда в бывшем Союзе негры обитали только в очень крупных городах. В  города мелкие, периферийные их просто не пускали. Может быть, во избежание пароксизмов расизма, в чём сильно упрекали Америку. На любой их аргумент о каком-либо прогрессе, даже в освоении космоса, следовал советский контрдовод: «А у них негров бьют!»
Вы можете себе представить, как выглядела организованная отцом евангелизация. Естественно, перевод не всегда получался синхронным, как это замечали более глубокие знатоки языков. Иной раз, вдохновясь раскрытыми глазами (почти никто не спал!) и ртами слушателей, отец забегал наперёд, и опять—таки некоторые грамотеи изумлялись, как он предугадывает мысли проповедника. А подчас, войдя в раж, отец мог вообще позабыть про иностранца, и — начиналась импровизация. Так или иначе, а души каялись, а бабушки умилялись дару языков, внезапно обнаруженному у моего отца. Правда, были критики, упрекавшие его в авантюризме. Но это было их личное мнение.