На фест. Сыновья Диор остались живы

Я доверился реке и ее темные воды несли меня мимо заросших высокими травами берегов. Злые кустарники склонялись надо мной, пытаясь схватить и удержать, но я проскальзывал меж их тонких пальцев. Но мои одежды тяжелели от воды и крови, и я знал, что скоро уйду на дно. Внезапно чужие сильные руки выхватили меня из воды. Я закричал, вырываясь из последних сил. Где-то рядом так же сражался с чужаками мой брат. Обреченные на смерть мы звали друг друга в темноте. Но тут луна вышла из-за туч и я понял, что спасен. Высокие и стройные, как березы Нэлдорета, жены Пастырей деревьев ласково смотрели на нас. Утренней росой, душистой и сладкой как мед, они напоили нас. Наши раны затянулись, мысли очистились. Деревья качали своими зелеными кронами, их листья успокаивающе шелестели пока онтицы несли нас сонных. Прочь от бессмысленных раздоров, проклятых клятв и рукотворного камня. Мы жили в цветущих садах, пока однажды не пришли люди в тяжелых доспехах и не спалили дотла плоды наших рук. Мы увели скорбящих онтиц к морю. Воззвали к владыке вод, и он послал огромную волну, что подхватила нас и принесла в дальние земли – обитель Валар. С радостью приняли онтиц в полях Кементари. Нас же встретила милая Эльвинг.

Я привык просыпаться в пещере, но на сей раз потолок был простой скалой, а не расписанный звездами свод. Я сел на широком ложе и огляделся. Мой брат успокаивающе сопел во сне. Любимое, знакомое с рождения лицо… И свежий шрам от брови до подбородка. Я вспомнил, как огромный чужой воин ударил бедного Элуреда и заплакал. Лучше бы этот дикий эльф напал на меня. Элуред беспокойно заворочался, я закрыл рот ладонью приглушить рыдания. Но мой брат позвал меня сиплым голосом. Я уткнулся в его плечо, ревя в три ручья. Брат обнял меня и я понял, что мы с ним одни-одинешеньки на целом свете. Эльвинг тоже осталась где-то в залах Менегрота, среди прочих мертвых, рядом с нашими родителями. Брат не уговаривал меня успокоиться, он всегда был очень умным и не тратил время на глупости. Я еще немного повсхлипывал, а потом лег рядом с Элуредом и опять уснул. Мне приснилась река. Ее темные воды несли меня мимо заросших высокими травами берегов. Злые кустарники склонялись надо мной, пытаясь схватить и удержать, но я проскальзывал меж их тонких пальцев. Но мои одежды тяжелели от воды и крови, и я знал, что скоро уйду на дно. Внезапно чужие сильные руки выхватили меня из воды. Я закричал, вырываясь из последних сил. Где-то рядом так же сражался с чужаками мой брат. Обреченные на смерть мы звали друг друга в темноте. Но тут луна вышла из-за туч и я понял, что спасен. Высокие и стройные, как березы Бретиля, жены Пастырей деревьев ласково смотрели на нас. Потом они обняли нас своими руками-ветвями и понесли прочь.
Меня разбудил Онт. Я никогда не видел так близко Пастыря Деревьев и даже немного испугался, когда он склонился надо мной. Его кожа была грубой как древесная кора, а глаза зеленее молодой листвы. Он назвал меня по имени: "Наследник Элу, с нами ты в безопасности", - и спросил, кто напал на владения госпожи Мелиан. Говорил он медленно, по-чудному растягивая слова, так что я с трудом дождался конца предложения. "Нет, это не гномы", -ответил я. – "И вы уже ничем помочь не можете." Онт нахмурился, его крона угрожающе зашелестела. "Но кто же осмелился придти с убивающим железом в лес Огражденного Королевства?"
"Завесы давно нет", - напомнил я. Онт не отставал от меня и я признался, что то ни слуги Моргота, ни свирепые наугрим, ни дикие звери, а эльфы напали на Менегрот, перебили защитников и убили королевскую семью. Онт долго молча. Его гладкий лоб прорезали глубокие складки. Потом он вышел из пещеры, и я услышал низкий трубный звук, от которого затряслись камни в пещере. Испугавшись обвала, я поспешно выбежал вон и наткнулся на своего удивленного брата. Элуред выглядел гораздо лучше, чем накануне. Кожа его порозовела, волосы блестели и к моей огромной радости глаз его открылся.
Тем временем другие Онты откликнулись на призыв своего предводителя, среди них и наши спасительницы, белокожие онтицы .Ростом они были пониже своих супругов, чертами нежнее и совсем немногословны. Их мужья долго и бурно на свой лад обсуждали нападение эльфов на эльфов. Нам с братом скоро это прискучило и мы отправились бродить вкруг пещеры. За нами неотступно следовала самая красивая из онтиц, та что выловила нас из реки. Она назвалась Фимбретилью и это имя подходило ей как нельзя лучше, такой светящейся в сумерках была она. Все имеет конец в этой жизни, даже беседы онодрим. Пастыри Деревьев решили позволить феанорингам вернуться в свои крепости (да и поздно было их преследовать, но этого онодрим признать не могли). Нас с братом взяли на попечение Онтицы. Они как раз собрались освоить новые земли и захватили нас с собой вместе с прочей молодой порослью. Так мы ушли навсегда из истории бессмысленных раздоров, проклятых клятв и рукотворных камней.