18. Чукотка, 1970 год

   В посёлке Конергино была комсомольская организация, в которой состояло двадцать пять человек, в основном молодые ребята, чукчи, радисты-оленеводы и звероводы.
   Эти ребята воспитывались и учились в интернате Эгвекинота, пока их родители, пасли оленей в тундре.
   Подрастая в домах-интернатах со всеми удобствами, они не хотели возвращаться в дома, или яранги  родителей.
   И на это была причина.
   Мне приходилось посещать в Конергино пожилых людей в их жилищах и первое, на что я обратил внимание, подходя к дому, толстый слой жира вокруг дверной ручки.

   У крыльца висит  сушеный галец и провяливается под солнечными лучами национальная пища, они говорили, как ваша картошка, «пых-пых».
   Это кишки моржа, набитые внутренним салом, завяленное на солнце, все со своеобразным, весьма ощутимым запахом. Эту пищу, чукчи брали с собой в тундру, ели сами, кусками рубили ездовым собакам.
   В прихожей дома, на полу, лежали старые кухлянки и торбаза, меховая обувь из меха оленя, или шкуры моржа.
   А полы, словно лаком, покрыты многолетним слоем жира. В домах, полы не мыли годами.
Старики обижались, что дети живут отдельно, жаловались, но молодежь жить по старому, в грязи, не хотела.

   Долгое время, стариков старались приучать к чистоте, построили баню, тем, кто помоется, продавали спиртное.
   Эти дни так и называли «пьяная» суббота. По сути, в поселке был сухой закон и  в банный день, в пропахших и грязных кухлянках, старики заходили в баню, мочили голову под краном и шли в магазин.
   У прилавка магазина, откидывая капюшон с кухлянки и показывая мокрый волос, говорили:
- Видись, я помытый. Давай водка!