Ложь

В нашем доме царил культ правды. За ложь наказывали строго лишением удовольствий и  прогулок. Родители были порой очень строги и неизвестно, что было страшнее: родительский гнев за провинность или гнев за попытку солгать, выгораживая себя.
Этажом ниже жила моя подружка Вера. Побывать у нее дома, поиграть там было всегда заманчиво и жутко интересно. Потому что там все было не так как дома. Ее родители много лет проработали в Китае, дом был полон чудесных необычных вещиц, куклы у Веры были изумительные, фарфоровые лица и руки, такие, которые сейчас считались бы коллекционными. Нам и тогда не особо позволялось их трогать. Но удержаться было невозможно.
Мне разрешалось бывать в том доме, тем более, что папа Веры  был непосредственным начальником моей мамы. Но не более чем часок, не нарушая приличий!

А бабушка Веры угощала всегда такими вкусностями! А мама ее знала столько стихов и песенок на английском! И она вязала такие наряды для Вериных кукол… Было большим соблазном поиграть в том доме и два, и три часа… Но нельзя, мама будет ругать! И вот в моем восьмилетнем мозгу созрел гениальный план! Надо создать ситуацию, когда мама не накажет за ослушание. Например, если я теряю ключ, то мама только пожурит слегка и порадуется, что я не гуляла весь день по весенним лужам, не продрогла, а нашла пристанище у соседей! Но терять ключ, это всегда чревато тем, что папа будет искать новый замок, мучиться весь вечер с дверью, меняя замки (а вдруг кто-то найдет ключ и придет, когда маленькая дочка одна дома?!). Тогда  нам с Верой приходит в голову новая великолепная идея: ключ надо потерять «на время», а потом его «найти»!

Во дворе у нас построили новую телефонную станцию, и вокруг нее начали отсыпать гравием дорогу. Эти  огромные кучи гравия насыпали еще с осени, а нынче уже весна! Зароем ключ, запомним место и назавтра «найдем» ключ. Вот обрадуется папа, что не надо замки менять! Сказано – сделано. Соорудили башенку красивую над могилкой ключа. Веточку воткнули, чтоб заметнее было. И с обеда до самого вечера играли у Веры всласть. И в магазин с весами крошечными с настоящими гирьками (ни у кого во дворе таких не было!). И в доктора. И в куклы, примеряя на них нескончаемые наряды, связанные мамой Веры. Потом учили английский с Вериной мамой. Пили чай с ее бабушкой.

А когда пришли мои родители, они нашли приколотую к дверям незатейливую записку, над которой потешался весь подъезд: «Мама! Я у Веры. Ключ потеряла. Веревка на шее». Эта веревка – это был мой главный аргумент. Ведь строго настрого запрещалось снимать с шеи ключ на веревочке, чтоб нигде не потерять его. Мы все бегали в то время с ключами, висящими как драгоценные кулоны. А у кого несколько ключей было в связке, так те позвякивали, как колокольчики у козочек, и всем было весело. Так вот, то, что веревка на шее осталась, а ключ волшебным образом потерялся – было самым загадочным во всей этой истории. Но моей же вины в том не было?

Конец этой истории был непредсказуем! Пожурили-посмеялись родители над моей «веревкой на шее», но делать нечего, спать легли с планами назавтра в очередной раз (сколько же мы с братом ключей до того реально теряли!?) поменять замки.  И каков же был  мой ужас, когда наутро я проснулась от натужного рева тракторов, разравнивающих ту гравийную дорогу у нас под окнами! Мамы с папой уже давно нет, а меня до сих пор  мучает раскаяние. Я так и не призналась что это излишне, когда папа старательно врезал новый замок, Не призналась, что ключ никто и никогда не найдет. Что он надежно упрятан под новенький асфальт за окнами.

Захлопнуть дверь и ключ похоронить    
На сутки, чтобы не ругала мама.       
Как просто было нам тогда решить      
Свободу обрести путем обмана.         
И где найти нам тот заветный ключ,    
К свободе открывающий дорогу.         
Чтобы, пройдя раскаяния путь,          
Вернуться в детство, к отчему порогу.