В гостях у сказок. 1

     - Аль-лё, при-вет! - Именно так, с расстановкой, раздалось в телефонной трубке. Это звонил мой брат. - Мы решили всем семейством Новый год встречать у родителей, ты как, с нами?
     Я согласился, почти не раздумывая. А что? Место там красивое, воздух свежий, лес рядышком, опять же отца давно не видел… Лет несколько назад, устав бороться с лихими набегами, мои родители продали дачу в садоводческом товариществе и купили дом в посёлке. А когда вышли на пенсию, то перебрались туда окончательно, решительно распростившись с городской квартирой, с сопутствующими ей шумом, суетой и ненасытным ЖКХ.
     Последние две недели уходящего декабря пролетели как одно мгновение и вот я уже трясусь в электричке, потом такси и вот наконец переступаю старательно обметённый от снега порог деревенского дома.
     - Дядя Андрей приехал! - С оглушительным визгом на моей шее двумя гирьками повисли племянники. - А ты новую сказку написал, да? А привёз?!!
     Я молча достал из кармана флешку и вручил старшему. Покинув меня, эти два разбойника тут же опрометью бросились к компьютеру, устроив по пути яростное сражение за право воткнуть карту памяти в гнездо. После них, меня обступили старшие родственники.
     - А почему ты один приехал? Где семейство? Что, в городе остались? - посыпались вопросы. Стягивая пуховик, я продекламировал:
          - Семья уехала в Китай
          чтоб Новый год приятно встретить.
          А мне сказали: - Не скучай
          и не погибни в интернете!
         
          Бросает отблески камин,
          вино в бокале пузырится.
          Пускай сегодня я один,
          душа об этом не томится.
         
          Листок лежит, зовёт и манит
          своею чистой белизной.
          И скоро ровной строчкой лягут
          слова, зовущие с собой.

           Ну, и в таком духе дальше, ты же знаешь, я своё не запоминаю. 
         
     - Ах ты рифмоплёт мой доморощенный! - рассмеялась мама, - Раздевайся и начинай помогать.
     Пока женская половина хлопотала на кухне, строгая салаты, мы с братом расчистили сугроб под растущей во дворе ёлкой и, принеся из дому серпантин и гирлянды, принялись наряжать зелёную красавицу. Спустя десять минут к нам присоединились мелкие, успевшие прочесть оба новых сказа. Поэтому град вопросов, которыми они меня засыпали, касался моих героев. Их интересовало всё: и какого цвета чешуя у Змея Горыныча, и высокого ли роста Иван, и на каком языке Алёнка разговаривает с медведями… Я попытался было отвечать, но быстро скис под их напором.
     - Ну откуда я знаю, меня же там не было!
     - А если бы был? - озорно прищурился младший. - Тогда бы знал?
     - Вот если бы был, тогда конечно! - Ответил я, воспользовавшись предоставленной лазейкой, к сожалению, сразу не обратив внимания на хитрющие огоньки, промелькнувшие в глазёнках племянников...
     А потом были проводы Старого года в доме за накрытым столом, встреча Нового на морозце под ёлкой, шампанское, загадывание желаний под бой курантов и огни фейерверка в ярко-звёздном небе. Потом продолжение застолья в жарко натопленном доме, а потом… потом я уснул.
    
     Проснулся в снегу под ёлкой. Ничего себе, вот это мы вчера приняли на грудь! Это же надо: на автопилоте выползти из дома и уснуть в сугробе… Мог же замёрзнуть на фиг! И ведь не остановил никто…
     Тут мой взгляд пробежал по ёлке - ни гирлянд, ни серпантина. Я оглянулся - лес. Вокруг меня - ЛЕС!!! И явно не наш, а какой-то незнакомый: рельеф, деревья и эти следы волчьи…
     Вол… ЧЬИ?!!
     Меня как ветром сорвало. Не раздумывая, лихо взял с места в галоп, и припустил куда подальше от этого места, увязая в снегу по колено. Краем глаза заметил в небе тёмное пятно. Крыльями не машет, значит не птица, а аэропорт у нас к юго-востоку от посёлка. Вот в ту сторону я и направлюсь. На бегу поправил очки, а когда присмотрелся к пятну, то ахнул - ступа! Загрызи меня селёдка - ступа!! Всё чин по чину: и пенсионерка в платочке из неё по пояс торчит, и помело маячит сзади, словно хвостовое оперенье…
     Встречным курсом к бабуле подлетел дракон (?), описал вокруг неё круг почета, раскланялся всеми тремя (?!) головами на длинных шеях и полетел дальше. Это что, Змей Горыныч? Ну, я попа-ал! Тут в моей памяти всплыли озорные огоньки в глазах племяша и его слова: " А если бы был, тогда бы знал?". Так вот что, оказывается, загадал этот…  отрок под кремлёвский перезвон! Ему, значит, интересно, а я тут броди, в гостях у сказки?! Ну, погоди, вернусь, так отомщу! Помня, что племянники охотно примеряли на себя образы моих героев и во всём старались им подражать, в моей голове созрел коварный план: я решил написать сказку, в которой герои будут хорошо есть (не капризничая), съедая всю кашу (даже с комками!), учить все (!!) уроки и тщательно делать все (!!!) домашнее задания, а не только письменные.
     Некоторое время я просто брёл, погруженный в обдумывание новой сказки и даже постепенно в голове начал складываться довольно забавный сюжет, как тут налетели сороки. Стайка черно-белых мерзавок принялись сопровождать меня, оглашая округу яростным стрекотом. Причем, когда я на них отвлекался, пернатые замолкали, но стоило мне сосредоточиться на своём, как они вновь начинали драть горло, напрочь сбивая с мысли. Поневоле во мне начало закипать раздражение и чем дальше, тем больше. К тому времени, когда из-за дерева ко мне на встречу вышел старик, я уже просто бурлил от негодования.
     А дед остановился, подбоченился, смерил меня взглядом из-под кустистых бровей и выдал, с превеликим чувством собственного достоинства:
     - Ох, ты гой… - тут он закашлялся, но справился с собой и попробовал продолжить. - Еси…
Но из меня уже прорвалась вся накопившаяся нервозность:
     - Я - гой? Я -ГОЙ?! А ты, старче, значит, из богоизбранных? Здесь что, земля обетованная? Вон тот холмик, это Синайские высоты, а эта переплюйка - река Иордан, да?
     Старик поперхнулся, ошалело посмотрел на меня и пошел своей дорогой, опасливо обогнув мою персону по широкой дуге. Я проводил его взглядом, постоял, остывая, и побрёл дальше. Но через некоторое время остановился: передо мной стоял камень с выбитой надписью, как раз на развилке трёх тропинок. Точно так, как в сказках пишут: направо пойдёшь - ничего не найдёшь, налево пойдёшь - коня потеряешь, а прямо двинешься - секир башка будет, причем, без наркоза.
     Не долго думая, я свернул налево - коня-то у меня нет, а значит и терять нечего. Наивный! Не прошло и полчаса, как в воздухе послышался волчий вой. Сначала издалека, одинокий, потом ему откликнулся другой, уже ближе, после к ним присоединился третий, четвёртый… Скоро вокруг меня голосил целый хор, под управлением местного Акеллы. Ну, смекаю, на Маугли я явно не тяну и навряд ли буду принят в стаю, а потому участь моя незавидна: быть съеденным, за неимением откупа в виде верной лошадки.
     Ох, и припустил же я! На горушку влетел,  даже не запыхался, оглядываюсь, а там за деревьями серые молнии снуют. Я тогда скачками вниз по склону, по пути наступил на метровое полено, а оно возьми да заскользи с откоса!  Лечу на нём, балансируя, а берёзки мимо так и мелькают. Думаю, вот сейчас как врежусь, будет знатная отбивная, волкам на радость. Давай пытаться уворачиваться от веток, больно хлещущих по лицу. Ага, как же! Тоже мне, сноубордист нашелся. Огибать получалось лишь вековые сосны да столетние дубы, а уж подлесок и кустарник я пролетал насквозь, едва успевая зажмуриться.
     Когда я скатился к подножью, на меня без смеху нельзя было смотреть. С головы до пят утыкан разномастными веточками и прошлогодней листвой, китайский пуховик - дыра на дыре, из которых прошлогодним снегом торчат клоки синтепона. Добавьте по всей фигуре лессировку трухой из древесной коры… Одним словом - наряд от лешего, модель из зимней коллекции! Но весь смех пропал, стоило мне лишь посмотреть на гору, с которой я только что спустился. Двигаясь широкими прыжками, под уклон летели два десятка тёмно-серых, матёрых волков.
     Боже мой, как же я бежал! Сердце давно выскочило из груди и мчалось где-то впереди меня шагов за пять. Пар изо рта валил, как из надрывно кипящего чайника, а мелькающие ноги слились в одно размытое пятно. Воистину говорят, что любой путь короче, когда есть попутчик. Ага! А вот если у попутчиков ещё и клыки с палец…
     Избушку среди деревьев я приметил ещё с вершины горы, но оттуда она казалась крохотной точкой, а поди ж ты, вмиг домчался! Взлетев на высокое крыльцо, я ухватил первое, что мне попало под руки и обернулся к настигающей погоне. Крылечко было очень узкое и волки вынужденно запрыгивали по одному. Как оказалось, я ухватил метлу и сейчас размахивал ей как заправский дворник. Удивительно, но от удара помела волки улетали вверх по достаточно высокой дуге. Нет, врать не буду, не под облака, но обступившие полянку деревья перелетали с солидным запасом! Здорово получалось: хлопок удара, затихающий свист полёта, потом вдали треск ломающихся сучьев и жалобное "вяк". Да, судя по всему, помело это явно не простое. Ну а каким ещё оно может быть в сказке?
     Когда волки кончились, позади меня заскрипела дверь и из неё показалась сгорбленная старуха. Нет, не врут сказки, описывая облик бабы Яги: нос крючком, как полагается, на самом конце бородавка с вишню, из-за нижней губы торчит желтый клык и торчащие из-под платка седые нечесаные космы. Не давая ей вставить слово, я зачастил:
     - Ты уж бабушка не сердись, что я так вольно с твоим инвентарём обращаюсь. Но за мной погнались волки, а перспектива оказаться дежурным блюдом в их меню, меня что-то не греет.
     Старушка задумалась, а потом спросила, истолковав мои слова по-своему:
     - В толк не возьму, ты замёрз, что ль, соколик? Ну, так я баньку мигом протоплю! Входи в дом, гостем будешь. - И она повела меня за собою.
     Если вы смотрели фильмы Роу, то описывать убранство избушки мне не придётся, вы всё и так знаете. Маленькие оконца, печь на полкомнаты, отовсюду свисают вязанки сушеной травы, кореньев, в углу жердочка со спящим филином. Под ногами вьётся черный кот, а ворон, нагло оседлавший светец, смотрел таким пристальным, пронизывающим взглядом, что я аж поёжился.
     Бабулька шустро протопила баньку (наверное, ещё после предыдущего гостя остыть не успела), я всласть попарился, а потом отдал должное здоровой деревенской пище. Ой, бедные мы бедные, жители современных мегаполисов, ведь чем нас только не травят, какую химию только не подсовывают, выдавая за продукты питания! А тут всё домашнее, натуральное, без нитратов, нитритов, консервантов и прочей генно-модифицированной пакости - настоящая еда.
     После ужина Яга начала меня расспрашивать. Ну, рассказал я ей, как сюда попал, что видел, что слышал и поинтересовался - как же мне домой вернуться. Ведунья от моей истории чуть в осадок не выпала: ещё бы, не каждый день к ней гость из реального мира забредает! Но, поохав и поахав, всё же посоветовала мне обратиться к Василисе Премудрой, которая проживает не где-нибудь, а в самом стольном граде (только чур, с Москвой не путать, тут у них своя география). Она де книги умные читает, а в них про что только не написано, может и про мой случай что либо отыщется. Вот. А потом полночи Яга меня расспрашивала о нашем мире: как живём, на чем ездим да во что веруем. Я отвечал как мог, сдуру упомянул телефоны и троллейбусы, а потом аж вспотел, пытаясь объяснить старушке теорию электромагнитного поля.
     Под утро нас разбудил раздавшийся со двора жуткий грохот и лязг, словно карьерный самосвал вывалил полный кузов металлолома. Не сговариваясь, мы с бабулькой выскочили на крыльцо. В невероятно ярком свете полной луны нашим глазам предстала кованая решетка, частой оградой перекрывшая любые подступы к избёнке. Я взглянул вверх и… тупо уставился на ажурную вязь железных кружев над головой.
     - Это что, Ягуся? Или ты про волков вспомнила и решила подстраховаться? Ай, молодца! Через такой заборчик ни один хищник не проберётся. - Но, глядя на изумлённое лицо ворожеи, моментально понял, что что-то тут не так. У старушки аж челюсть отпала, столь велико было её удивление.
     - Так это не ты спросонья наколдовала? - Яга отрицательно покачала головой.
     Вы когда-нибудь ощущали себя птичкой в клетке? А я в тот момент ощутил так очень остро. Меня просто подмывало вцепиться в прутья и, на манер Ивана Васильевича, взвыть "замуровали, демоны"! Но, совладав с собой, повернулся к хозяйке и нарочито бодрым голосом сказал:
      - Ну и Аллах с ней, с решеткой. Пойдём досыпать, а по-светлу разберёмся. Утро вечера мудренее.
      С зарёй нового дня ограда не исчезла словно мираж, хотя я так надеялся! Протоптав тропинку вдоль забора, я тщательно исследовал творение неведомых кузнецов. Надо отдать должное, работа выполнена на совесть - руку просунуть ещё можно, но вот о том, чтоб выбраться и речи нет. Плотно, крепко, надёжно и где-то даже красиво.
     - Бабуля! Я так понимаю, автогена у тебя нет, но может быть найдётся ножовка по металлу, или молоток с зубилом?
     - Бог с тобой, касатик! Да разве ж у меня кузня? Акромя трав да кореньев ничего не сыщешь, хоть всю горницу переверни! - Я задумался: "трав… ничего, кроме трав…"
     - А разрыв-трава в твоём гербарии найдётся?
     - А ить верно! - Старушка всплеснула руками и исчезла в доме. После долгих поисков, в сенях отыскался маленький невзрачный пучок дикоросов.
     - Она?
     - Она, как есть, она! - подтвердила ворожея. - Токмо её надобно запарить сперва, а то сушенная она силы не имеет.
    
      Нет, мальчики и девочки, разрыв-трава это вещь! Берём железный прут, толщиной с моё запястье, обматываем тоненькой травинкой и отходим в сторону (обязательно, иначе не сработает). Через семь секунд под травой мелькает зелёная молния, раздается звонкий "бздынь!" и прут распадается на две части. А срез-то какой!! Гладкий, ровный, даже полировать не надо. В соседней фирме стоял станок с ЧПУ для лазерной раскроки металла, так у него рез гораздо грубее. У меня поневоле зародилось желание прихватить с собой вязанку-другую этой чудесной травки. Представляете, какие открываются перспективы в металлообработке?!
    
     За пару минут я выпилил приличный кусок ограды, подвесил его на верёвочные петли и получилась весьма элегантная калитка. По крайней мере, хозяйка осталась очень довольна.
     - Слышь, соколик. У тебя глаза молодые, ты б оглядел железо, мож где лик какой и сыщется?
Отчего же не уважить старушку? Я добросовестно облазал решетку и, среди скрепов кованки, в одном месте наткнулся таки на бляшку с отчеканенной уродливой мордой. Представьте себе нечто толстощёкое, со свинячьим пятачком, тройным набором гипертрофированных клыков из-за нижней губы и короткими витыми рогами. Особенно мне понравились уши: забавные, как у дворняжки, вроде бы и стоячие, но с трогательно поникшими кончиками.
     Виток разрыв-травы, зеленоватая искорка, "бздынь" и бляшка, отделившись от кованого кружева, беззвучно падает в снег. Яга унесла скреп в избушку, а я остался любоваться изделием кузнечных промыслов. Через некоторое время (каюсь, не засёк, уж больно увлёкся рассматриванием замысловатого узора) из-за приоткрытой двери, до меня донёсся тоненький голосок. Кто бы это мог быть? Я поспешил в дом.
     На столе лежала бляшка и громко крыла всех по матери. Я вроде бы привычный к крепкому словцу, мои-то работяги и двух слов сказать не могут без матерной связки, но здесь почувствовал, как уши начинают медленно заворачиваться в трубочку. Яга вперила в меня пронзительный взгляд через плечо и твёрдо порекомендовала сходить погулять с полчаса. Я не стал спорить - тут у них свои дела, а лезть в чужой монастырь…
     Чтоб не замёрзнуть и с толком провести время, я отыскал топор и принялся колоть дрова, стараясь хоть так отблагодарить старушку за гостеприимство. При этом так увлёкся процессом, что сразу и не заметил, что Яга уже давно зовёт меня в дом.
     - Перемолвилась я тут с Василисушкой, об тебе, касатик, потолковала. А, пред тем, лик сей бесовский разговорила. Посему, надлежит тебе, соколик, в стольный град путь держать. Там всё Премудрой и обскажешь, про себя да про колдовство иноземное.
     - Какое колдовство? - не понял я.
     - А тебе про то Макар поведает. Он тебе в подмогу будет, ты ж, чай, у нас впервой, обычаев наших не ведаешь. Ещё встрянешь куда не попадя, а он тебе и совет даст, и впросак с ним не попадёшь.
     Слушая Ягу, я во все глаза смотрел на лежащую на столе бляшку. Надо сказать, её вид здорово изменился: во-первых, она стала несимметричная, с раздутой щекой, без одного рога и с изрядно прореженными клыками. При этом, никаких следов напильника не было, а сам метал приобрёл цвет побежалости, как бывает при сильном нагреве.
     Я аж вздрогнул, когда рядом с моим ухом захлопали крылья. Чёрный, как смоль, ворон опустился на моё плечо и  каркнул:
     - Ма-карр!
     - Очень приятно. Андрей. - В свою очередь представился я и аккуратно потряс двумя пальцами кончик протянутого крыла.
     - А теперь ступай, соколик. Путь-то не близкий!
    
     В дорогу меня Яга снарядила по высшему классу: взамен драного пуховика выдала добротный тулуп, на ноги подобрала валенки по размеру и дорожную котомку за плечи. Заметьте, не пустую, а доверху заполненную деревенской вкуснятиной.
      Покружив с полкилометра по лесу, тропинка привела нас к накатанному санному тракту. Здесь идти было гораздо удобнее и я прибавил шагу. Хорошо-то как! Солнышко светит, воздух чист, дорога сама под ноги стелится, а Макар, сидя на плече, развлекает меня беседой.
     - Так что там бляшка рассказывала, про какое колдовство заикалась? Кто тот смельчак, что с Ягусей нашей тягаться вздумал?
     - Кар, то дело непрростое, чарродеское! Сам Кощей бессмерртный руку прриложил.
     - Ну, про Кощея я, в общих чертах, знаю. Читал неоднократно. Ты лучше расскажи, где он живёт и почему на Ягу взъелся?
     И Макар начал рассказывать:
     - За лугами широкими, за реками глубокими, за лесами дремучими, стояли горы крутые да неприступные. А на самой большой горе, на скале отвесной, что в ущелье бездонное заглядывала, высился замок чёрный, страшный да неприветливый - то была твердыня Кощеева. Острыми башнями пронзал замок небеса, и торчали те башни, словно клыки в пасти зверя лютого. Не было к той твердыне ни дороги проезжей, ни тропки тайной, где бы ни нёс дозор из стражей зорких, неустанных - мертвецов, что Кощей Бессмертный своим чародейством с погостов поднял. Ни во сне, ни в отдыхе не нуждаясь, смотрели они взором немигающим, издаля любого путника примечая, путь ему преграждая да опрос учиняя: кто таков да куда бредёшь?
     - Это что, зомби, что ли? - перебил я не очень вежливо.
     - Ну, пущай будут зомби, токмо их как не назови, а всё одно - мертвяки! Слушай дальше: богат убранством тот замок был, снизу доверху весь позолотой изукрашен, а всё потому, что не было у Кощея страсти более пылкой, чем золото. И день, и ночь он был готов, над сундуками склонясь вожделенно, перебирать тонкими перстами монеты, кольца, цепи да мониста драгоценные, со всего света свезённые. Лишь об одном Кощеева душа скорбела: что ещё не всё золото в его подвалы свезено да у других-прочих не отобрано. Всё к рукам своим прибрать, до последней пылинки золотой - токмо этой мечтой и жил Бессмертный.
      А ещё, глядя в зеркала чародейские на богатые русские земли, зависть его донимала, столь же чёрная, сколь чёрен его замок был. И надумал он войной на Русь пойти, да покорить страну-державу, чтоб отныне каждая русская монета к нему текла, в его подвалах оседала.
     Всё предусмотрел, всё обдумал долгими ночами, над сундуками раскрытыми трясясь да над золотишком млея. Перво-наперво, ещё загодя, послал он лазутчиков своих смуту в народе сеять, людей честных да верных грязью-напраслиной обливать. Кого купить, кого оболгать, а на кого и татей напустить-науськать, а заодно вызнать всё про ведьм, колдунов да знахарей - про всех, кто поперёк его чаяний встать может.
     А дабы не возродилась вовек сила русская, порешил он усадить на трон царский человечка недалёкого и окружить его свитой боярской, столь же лживой да продажной, как и царёк вновь поставленный. Повелел Кощей Бессмертный ставленникам своим впредь на Руси по-иному детишек малых наставлять: чтоб те стремились стать не кузнецами умелыми, иль пахарями честными, а мытарями, менялами да маклерами - верными слугами бога Мамоны. И чтоб заветов пращуров не помнили, и чтоб отныне меж собой мерялись не делами добрыми да славными, а толщиною мошны набитой.
     - Вот и у нас тоже самое! - опять влез я, - Куда ни глянь, одни юристы, бухгалтеры, а сверху менеджеры, до кучи! Токаря или слесаря толкового найти просто невозможно. Ни одного работяги, одни управленцы! Ну, да ладно, что там дальше было?
     - Рьяно взялись за дело слуги кощеевы. - продолжал Макар, - Двух колдунов-сребролюбцев на службу к Кощею переманили. Пятерых ведьм амулетами колдовскими в камень обратили. Апосля уж и в самой столице объявились. Где словом льстивым, где подарочком, а втёрлись в друзья-советчики к боярам царским приближенным. Кто из воевод толков был, тех те советчики боярской волей на порубежье отрядили с малыми дружинами. На Илью Муромца поклёп возвели таков, что царь его услал из стольного града в глушь глухую. Лишь для Премудрой никакой хитрости не смогли найти: когда в двери постучали, то Змей Горыныч им сразу от ворот поворот показал, а слухи распускать у слуг Кощеевых не вышло, сколь не старались, поелику уж больно уважали в народе Василису.
     - Да! - сокрушенно признал я, - Всё, как под копирку. Что в боярской думе, что в нашей… А Яга чем ему поперёк дороги встала?
     - Так ведь, ворожея! Бляшка сказывала, что Кощей её не больно-то опасается. Мол, ведунья лесная, что она может без отваров да зелий? Запереть её на полянке, чтоб до трав да корений дотянуться не могла - всего и делов! Вот затем и скинул на неё клеть.
     - Ясно.
     Тут я, признаюсь, отвлёкся и было на что. Тракт бежал в низинке, между двух откосов, заросших густым лесом. Вот из этого леса, с правой стороны и приближался звонкий голосок, перемежающийся глухими хлопками.
     - Я от бабушки (хлоп!) ушел! Я от дедушки (хлоп!) ушел! А от тебя, косой (хлоп!) и подавно уйду! (хлоп! хлоп! хлоп!)
     По откосу вниз катились два шара, коричневый и белый, подскакивая, словно футбольные мячи. Голосил между прыжками коричневый, а белый скакал вдогонку молча. "Мамочки мои, так ведь это сказка про Колобка!" - мелькнуло в голове. Тут мне стало интересно, как колобок удерёт от зайца - ведь проскочив тракт, им придётся подниматься на другой откос. Ну, заяц-то на лапы встанет, а как выкрутится этот глобус-пирожок?
     Надо сказать, колобку в этот раз просто повезло: он пролетел мимо, а бедняга заяц со всего маху влип в берёзу. Он медленно стёк со ствола и приоткрыл глаза. Вы знаете, назвать его сейчас косым язык бы не повернулся – очертаниями глазки исключительно точно напоминали знаменитое полотно Малевича.
     Колобок исчез за правым косогором, но, спустя минут пять, появился впереди, вновь пересекая тракт и снова в компании. На этот раз за ним гнался волк.  Я невольно замедлил шаг: если мне не изменяет память, то в следующий выход вместо волка будет медведь. А оно мне надо, тягаться с косолапым? Он что, будет очень счастлив, когда упустит еду? А ну как ему взбредёт в голову, что я неплохая замена хлебобулочному изделию?
     Мы с Макаром остановились. Точно! Ещё дальше слева направо от нас через дорогу прорысил бурый холмик, гонясь за маленьким пятнышком. Потом маленькое пятнышко прошмыгнуло обратно, уже в сопровождении рыжей шубки. Мы выждали ещё минут десять и смело пошли вперёд. Лиса, с отвисшим до земли пузом, на прощанье что-то тявкнула нам с косогора.
     Дорога потихоньку забиралась в гору и ноги стали уставать. Я уж стал было подумывать о привале, когда внезапно перед нами открылся длинный спуск, ровный, как стрела.
     - Ой, мамочки, медведь! Помогите, дяденьки! - К нам бежала маленькая девочка, закутанная в драную шаль. За собой она тащила санки, груженные приличной охапкой хвороста. - Меня мачеха в лес послала, а там косолапый бродит. - Девчушка чуть не ревела от испуга.
     - В какой стороне твой дом?
     - Там!
Она указала чуть в сторону от спуска. Я усадил девочку на хворост, сам уселся сзади неё, оттолкнулся ногами и мы заскользили вниз по склону, постепенно набирая ход. Первое время Макар пытался усидеть на моём плече, взмахивая крыльями на каждом ухабе. Не скажу, что мне это нравилось - его жесткие перья постоянно били мне то по уху, то по носу. Я едва успевал уворачиваться, а тут ещё приходилось за дорогой следить, санками править да и девчушку держать обеими руками, что бы не свалилась! На особо крупном ухабе Макара сорвало с плеча и он, плюнув на всё, решил дальше лететь сам. Тем более, что под конец скорость у саней была уже весьма приличная.
     Вот с этой-то приличной скоростью мы и врезались в печку, в последний момент неожиданно вынырнувшую на тракт с просёлочной дороги. Бум! Санки в одну сторону, мы с девчушкой в другую, а хворост засыпал паренька, развалившегося на печи.
     Не стану приводить дословно весь последовавший разговор, поверьте, он мало отличался от спора на повышенных тонах где-нибудь на перекрёстке, когда изделие отечественного автопрома догоняет иномарку. Но начавшуюся было перебранку внезапно прервал заливистый свист, который издала весьма колоритная фигура, выбравшаяся из-за придорожного сугроба. Представьте себе шарообразного коротышку в серо-синем ватном халате, в расшитых сапогах с загнутыми кверху носками, на голове лисий треух, висящие тонкие усики и восточный разрез глаз. Да ещё и в портупее… Ан нет, показалось! Это была не портупея, а перевязь через плечо с пристёгнутой кривой саблей. Дополняла картину булава, рукоять которой была любовно украшенна четырьмя полосками меха. Чёрная норка - белый заяц. Норка - заяц, чёрный - белый. И этот тип нагло заявляет нам, что это его тракт и он тут собирает дань со всех проезжих и проходящих.
     - Да, ты кто такой?
     - Дык это, Соловьём меня прозывают. Про то всем в округе ведомо!
     - Соловей разбойник? - уточнил я.
     - Ну… И так случается. - Замялся тип.
     - А если мы не станем платить, тогда что?
     Дорожный страж пустился в описание нашего печального будущего: дескать, и оглохните, и ослепните, и разум потеряете. Мол, такова сила его посвиста молодецкого. Пока он широкими мазками рисовал не особо радужную картину, я прошептал пареньку:
     - Емеля, а ты и правда со щукой знаком?
     - А тебе про то откель ведомо?! - Разом подобрался парень.
     - Книжки читаю! - отмахнулся я. - Но сейчас речь не об этом. Попроси щуку, чтоб наш соловей придорожный свистеть разучился. А не то нам солоно придётся, заметь - обоим!
     Емельян недоверчиво посмотрел на меня, но всё же отвернулся в сторону и что-то пробормотал себе под нос. Надо сказать, крайне вовремя, потому что толстый коротышка уже решил наглядно продемонстрировать свои таланты. Так, в полсилы, для пущей нашей сговорчивости. Он с шумом втянул в себя воздух, напрягся и дунул…
     - Фф-ф-ф… - Разбойник удивлённо осёкся, неверяще посмотрел на нас, потом открыл рот, влез туда пятернёй и принялся ощупывать передние зубы.
     - Ой, бедфа-бедфа! Фуб фифтящий фломался…
     На его искренно огорченную физиономию было жалко смотреть: там красовалась такая трогательная, прямо таки детская обида, вон даже усы поникли! Придавленный своим расстройством, Соловей повернулся к лесу и молча побрёл, не переставая исследовать появившуюся во рту прореху.
     - Благодарствую, путник! Кабы не слово твоё уместное, обобрал бы меня Соловушка до нитки! Он тут с осени никому проходу не даёт, всех грабит. Покудова жил поблизости Илюша Муромец, так Соловей сидел тише воды да ниже травы. А как услал царь-батюшка Илью на дальнее порубежье, так разбойник и распоясался.
     - Кот из дому - мыши в пляс! Старая история. А почему вы этому злодею по башке не настучите? Собрались бы всем миром, да научили б его родину любить!
     -Так ведь не ратные мы люди! У него-то и сабелька, и булава тяжелая. А татям окорот давать, ет дело людей служивых, они на то царём и поставлены.
    
     Как везде - моя хата с краю. Знакомая позиция, не раз с такой встречался. Не скажу, что я с ней согласен, но правду говорят: кошку лаять не заставишь! Посему я не стал переубеждать Емелю, а начал собирать рассыпавшийся хворост. Всё бы ничего, да вот санки не выдержали креш-теста об русскую печь, уж больно разные весовые категории. Хотя и печка в сухую не выиграла - пару кирпичей из неё все-таки вышибло. Я было склонился над треснувшим полозом саней, но Емеля меня отстранил. Уже не таясь, произнеся сакраментальное "по щучьему велению", он и саночки наладил, и печь отремонтировал. Я аж обзавидовался. Бли-ин! Вот бы мне такого умельца в автосервис!
     Дальнейший путь до Машиной (так звали девочку) деревеньки мы проделали в дружеской беседе, вольготно развалясь на тёплой печи. Я расспрашивал Машутку о её житье-бытье, о родителях и, особенно, о мачехе. Не секрет, что в сказках мачехи словно на подбор, все злые, только и мечтающие о том, как бы им извести мешающую падчерицу. А вдруг и эта такая? Одним словом, порог Машиного дома я переступил заранее настроенный против мачехи, но глядя с какой доверчивостью девочка приникла к вышедшей нам на встречу прихрамывающей женщине, а главное, с какой заботой та обняла малышку, я вздохнул с облегчением - похоже, что тут всё в порядке.
     Хотя и не совсем: у Машеньки тяжело болел отец. Сейчас он лежал в соседней комнате, откуда до нас долетало его тяжёлое дыханье, перемежавшееся надсадным кашлем.
     - А что врачи говорят? - поинтересовался я.
     - Так нет у нас в сельце ни лекаря, ни травницы, а в город ехать не на чем. Опять же, в городе господа живут ученые, книги мудрые читают, к ним без подарочка невместно являться.
     Я окинул взглядом подстывшую горницу. Да, бедновато. Хозяйка уже суетилась у печи, укладывая в топку принесённый Машуткой хворост. По тому, как невеликая кучка была экономно разделена на три части, было ясно, что "бедновато", это ещё мягко сказано. Словно извиняясь, хозяйка посетовала на трудные времена. Мол, муж расхворался, а ей нога не позволяет самой в лес сходить. Вот только тем хворостом и согреваются, что Маша насобирает. Я поманил Емелю в сени.
     - Слушай, друже! - опередил он меня, - Надобно помочь людям. Не гоже их в нужде бросать!
     - И я так же думаю. Ты, Емеля, намекни своей щуке, чтоб дровишек прислала, ну, мучицы там мешок, мясца малость. В общем, сам реши, что надо. А ты, Макар, - Я обернулся к ворону, - бери крылья в руки и дуй за Ягой, она душа добрая, а мужика лечить надо. Уж больно он плох!
     Спустя полчаса, мы с Емельяном вовсю кололи дрова из приковылявших с опушки деревьев, а Машутка с приёмной мамой накрывала на стол, добывая снедь из двух объёмистых мешков. Чего там только не было! И пироги, и блины, и утка с яблоками, даже горшочек каши, и тот отыскался! Наложив полную миску, женщина убежала к мужу, но вернулась расстроенная отсутствием аппетита у болящего. Когда мы заканчивали укладывать поленицу, появился Макар и не один. Позади него, на бреющем, заходила на посадку ступа с лихой пилотессой.
     Войдя в дом, Яга скинула полушубок, оставшись в меховой душегрейке, и  сразу прошла в комнату к больному. Вернулась она спустя минут пятнадцать и присела к столу, с крайне озабоченным лицом.
     - Плохо дело, шибко хвор ваш мужик. Но дело поправимое, излечить можно. А чем ты меня за это наградишь, красавица? - Вдруг капризно обратилась ведунья к хозяйке.
     - Что хочешь бери, только вылечи!
     - Что хочешь, говоришь? Ну что ж, ладно! Вот девку твою я и заберу, согласна?
     - Не дам! - Испуганно обхватила Машеньку мачеха, закрывая собой. Но девочка вывернулась и выкрикнула:
     - Бери меня, токмо тятеньку излечи!
     - Коль тебе раба нужна, так бери меня, а не её! - опять выступила вперёд хозяйка.
     - Так тому и быть! - недобро прищурилась ведьма. - Обоих заберу: девку сейчас, а тебя, красавица, по весне к себе жду. Что встали столбом?! Идите Машкины вещички собирайте!
     Заревев в голос, мачеха с падчерицей вышли в другую комнату. Я разозлился и уже хотел высказать Яге всё, что о ней думаю, как старуха посмотрела на меня и ехидно заявила:
     - А вот такая я, вредная! Я же, чай, нечисть! - А потом добавила, уже совершенно другим тоном: - Им сейчас лишний рот токмо в обузу встанет. Опять же, во всей округе нет ни лекаря, ни травницы. Вот за весну да лето я хозяйку и обучу силу трав да кореньев понимать. Первой в здешней общине станет, коль соседей излечивать научится. А Машутка у меня за зиму кой-какому ремеслу натаскается: прясть, иль холсты ткать. И не сверби меня взором укоризненным! Поверь, касатик, так оно лучше будет.
     Не знаю почему, но я поверил Яге. Может потому, что очень хотел поверить? Не знаю. Да и ведунья сумела успокоить семейство, по крайней мере, слез не было, когда ступа скрывалась за тёмным лесом, увозя Ягу и Машутку. После внезапных проводов, ужин у нас получился не очень веселым. Каждый думал о своём, разговор не клеился. Хозяйка постелила нам с Емелей на полатях и мы тихо уснули.
    
     А вот проснулся я от громкого шепота прямо в ухо:
     - С Новым годом, дядя Андрей! Ты подарки смотреть будешь? - Я подскочил с дивана. Так это был сон? Такой яркий, сочный, что даже и не верится. А может это я сейчас сплю? Не долго думая, быстро натянул штаны, выскочил на улицу и кинул в лицо горсть снега. Бр-р-р! Вот теперь я точно не сплю. Вокруг кипела обычная сельская жизнь: кричали петухи, мычали коровы, цепные псы сопровождали лаем тарахтевший по улице трактор, а из дома доносился приглушенный звук телевизора.
     И тут вдруг мне стало жаль. Жаль, что всё случившееся только привиделось, а не произошло со мной на самом деле. Как всё-таки здорово было побывать в гостях у сказки! Пусть не надолго, но это так чудесно!