И пляшет траурная рамка...

          
                п а м я т и  А л е к с е я  Д а в ы д е н к о в а

       Миниатюра является дружеской критикой романа петербургского писателя и поэта Алексея Давыденкова «Сильвер, или Черная метка». Роман опубликован в интернет-журнале "Сетевая Словесность" , его можно прочитать и скачать по ссылке
 
       http://www.netslova.ru/davydenkov/siver.html



                                ! Алексей Давыденков ушел из жизни 12 июня 2011 года.   !
                ! Для меня он навсегда останется живым.                !
                ! Если покажется мне на мгновение, что его больше нет, -    !
                ! я щелкну ссылку, как пальцами щелкают, и опять попаду  !
                ! в Плимут, где - - - - ------------------------------------------------ !            
                ! реабилитированный Окорок ведет жизнь философа,           !
                ! такую, понимаете ли, жизнь, которой позавидует любой   !
                ! другой литературный персонаж….                !
               

                …И пляшет траурная рамка,
                как на бегу грудная клетка,
                и катит на ребре монетка,
                на золотом крыльце - считалка. 
               
      П О С М Е Р Т Н О Е  П И С Ь М О  П О П У Г А Я  П Е Д Р О  О К О Р О К У
      
       Хозяин, я в раю!
       Ты не рад? Вот все же я "птичкой божьей" записался под конец самый, к дележу то есть. Твоя заслуга, хозяин! Кабы не похороны твои, верней мои, по первому-то разряду, да кабы не дождь над каналом, да не свинец на лапах (черт, до чего тяжелый!) - не видать мне рая этого как своих... ну, чего там у всех, чего не видно?
       Ведь ты меня, хозяин, живым похоронил, такие дела. Утопил ты меня, стало быть. Не разобрался ты сослепу, как Ромео, - прошляпил... Мухи, говоришь, вились? Крылья врастопырку, а лапы наоборот? Да какие ж мухи зимой в Плимуте, хозяин! Не тропики, чай... Чай... Сахар... Сахар, видишь ли, мне предлагал... А про ром забыл? Двух капель бы хватило, не пожадничай ты или не считай ты меня добродетельнее, чем есть я на самом деле! Увы, - чем б ы л я на самом деле... М-да...
       Впрочем, чтой-то я расхныкался, как пьяный кок на рейде: я в раю! Твоими молитвами, то бишь стараньями, хозяин... В мученики записали меня, то-то-шки. Невинно убиенный и так далее. Прощаю, хозяин. Ото всей, как говорится, души... Пи-а-ст... тс... тс... тс-с-с...  Алилуйя, алилуйя!
       Одного только простить тебе не смогу, уж извини. Как подумаю, так сердце и разрывается. Как мог ты, хозяин, хоть бы и в шутку (глупая шутка) возмечтать о новом попугае, взамен меня, который тебе всю жизнь, остаток всей то есть жизни беззаветно отдал! Да еще восхотеть назвать его Хокинсом (жалкая, подобострастная шутка, хозяин!) - в честь сосунка твоего, чистюли и ангелочка, чтоб его ра... . Ах, нет! - я в раю, хозяин: прощаю тебе и это предательство.
       А хорошо в раю! В общем, очень похоже на птичий рынок, только без клеток. Птиц - прорва! То есть сонмы и сонмы, со всех широт и высот. Все сыты, одеты. Хищные - только клювами щелкают, когда рецидив аппетита у них, а так вполне себе безопасны. Но мимо лучше не летать - все-таки очень противно. Не люблю, знаешь, хозяин, я этих осуществленных утопий. Ну не люблю! Ты меня поймешь, знаю...
       Людей, разумеется, - ни души. Мне, как попугаю, порой скучновато, но большинство - блаженствует, как в раю, собственно, и положено... Что-то еще, из бытового, забыл? Ах, да: ветку дали хорошую, высокую, на баобабе. Большой обзор - даже и Землю иногда видать, даже и Плимут мелькнет временами, но все больше за туманом... Эх, запалил бы ты что ли, хозяин каланчу пожарную нашу эдак на Рождество! Мне бы очень было приятно. Скучаю, короче, по тебе. Привык.
       Да, прости, что как курица лапой, - ревматизм застарелый. Да и чернил тут не допросишься, кровью пишу. Не своей, конечно (не дурак же я в самом деле) - голубой, у лебедя одолжил, у него много. Ну, скажу я тебе, тут народ - один другого проще, как бы это помягче. Тут из кончика когтя дохлой вороны можно за год капитал сделать изряд... Тьфу, вот только ни одной дохлой вороны... Вечность, так ее... Алилуйя, Али...
       Теперь о главном, хозяин. Прием, прием. Книгу твою прочел (сюда сразу - сигнальный экземпляр... ты еще только последнюю точку поставил и плечи расправил в своем земном блаженстве завершенья, и даже еще передумал на мгновенье - "а все ли я написал?" - но, разленясь, рукой махнул - "все, а кому мало - переспросит", - а мы тут уже читаем... это я так, к сведению, может кому сгодится информация) - прочел первый, как действующее лицо и как пружина сюжета. Пришлось, конечно, кое-кого по темени долбануть (всяк норовит ведь без очереди), но в итоге - читал первым, и в полном одиночестве.
       Ну, скажу я - блеск! Ты бог, хозяин. Не ожидал. Лестно-то как! (для меня, понятно). Эк тебя тоска по мне скрутила, что за литературу изящную принялся! А не умри я, то есть... Ну, что лихо поминать, давай, хозяин, дальше по тексту.
       Я тут за тебя дерусь, что ни день. Вчера выщипал до перышка хвост одному павлину, посмевшему утверждать, будто летопись твоя: однодневка, а слава, мол, увянет с первым рассветным лучом. Напыщенный дурак! Теперь еще и бесхвостый. В раю, между прочим, ни рассветов, ни закатов я пока не наблюдал - так, длится себе один бесконечный теплый день с переменной (сами ее и меняем, кому как охота) облачностью. Так что павлинья метафора трещит по самой оси, туда ее в болото. Слава увянет... Не увянет, покуда я ... ну, не жив (еще раз прощаю с благодарностью)... а покуда последнее сердце последнего моряка бьется... и так далее, и тому подобное - докончи за меня, хозяин, у тебя выйдет и тоньше, и крепче... . Рай расслабляет немного... Я всего неделю (так, по ощущениям - неделю), а уж многое забыл... Йо-хо- ... забыл!
       Книга твоя у нас нарасхват. Поражаешься, откуда столько романтиков набралось, или столько меланхоликов (не прими за критику, хозяин, есть там у тебя очень и очень меланхолические страницы, контрастирующие с основным содержанием, но мне особенно дорогие, ибо... не стану повторяться, ты понял). Очередь - от баобаба до крайнего дуба с совой в дупле (для справки: это как сорок раз от нашей квартиры до кладбища и обратно, гуляешь ли ты, хозяин, еще этой дорогой?) И не боясь перехвалить тебя (к шутам, в с е меньше скажу, чем сам ты о себе возомнить способен, - птица не солжет, в виду имей!) - преизящную ты создал, друг мой, вещицу! Ее, честное слово, хоть на трюмо в бабском, пардон, дамском будуаре клади (дамы, то есть бабы, любят эдак чуть-чуть чтоб от бомбоньерки мужским табачком припахивало) - выдержит сравнение с произведениями искусств индусских, этрусских и прочих народностей. Сильная вещь. Пахучая... Правда, есть места страшной силы. Плачу, читая...
       Вчера, зачитался опять (уж в пятый или осьмой раз), дошел до того места где... ну, в общем, где ты о хозяйке... м-м-м-м-а-а- черт! - с подробностями и как она молодой... а-а-а-тьфу, чертовщина -  весь слезами облился, ну, и вчера, понятно, как позавчера... мимо - птеродактиль, что-то вроде летающего слона (Анахронизмом прозвали), циник, скажу я тебе, законченнейший... - увидел и с сочувствием таким показным: "Что, попка, Достоевского читаешь?"
       Ну уж, тут слезы любые вмиг просохнут: вдарил я ему как умел (помнишь, как я умею, хозяин?) Попкой назвать! Будто я из цирка, понимаешь, вознесен! Разодрал я, эдак, на груди тельняшку и...
       Короче, Бог миловал, разошлись почти друзьями.
       Ты, это, хозяин, ежели чего, можешь письмо мое использовать - позволяю. Авторскими правами своими не дорожу, ибо райской жизнью проживаю... А насчет Достоевского я тебе вот что скажу... Ископаемое что-то все же чует, однако... Только сейчас мне в голову эта мысль втемяшилась, хозяин... Неотвязчивая такая... И хозяйки нету тут, и не будет, чтоб пожурить меня, на место мое указать - не летала хозяйка-то - всем ведь взяла, господи, но - вот не летала! Эх!
       Мысль, как втемяшится тебе в голову (и тебе, кстати, хозяин), так с ней хоть в прорубь вниз головой... Да, я-то уж и попробовал - вниз лапами... Дождик капал на темечко долго-долго, наверное снился... Воздух над каналом такой пряный, густой, нищенский такой - и не городской, и не сельский, и не морской, и не... Ну будто не в легкие направляют его, а... А славно у нас в Плимуте, - а, хозяин? - б ы л о ! Как-то в раю по-особенному все понимаешь, что славно в Плимуте... Какой-то он у нас с тобой, хозяин, тоже - рай, а? После ада что ведь бывает - тьфу, тьфу, тьфу! - рай! Вон оно что... .
       Заговорил вдруг как ты. Зачитался. Укачивает. Слушай, почему это у тебя четыре последние строки на каждой странице - волнятся? Так укачивает от этого... Но придумано неплохо и сработано на славу... Но придумано ли? Или только сработано? Размышляю... . В раю все же смеркается иногда... Так, ненадолго, обманными сумерками... О, туманные вечера моей старой Англии! О, моя чудная, всегда открытая клетка под платком с плеч мулатки, покинувшей ваш грешный мир! О твое пьяное, задумчивое бормотание над рукописью, хозяин, когда ты, думая, что я сплю, вдруг начинал петь во весь голос мне незнакомые песни!
       Не туда повело. Проклятая райская сытость! Так хочется захотеть жрать: и выпить! Ан - не хочу-у-у-у-у... .
       Кончаю, хозяин. И восторг свой, и обиду, и зависть, и горечь - все слагаю к твоим ногам. Письмо мое отсылаю с оказией. Надеюсь, дойдет. На всякий случай: если не дойдет, жди: приснюсь тебе в ночь на 7 января, побеседуем. 
       На всякий случай, прикинь: ты думаешь, ты меня похоронил? Ты - ... . 
       А впрочем, до встречи!
      
       Педро,
       или
         капитан Флинт,
      
      
                Рай - Плимут, 28. 12. 1777    _     12.06.2011

- Леша умер?
- Нет.