Лучший подарок на день рожденья

15 июня

Я знал, что сегодня будет необычный день. Не потому, что сегодня мой день рожденья. Ночью мне ничего не снилось, но проснулся я с ощущением чего-то невероятного, с ощущением приближения этого невероятного.
Отсидел на работе два часа, не выдержал, пошел гулять. Солнце ужасно припекало, жара, пыль. А я, как дурак, в джинсах. Хотел уже снять последнюю рубашку. На мое счастье встретил переход. Ушел в землю.
…А там – он. Просто мечта! Худой, высокий (даже сидя это видно), длинные тонкие пальцы, прямой нос, выразительные добрые глаза, обалденная улыбка (но это я забегаю вперед). Да, и конечно, гитара!
Я чуть не прошел мимо, потом остановился, облокотился о стену напротив него. Он играл мои любимые мелодии Disco. Просто здорово! Никогда не слышал их в подобном звучании. Обычная гитара в пешеходном переходе. Большинство людей проходят мимо, как будто не обращая на него внимания. Один кинул монетку на ходу. Вот вам русский менталитет: бросают монетки, как нищему. Ладно.
Я подошел и положил в футляр от гитары десятку. «Спасибо», – сказал он мне. И улыбнулся. Боже, что за улыбка! Но почему, почему?! «Спасибо тебе», – ответил я и отошел обратно. Присел возле стены на корточки. Посидел так минут десять. И ушел. Просто ушел. Нет… когда уходил, я оглянулся.

19 июня

Вот уже несколько дней я по два раза на день срываюсь с работы и бегу в тот самый переход. Мог бы написать, что на работе на меня стали странно поглядывать, но это не так. Скорее, поглядывают странно, когда я там появляюсь. Те, кто знают о моем, мягко говоря, неплохом финансовом положении. Но я все так же считаю, что работу нельзя приносить домой. Хотя мог бы. Легко. В этом преимущество новых технологий. О том, чтобы вообще не работать, я даже не думаю.
Неужели я больше не увижу его? Черт! Надо было спросить телефон. Почему он не должен был сказать? Он бы сказал…
Такая улыбка! Он улыбался мне! Хочу видеть ее снова.

21 июня

Да. Я снова (!!!) видел Никиту. Черт, даже имя его прекрасно! Да, я знаю его имя. Никита, Никита… Но теперь мне страшно. Я боюсь того, что будет. Или того, что ничего не будет. А самое главное – со мной творится что-то непонятное. Я так хочу видеть его снова и снова, я испытываю какие-то серьезные чувства, хотя видел его лишь два раза. И это пугает меня больше всего.
Было 11 часов. В это же время я увидел его в первый раз. Спускаясь по ступеням, услышал сразу звуки гитары. Это он! Под рубашкой вдруг что-то сильно застучало. Нет, я не остановился, а пошел быстрее. Наверно, со стороны могло показаться, что я рассержен, или просто знаю, что опоздал на важную встречу. Да это почти так и было.
Быстро подошел к тому же месту у стены  напротив него и уселся, как и в прошлый раз. Закрыл глаза. Минут пять так сидел, успокаиваясь и слушая музыку. Потом открыл глаза… Он смотрел на меня, но потом отвернулся. Я же стал просто нагло разглядывать его. Обвел взглядом с ног до головы, задержался на каждой детали. Долго рассматривал пальцы, быстро, но плавно перебиравшие желтые струны. Он просто одет: обычные голубые джинсы и футболка с длинными рукавами а-ля Петровский рынок. Но мне нравится.
Снова достал бумажник, вынул червонец, подошел и положил в футляр.
– Спасибо, – снова эта завораживающая улыбка.
– Можешь сыграть что-нибудь пожестче? – это я, наконец, открыл рот.
– Запросто! – и он заиграл что-то из Linkin Park.
Следующие полчаса я молча наслаждался музыкой и его присутствием. Он чередовал Linkin Park и Bad Boys Blue, Crazy Town и Modern Talking. Будто знал, что я люблю и то, и другое, мягкое и жесткое, ласковое и немного грубое.
– Придешь завтра? – спросил я довольно будничным голосом.
– Да, – просто ответил он, на секунду задумавшись.
– Как твое имя?
– Никита.
И я ушел.

22 июня

Снова 11 часов. Снова я спускаюсь в переход. Снова слышу звуки гитары. Ласкающие мой слух – написал бы кто-то из романтиков. Наверно, я тоже романтик, только еще и чокнутый. На этот раз я сразу кидаю ему десять рублей, а уже потом опираюсь спиной на стену. Он улыбается (улыбка уже не застенчивая, а открытая и веселая) и говорит:
– Кажется, у меня появился постоянный слушатель, – я поднимаю брови. – Это приятно, – договаривает он.
«Он что, решил взять инициативу в свои руки?» – удивляюсь я про себя. Но нет. Он молчит. Я тоже. Гитара цепляет звуками воздух. Снова Disco. Иногда Metallica и Beetles. Чувствую – хоть убейте – это для меня. Нет. Это не проявление каких-то особых чувств, не намек. Просто музыкант работает для своей публики. Пусть это даже один человек. Но может… где-то в глубине души?
Что ж. Пора.
– Не хочешь выпить пива?
Он немного удивлен. Да, теперь твоя очередь.
– Я бы не против, но… я только недавно пришел… – виноватая улыбка.
– Сколько ты зарабатываешь за час?
– А что?
– Я хочу купить час твоего времени, – я совершенно спокоен и серьезен. – Триста хватит?
Конечно, хватит! Но он не отвечает сразу. Еще бы! Предложение, мягко говоря, странное.
– Хватит, – снова улыбка, и снова другая – удивительно. Интересно, что повлияло сильнее на его решение – простое любопытство или деньги сыграли свою роль? Может, и то, и другое?
Я подхожу к нему, отсчитываю три бумажки. Он собирается, встает. Я впервые вижу его во весь рост. И так близко. Почему-то захватывает дух. Но я просто говорю:
– Ну, пойдем, Никита, – я как будто только теперь вспомнил его имя. Это так приятно – произносить его имя вслух. Приятно, и как-то необычно, и немного страшно.
Мы поднимаемся по лестнице, он немного отстает. Кажется, специально, чтобы идти за мной. Я оборачиваюсь. Наверно, он на пару сантиметров выше меня. Мы переходим через дорогу, еще минуты две идем по правой стороне улицы и заходим в ближайшее кафе.
Наконец мы сели, взяли по пиву и фисташки. Я отпиваю немного и, глядя ему прямо в глаза, говорю:
– Никита, ты где учишься?
– Почему обязательно учусь? – делает он удивленный вид.
– Конечно, учишься. Так где?
Он говорит. И вдруг начинает рассказывать. Как в старших классах увлекся компьютерами. Как поступил в университет. Что изучает… Некоторые подробности мне не интересны, но его голос завораживает. Я смотрю прямо на его губы и наслаждаюсь.
Постепенно его монолог переходит в наш с ним диалог. Мы обсуждаем разные марки компьютеров, новые антивирусные программы и тому подобное. Он рад, что я понимаю его. Я же вижу, что в этой области он разбирается даже лучше меня.
Наконец наступает момент, когда мы оба замолкаем. Пиво выпито, в тарелке только скорлупки от фисташек. Я смотрю на часы:
– Что ж, час почти закончился… Пойдем?
– Да, конечно, – отвечает Никита, хотя и не сразу.
На этот раз он молча идет впереди. Мы приходим на место нашей первой встречи и только там прощаемся. Я ухожу.

24 июня

Честно говоря, я ужасно боялся, что больше не увижу Никиту. И понял это вчера. Когда пришел на наше (НАШЕ!) место, а его там не оказалось. После этого я часа два ходил кругами, иногда возвращаясь в переход и думая, что же со мной происходит.
А сегодня мы снова встретились. Никита перестал играть и закричал «Привет!», как только увидел меня. Не ожидал, что он будет настолько рад. Улыбка, его радостная улыбка и блестящие глаза – для меня? Для меня!
Я молча подошел к нему, достал блокнот, ручку и сказал:
– Диктуй.
– Что? – он опешил.
– Диктуй твой адрес и телефон.
Он сказал все, что требовалось, а потом:
– Сходим куда-нибудь?
Лимит тот же? – сказал я и испугался: обидится? Но он только рассмеялся:
– Нет, сегодня я не продаюсь. А если тебе не терпится показать, что у тебя в кошельке, можешь заплатить за обед.
– Так мы идем в ресторан? – от удивления я приподнял брови.
– Ну, можно, конечно, сразу к тебе…
– Ловлю на слове, – быстро перебил я, – идем!
Да, мы и вправду полдня были у меня. Часа полтора провозились с компом. Потом вспомнили, что хотим есть. Оказалось, мы оба довольно прилично готовим. Пообедали, потом посмотрели что-то по телевизору. Потом решили, что надо идти. Перед тем, как встать с дивана, я по-дружески похлопал Никиту по ноге. Что-то невообразимое: страх, наслаждение, ожидание реакции, снова наслаждение, желание прикоснуться опять… Не знаю, заметил он все это или нет…
Проводил его до остановки.

30 июня

Все прошедшие дни мы встречались с Никитой. Обычно у меня. Несколько раз ходили просто погулять или посидеть в кафе. Сегодня я предложил ему сходить в кино. Он не отказался, хотя я был готов к этому.
Сели ближе к заднему ряду. Около получаса я упорно делал вид, что смотрю фильм. Потом, затаив дыхание, поднял руку и положил Никите на плечо. Он только немного поерзал на стуле, как бы устраиваясь поудобнее. После чего я расслабился и, уже на самом деле, стал смотреть фильм. Было интересно. А главное – невероятно приятно чувствовать тепло друга под своей рукой.
Уже на улице Никита просто сказал мне, что он не гей. Я ответил, что знаю это.

6 июля

Последние несколько дней Никита сильно нервничал. Знаю, что причиной тому были не мои осторожные прикосновения и редкие объятия. Я бы знал, если б ему это было неприятно. Настоящую причину я узнал сегодня. Утром Никита каким-то сбивчивым голосом пригласил меня к себе. Такого раньше не было, поэтому я удивился, но, конечно, согласился.
Вечером я был у него дома, слышал пьяный храп отца, долго разговаривал ни о чем с матерью, выслушивал ее жалобы на плохую жизнь. Иногда в маленькую кухню забегал чумазый, сопливый «Андрюшечка» лет четырех и стрелял из игрушечного пистолета.
Никита проводил меня. А потом сказал, что нам пора прощаться. И тут я все понял:
– Так ты решил, что если я увижу твою семью, увижу, как ты живешь, то не захочу больше видеть тебя? Да у тебя что, мозги совсем выкипели?! Неужели ты серьезно думаешь, что для меня ЭТО имеет какое-то значение?! Ты правда думаешь, что из-за твоих родителей я не захочу общаться с тобой? Знаешь что? Если ты, действительно, считаешь, что это стоящая причина для разрыва отношений (да, да, я сказал про отношения!), то тогда я и правда не хочу больше тебя видеть. Скажи, это так?! Говори!
– Нет, прости, конечно, я просто…
– Ладно, иди сюда, – и я обнял его, как ни разу еще не обнимал: прижал его к себе и не отпускал несколько долгих секунд.

14 июля

Кажется, последняя стена между нами рухнула. Скоропостижно скончались последние остатки подозрительности, недоверия, смущения. Никита как будто получил глоток свежего воздуха, как будто после долгого заточения обрел свободу. Он стал чаще рассказывать о себе, о своем детстве, о своих друзьях, о том, что происходит у него дома. Причем мне больше не приходится вытягивать из него информацию железными щипцами, он все рассказывает сам. Говорит обо всем, что его волнует. Несколько раз он ночевал у меня. По молчаливому согласию мы спим в разных комнатах, но с каждым разом мы все дольше засиживаемся в моей комнате за разговорами. Потом я ухожу спать в зал, а Никита кидает на меня такой взгляд… И в глазах его я вижу огоньки.
А сегодня мы вместе ходили в кино. Это был жуткий фильм, несколько раз было по-настоящему страшно. В один из таких моментов Никита взял меня за руку. Я подумал: это просто от страха, он даже сам этого не заметил. Но потом, когда мы прощались, он снова взял мою руку в свои ладони и держал так пару минут. Мне ужасно хотелось поцеловать его, но я сдержался. Думаю, завтра я не смогу быть таким же сильным. Но – уверен – Никита это знает. Завтра его день рожденья.