Противостояние. Часть 3. Глава 3

Пока я открывала машину, заводила ее и трогалась с места, Жаниэль уже успел уехать далеко. Завернув за угол нашего офисного здания, я как  можно скорее вырулила на проспект, куда, предположительно, он направился и, насколько хватало моего обостренного зрения,   внимательно вгляделась вдаль, где обгоняя одна другую, выстроилось несколько движущихся машин. И я довольно быстро заметила блистающий глянцевыми поверхностями, спортивный «шевроле»: мне повезло заметить низкую машину только благодаря тому, что главные дороги нашего города довольно ровные, а машин совсем немного. А еще, ангел был не из лихачей – вел скоростную машину по второй полосе, не превышая допустимой скорости.
Я не стала догонять его, чтобы не выдать себя, а держалась поодаль, бесконечно радуясь, что приобретенное острое зрение позволяет держать ситуацию под контролем. Я начинала привыкать и радоваться своим новым способностям: сначала, некоторые из них неприятно поразили меня - словно мне резко сменили привычную обстановку моей души - но спустя время, я начала все более проникаться ими. Особенно тяжело мне было привыкнуть к острому слуху - но и тут я вскоре нашла положительный момент. Запомнив, как «звучат» шины «шевроле» Жана по сухому асфальту, когда он еще проезжал мимо стеклянной двери офиса, я попыталась воспроизвести этот звук в своей голове и вычленить из всех звучавших на этой трассе. Задача оказалась очень сложной, но тем самым, я старалась развить и направить свои возможности в нужное русло, чтобы они не были просто моментами, которые мешают жить обычному человеку. Мне следовало  привыкнуть, что простой жизни у меня уже не будет, а к новым преобразованиям, следовало бы относиться с большим уважением. Тем более, получив одну милость от Жаниэля, не стоило ждать от него  и дальнейшего участия в своей судьбе, хотя, для меня до сих пор оставалось загадкой, для чего же  ангел, еще в утробе моей матери, оставил на мне свою метку? Справедливо было думать, что как уж не для того, чтобы вернуться ко мне, когда я повзрослею и сделать своим Шеду, пока удел или кто – то свыше, постарались бы иначе распорядиться моей жизнью, как и случилось с отцом, который не смог оставить семью. Но глядя на Жаниэля, сложно было представить, что у него в голове: по – крайней мере,  мотивы его поступков были не просто непонятны мне, но носили достаточно непоследовательный характер. То он даже не пытался вступиться за меня, когда того требовала ситуация с Падшим, то давал часть ангельской силы, чтобы защитить от Даниила, то, кажется, в этот самый момент, я вот – вот могу уличить его во лжи, которая является  пороком.

Интересно, а считался ли обман – грехом для ангелов?
Странный, замороженный Жаниэль. Я, всегда стандартно мыслящая о светлых ангелах, никогда в жизни не смогла бы подумать, что им может быть присущ какой – то из грехов человеческих. Я всегда думала, что они были изначально созданы безгрешными, но, видимо, я ошиблась в своих выводах. Ошибочные решения частенько были моим обыкновением.

 Я вспомнила тот миг, когда говорила с Жаном о союзе ангела и женщины – Шеду, объединение которых закончилось неприятностями для них обоих. Я задумалась, чутко прислушиваясь к шороху шин «корвета»  Жаниэля об асфальт, звук которых отчетливо уловила через несколько минут тяжелого поиска и мысленно радовалась своей новой маленькой победе. О каких неприятностях говорил Жан? Уж  не любовное влечение он имел ввиду, что по человеческой догматике про ангелов, являлось просто недопустимым? Я вообще сомневалась, насколько возможны и осуществимы подобные чувства со стороны Хранителей и очень удивлялась тому, почему же до сих пор не вспомнила эти слова Жана, которые давали мне надежду на отношения с ним?

Может, мои мысли о невозможности любви  были глупы и никогда не стоит останавливаться на пути к мечте? Может, отбросить все сомнения прочь и не просто предаваться грезам, по сути своей достойных, разве что, непорочных дев, но начать осуществлять их? Почему – то вспомнился отец, и засаднило глубоко внутри, до неприятной, щемящей тоски. Мне всегда припоминался папа, когда требовалось взять ответственное решение, а путаница чувств внутри меня мешала мне сосредоточиться. Я всегда начинала думать, а как бы поступил отец в ответственный момент? И очень часто этот вопрос помогал мне сделать нужные выводы, но только не сегодня, когда я, вдруг, отчетливо осознала, что папа бы не одобрил моих попыток приблизить к себя ангела. Я помнила его восторженные речи о Жане: наверняка бы, он все мои усилия по сближению, расценил за  святотатство.

Кажется, первый раз в жизни мне предстояло самостоятельно принять решение, не вступая в диалог – пусть мысленный, выдуманный! – с папой. И я уже знала, что за резолюция последует…

В какой – то момент, «шевроле» дал вправо на перекрестке, и я поспешно свернула за ним, выезжая на второстепенную дорогу с большими выбоинами, в которых стояла вода и тут же остановилась, потому что кроме машины Жана не увидела больше ни одной.

Он ехал осторожно и медленно, оберегая свою дорогую машину: его подчеркнутая аккуратность во всем даже слегка раздражала меня. Сейчас, мне больше всего нас свете захотелось, чтобы он быстро помчался по улице, растрясая низкую посадку спортивного авто и свое физическое красивое тело в обертке из дорогой одежды. А где – то, в глубине этой  яркой оболочки, подпрыгивало бы духовное естество - светлый комок его души. От этих мыслей у меня просветлело в голове, и я, с улыбкой на губах смогла спокойно дождаться момента, когда «шевроле»  вильнул, уходя в сторону и скрываясь с моих глаз. Нажав на газ, я поспешно начала догонять Жаниэля, чтобы не потерять его из вида, что было вполне возможно в лабиринте кривых, извилистых улочек этого района, который я очень плохо знала. Доехав до угла, я пулей выскочила из машины и, спрятавшись за частоколом высокого забора, осторожно выглянула из укрытия, рассматривая улицу впереди себя.

Жан стоял в самом конце дороги: там,  где она расходилась, образуя два перекрестных пути. Он поднял голову в небо и всматривался в пробегающие мимо облака, высоко закинув подбородок и заложив одну ладонь в карман. Он успел закатить рукава рубашки и теперь стоял передо мной с голыми руками под резким, ноябрьским ветром, который, признаться, продирал до костей своими стылыми порывами. Я вообще заметила, что ветер появлялся везде, где бы следовал Жан: недаром же он повелевал этой стихией. Вихри играли волосами ангела, а он стоял и улыбался, подставляя лицо ледяным ударам и я все никак не могла понять, кому же он усмехается? То ли ветру, то ли небу, в недра которого он  устремил свой взор, а мне чудилось, что вот – вот, оно разверзнется  и произойдет нечто неожиданное и чудесное. Но Жаниэль повернулся, и я увидела, что он  говорит по телефону, а через несколько секунд, автоматические ворота, перед которыми стоял ангел, начали открываться и тот - не прекращая разговора по телефону - уселся в машину и въехал во двор, который открылся моему и его взору после секунд ожидания.

Пока что, я не чувствовала ничего и бросив машину за поворотом, медленно пошла к уже закрывшемуся проходу, где тревожно мигал оранжевый огонек, говорящий о том, что ворота еще неплотно закрыты. Я прислушивалась, стараясь уловить острым слухом звуки, которые помогут мне разобраться в том, куда же приехал ангел, а прислушиваясь, старалась заглянуть за ту грань физического препятствия, которые представлял собой забор, точь – в – точь, как делала это с Падшим, заглядывая в его мозг. Но меня ждало разочарование: толи я делала что – то не так,  потому что чувствовала себя относительно спокойно, тогда как на встрече с Даниилом адреналин зашкаливал, толи мои возможности не действовали на металл. Я не смогла одолеть преграду, сколько ни силилась. Подойдя к зеленой, ребристой стене изгороди, я остановилась подальше от автоматических ворот и замерла, стараясь вызвать внутри себя хоть какие – то ощущения -  пустота, я даже присутствие Жаниэля перестала чувствовать.
- Что такое? – я даже прикоснулась  к холодной и немного влажной, металлической поверхности, будто тактильные ощущения смогли бы мне помочь узнать, что же за существо скрывается за этими стенами. Я оглянулась по сторонам, в надежде понять, что за странное место меня окружает, но не увидела ровным счетом ничего интересного: высокие заборы, за которыми скрывались дома разного уровня роскоши – район был не из бедных, не смотря на то, что все подъезды сюда были разбиты. Видно, богатый люд не хотел реконструировать дороги за собственный счет.
По соседству с забором,  рядом с которым я стояла, высилась кладка красного кирпича -  чуть пониже, чем глухая, трехметровая зеленая изгородь  - и имеющая в основании небольшую ступеньку – украшение, на которую, при желании, можно было встать и заглянуть во двор. В какой другой раз и случай я бы ни за что не проделала подобного, но сейчас я подхватилась и, вступив на выступающие кирпичики, уцепилась руками за края камней, подтянулась, рассчитывая увидеть, что же делается за по ту сторону зеленого ограждения. Горькое разочарование постигло меня, когда я увидела, что его трехметровая высота сохраняется на всем протяжении участка соседей.
Мою возню услышала собака, огромная овчарка, которая примчав на звук моей попытки залезть в частную собственность ее хозяев, начала громко лаять, лязгая зубами и  переходя на вой, который мог привлечь ко мне ненужное внимание. Чертыхнувшись, я соскочила со ступеньки, неаккуратно поставив ногу и подвернув ее в попытке быстрее ретироваться. Боль была неожиданной и ойкнув, я присела, отчаянно начав растирать потянутую лодыжку. С детства не помнила подобных случаев и потому, я попросту забыла, что такое растяжение. Поднявшись, я попробовала ступить на ногу, что с большим трудом удалось мне, и глубоко припадая на поврежденную конечность, я поплелась прочь от высоких заграждений. Собака за забором не переставала гавкать, более того, к ней присоединились еще несколько особей с этой же улицы, вызывая в моих ушах тремолято их громких собачьих голосов.
Рассерженная, злая на саму себя за неудачную попытку шпионства, я медленно заковыляла к машине, провожаемая диким бешенством разъяренных псов, которые бежали вдоль своих заборов и ругались за свое нарушенное спокойствие. Остановившись перевести дух, я оперлась на ограждение из соснового массива одного из домов по пути и видела, как в небольшое отверстие в самом низу, высунулась тупая собачья морда. Питбуль смотрел на меня своими мелкими, свинячьими глазками не больше секунды и, открыв пасть с мелкими, острыми зубами забрехал громко и надрывно, от злости разбрызгивая слюну, прикрывая веки с короткими, жесткими ресницами и дергаясь, намереваясь схватить меня за ногу. Почувствовав такую ярость, я словно прозрела в ненависть этого животного, вполне ощутив внутри себя рождение той силы, которая с утра помогла мне увидеть сущность Падшего в физическом теле. Злость захлестнула меня точно также как и тогда, когда Даниил одним лишь взором пригвоздил меня к креслу, хотя мои амбиции позволяли думать мне, что я смогу прочитать его мысли. А вместе со злостью пришла и надежда на успех, когда меня окатила яркая вспышка, и я увидела питбуля как бы изнутри, во всей его генетической и натренированной злобе и громко шикнула в его серое вещество,  направляя часть своего внутреннего света прямо в голову пса, которую увидела в разрезе, как на картинке атласа биологии за восьмой класс.
- Вон! – сказала я собаке мысленно и, взвизгнув, тот быстрее вытащил голову из – под забора и ретировался, а мой острый слух провожал его тропинками сада, по которым он мчался к спасительному дому.
Неожиданно все псы примолкли, а я могла спокойно опереться спиной о деревянный забор, уже мало заботясь о том, что Жаниэль может заметить меня в любой момент. Мне, вдруг, стало все равно, что он обо мне подумает и как поведет себя, увидев здесь. Я  внезапно поняла, что слишком много значения придавала тому, какое же мнение составит обо мне ангел, какова я буду в свете нежелательных поступков и заведомо неправильных действий? А не пора ли предстать перед ним той, какой я являлась на самом деле? Не раскрыть ли все карты, в которых и козырей - то не было, сплошные шестерки?  Заточенный отец, который страдает сейчас от информации, хранителем которой являлся много лет и я, которая не продвинулась ни на шаг, исполняя злую волю демона. В конце концов, кто виновник всех наших испытаний за последние несколько дней? Да кто он такой, этот Жаниэль, чтобы я, и близкий мне человек страдали из - за него? Какое он имеет право манипулировать нами в своих целях? В таком случае, чем он лучше Падшего, который поступает весьма схоже, только в иной манере? Пусть же ангел сам разбирается со своим извечным противником! И внезапная, ошеломляющая догадка освобождения промелькнула в моих мозгах.
Любовь? Мне пора было отрезветь от нее: ему она была не нужна, а мне захотелось быть сильнее чувств, которые не приносили удовольствия. Может, когда – нибудь, за нее и следовало бы побороться, но не сейчас, когда сверхсущества захотели решить свои проблемы с помощью меня. Противоречивые чувства  ( в который раз!) с новой силой овладели мной, когда я, устремила взгляд к  уже темнеющему небу и принялась ждать Жаниэля.

Я почувствовала его присутствие, когда уже зажглось множество звезд, появляющихся в своем слабом мерцании из разрывов низких дождевых облаков. Ощущение его присутствия возникло внезапно: словно кто – то включил рубильник. Это было очень странно и мысленно задав себе вопрос в чем же тут дело, я решила, что каким – то образом, ангелы умеют заговаривать места своего пребывания, чтобы их не чувствовали другие существа, способные раскрыть место их собрания.
- Кто же скрывается за этими стенами? – подумала я и тут же увидела слабое свечение рубашки Жаниэля в темноте, когда он появился не из автоматических ворот, но из калитки. Выйдя под слабый свет звезд, он остановился и, найдя меня, сидящую  в темноте,  спокойно осмотрел с головы до ног. То, что он рассматривал меня, я узнавала лишь по меняющимся очертаниям его фигуры, которая едва угадывалась в сгущающийся тьме.

Близился дождь. Небо все больше захватывала армия туч, прибывших издалека и уверенно оккупировавших чистые, воздушные пространства атмосферы, а наше молчание становилось невыносимым. Жан словно издевался надо мной, взирая свысока на мою скрюченную позу, сам замерев в устойчивом положении гордо выпрямленной спины и поднятого вверх подбородка. Наверное, он ждал, что я первая начну разговор и тянул  безмолвие, словно управляя им, тогда как для меня тишина становилась все более гнетущей. Я все хуже и хуже видела его, будто он нарочно решил раствориться во мраке, но в момент, когда темнота уже вот - вот должна была поглотить его, над его головой засветился нимб - холодным, приглушенным свечением, которое озарило его строгое лицо с искрящимися, светло – голубыми глазами. И в тот же миг начался ливень: тяжелый, поздний, с крупными, ледяными каплями, ударяющими обнаженную кожу лица множеством маленьких, хлестких оплеух. 
За секунды,  мой плащ вымок и запачкался грязью, которая стекала ручейками с парапета, на каком я сидела. Стараясь сохранять спокойствие, я взывала к своей решительности, которая буйствовала во мне еще добрые сорок минут назад, но сейчас жестоко бросила меня, оставив после себя лишь неуверенность – старую, добрую попутчицу моей жизни.
Мне бы сейчас крикнуть ангелу, что мой отец находится в заложниках у Падшего, а сам Даниил послал меня выведать об информации, которая хранилась в моем компьютере и она как – то связана с этим местом, ведь недаром, демон упоминал о том, что у Жаниэля есть близкая ему особа. Кто эта персона, если не хакер, которую я не так давно видела в своем кабинете? Мне бы спросить у Жаниэля кто она такая и почему ею интересуется Падший, но я молчала, словно хотела в этой немой игре пусть и не выйти победителем, но быть достойной побежденной.
Ливень продолжался, а мы все смотрели друг на друга. По моим волосам и шее струилась вода, распущенные пряди сбились сосульками и прилипли к щекам, с надбровных дуг и носа падали ледяные капли, а ноги топли в поднявшихся болотистых лужах - пожалуй, на моем теле не осталось ни одного участка, которое не было бы сейчас пропитано холодной влагой, льющейся с небес.
Мой несчастный вид нисколько не смягчил жесткого ангельского взора,  мерцающего льдисто – голубым светом во мгле разбушевавшейся стихии. Жан стоял напротив меня совершенно сухой и прекрасный, и я  не смогла не подивиться такому чуду: видимо, нимб создавал вокруг физического тела ангела что – то наподобие защитного поля.
Он был словно в коконе из света, который освещал его разметавшиеся светлые волосы, щеки, горящие розовым румянцем, чуть поджатые, небольшие губы и широко распахнутые глаза, которые внимательно смотрели на меня - изучая, желая постичь, при этом не прибегая к своим мистическим умениям. Он отвел взор в сторону, на минуту задумавшись или отвлекшись, но потом вновь вернулся ко мне - ледяной, великолепный, гордый. А я начала впадать в оцепенение от холода и отчаяния, уже почти переставая чувствовать свое тело и помнить свои эмоции, будто эти пятнадцать минут наедине с ангелом, превратились для меня в пытку длиною в годы.

Помню, я еще подумала, что это было для меня его наказание, наказание Жаниэля за мою самоуверенность, что я смогу высказать ему все, что вздумаю, когда почти уже лежала ничком на пропитанном осенним ливнем, бордюре, со вспухшей, онемевшей вывихнутой ногой. Остывшая, испуганная, не смевшая даже лишний раз пошевелиться, не говоря о том, чтобы встать и уйти. Ангел не проронил ни слова, но его взгляд попросту раздавил меня  и Жан вновь смог показать, кто главный в ситуации. Вся трагедия момента заключалась в том, что Хранитель не знал, что подвигло меня  на слежку,  ведь он не читал моих мыслей и думал, что виной всему моя дерзость или прихоть, или навязчивость, или явное непослушание, ведь предворял же, что поедет к хакерше сам. Во всяком случае, сейчас, я заметила в коктейле его взгляда новую, до этой минуты еще неизведанную мной нотку презрения, которая вспыхнула в его радужках новым оттенком голубого.

Я не чувствовала горечи обиды или злобы, я лишь ждала, когда этот затянувшийся миг поскорее закончится: как никогда желала конца и этого мерзлого взгляда, и строгого выражения лица, и уверенной позы, и выразительного молчания. Быстрее бы все прошло, быстрее бы забыть, чтобы исполнить то, что задумано ранее. Но ангел продолжал возвышаться надо мной последним упреком, моим конечным обвинением во всей своей природной восхитительности и красоте. И когда мне уже начало казаться, что больше уже не перенести, не вынести молчаливого представления и его надмения в сверкающем от света нимба, лице, Жан пропал, растаял дымкой на глазах, все также продолжая неотрывно смотреть в мои мокрые глаза.

- Даниил. - прошептала я после того, как удостоверилась, что Жан не вернется, - Даниил.
Я была почти уверена, что Падший услышит мой голос, решившись сдать демону место встречи ангела с кем – то из его союзников. С моей стороны, это даже невозможно было назвать подлостью -  мне надо было спасать своего отца, да и не давала я никаких клятв верности ангелу. Он первым вмешался в нашу, с папой, судьбу, пусть же расхлебывает теперь последствия. Или, он решил, что весь груз ответственности за свои поступки, направленные им, понесем мы, люди?
- Даниил! – уже громче позвала я, - Даниил, я знаю, что ты чувствуешь меня!
- Конечно. – услышала я глубокий голос прежде, чем увидела Падшего. Сначала во тьме сверкнули его глаза, окрашенные багряным цветом, а потом, передо мной появился сам Даниил, такой же мокрый и растрепанный как и я – ливень шел не переставая и демон был весь пропитан им.
- У меня ведь нет защитного нимба… - задумчиво ответил он на мой вопрос в голове о том, отчего же он вымокший,  - А перемещаюсь по воздуху без зонта.
- Там. – показала я на высокий, темный забор, - Я думаю, в доме за этим забором живет некто, кто тесно общается с Хранителем.
- Я никого не слышу.
- То – то и оно, я перестала  чувствовать даже Жаниэля, когда тот скрылся в доме.
- Дыра. – восторженно воскликнул Даниил, которого я едва видела в темноте улицы без фонарей, - Заколдованное место на подобие того, что умею делать я, разница лишь в том, что я способен лишь на слепок, отпечаток действительности – мертвый, неживой, а этот дом стоит в реальности и я бы ни за что бы не почувствовал подвоха в нем, не проследи ты за Хранителем.
- Почему же ты сам не следил за ним? – переспросила я.
- Ты действительно не понимаешь? – удивился Падший, - Он бы почувствовал мое близкое присутствие. Странно, а тебя он учуял?
- Он меня видел. – ответила я, - Разница лишь в том, что он не ожидал от меня подвоха.
- А зря. – улыбнулся Падший, - Я предупреждал твоего отца, что от тебя следует ждать внезапных поступков. Молодец, ты все сделала как следовало.

Меня хвалил демон. Меня хвалил демон! И запоздавшее чувство раскаяния ударило меня болевым импульсом прямо в сердце, хотя, чудом повторись мгновение – я поступила точно также.
- Я слышу благодарность от лица, который держит в заложниках моего отца? – переспросила я у Даниила, с омерзением всматриваясь в очертания спортивной фигуры Даниила, разглядывая его белоснежную, обнаженную кожу рук, плечей, ненавистную, черную майку, - Иди в дом и отдай мне папу.
- У нас был уговор, что ты достанешь информацию, которая была в твоем компьютере, разве, ты в достаточной мере уверена, что этот дом то, что мне надо?
- Я думаю, что все это взаимосвязано. Ведь, ты и сам многого недоговариваешь, хотя, знаешь гораздо больше, чем я. – разговаривая сердито и раздраженно, я словно выталкивала из себя всю накопленную злобу, которая овладела мной еще в момент вывиха ноги, - Например, про человека, который находится рядом с Жаниэлем? Ведь ты охотишься за ним?
- Я охочусь не за человеком.
- Что и следовало ожидать. Почему ты сразу не направил меня? Я ведь не знала с чего начинать. Весь этот ненужный разговор про сведения в компьютере…
- Насколько бы большим было твое рвение достать информацию, узнай ты, что на чашу весов брошены жизнь твоего отца и падение Хранителей Азии и Восточной Европы?
Я промолчала, до конца не понимая о чем речь.
-  Если падут все Хранители Света Восточной Европы, то нарушится общее равновесие сил и место погибших займут Хранители Тени, томящиеся сейчас в Вагале.
- Тебе не одолеть всех Хранителей. – возразила я, зная, что ангелов несколько.
- Безусловно, я храню силы только для одного, главного начальника над всеми Хранителями Света Восточной Европы, архангела, с которым Жаниэль находится на особой, дружественной ноге.
- Девчонка хакер – архангел? – я с шумом втянула в себя воздух, - Надо же, я думала, что удивить меня мистическими существами будет уже невозможно.
- Девчонка? – переспросил Даниил, - Архангелы могут принимать любые формы. В твоем компьютере содержалась информация о том, где чаще всего можно найти его. Понимаешь, архангелы держаться обособленно от ангелов и зачастую, найти их, когда они не в человеческом теле, совсем не просто. Удивительным остается факт, что Жаниэль нашел общий язык со своим архангелом и, похоже, они очень часто общаются, хотя это очень не свойственно различным ангельским рангам.
- Почему?
- А твой босс, до Жаниэля, ходил у тебя в друзьях? – усмехнулся Падший.
- Мой начальник влюбился в меня. – подумала я, а вслух сказала, - Люди и ангелы во многом схожи, но почему же ты мне сразу не сказал о том, что ищешь архангела, который дружит с Жаниэлем?
- Чтобы у тебя в голове был туман, который, в случае, если бы Хранитель решил проверить тебя, заморочил ему голову, а я бы все это время потихоньку следил за тобой. Да, ты отвлеченно знала, о какой – то информации, но суть вопроса была не ясна, да ты бы, никогда и не узнала ни о чем, не подтолкни я сегодня тебя к разгадке. Пытать ангела у тебя вряд ли получилось, а чтобы возбудить к себе его чувства, ты недостаточно уверена в себе. Я еще делал ставку на твою женственность, но, увидел, что дело – дрянь и вмешался. Времени мало, а ты – труслива.
- А на что у тебя мало времени? – переспросила я Падшего, думая о его бессмертии.
- Хранитель Света в любой момент может убить меня, не зря же он находится в человеческом теле. Его цель – отправить меня в Вагал, но пока, я скрываюсь, выжидаю момента и берегу силы на архангела. Убей я его физическую оболочку и драгоценный отправится считать звезды, а вместе с ним, туда же полетят и ангелы.
- А их места займут Падшие? – затрепетала я, - Что же будет с людьми?
- Люди? – удивился Даниил, - Я что – то говорил о людях? Когда мои братья пришли на эту планету, вас еще даже не было в планах сама знаешь кого, стоит ли говорить, что сейчас вас нет и в моих.
- Мерзавец. – дрогнула я и хотела уже продолжить словесную тираду, но, вдруг, почувствовала ледяное прикосновение демона на своих губах. Падший тесно прижал меня к себе, накрывая мой рот своей тяжелой, холодной рукой. Я даже не успела заметить как он приблизился, настолько скоры были его движения и еще силилась говорить из – под его ладони о том, чтобы он вернул отца.
- Сперва, вместе проверим, туда ли ты меня позвала. – шепнул он мне на ухо и я почувствовала быстрое перемещение по воздуху, когда все еще идущий ливень хлестал меня по щекам с утроенной силой.