Величайшее достижение эволюции. Старое

Из черновиков совсем еще юной Сказочницы

Громко чихнув, Кот попятился от кипы пожелтевшей от времени бумаги.
«Это что, Хозяюшка? – промурлыкал он недовольно, - По следам чая на обложках могу с точностью до человека сказать, что имущество твое».
Девушка подняла с пола большую тетрадь и тоже чихнула.
«Определенно, мое! Смотри, какая картина. Альфред Сислей…» - улыбнулась она, ткнув пальцем в обложку большой тетради, лежащей на полу у ее ног. 
«Городок Вильнев-ла-Гаррен на Сене», - прочитал Кот вдумчиво и добавил, поморщившись, - Ну, нам от Александра Михайловича с его золотой рыбкой известно, что в Сене не так уж чисто, - он снова чихнул, - А уж у нас как нечисто! Неужто уборку затеяла, Хозяюшка?»
Зеленые глаза сверкнули насмешкой, и Кот быстро отскочил в другой угол комнаты, спасаясь от гнева девушки.
«Черновик ищу, - откликнулась та, опуская толстую зеленую тетрадь, - Где-то здесь, думаю, должен быть…»
Кот фыркнул и брезгливо царапнул лапой тетрадь с картиной Сислея на обложке.
«Не здесь ли? – и, уловив во взгляде Хозяйки нечто, понятное только ему одному, муркнул довольно, - Дарвинист проснулся!»
Пролистав тетрадь до середины, девушка углубилась в чтение.
«Теперь я пишу уже не так, - вздохнула она, спустя некоторое время, - Но почему же у меня сейчас такое чувство, будто это только вчера написано?»
Кот лежал у ее ног, уткнувшись носом в лапы, и не открывал глаз – притворялся спящим.
«Меняется только слог…» - думал он.

Величайшее достижение эволюции

Чарльз Дарвин относится к тем ученым, сама убежденность которых способна убеждать. Едва познакомившись в возрасте десяти лет с основными положениями его теории, еще в детской адаптации, Сказочница была очарована. С тех пор она не раз возвращалась к этой теме. И даже ей самой было удивительно, как историк в ней победил, все-таки, биолога.
С другой стороны, эволюция – это ведь тоже история, в определенном смысле. И, в каком-то смысле, это даже поэзия.
Если только представить, сколько она дала всем живым существам на этой планете за все миллионы лет их существования!
Бесконечности превращений, безграничность преобразования живого, беспрерывность изменения всего этого мира!
Ни одно живое существо на нашей планете не живет просто так, само по себе. Все мы – от микробов до людей – постоянно соприкасаемся друг с другом – помогаем или боремся. Паразиты ли, хищники, но все мы постоянно должны подстраиваться под беспрерывно изменяющийся мир вокруг.
И, кажется, большее, что дала нам наша многовековая эволюция, это именно умение приспособиться к изменяющемуся миру.
У сильных – клыки и когти. У слабых – яды, маскировочный или защитный окрас и тому подобные приспособления. 
Все живое приспосабливается к условиям, которые диктует жизнь. Многие животные и растения за века приспособления достигли в этом деле совершенства. Но никто и никогда не опередит в этом человека.
Ибо животные и растения приспосабливаются к окружающей среде, чтобы выжить, но, по большому счету, они не меняются. Независимо от их формы, колючки кактуса остаются листьями; и каждый из шестнадцати подвидов вьюрков – все равно вьюрок, независимо от формы клюва.
И только человек, по странному стечению обстоятельств наделенный, а может быть, наделивший сам себя, личностью, стоит выше всех других приспосабливающихся существ на земле.
Они изменяют свой вид, запах, окрас. Он меняет свои взгляды, убеждения, принципы. Даже идеалы.
И ему не нужно веков для этих перемен. Он проклинает сегодня тех, кого прославлял вчера, если так ему выгодно. Из собственной выгоды он восхищается и презирает. Не нужно даже мгновения, чтобы человек осознал, как ему будет удобнее в жизни. Инстинкт самосохранения срабатывает быстрее.
Но все перечисленное – это скорее маскировка, присущая всем живым существам. Лишь внешние проявления. Они, конечно, могут быть лживы и не только у людей.
Истинное отличие, если не превосходство, человека – в его способности приспособить свою личность. То самое свое, что дано ему, как говорят, при рождении богами. Иногда это еще называют душой.
Уникальность подобного способа приспособления состоит в том, что, отступая от своих убеждений, предавая свои идеалы, отрекаясь от собственного «я» ради выживания среди людей, человек умеет обмануть себя самого.
Это для него не сделка с совестью. В этот момент он искренне (или почти искренне) верит собственной лжи. И это уникальный, не имеющий аналогов ни в животном, ни в растительном мире, способ приспособления.
Человек преуспел в нем. Он далеко ушел по пути эволюции сознания, если ради удобного существования в безликом обществе сумел обезличить себя.

10.10.2007.
14.06.2011.