Художник

               
               
               
                Он был талантливым, профессиональным художником.  У него за плечами была учеба в крупнейшей художественной школе, его обучали мастера нашего времени, ставшие великими при жизни. Они восхищались его техникой  живописи, хвалили  и предрекали  ему славное будущее. Он был усидчивым и трудолюбивым, мог  часами кропотливо выписывать мельчайшие детали картины, какой – либо ничего не значащий лист на дереве или складку  на одежде. По его мнению, эти мелочи играли важную роль во всем полотне и не оставались незамеченными. Они  притягивали взгляд и подтверждали  высокое мастерство художника.
        Наиболее талантливые его полотна выставлялись на выставках в стране и за рубежом. Его заметили, потому что  он был интересен, творческим подходом к каждому полотну и своим особым стилем письма, передачи цвета и объема. Этим он разительно отличался от других художников.
        Контуры деревьев и предметов не были   смазанными, а выглядели натурально. Лица людей с фотографической точностью были изображены на портретах и эта реалистичность пугала. Кожа на лицах и руках людей  была  тонкой, перламутровой, сквозь нее просвечивались тонкие кровеносные сосуды,  в которых пульсировала кровь. На тонком пальце руки с ровным ухоженным ногтем, покрытыми слоем бесцветного лака, он не мог не заметить почти зажившую ранку, после небольшого пореза. Особое внимание художник уделял волосам. Шелковисто блестящие они развивались на ветру или были тщательно уложены. Они выглядели на портрете натурально и хотелось  их потрогать .   
       Большое внимание он уделял одежде, ее цвету, фактуре, заломам  и складкам, кружевным воротникам, шифоновым невесомым платкам и бантам. Создавалось впечатление, что они настоящие и просто приклеены  к  холсту. Это его педантичное внимательное отношение к деталям, подкупало, завораживало и удивляло.  Было много почитателей его таланта и даже большинству критиков и искусствоведов  нравилось его творчество.  Ему заказывали портреты и пейзажи, работал он много. Его картины хорошо продавались и приносили ему немалые  деньги.  Он был модным и популярным художником, его узнавали на улице и приглашали на телевидение. О его творчестве и его работах был снят документальный фильм, который еще больше подогрел  интерес  критиков и значительно пополнил число ценителей живописи – почитателей его таланта.  Чтобы попасть на его выставку, люди отстаивали по нескольку часов в очереди, их поток казался нескончаемым.
       В качестве почетного гостя его приглашали на банкеты , юбилеи, презентации. Ему приходилось участвовать,  в этих мероприятиях,  безумно было жалко потраченного впустую времени, которого катастрофически не хватало на любимую работу.  Его привораживал и возбуждал запах холста, грунта, олифы, красок и лака. Запах новых колонковых кистей, их щекочущая нежность и мягкость .
       У художника был большой дом с прислугой, мраморными лестницами и большими зеркалами в золотой оправе. Огромные хрустальные люстры  играли и переливались радужными зайчиками. В  мастерской художника располагался огромный холст, который был завешан тканью и скрыт от посторонних глаз. Многие полотна были сложены штабелями вдоль стен.  В мастерской был рабочий беспорядок, пахло ацетоном, олифой и красками.
       Художник был богатым человеком, у него был еще загородный особняк с колоннами, несколькими  сотнями гектаров парка и с фонтаном перед центральным входом, а в гараже стояли роскошные  автомобили. Он имел все. Он был признан, о нем и его таланте слагались  легенды, у него много друзей, любимых и любящих женщин.               
       Но, он не был счастлив, его часто видели задумчивым, расстроенным и недовольным собой и своей работой. Все восхищались , поражались и кричали «браво», а ему очередной написанный им портрет или пейзаж казался несовершенными.  Как любой творческий , талантливый человек, он должен был развиваться. Он считал свои полотна «мертвыми», застывшими.  Как любой художник, творец, он мечтал написать картину живущую  своей жизнью и наделенную особой энергией. А, люди при прикосновении к ней заряжались бы жизненной силой, выздоравливали  и становились счастливее.               
       Он не знал, как  добиться  этого  совершенства и понимал, что  гармонии в природе не существует. Эти мысли ни на минуту не покидали его голову и терзали душу. Да, он хороший исполнитель, мастеровой, досконально изучивший все тонкости живописи и с каждым разом, его работы становились лучше и более реалистичны, но от этого они не становились «живыми», не проживали свою жизнь, не старели  и не умирали. 
       Однажды, он был приглашен в дом, прославленный тем, что в его стенах проводились спиритические опыты и сеансы общения с душами великих, давно  умерших людей. Ему было интересно принять участие в сеансе. Собрались знакомые, известные художники, музыканты и литераторы. Это был старинный особняк в центре города с колоннами, в большой комнате был полумрак, горели свечи и казалось, что весь дом наполнен таинственными приведениями. Гости не спеша передвигались по дому, тихо разговаривали, пили вкусное шампанское, курили дорогие сигары и раскуривали трубки. Каждый подготавливался к ритуалу, к таинству.
       В центре комнаты стоял круглый стол, за ним расположились человек двенадцать, в полумраке, почти ничего не было видно. Остальные желающие принять участие в сеансе разместились на стульях вдоль стен и видели происходящее еще хуже.
       Во главе стола сидела пожилая хозяйка дома, вся в кружевах и рюшах, как «пиковая дама» и вызывала души умерших. Они что - то отвечали, а участники громко вздыхали и шушукались. Художника не увлекло это действо, было плохо видно и не очень понятно, что там происходит. Он вышел из комнаты и пошел на яркий свет, там звучала хорошая классическая музыка. Дирижер своей волшебной палочкой с легкостью управлял «октетом» музыкантов  в черных фраках, звучали виолончели, альты, скрипки и флейты. Он взял  со стола фужер  с шампанским, сделал большой глоток, от чего настроение его улучшилось и музыка показалась еще прекрасней.  Художник  присоединился к компании, как- то стоять и пить в одиночку в стороне, было неловко. Постояли, поговорили, обсудили последние новомодные тенденции в литературе, живописи и музыке. В общем, получился обычный, ни к чему не обязывающий светский разговор. Время пролетело не заметно и он отправился домой.
       Дома его ждала любимая женщина. Она пила шампанское, а он – французский коньяк «Хайн» и курил настоящую кубинскую сигару «Монтекристо №1», он обмакивал ее конец  в пузатый бокал, затем сладко с чувством облизывал и выпускал кольцами серебристый ароматный дым. Они разговаривали, обнимались, целовались и любили друг друга. И, только под утро, он смог подняться к себе в мастерскую и приступить к работе. Он писал жадно, самоотверженно и зло. Художник дописывал портрет дочери одного известного олигарха. Основная часть портрета была написана, оставались детали, тени, штрихи.
       Он мастер деталей, он должен держать марку и тщательно их выписывать. Он наносил мазки кистью, отходил в сторону и подальше от полотна и пристально  присматривался.  Затем,  подходил и опять отходил , садился в кресло напротив и всматривался в портрет. Прекрасная девица с картины озорно смотрела на него, глаза ее блестели и обаятельная улыбка не сходила с  чувственных губ. Ей было семнадцать лет, у нее молодая нежная кожа, здоровые блестящие пышные волосы, зачесанные назад и сплетенные в тяжелую косу. Черты лица – правильные, в глазах отражались озорные «чертики», они привлекали внимание.             
        Портрет ему нравился, но было грустно из- за неосуществившейся мечты.  Портрет казался ему «застывшим» как фотография, или как восковая фигура. Художник расстроился и сел в кресло напротив портрета. Он выпил еще коньяка, закурил сигару и думал, как перейти грань и оживить девушку на портрете. Ему хотелось видеть, как она двигается, смеется, плачет, чувствует и разговаривает. Он погрузился в свои мысли и заснул. Подействовал выпитый коньяк, утро за окном и окончание работы.
       Ему снился сон, он летел  по лазурному небу  с пушистыми белыми облаками и стремительно поднимался вверх, от чего перехватывало дыхание и  замирало сердце. За облаками возвышалась гора, похожая на резиденцию Бога, у больших кованых ворот стояли два кентавра и били копытом. Художник объяснил, что он к главному. Они ответили, что хорошо его знают и впустили. Художник долго поднимался к вершине горы. Он  надеялся встретить Бога, рассказать ему о своих желаниях и попросить помощи и исполнения его мечты.
       Он не прошел и четверти пути, как услышал испугавший его  громогласный и сердитый голос сверху:
          - «Ты зачем сюда пришел. Я спросил, ты зачем меня тревожишь из – за всякой  ерунды». 
            
          Художник не мог вымолвить ни слова, а голос продолжал:
        - «Можешь не отвечать, я все про тебя знаю». У художника пробежал  мороз по коже и подкосились ноги.   
         - « Я одарил тебя талантом, ты стал хорошим художником, а тебе все мало, «живые картины»  подавай, бесовщина какая - то. Обнаглел. Талант, богатство, слава.  Пошел вон отсюда. Свинья неблагодарная», – прогремел   в заключении голос.
        Художник подумал, что с ним все кончено и сейчас он превратится в свинью и захрюкает, но вышло все иначе.  Прилетели грифоны, подхватили его когтями и клювами, полетели чуть в сторону и вниз. Он был рад, что не превратился в свинью, но не был уверен, что все для него хорошо закончится.  Они пролетели над воротами, над кентаврами и облаками. Затем, распустили когти и клювы, художник полетел вниз. Все очень быстро промелькнуло, небо и земля остались, где - то наверху и художник догадался, что он в аду.
       В кромешной тьме, парило как в парилке, в бане. Из жерла вулкана вытекала огненная лава и текла светящейся рекой по каменному руслу меж скалистых берегов. Земля горела у него под ногами, летел пепел и сильно пахло гарью.  Его встретили два беса, с рогами, копытами и длинными  хвостами. Они были черными, периодически исчезали  в темноте и вновь появлялись.
Ласково и иронично спросили :
        - «Ну, что, пришел к нам, а то уж мы тебя заждались». Они засмеялись.
Смех был страшным, от них противно воняло падалью и смертью.
        «Ты, нас не бойся , мы тебя не обидим, но пока».
Художник был напуган,  ужас охватил его душу.  Ноги, руки и язык  были не подвластны его воле.
       Он не понял, как они очутились перед черным высоченным  замком с большими  железными  вратами. Они открылись перед  художником и он вошел в зал. Замок  был в готическом стиле, вдоль стен стояли рыцари в блестящих металлических доспехах, в шлемах с опущенным забралом. Они  были вооружены длинными мечами и щитами, было не понятно есть ли внутри воин или это бутафория.               
       Художник услышал приятный мужской голос, но не сверху, а откуда - то снизу. Голос был мягким, вкрадчивым и усыпляющим бдительность.
         - «Ну, что художник, пришел ко мне. Тебя ведь всю жизнь учили, что все дороги ведут в храм, а ты из храма пришел ко мне. Можешь мне поверить, таких  как ты целое море, они все идут ко мне, к Дьяволу, а не в храм».  Его слова пронзили художника насквозь, в них он усмотрел истину. Было жутко и страшно. А, дьявол продолжил:
         –«Посмотри в окно». 
        Художник подошел к окну, было темно.  Но внизу, как огненная лава светились и проплывали огни, целое море огней из зажженных факелов, их несли в руках люди и освещали себе дорогу.
               
         - «Кто эти люди, очень плохо видно» - спросил художник.  На короткое время вспыхнул яркий свет и озарил это море людей, такого количества вместе собранных людей художник никогда не видел. Там были люди всех возрастов и разного достатка, это было понятно по их одежде. Мужчины, женщины, старики , дети размеренно,  уверенным шагом продвигались к своей цели, которая была у них общая.
         - «А. почему они идут с факелами в темноте» - спросил художник.
         - «Ну, во-  первых ты находишься в аду, не забывай об этом и я властелин тьмы. Во- вторых, каждый сам должен отыскать и осветить свой путь, они идут по собственной воле. Их путь не должен быть легким, он должен быть долгим, трудным и тернистым. А, идут они ко мне. Они как и ты, одержимы желаниями и мечтой,  им нужен я и моя помощь. И я, никому не откажу, приму всех и воздам каждому по заслугам» - ответил дьявол.
          - «Их так много,  разве можно всех принять и выслушать»- продолжал удивляться художник.
          - «Да, это  жители планеты и каждый хочет быть талантливым, признанным, здоровым, богатым и счастливым. Важно разобраться с каждым, понять суть его проблемы. На самом деле, все зависит от фантазии просящего, от его интеллекта, мировоззрения, таланта и культуры. Один просит много денег, а потом не знает , что с ними делать и ставит у себя дома золотые унитазы. Другой, хочет славы, у него кружится голова от успеха, он тоже не знает, что ему делать с этой славой и сходит с ума. С этими я долго не церемонюсь. Проще разбираться со стариками. Они мудрые и просят не много. Мира, здоровья, чуть по- дольше пожить и чуть- чуть счастья себе и своим близким. Нормальные женщины просят хорошего , доброго и любящего мужа, любить и быть любимой. В общем, хотят  и просят маленького женского счастья.  Для детей просят одно и тоже- здоровья, таланта, ума, славы.
        С некоторых пор, я стал не любить слово и понятие – счастье, оно меня раздражает своей  широтой и размахом,  это слишком много для одного человека или почти все, а так не бывает. Может быть счастливый миг, минута, даже допустим период, но счастье – вообще и постоянно, это не возможно и для меня не понятно. С такими просителями, я тоже долго не разговариваю.  Гораздо интереснее, познавательнее  беседовать с такими, как ты , художник. Люди науки, искусства – творческие люди, они как дети легкоранимы и тонкокожи. Они чувствуют и понимают гораздо больше простых смертных. Они умны, воспитаны, культурны, образованы и с ними приятно иметь  дело . Вы честны и порядочны, всегда выполняете условия контракта, а если нет, то с поднятой головой ожидаете своей участи. Да, и просьбы у вас соответствующие с элементами творчества и с  большой фантазией, мне приятно их исполнять, и доставляет удовольствие наблюдать за вами, как вы с этим справляетесь. Как мучительно  мечитесь в творческом поиске, как не можете совладать с самим собой. Кто ищет истину, кто «философский камень»,  а кто изобретает «вечный двигатель». И мне это нравится, я готов помогать, таким как ты, художник.
               
       А, ваши муки совести, а порядочность, а скорбь. Для меня все эти ваши сильные чувства и переживания, это источник вдохновения, удовольствия от проделанной мною работы. Ты же не будешь возражать, художник, что все это моя заслуга и мой творческий подход к решению ваших проблем».
        Художник не возражал, он совсем  был согласен. Дьявол говорил умные и правильные вещи, они перекликались с его мыслями ,  понятиями и  только подтверждали их правоту.
        - «А, разве возможно их всех принять, выслушать и поговорить. Накормить, обогреть и напоить, а самое главное помочь», - спросил художник.
        - «Почему нет, если и добросовестно относиться к своей работе, а я отношусь добросовестно и творчески, и потом, я Дьявол, не забывай об этом смертный.  Для Дьявола, нет ничего не возможного, запомни это.
В каком образе ты хочешь, что бы я предстал перед тобой художник» - спросил дьявол.
        Художник стал заикаться и уверять, что ему все равно. В нем проснулся страх, заискивание перед силой и неприкрытая ложь. 
        - «Ты лжешь художник, и трус.  Я появлюсь перед тобой в человеческом облике, что бы тебе было спокойнее. Конечно, я мог бы напугать тебя своим видом, полностью растоптать твою волю и подчинить ее себе. И, сделать с тобой все, что угодно. Но, я не буду превращать тебя в мерзкую жабу или в червя. Ты и так червь навозный».
        Художник увидел перед собой красивого мужчину средних лет, с черными с проседью волосами. С высокими залысинами, от чего лоб казался большим. У него был нос  с горбинкой. У него были тонкие губы и миндалевидный разрез глаз. Глаза были карие, колкие, пронизывающие насквозь. Он был поджарым, высоким, в нем чувствовалась необыкновенная сила. Движения его были четкими и  размеренными. На нем был черный фрак и черная атласная сорочка. 
        - «Да» - от внезапности произнес художник.
        -  «А, ты что ожидал увидеть черта с рогами и копытами. Мы же цивилизованные, сказал дьявол и указал художнику на стол, уставленный всяческими диковинными закусками и напитками.
         - «Присаживайся и угощайся художник, ты же с дороги и конечно проголодался».
         - «Спасибо»,- поблагодарил его художник и присел, его руки  непроизвольно потянулись к еде и к напиткам. Весь день он переживал, боялся  и у него пересохло в горле. Стол был  прямоугольный и длинный, они сидели напротив и очень далеко друг от друга , на противоположных концах.  При этом художник хорошо видел и отчетливо слышал слова дьявола. Не смотря на высокие спинки стульев, они были удобными,  сидеть было комфортно. На столе было все , мясо, рыба, птица, икра , зелень и свежие овощи.  Красное вино похожее на кровь, было разлито в непрозрачные темно - зеленые , причудливой формы бутыли. Морс и соки были охлаждены и приятны, их художник наливал из глиняных кувшинов.
        Дьявол оказался хорошим собеседником, речь его была ровной, слова понятными и простыми, предложения выстраивались правильно и хорошо воспринимались. Чувствовалось хорошее  образование, воспитание и культура. Когда он сидел за столом с выпрямленной спиной, поднятой головой и  с чувством собственного  достоинства разрезал ножом кусок мяса на своей тарелке, он был необыкновенно аристократичен и артистичен.
        - «А, что же твой Бог, в своем храме тебя так не встречал и не угощал с дороги, как я . Можешь не отвечать, я и так все знаю. Да он тебя  на порог к себе не пустил и не показался. Он  не встретил тебя,  как гостеприимный хозяин,  не предложил  путнику  кусок хлеба и  глоток воды», - сказал дьявол.   
        Художник молчал, как рыба, ему нечего было ответить, ведь дьявол был абсолютно прав.
        - «А, на твою просьбу, которую он даже не выслушал и возможно не достаточно во все вник и все понял. Что ответил. Он обозвал тебя неблагодарной свиньей и вышвырнул вон. Ты же не сам ушел, тебя скинули с небес», спросил и сам ответил дьявол.
       Художник снова согласился с ним, все так и было.
         - «Да, да»- продолжал Дьявол. –«Все так и было.  А, я тебя понимаю, ты веришь мне», спросил дьявол и посмотрел на художника, тот молчал.            
         - «Лучше молчи и не унижай себя ложью в моих глазах».
      Художник отхлебнул вина, оно ударило ему в голову. Он ответил:  - « Да , именно так все и было».
          - «Ну, наконец, прорезался голос. Это хорошо. А, теперь к делу. Я все о тебе знаю, я досконально разобрался в твоей проблеме. Я тебя понимаю и полностью согласен с тобой. Художник, ты творческая, талантливая личность, ты не можешь застыть и остановиться в своем развитии. Ты прогрессируешь  в своей профессии и тебе необходим рост, а иначе ты деградируешь и погибнешь или сопьешься, как многие из твоих коллег. И ты, хочешь, что бы  твои и так гениальные творения оживали, проживали свою жизнь, старились и умирали».
       Художник подумал про себя, как четко и правильно дьявол формулирует свои мысли. А, ведь, это мои мысли и желания.
       - «Да, это твои мысли и твои желания художник.  Я, единственный, кто тебе может помочь.  Я, тебе помогу, а если тебе не помочь, ты не сможешь дальше жить и творить. Ты постепенно будешь съедать себя и мучиться, сойдешь с ума и закончишь жизнь в психиатрической лечебнице. Или перестанешь писать и пропьешь свою волю, честь и совесть. И только я могу тебя спасти и тебе помочь. И я помогу тебе. Вот только, что я получу взамен» - наступила пауза. Художник подумал, а действительно , что он может предложить самому Дьяволу за его услугу, оказанную ему. Это просто смешно и тут же промелькнуло в голове: «Да все, что угодно, если понадобится, то  душу и саму жизнь».
        Дьявол усмехнулся:
        - « Да, это действительно смешно. Художник, ты богат, талантлив, успешен, твоим творчеством восхищаются миллионы, а предложить тебе, мне Дьяволу, нечего. Твоя душа, уже давно принадлежит мне. Она стала моей, как только ты ощутил и вкусил сладость и полноту славы и признания, как только ты стал получать большие деньги за свой талант, торгуя им. Так, что душа уже давно моя, а жизнь, зачем мне твоя жизнь. Я и так , в любой момент могу лишить тебя жизни, если захочу. Она принадлежит мне.
        Так, что же ты художник можешь мне предложить.  Ничего».
        Художник понял, что давно принадлежит Дьяволу. А, самое интересное, что не он один, таких как он «целое море» людей, успешных и счастливых, продавших свою душу . Художник ничего не говорил, а только думал и слушал.
          - «Да,  вас море. И все вы приходите не в храм к Богу, а ко мне, к Дьяволу.
И все талантливые, гениальные, прославленные в веках, вот так же как ты, художник, стояли предо мною и просили, как ты сейчас просишь, а  многие стояли на коленях и умоляли. И я им всем помог. И не было ни одного просящего, которого я не принял, не выслушал, не накормил и не помог. И не было ни одного, которого я оскорбил и прогнал с позором».   
           - «А, что твой Бог, художник» - художник не отвечал, он знал библейскую  истину: «Не поминай имя Господа всуе».
        Дьявол уловил ход мысли художника и сказал:
           - «А, ты художник, боишься Бога. А, со мной  сидишь за моим столом, мы мило беседуем и пьем хорошее вино. Значит, ты меня не боишься, а почему. Непонятно, ведь я злой, свирепый, коварный, я же – Дьявол. А, ты художник, не боишься меня. И, не будешь оспаривать, я же не страшный, согласись художник. Я гораздо добрее, сердечнее и честнее, чем меня представляют».
           - «А, ведь он опять прав» - думал художник.
           - «Ты, все правильно понял, художник. Теперь перейдем к делу. Как я уже сказал, я не буду забирать твою душу и твою жизнь, это я сделаю потом. Я, выполню твою просьбу, только поставлю перед тобой  одно неукоснительное и необсуждаемое условие. – Ты  никогда не будешь писать портреты  и ты должен подписаться под  этим своей кровью. А, если ты нарушишь контракт, вот тогда тебя ждут неудачи, несчастье, тяжелая болезнь и мучительная смерть.  Ты согласен художник».
         Художник ничего не понимал, а как же портреты, у него столько заказов, это его хлеб, он же « мастер деталей и мастер портрета». А, с другой стороны, исполниться его мечта, его пейзажи будут жить своей жизнью, и будут постоянно меняться. Он будет  первым художником в истории живописи. Конечно, с портретом гораздо интереснее, лицо меняется, выражает эмоции, с ним можно  общаться, оно стареет и умирает  вместе с хозяином.
         - «Ничего не поделаешь, уговор есть уговор и все хорошо не бывает, чем- то придется  поступиться. Я согласен», - промолвил художник.
          - «Вот и хорошо, я сразу понял, что имею дело с разумным человеком, я в тебе не ошибся»- сказал Дьявол и перед  художником возник контракт, который он подписал кровью.
          Они выпили вина и были довольны заключенной сделкой.
           - «Ну, все, засиделись мы с тобой, хороший ты мужик художник, только ты слаб, как слабы все люди.  У тебя  есть  все  и другой  на твоем месте был  бы на седьмом небе от счастья, но тебе этого мало, ты готов на все , даже потерять душу и жизнь ради большей славы, признания и почитания. Это жадность, гордыня, тщеславие или дурость. Ты художник, дурак, ты только что подписал себе смертный приговор. Через некоторое время, тебе всего этого  станет  мало,  наскучат твои «живые пейзажи». Тебе захочется писать портреты красивых людей, своих близких, но ты не сможешь нарушить контракт. Тебя будут умолять, будут угрожать и заставлять сильные мира написать портрет и ты не сможешь отказать, иначе тебя просто убьют. А, если ты согласишься  и напишешь, то тебя убью я.  Будет еще один выход и ты им захочешь воспользоваться.  Ты захочешь прийти ко мне, но я по два раза не принимаю, я буду нем и глух к твоим просьбам и тебя не услышу. Так, что лучше не приходи.  Может быть тогда ты пожелаешь пойти к Богу, в его храм. Тогда , он точно превратит  тебя  в свинью или еще во что- то. Теперь, обращаться к нему, я тебе не советую, ты уже в «черном списке», да и ты сам второй раз к нему не пойдешь, лично я не пошел бы.  Вот какая у тебя перспектива. И я, в последний раз тебя спрашиваю, согласен ли ты на эти условия или  передумал».
        Художник представил свои «живые  картины», он будет художником номер один и согласился. Его можно было понять и трудно осудить –«Не  суди,  да не судим будешь».  Многие творческие, одержимые  люди искусства и науки, с радостью  отдавали свои жизни за шедевр или гениальное открытие. 
         Дьявол прочитал его мысли и  сказал, что бесы его проводят. По мгновению ока, появились бесы и проводили его  до  кратера с бушующей лавой, на этот раз бесы не хохотали, а были молчаливы и задумчивы. Один из них, столкнул художника в пылающую лаву. Пока художник летел,  у него от ужаса остановилось сердце, он потерял сознание и очнулся у себя в мастерской.    
         Он сидел на кресле напротив написанного им портрета улыбающейся красивой девушки. Художник вспомнил сон и ужаснулся: « Приснится же такое».  Взглянул на бокал с вином в руке,  глотнул  и понял, что это, то самое вино, которое он пил в гостях у Дьявола.  В другой руке он держал свиток- контракт, подписанный кровью, в котором черным по белому, были оговорены условия сделки и его безоговорочный отказ  писать  портреты.   
         Он, жил рядом с действующим монастырем и всегда восхищался его красотой.  Это было особенное место, в самом  центре города, заповедное и волшебное. Перед монастырскими стенами, высокими, старинными с бойницами на верху, раскинулся большой пруд, в котором плавали утки и утята, а во главе каждой утиной семьи плыл селезень. Гордый, яркий с блестящей переливающейся головой, меняющей свой цвет в зависимости от освещения от темно- зеленого до синего, и цвета морской волны. Они плыли клином, рассекая воду и от них, как от маленьких лодочек расходились по сторонам такие же мелкие волны. Они периодически заглатывали воду, приподнимали головы  и щелкали  клювами. Было приятно на них смотреть. Пруд был древним , очень глубоким с природными родниками и омутами. Ходили древние легенды о святой Марфе, которая долго горевала и плакала о доблестном воине Всеволоде, сидя на берегу этого пруда. Ее любимый принял геройскую смерть на поле брани,  она оплакивала его и  слезы капали в пруд.  Горе  Марфы  было велико, она  была безутешна, не выдержала и утопилась в этом пруду. Ее подружки, тоже оплакивали  своих любимых, сидели у воды, а затем не сговариваясь, последовали   ее примеру, их было бесчисленное множество, как и воинов погибших на поле боя. 
        Художник долго ходил и делал зарисовки карандашом. Затем , стал переносить их на огромный холст. Сначала углем, затем маслеными красками. Он аккуратно выдавливал краску из свинцового тюбика на мольберт, добавлял немного другой, смешивал  и  получал необходимый тон.   Невозможно передать словами, те ощущения, которые он испытывал, когда перемешивал краски и мелкими мощными мазками, мазок за мазком наносил их на загрунтованный холст.  Сначала, казалось что ничего не получается или получается  не так , как хочется. От этого, он переживал, обижался и злился на себя. Но, день ото дня, получалось все лучше, мазки ложились ровнее, контуры вырисовывались четче. Он очень старался, он вкладывал в работу всю свою душу.
        Художник знал, что чем больше он отдаст себя этому  холсту, тем результат будет ярче, сильнее и талантливее. И так продолжалось довольно долгое время. Он сильно похудел и постарел. Волосы его покрылись сединой и появились новые морщины, вид у него был болезненным. Пока он работал, он вел затворнический образ жизни, практически ни с кем не общался, но когда закончил картину, многие из его знакомых и друзей испугались за его здоровье.
         Все, без исключения, были очарованы  картиной.
         Картина была яркой, светлой, и казалось «живой». От нее исходил  сильный поток позитивной энергии,  ее окружало сияние света  и не возможно было оторвать от нее взгляд.
        Казалось, что гладь воды играет под лучами солнца, утиные семьи перемещаются,  каждый раз оказываются в разных местах пруда на картине, и день ото дня подрастают утята. Картина ожила. На берегу, святая Марфа  склонилась над водой, ее слезы капали  в воду и от них расходились круги. Солнце медленно зашло и краски на картине потемнели, но от этого становились  еще глубже и загадочнее. Птицы стаей летели над куполами,  а некоторые устроились  на золотых крестах. В другой раз, ни одна из птиц не села на крест, и все они пролетели мимо.  Колокола раскачивались  и  переливались своим серебряным, медным и бронзовым звоном, музыкой призывающей прихожан на вечернюю службу.  После захода солнца, монастырь погрузился  в темноту, но не совсем, он снизу подсвечивался яркими лучами прожекторов, пробивающих  небо. 
        Прошло время, листва пожелтела, заморосил дождь и гладь пруда зарябила. Утки спрятались в своих маленьких домиках. Святой Марфы не было, на ее месте сидели совсем другие молодые девушки и плакали.
        Смотревшие на картину, выходили из оцепенения и понимали, что  картина живет своей жизнью, что она «живая».  Они наяву слышали звон колоколов. Снова и снова, они смотрели  за тем, как происходят изменения на ней. Как в кинофильме, улетали со  своих насиженных мест утки, облетала листва с деревьев, и они стояли голыми. Не стало девушек  на берегу, оплакивающих своих любимых.  Их становилось все меньше , а  в конце не осталось ни одной, они все утопились, как Марфа.
               
         В это время художнику становилось  хуже, он таял на глазах и краски на картине  темнели, наступила зима. Они,  вместе с картиной, тускнели, старели и болели. Его любимая и друзья забили тревогу, он лег на обследование в стационар. Врачи, конкретного ни чего не говорили, разводили руками, наблюдали, назначили общеукрепляющее лечение.
         Тем временем, на картине и за окном была снежная, морозная зима. Иногда, с ярким солнцем и пушистым снегом. На картине пруд оживал. Ребятня  в разноцветных комбинезонах  и шапочках катались на лыжах  и санках с горы и выезжали на лед покрывший пруд. Ближе к центру пруда, ребята  по старше и взрослые катались на коньках и по периметру бегали на лыжах .  Все оживало, морозную тишину  нарушали  звон колоколов , веселые голоса ребятишек  и пение птиц.   И, состояние художника становилось лучше. Но, чаще, свинцовые тучи затягивали небо и солнце, сильный ветер разгонял острые колющие снежинки и превращался в метель. Ребятишки не выходили гулять и кататься на санках,  на пруду становилось безлюдно и тихо. Лишь звенели колокола и свистел пронизывающий ветер. В этот момент, художнику становилось хуже и врачи бегали, суетились, ставили капельницы  с лекарствами, что бы поддержать его ослабленный  организм.  Написанная художником картина, его большая творческая победа, уносила здоровье, жизненные и душевные силы. И, только к концу лета художник выздоровел и приступил к новой работе. Он назвал ее «Осень на Воробьевых горах».
         Раскрашенные по- осеннему листья деревьев под ногами, желтые, красные, бордовые, бурые и зеленые. Внизу река, с проплывающими по ней речными трамвайчиками. Ракета на воздушных крыльях пронеслась мимо, оставляя после себя расходящиеся полосы волн.
А, слева в листве деревьев, маленькая, будто игрушечная  церковь, из красного кирпича,  с золотыми куполами и крестами. От нее исходит тепло, умиротворение и мягкий колокольный звон.  Сквозь небольшие окошки  видны зажженные свечи, они светятся маленькими огоньками в  темноте и  зазывают проходящих мимо людей. «Люди , зайдите, постойте и подумайте о себе, о своих близких, прочтите молитву и поставьте свечу».
        В  центре открывающейся панорамы, раскинулся город с высотными зданиями, телебашнями, многоэтажными жилыми домами и с нагло растущими на глазах, административными зданиями из темного стекла и металла. Да, расстроился город за последнее время. А, прямо перед глазами, расположена чаша стадиона, в далеком прошлом служившая ареной олимпийских спортивных баталий.
        Вечером, под ногами темный обрыв с шелестящими листвой деревьями,  вдалеке  город, освещенный прожекторами, гирляндами  разноцветных  огней и окнами жилых домов. Высотные здания в лучах прожекторов, выглядят  игрушечными, и не реально красивыми.  По реке  проплывает речной трамвайчик, весь в разноцветных огнях и лампочках, как новогодняя елка, на нем веселятся и танцуют люди под веселую,  громкую  музыку, которая эхом по воде разносится  в разные стороны.   
         Художник  вырисовывал  каждую деталь, боялся, чтобы ни одна мелочь не ускользнула от его пристального  взгляда, он жадно переносил,  все увиденное на холст. Картина оживала, и переливалась разными цветами. Ласково шелестела листва,  мелодично звучали колокола и пел церковный хор, он  слышал тихое  потрескивание зажженных свечей  внутри храма.  Играла  музыка на речном  трамвайчике ,  отплясывали  на палубе веселые и хмельные люди.
         Художник дописал еще одну картину,  вторую «живую картину», – еще     один очередной шедевр.
         Все, кто видел эти картины были в недоумении, как это все возможно, этого не может быть, это противоестественно и такого еще никогда не было. Это какой то цирковой трюк, фокус  с современными компьютерным оборудованием или колдовство.  Критики, искусствоведы  сошли  с ума  и требовали серьезной научной экспертизы, хотели вывести на «чистую воду» художника – обманщика, афериста.
         Почитатели его таланта, требовали устройства выставок  последних произведений. Они хотели своими глазами увидеть его  «живые картины». Художник днем и ночью работал, его не интересовали сплетни и все эти экспертизы. Он видел плоды своего труда, понимал, что они гениальны, неповторимы, удивительны, волшебны. Они ему нравились и он был счастлив. Художник не обращал на себя внимания, не мылся, не брился, забывал про еду и сон,  когда работал над картинами. Затем, после окончания очередного шедевра, давал себе небольшую передышку, приводил себя в порядок и снова полностью окунался в работу. Последние полгода он работал над очередным «живым пейзажем» - «Донской монастырь», он был написан изнутри, панорама получалась круговой, двигались, перемещались и вновь появлялись кресты, надгробия, могильные плиты и памятники. Появлялись  новые могилы: Солженицына, Корнилова  и  многих других достойных людей. 
        Устраивались персональные выставки художника, на них не возможно было попасть. Люди стояли ночами в длинной очереди, смотрели  на  его  произведения, не верили своим глазам, в оцепенении перед ними застывали и не хотели уходить. У некоторых сдавали нервы, они впадали в истерику, кричали и сходили с ума от всего увиденного.
        -  «Этого не может быть, так не бывает. Это не картины, а компьютерные фокусы», - говорили одни. Другие – называли мастером продавшим душу Дьяволу за  свой  талант. Некоторые кидались на полотна с бритвой и пытались их уничтожить. Были и такие, которые хотели облить их кислотой.
        Находились  более агрессивные фанаты, которые собирались убить гения, как когда- то застрелили Джона Леннона и Джона Кеннеди.
        И, нет ничего страшнее человеческого безумия  толпы, обуреваемой единой целью и одним желанием убить.
        Жизнь художника становилась адом. Он не появлялся в обществе, не выходил на улицу, боялся разъяренных фанатов от религии  и искусства.         
        Художник стал плохо себя чувствовать, он похудел и осунулся, стало покалывать сердце и повышаться артериальное давление. Он переутомился и попал в  клинику. Врачи разводили руками, назначали терапию, говорили, что это переутомление и все пройдет. Всю зиму  художник  поправлял свое  здоровье.  Каждый день к нему приходила его любимая женщина, приносила ему немного французского коньяка и сигару, которую он слезно обещал только нюхать.
        Они  подолгу, сидели вместе, обнимались, разговаривали  и целовались. Уже много лет  они любили друг друга и жили вместе. Хотели пожениться,  но побоялись, что после свадьбы испортятся их искренние, нежные отношения, не секрет, что  творческие люди очень мнительны и всего остерегаются.
        Она была нежная, заботливая, а главное – сильно его любила. Любила до самопожертвования, и если понадобилось, – она смогла бы отдать свою жизнь за художника. Он это понимал, ценил и тоже ее очень любил.  Но, любовь творческого человека, это особенное чувство. Всегда, на первом месте для него была любовь к творчеству и к работе. Художник был не исключением, он восхищался, превозносил, обожал  свою любимую, но для него самое главное в жизни была его живопись, он был одержим ею. Он относился к живописи,  как к женщине, ревновал, разочаровывался, обижался и восхищался ею. Он мог часами  с любовью и с упоением рассказывать про свои произведения, как про своих маленьких детей, которых у него не было, но были его картины , которые заменяли ему все. Рядом с творческим человеком должна находиться понимающая женщина, способная  на жертвы для любимого, поэтому часто   талантливые люди – одиноки. Художнику повезло, рядом с ним была именно такая достойная женщина. Она была среднего роста с темно русыми волосами, с утонченными чертами лица и большими зелеными, как у кошки,  глазами. Она была стройная, эффектная, красивая,  была его тылом, заботливой женой, матерью и страстной любовницей. 
        В последнее время, она была задумчивая, чем - то расстроенная и грустная. Художник постоянно ее спрашивал и не понимал, что происходит. Она отвечала и убеждала  его, что все хорошо,  ничего не происходит, это просто настроение, она  просто устала. Он предлагал ей поехать отдохнуть, но она отказывалась, и говорила, что  позже поедут вместе.
Она таяла на глазах, под глазами появились темные круги, голос  был слабым и тихим, да и походка стала какой- то неуверенной.  Художник настоял на обследовании, она вернулась очень веселая и счастливая, но глаза были по- прежнему грустные. Он успокоился, он не мог себе представить, что она его обманывает. Она его обманывала, у нее обнаружили запущенное, неизлечимое заболевание и жить осталось совсем недолго.  В скором времени, ее положили в больницу, она совсем ослабла, а однажды закрыла глаза, заснула, перестала дышать и больше их не открывала. Она умерла.
        Художник тяжело переживал ее смерть. Он не представлял своей жизни без нее, кричал, рыдал навзрыд и сходил с ума. Он обращался  к Богу и к Дьяволу, просил забрать его жизнь и спасти любимую. Они были глухи к мольбам художника и не слышали его. Как предупреждал Дьявол – все двери для художника были закрыты. В один момент он  остался наедине со своим горем.
         В порыве очередного безумия художнику пришла в голову сумасшедшая идея. Написать портрет Дьявола, тот оживет и художник сможет упросить его вернуть любимую. Не задумываясь о последствиях, художник бросился к холсту и краскам. Он писал быстро и самоотверженно, не ел , не пил и не отвлекался ни на секунду. Никого не принимал и ни с кем  не разговаривал, не брился , не стригся и не мылся.  Прошло довольно долгое время прежде , чем портрет был закончен и был великолепен. Художник вложил  в картину все  силы,  душу, энергию и свое огромное желание вернуть свою любимую. А, сил осталось совсем немного, он ослаб, его шатало из стороны в сторону.
         Портрет «ожил», Дьявол на нем стал моргать, улыбаться, поворачивать голову, искать взглядом художника, наконец нашел, но не удивился. Он сказал:
        - «Художник, ты плохо выглядишь, ты много работал и устал. Тебе необходим хороший отдых и  подобающее лечение».
        - «Не нужен мне никакой отдых. Мне нужна моя любимая, верни мне ее»,
  - художник плохо выговаривал слова.
        - «Ты хочешь сказать, что это настоящая любовь и такое бывает только один раз в жизни. И, что ты не сможешь без нее жить» - сказал  Дьявол.
         - «Да, именно это я и хотел сказать. Я, прошу, умоляю, заклинаю, помоги мне еще раз» - пытался громче говорить художник.
         - «Ты, бессовестный  человек, художник.  Ты не выполнил условия контракта» - произнес Дьявол.
         - «Я, не мог достучаться до тебя. И , поэтому», - начал говорить художник. Его перебил Дьявол:
         - «Знаю, знаю, не продолжай. Ты, смелый человек художник. Ты, нарушил клятву,  данную тобой и подписанную кровью, и после этого обращаешься ко мне с просьбой, да как ты смеешь, смертный. НЕТ  ПРЕДЕЛА  ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ  НАГЛОСТИ .
Тебе надо просить меня совсем о другом, о прощении, о пощаде, а не за свою любимую. Но, мне нравится твой душевный порыв, я же говорил, что предпочитаю иметь дело с творческими людьми. И, в тебе я не ошибся.  Я, получил удовольствие от твоего неординарного поступка и попытки встретиться со мной. Я оценил. Да и портрет, мне нравится. Я считаю, что это самая гениальная и талантливая работа, которую я когда- либо видел. А, видел я не мало , ты уж поверь мне художник. Я горжусь тобой. Художник, ты творец и я доволен собой, что принял в этом непосредственное участие и это моя заслуга. Ты же знал, что я предвидел будущее и разыгрывал эту шахматную партию сам. И финал этой партии тоже разыгран».
      Художник молчал, у него не было сил говорить, он физически умирал. Он  был не глупым человеком  и  понял, что  Дьявол ему не поможет и расплата близка.   
        - «Ты, все правильно понял художник. Я опять говорю, что с тобой приятно иметь дело. Естественно, я не воскрешу твою любимую, так как тебе это уже не нужно. ТЫ  УЖЕ  МЕРТВ!» - в заключении произнес Дьявол. 
         С этими словами, он вытянул вперед руку и указывал своим перстом на художника. При этом, вид у него был  по - настоящему страшным.  Взгляд пронизывал насквозь и проникал в душу.  Кровь, в сосудах застыла  от ужаса. От этого взгляда у художника перехватило дыхание и остановилось сердце.
      ХУДОЖНИК   УМЕР.
     Настоящий талант не долговечен и обречен. Но, полотна его «живут» и критики и искусствоведы до сих пор спорят, проводят научные экспертизы с использованием самой современной техники, и пытаются обвинить художника в шарлатанстве.  Особенно, много вызывает споров, будоражит и эмоционально волнует их его последний шедевр. Это «живой портрет» красивого мужчины в черном фраке и черной атласной сорочке. С черными, зачесанными назад волосами и карими колкими глазами, пронизывающими насквозь. Но, когда этот портрет оживает, лицо становится страшным и мужчина  произносит:
         -  « ТЫ  УЖЕ  МЕРТВ».
        Он указывает своим пальцем на кого- либо из смотрящих на него,  у того  перехватывает  дыхание,  останавливается сердце и кровь от ужаса  застывает  в сосудах.
      И  МНОГИХ  УЖЕ  СРЕДИ  НАС НЕТ.