Разминка перед Новым годом

Разминка перед Новым годом


     Приехал я в поселок Мостовой, что на БАМе, перед самым Новым годом -31 декабря утром. Сразу пошел к своему корешу Женьке - взрывнику, который жил в торце бамовского барака, и в его апартаменты вход был отдельный. Было еще совсем рано, еще не рассвело. На подходе к грубо сколоченной из горбыля веранде меня сильно удивили две упряжки оленей, привязанные неподалеку за хилые листвяночки. Судя по выбитому вокруг снегу, находились они в таком положении уже давненько. Зайдя в комнату и увидев четыре бездыханных тела, живописнейшую сервировку стола, пустую стеклотару под стенкой, я понял, что Новый год начали встречать уже два дня назад, как минимум. Кроме хозяина в этом празднике души принимали участие еще два молодых эвенка, смиренно свернувшихся калачиком по углам комнаты и бульдозерист Иван - мужик лет 50-ти, откуда-то с Украины. Бичевской стаж - более 20-ти лет. Поносило, потерло, покувыркало по жизни, пока не попал в нашу партию и здесь, в Мостовом, не нашел основательную вдовушку примерно своих же лет. Видать соскучился Иван по сытой и размерянной жизни, и стараниями своей "старушки" буквально за несколько дней был отмыт, отшкрябан и полностью "переформатирован". После работы-бегом домой, да еще и в клюве что-нибудь тащит. Утром приходит побритым и выглаженным. Не пьет! Так вот до Нового года и продолжалось, но "взведенные курки" не могут все время находиться в боевом положении, и когда в гараж партии зарулили, едущие на охоту к отцу, два молодых и знакомых ему эвенка, щелкнуло у Ивана что-то внутри, и понеслась душа в рай.
     Растолкал я этот коллектив, и встреча Нового года продолжилась, хотя и не все присутствующие поняли, что он еще не наступил. Особенно рад был этому открытию именно Иван. В его голове созрел план: смотаться с эвенками к их батяне, отрубить ляжку сохатого и явиться с ней к ненаглядной в тепло и уют, объяснив таким образом свое трехдневное отсутствие. По словам эвенков, до батяниной стоянки было рукой подать - км 15, и они обернутся махом. Мяса там, мол, всегда непереводно, так что алиби себе Иван практически обеспечил.
Вот сейчас маленько похмелимся и вперед! Повеселевший Ваня с воодушевлением воспринял это предложение и от души раскинул в 5 стаканов бутылочку беленькой головочки. Покурили, более подробно обговорили, еще налили... Так и день незаметно к вечеру клониться стал. Эвенята только кивают и со всем соглашаются, и уже готовы обеспечить Ивана не просто банальной сохатиной, а хоть слонятиной. Ты, друган, наливай - главное, проблем у нас не будет.
Смотрю, спиртное катастрофически убывает, и светит перспектива испытать его дефицит во время встречи Нового года. Пока не закрылись магазины, надо идти.
А поселок Мостовой состоял как-бы из двух райончиков - "Мостоотряд" и "Мехколонна", в которых было по магазину. Между ними было с полкилометра леса, через который шла дорога и вдоль нее наземная теплотрасса в коробе. Питьевую воду по баракам развозили водовозками, и все дороги представляли из себя сплошной каток, так как из кранов этих водовозок всегда протекала водичка. Магазин в "Мостоотряде" был закрыт и времени, чтобы успеть в мехколонновский уже не хватало. В таких ситуациях эвенки и соображают быстро и собираются как по тревоге. Через пару минут под парами было уже двое нарт. Хозяин остался дома, хотя бы немного прибраться, а нас погрузили с Иваном на разные нарты - его на первые, меня - на вторые. Пьяные эвенята, взяв под уздцы упряжки, понеслись вниз по ледяной дороге с "улюлюканьем", а вслед за ними и упряжки и наши нарты с нашими же телами. Когда сидишь на этой дохлой конструкции и несешься вниз, нарты мотыляет в разные стороны, а скорость кажется сопоставимой со скоростью болида Формулы-1. Раскочегарив повозки, наши каюры ловко попрыгали на место седоков. Мой-то смирно сидит, а Виталька впереди "улюлюкает" и размахивает небольшой такой нагаечкой над головой. Народ, пока еще шуршащий по улице, с квадратными глазами взирает на эту дикую картину. Иван тоже вошел в раж, и начав "подулюлюкивать", немного приподнялся и тутже получил нагаечкой в глаз. Валится на обочину, но быстро вскакивает и бежит за нашей нартой.
Копыта у оленей скользят, скорость сумасшедшая, а впереди поворот дороги под 90 градусов и вдоль нее теплотрасса в коробе. Олени-то кое-как вырулили налево и прошли по краю обочины впритык с коробом, а нарту понесла центробежная сила...удар, и Виталька перелетает через теплотрассу в сугроб, нарта - вдребезги. Через пару секунд по той же самой траектории полетел и я со своим каюром. Не успел я выгрести  и отряхнуться, как индейцы уже заканчивали собирать из двух разбитых нарт одну. Быстренько что-то повтыкали-посвязывали, и минут за 20 до закрытия мы были уже под магазином, причем каюры всю дорогу бежали рядом, а ехали только мы с Иваном. Дал я ему денег и пустой рюкзак, а сам остался возле оленей. Эвенки тоже в магазин ломанулись, наверное просто поглазеть. Денег у них никогда не было, я по крайней мере не видел ни разу. Меня обступили мамаши с детьми и начали упрашивать их покатать. Кое-как отбился. Устраивать атракцион не решился, хотя и изображал из себя бывалого каюра, подергивая постромки и поправляя на соплях держащиеся нарты.   
Потихоньку добрались назад, по пути загрузив дрова от разбитых нарт. Расположились за праздничным столом (и когда Женька такой срач убрать успел?) и продолжили подготовку к встрече Нового года. Было уже часов 7 вечера, и Иван понимал, что если он сейчас не проявит жесткость и твердость, то этих аборигенов и до Рождества отсюда не выкуришь, а мысль о ляжке сохатого его уже ни на минуту не покидала. Крякнув еще стопарь, зарычал медведем, да так, что эвенков это проняло, и они по-шустрому подремонтировав единственные оставшиеся в живых нарты, двинулись в сторону стоянки бати. Наш мясозаготовитель, как русский купец вальяжно уселся в корме нарт. Мы с Женькой перекрестились. Перспектива встречать Новый год в такой компании нам не улыбалась.
Чтобы немного прийти в себя, решили часик-полтора вздремнуть, а потом уже с помытой шеей и бритыми рожами вливаться в коллектив. Хату заперли и заснули. Через некоторое время вскочили от страшного стука в дверь. Открываем - стоит один эвенок, тот что моими нартами рулил. Трясется, щеки побелели. 
- Просыпаюсь-никого нет, нарты уехали.
Хорошо, свалился он с них не далеко от дома, пару километров может отъехали.  Выпил стопочку и прилип к батарее на полчаса. Оттаял, выпил еще и засопел, пуская сопливые пузыри в привычном для себя углу на полу.          Иван нарисовался часам к 10-ти 1-го января, с обмороженной харей, без сохатины, страшно перепуганый. Тоже очнулся в снегу - ни нарт, ни эвенков. Всю ночь шарахался по лесу, уже из сил выбился и увидел свет фар проезжавшего по дороге "Магируса". Выгреб и кое-как доковылял до Мостового.
Первого аборигена отправили в Усть-Нюкжу попуткой, а Виталька появился только где-то в середине января. Тоже заснул, говорит, и свалился, а олени сами к батяне пришли пустыми, и тот по следам Витальку и нашел. Также обморозился капитально, но папашка отваром из рысьих костей его выходил. 
           А решившего все-таки идти с повинной Ивана, невеста встретила сковородником по покрывшей морду коросте, после чего тот забрался на самый дальний участок и больше года в цивилизацию носа не показывал.