Увеличение КПД мозга

Сначала просмотрим, где мы теряем свои возможности…. Раннее детство, уход из семьи отца, тяжелейшая психотравма. Я его и до этого не совсем любил, потому что он настегал меня ремнем – «чтобы слушался», когда я был совсем маленьким. В голове засел страх, и любовь была не искренней. Старался увидеть в отце какие-то положительные моменты и усилить их, но это было не то, чего хотелось бы. Потом полгода, почти каждый день, один на один со своими страхами в пустой избе. Пытался зацепиться за воспоминания об отце, надеялся, что он придет и разгонит все мои страхи, но мечты каждый раз рушились, и тогда я старался стереть из памяти все, что было связано со словом «отец», чтобы мысли меня не травмировали. Прошлое, хоть и было в нем мало хорошего, ушло в небытие. Став чуть постарше, я сильно травмировался от того, что у других детей есть отцы, а у меня нет. Придумывал себе отца или просто защитника – так было легче справиться с детскими страхами, но мечты при столкновении с реальностью, каждый раз рушились, и я еще больше вытравлял из памяти все, что связано со словом «отец». Я смотрел на отцов других детей и «не видел» их. Они, как бы, не существовали. Это спасало от травмирования, но вычеркивало огромные блоки памяти, которые не могли участвовать в осмыслении реальности. Подавленная психотравма, ставила препятствия на продвижении мысли и в других областях, совершенно не связанных с отцом. Подобных психотравм в течение жизни было накоплено огромное количество, и все их, при расслаблении, приходилось подавлять, что существенно снижало КПД мозга. Эмоциональная память, несмотря на свою пользу, сильно тормозит развитее разума. В норме, все подавленные раздражения, через осмысление должны переводиться в нейтральное состояние, которое не препятствует перемещению мысли, но в реальности многие раздражения не успевают осмысливаться, накапливаются и препятствуют развитию разума. Стоит раздражению пробить защиту, как мы тут же обращаемся за помощью к эмоциональному опыту. Это наша страховка, которая позволяет реагировать на угрозы, не раздумывая, опираясь только на эмоциональный опыт, который не объективен. Потому ошибки в наших действиях неизбежны. Эмоциональный опыт, с точки зрения разума, очень не продуктивен, поскольку для осмысления реальности задействуется лишь небольшая часть мозга, и перерабатывается большое количество ненужной информации. Эмоциональный опыт – это замкнутое автономное пространство, в котором информационный объем данных ограничен эмоциональным опытом. Напрямую воспринимать мир страшно, поэтому легче и безопасней опираться исключительно на то, через что прошел сам. А реальный мир живет сам по себе, по своим законам, которые человек пытается понять на основе своего эмоционального опыта. Как вырваться из этой рабской зависимости, чтобы воспринимать мир напрямую, а не через внутренний мирок – ракушку? Человек пытается к этому подойти, но внутри него сидит множество страхов, тянущихся из раннего детства, которые не позволяют полностью расслабиться, чтобы мысль обрела свободу. Стоит только расслабиться, как накопленные психотравмы первыми реагируют на любые раздражения, и их приходится подавлять. Все это лишает мысль подвижности. Чтобы раскрепоститься, надо избавиться от накопленных страхов. Каким образом, ведь при расслаблении они тут же травмируют, и ранки захлопываются спазмом? Есть два момента, с помощью которых можно очистить подсознание от накопленного негатива. Первый, это сон и отдых в больших количествах. Во время глубокого сна, все накопленные за жизнь раздражения, начинают обнажаться, заживать, уравновешиваться противоположностью и становиться составляющей механизма саморегуляции, который препятствует травмированию. Второй момент, это концентрация внимания с рассредоточением (два в одном). Можно назвать это видением. Надо заставить себя видеть окружающий мир фотографически точно, без прерываний, в момент травмирования (глядя страху в глаза). В этом случае, ранки будут лишаться подпитки (притока раздражений) и активизируется агрессивная защита, сломленная страхом. Она будет противостоять страху, и изменять энергетические потоки, перенаправляя их из зацикленности на ранке, в решение проблем. Травмирующие ситуации начнут просматриваться с позиций силы, а не страха. Когда сильное «Я» наберет силу, тогда начнет восстанавливаться механизм саморегуляции, который любую ситуацию будет рассматривать с позиций правильности. Не станет травмирующих моментов, блокирующих память, и мысль поучит полную свободу. В оценке и осмыслении реальности будет участвовать не определенная часть мозга, а вся голова. Не просто противостоять психотравмам, ведь это то, что «сгорело до тла» и в принципе не подлежит восстановлению. Но даже испепеленные чувства можно реставрировать с помощью концентрации внимания…. Отец…. Отец…. Ничего не помнится, ни о нем, ни о событиях, с ним связанных. Сконцентрирую внимание до видения точки и сосредоточусь на отце. Травмирующий опыт тянет в себя и блокирует память, а я заставляю себя устойчиво видеть в момент прерывания. Это позволило активизироваться сильному, агрессивному «Я», которое начало восстанавливать память в полном объеме и не травмирующую. Потому что я начал становиться сильным и направлять внимание не внутрь себя, в ранку, а наружу, глядя страху в глаза. Процесс вытаскивания «кольев страха» не быстрый (слишком много их накопилось), но шаг за шагом я восстанавливал свое настоящее, целостное «Я», через восстановление агрессивного «Я», противостоящего страху. Память и чувства начали восстанавливаться вагонами, в мельчайших подробностях и не травмирующе. Но при попытках еще больше расслабиться, я натыкался на более глубокие ранки, которые этому препятствовали. Значит, перворанки, на основе которых выстраивались последующие поломки, находятся еще глубже, и если их не раскрыть, не заживить, не осмыслить и не уравновесить, все будет возвращаться на круги своя. Придется сделать внимание еще более устойчивым, чтобы добраться до эпицентра травмирования. Начал восстанавливаться в памяти ползунковый, грудничковый возраст, потом – внутриутробный, вплоть до зачатия. Сразу после зачатия, поломок еще не было, и раздражения гасил механизм саморегуляции, но когда атакующие раздражения оказались слишком сильными, я сломался и убежал в сдвиговый ритм, который и начал программировать мои последующие поломки. Но почему мне не хватило прочности, и я так легко сломался? Из-за повышенной возбудимости. Но ведь ее невозможно изменить, это уже наследственность. Никогда не говори никогда. Я еще сильней сконцентрировал внимание, чтобы воспринимать мир без прерываний, и проник сознанием (видением) на эмоциональную память предков, и там начал стабилизировать равновесие, которое было нарушено у них под воздействием их психотравм. Со стабилизацией равновесия, ушли травмирующие моменты по всей вертикали, и память на прошлые события вернулась в полном объеме (это касается не только отца), и чувствам вернулась их первозданность. Когда в голове нет подавленных раздражений, мысль обретает полную свободу. Уходит консерватизм мышления, информация становится нейтральной, а потому объемы ее могут быть неограниченными и тасоваться она может в каких угодно сочетаниях. Когда нет блоков, задержек, нет доминирующего страха, мир воспринимается напрямую и видится сразу суть. КПД мозга увеличивается до невероятных размеров, не давя при этом на психику. 14.06.2011 г.