Встреча с мечтой

               
       Недаром говорят, что человеку очень трудно угодить, когда речь идёт о погоде. Люди ждут с нетерпением зимы, потому что им до чёртиков надоела осенняя слякоть, и, когда она, настоящая зима, наступает, все радуются морозу, снегу, хрустящему под ногами, ослепительно белому в солнечную погоду, кристально чистому, ещё не впитавшему в себя городской грязи. Но, после Рождественских праздников, когда от прошедших праздников остаётся только чувство усталости и неудовлетворённости, зима постепенно начинает надоедать. Раздражает необходимость ежедневно, перед выходом на улицу, одеваться в зимнюю одежду, следить за  перчатками, которые с завидной постоянностью забываются в раздевалке на работе или в автобусе, прыгать через сугробы, которые дворники, очищая тропинки, аккуратно насыпают на прохожей части, в метре от входных дверей дома. Ещё помнится чувство удовлетворения, с которым  встречалась зима, но уже до чёртиков надоел мороз и ледяной ветер, и они рады, что на смену суровой зиме приходит весенняя оттепель. Люди радуются теплу, но вместе с оттепелью приходит слякоть и грязные лужи на дорогах, их обдаёт ледяной душ, которым поливают прохожих проезжающие мимо машины. Их начинают раздражать хмурые дни, мокрые ботинки и одежда детей, и, как результат этого - бессонные ночи у постели больного ребёнка. Господи, да когда же кончится эта проклятая слякоть, часто можно в это время услышать в разговоре женщин на автобусной остановке. И вот, наконец, наступает она, красавица весна. С каким удовольствием наблюдаем, как быстро тает снег и талая вода уползает маленькими и большими, бурлящими ручейками в низменные места, находя себе пристанище в ливневых колодцах или оврагах. Я знаю многих людей, которым нравится золотая осень, но ещё не встречал ни одного человека, которому бы не нравилось время, когда от зимней спячки просыпается природа, когда голые ветки плодовых деревьев вдруг буйно покрываются цветами. Неописуемый восторг от запаха цветущих деревьев заставляет людей по иному смотреть на мир. Весна. Хочется кричать, петь, плясать, вдыхать свежий, наполненный нежными ароматами весенних цветов воздух. Именно в это время люди ищут общения с друзьями, раскрывают оттаявшие от весеннего тепла души, начинают доверять друг другу душевные тайны и остро нуждаются в любви. Их не интересует то, что в мире существует подлость и, наряду с дружбой и любовью, ложь и обман. Разочарование в людях придёт потом, через время, когда их обманут или нагло плюнут в душу. 
      Евгению часто приходилось летать  самолётами. Он разглядывал здание аэровокзала, снующих по своим делам пассажиров, людей в  милицейской форме, внимательно осматривающих толпу, слушал привычные объявления о прибывающих и убывающих рейсах самолётов. Заняв своё место у иллюминатора, Женя с удовольствием стал наблюдать  за пассажирами, заходящими в салон самолёта. Многие панически боятся летать самолётами, и летают в них, в крайнем случае, когда нет другого выхода, когда железнодорожные билеты на месяц вперёд распроданы, а приказ о направлении в командировку подписан и получены командировочные деньги и всевозможные инструкции от начальства. Он всегда был спокоен перед полётом, будто знал, что с ним ничего не может случиться. Нового от полёта и командировки он не ждал.
      Южный город встретил Женю свежей зеленью деревьев и распустившими цветами газонов. Он за один день почти закончил все дела, которые касались его командировки, и думал, чем вечером занять себя. Сидеть  в гостиничном номере не хотелось, и он вышел погулять по улицам города. Город, как и все южные города, был шумным и многолюдным. Недалеко от гостиницы, прямо на асфальте, женщины, с тёмными от загара лицами, торговали вишней и черешней, насыпая её для клиентов в целлофановые пакеты. Стояли они под большими черешнями, на которых ягоды были такими же спелыми и красивыми, как и у них, в бумажных ящиках.
      - Женщины, объясните мне, пожалуйста, зачем у Вас ягоду покупать, когда можно  ими с деревьев, что растут здесь, лакомиться, - смеясь, спросил он у одной из них.
      - На дереве ягоды горьковатые, а у нас сладкие, как мёд, - ответила ему торговка. Купив у неё немного черешни, и для сравнения, сорвав с дерева несколько таких же, на вид, ягод, он сел на скамеечку в тени каштана, пробуя их. Никакого различия в ягодах Женя не заметил. Рассмотрев все достопримечательности небольшого городка, он, проголодавшись, решил подкрепиться в одном из ресторанов, на вывеске которой была нарисована зубастая акула.
      Заняв в самом углу небольшого зала столик, Женя стал внимательно изучать меню. Негромко играл оркестр. Мелодичная музыка настраивала на воспоминания. Как давно это было. Так же мелодично играл оркестр. Они сидели вдвоём за столиком и никого не замечали вокруг себя. В тот вечер никого счастливее их, казалось, не было на свете.
      Несколько дней назад у них с Катей был выпускной вечер в школе, и теперь они, получив аттестат, обсуждали, в какой институт будут поступать, куда сдавать им документы. С Катей они дружили, кажется, с первого класса.
      - Помнишь, как ты меня обижал, как таскал меня за косички, - улыбаясь, спросила она.
     - Можно подумать, что ты не испытывала прочности своего портфеля на моей голове. Портфель не лёгкий был, полный учебников. Сколько там было учебников, я знаю. Но его вес мне знаком, с тех пор, как я стал твой портфель до крыльца дома каждый день носить.
     - Ты мне всю жизнь об этом напоминать будешь?
     - Только тогда, когда ты мне будешь напоминать о своих косичках. Не напоминай мне о косичках, и я не буду вспоминать о шишках на голове и твоём портфеле, - улыбнулся он.
      Где она, его Катя. На следующий день она уехала в другой город, поступать в медицинский институт. После того памятного вечера он не видел её. Правда, первое время они переписывались, писали друг другу, что любят, мечтают о встрече, строили планы на будущую жизнь, но потом письма от неё стали приходить всё реже и реже. Он сходил с ума, порывался ехать в тот город, где она училась, но всегда что-то мешало ему это сделать - то сессия в институте, то студенческая практика, то банальное отсутствие денег. Однажды он получил письмо, в котором она просила у него прощения, писала, что она выходит замуж и желает ему счастья. Помнится, он тогда сильно запил, и вышел из запоя после случая, когда однажды проснулся, осенью, в кювете, дрожащий от холода и от желания залить себя новой порцией водки. Денег на водку не было, и он решил ехать домой.
    -  Молодой человек, не могли бы Вы встать около дверей, от Вас дурно пахнет –
обратилась к нему в автобусе молодая женщина примерно его возраста. Тогда ему, впервые в жизни, стало стыдно и страшно за себя.
      - Неужели это я, - глядя дома в зеркало, думал он, - как я мог так опуститься? А если бы Катя ехала этим рейсом автобуса и увидела меня в таком виде? А, может, она и видела меня пьяным, только я этого не знаю. Но если я могу так пить, то и, живя с нею, мог бы срываться по любому поводу и вот так же напиваться. Как несчастна она была бы со мною. Значит, хорошо, что она нашла другого, что счастлива с ним. А институт? Сколько я пропустил занятий, что у меня сдано, и какие дисциплины мне ещё надо сдать? Ничего не помню.  Всё, больше не пью.
     Много сил пришлось приложить Жене, чтобы восстановиться в институте, чтобы доказать, что он нормальный человек, не пьяница беспробудный, чтобы получить заветный диплом. Сколько раз хотелось ему напиться до потери сознания, чтобы забыть об институте, о Кате, об этой, такой сложной и тяжёлой, жизни. Но он всегда вспоминал слова девушки в автобусе и огромным усилием воли подавлял в себе желание напиться, и оно неохотно, но опускало его. Со временем ему всё реже и реже хотелось выпить. После окончания института Женя специально переехал жить в другой город, где его никто не знал и не мог напомнить ему, до какого уровня он когда-то опустился.
     - Молодой человек, Вы будете заказ делать? Что будете пить, - рядом с ним стояла с записной книжкой и авторучкой в руках, молодая, симпатичная, официантка.
     - Пить? Из спиртного – ничего. Мне, пожалуйста, чашечку кофе без сахара. И салат, пожалуйста, - сделав заказ, он стал рассматривать зал. К вечеру зал стал наполняться народом. Видно было, что большинство из посетителей – люди приезжие. К приезжим нельзя было отнести сидящих за соседним столиком пожилых людей. Оттуда ему слышны были тосты в честь седого мужчины.
     - Отмечают  юбилей, - подумал Женя.
     От столика, стоящего в центре зала, слышно, как произносятся шумные тосты в честь гостей и видно поднятые бокалы с искристым вином. За столиком сидят шумные кавказцы. Слева, за другим столиком, молодая парочка держит друг друга за руки, словно боится потеряться в этом, неспокойном, мире.
     - Такого же возраста, как мы были с Катей в тот вечер. Крепче держите друг друга, не отпускайте от себя любимых, не расставайтесь, - мысленно пожелал им Женя.
     - Место не занято, - спросил один из троих, подошедших к столику, мужчин.
     - Нет, не занято. Располагайтесь, пожалуйста, - ответил Женя.
     Через полчаса стол был заставлен рюмками, стаканами, бутылками со спиртным, и закусками. Мужчины были не особенно разговорчивы.
     - А ты, брат, почему на сухую хаваешь, - задал вопрос один из мужчин, со шрамом на подбородке.
     - Не пью я.
     - Что, совсем не пьёшь, - криво усмехнулся владелец шрама.
     - Совсем. Не могу пить, да и не хочу.
     - Ну, даёшь ты, брат. На халяву кто не пьёт? Мы угощаем. Бабки есть у нас. Так что не стесняйся, пей. За водяру мы рассчитываемся. Да и за хавку твою рассчитаемся.
     - Спасибо, ребята, за угощение, но я действительно не пью. За свой заказ я сам рассчитаюсь. Деньги есть у меня.
     - Ты что, больной или паскуда, что с нами выпить не хочешь? Или брезгуешь «братками», -  с неприязнью посмотрел на него «человек со шрамом».
     - Нет, я совершенно здоров.
     - А если здоров, то выпей за наше здоровье, будь настоящим мужиком.  Да тебе и за своё здоровье не мешает выпить. Всякое может случиться. Деньги есть у меня, - передразнил он, - вспомни, когда последний раз видел настоящее бабло? Да я больше чем уверен, что ты настоящего бабла никогда не видел. Вот оно где, настоящее бабло, смотри, - он поставил на стол внушительных размеров портфель и открыл его так, чтобы содержимое  видно было только одному Жене. Портфель был битком набит американскими долларами.
     - Да ты не дрейфь, у нас всё в ажуре. Есть на что водяру жрать, заработали. Наливай, братва. Сегодня гуляем. И ты будешь пить вместе с нами, раз сидишь с нами за одним столом. Угощаем!
     - Не могу я выпить с Вами, ребята. При всём моём уважении к Вам – не могу. Не заставляйте меня пить, - попросил Женя.
    - Ну, я тебя предупредил, сам виноват, - последнее, что он тогда, за столом, услы-шал.
      Он, как сквозь сон, услышал раскаты грома и услышал, как дождь стучит  по поддоконнику. Потом он увидел какие-то неясные, белые, тени.
     - Где я, что со мною?
     - Кажется, он пришёл в сознание. Что-то пытается спросить, - над ним склонилась женщина в белом халате и белой, крахмальной шапочке.
     - Как Вы себя чувствуете, - спросила она.
     - Нормально, - ответил он, но и сам не услышал своего ответа.
     - Вам ещё нельзя разговаривать. Вы слишком слабы. Вам надо больше спать.
     Только через месяц Женя смог самостоятельно, без помощи медицинской сестры, встать с постели. В туалете он увидел своё лицо и ужаснулся - оно было похоже на сплошной синяк. Не было двух зубов. Хирург сказал ему, что пришлось у него удалить почку, отбили. Поработали над ним «браки» на славу. Из милиции приходил следователь, расспрашивал о его соседях по столику. Что он мог ему рассказать? Задал несколько вопросов следователь и ушёл, ничего ему не сказав. Закрыли, наверняка, дело. 
      Дня через три, на обходе, врач сказал, - на поправку дело идёт, Женя. Анализы у тебя нормальные, скоро выпишем тебя из больницы. Только я тебе ещё направление выпишу – показаться к психотерапевту. Пусть она с тобою позанимается, покопается в твоей психике, восстановит её, насколько это в её силах. У нас отличный терапевт по душам.
    Следующим утром он стучался в кабинет с табличкой на двери «Психотерапевт».
     - Входите, - послышался голос. Знакомый голос, - мелькнуло у Жени в голове.
       В кабинете за столом, уткнувшись в бумаги, сидела Катя. От неожиданности Жене стало плохо, и он сполз по косяку двери на пол.
       Женя улетал на самолёте в свой город, чтобы уволиться с работы, продать квартиру и, через недельку - другую, навсегда поселиться в этом южном, красивом городе, где весною очаровательно пахнет цветами, а под черешней, усыпанной спелой ягодой, смуглые от южного загара женщины продают из бумажных ящиков черешню.