Повесть. У Врат Вечности Продолжение

.04.08
                ГЛАВА. 12 .

                1.

                Зинор Черепанов лежал на спине, устремив неподвижный взгляд в потолок. Он пристально рассматривал массивное кольцо, ввинченное в матицу. Это кольцо служило для закрепления на нём зыбки, и жена  Александра убаюкивала в ней детей, первенца Виталия, потом Павла, которого Бог послал на десяток лет позже. Виталий теперь высокий начальник большого города и ему некогда навестить отца из-за суеты бесполезной, которую он называет работой. Павлуша не убоялся простой жизни, он живёт так, как жили Черепановы на протяжении многих веков, и ещё стоит поразмышлять, кто из сыновей выполняет более важную работу?
                Мысли о Павле сменились мыслями об основоположнике рода Никаноре Черепанове, угодившего в полон к татарам и чудом выжившего. Об этом надо в подробностях рассказать внуку, душа его наполнится гордостью за пращура и может он продолжит дело предков, не сбежит в город. Возможно, душа его утвердится в желании творить для процветания родового гнезда и воплотит мечту пращуров и мою, и сотворит на Земле Рай. Кому ж ещё  возможно сотворить Рай, если не мужику на своей Земле? Ах, кабы это Виталий понимал и не творил законы супротив. Где ж ты, мой сад, утопающий в цвету каждую весну, когда ж вы придёте ко мне, годы спокойствия и благодати и позволите мне на закате моей жизни сотворить Эдем собственными руками?               
                Зинор Черепанов сел на край постели, заговорил: " Александра, позови-ка ты ко мне Павлушу. " Александра сняла очки и положила их на страницу старинной библии, тихо заговорила с мужем: "Бог мои молитвы услыхал, и ты снова восстал к жизни, покажись, как ты предстанешь перед отроком?" Черепанова заглянула в глаза мужу, на мгновение прижала его голову к груди, вынула из своей седой головы гребень, расчесала огненную бороду мужа, пригладила пальцами кустистые брови, поправила на груди рубашку, тихо вышла из спаленки.
                Павел протиснулся в дверь, сел на стул у кровати отца. Черепанов протянул к сыну руку, положил её к нему на колено, сказал: «Захотелось, мне, сынок, на тот клочок Земли посмотреть перед смертью, который Егор Никонорович, твой дед, сошкой пахал.
" Ты собрался помирать? Не торопись, смерть тебя не спросит, когда ей за тобой прийти. Если хочешь, поехали прямо сейчас, я в степь собрался, оглядеться надо, на паи документы собрал, а где их выделять, не знаю?"
"И выделяй то поле, к которому твой дед сердцем припадал и с молитвою обращался. Верная примета - столетняя сосна у поля к синему небу руки протянула, будто дождя у Бога просит, и под ней сруб дубовый. Вода в колодце кристальная". Зинор Черепанов волновался. Надежда увидеть клочок Земли, который его отец
                2.

пахал сохой чуть менее века тому назад, торопила его речь, поторапливала его самого. И уже через час старенькая "Волга " повезла семейство Черепановых по степной дороге. Шлейф густой августовской пыли тянулся за машиной и оседал на выгоревшие травы, на перестоявшую полынь. По правую руку вместе с машиной куда - то торопилось поле перезревшего ячменя, комбайн стоял посреди  и возле него суетился человек с ключом.
" Бред какой-то!" С сердцем сказал Павел.
"Не прозевай поворот, нам к лиману, к старому каналу, потом повдоль яго держи". Предупредил сына Зинор Егорович. Павел круто повернул автомобиль вправо и направил его вдоль старого оросительного канала, заросшего камышом. Через несколько минут поле осталось позади, и потянулись помидорные плантации. На них копошились люди. Одни обрывали помидоры в вёдра, другие несли их к фурам, ссыпали в ящики. Фуры стояли вдоль дороги, Павел объехал их и прибавил обороты двигателю.
"Павлуша, остановись - ка, осмотреться надо".
                Зинор Черепанов вышел из машины, поднёс ладонь козырьком к глазам. Павел стоял рядом с отцом. Мимо него тащились к вагончику двое подёнщиков в состоянии дикого похмелья. Одеты они в лохмотья, волосы их всклочены, а лица чёрные от заволжской пыли и зноя. У вагончика их встретила полная женщина в соломенной шляпке:
" Снова набрались, работнички, уф-ф-ф, алкаши несчастные, глаза б мои вас не видели!"
"Ты вот что, Владимировна, чем глотку драть, налей нам по стаканчику   опохмелиться, и мы за вёдра, вот тебе крест... "
" Накапай, из твоего кармана не убудет.» Бубнил второй.
" А ты, холоп, не заглядывай в чужой карман!" Прикрикнула женщина.
" Чего ты пасть раскрыла, нам опохмелиться надо, не ты так другой нальёт! Поле большое".
" Скатертью дорожка, обнаглели, стакан водки налей, накорми, дай полтинник вечером. Вас таких пол дярёвни, нищета рванная!"
                Зинор Черепанов заторопился в машину, сказал Павлу:
" Павлуша, отъедем чуток ". И через время добавил с болью в голосе: «Вестимо, Землица недолго будет рожать, не стерпит она бездушие и мат, да разве так с Полем общаются?"
" А что ты, батяня сделаешь, Земля у частника, не сунешься с советами". Ответил Павел.
                Остановились за помидорными плантациями. Зинор снова долго вглядывался вдаль, в плывущий горячими волнами степной воздух.

                3.


" Вестимо там, чудок подальше, перед теми двумя курганами, их отродясь верблюдами называли, перед ними сосна должна быть".
" Растёт сосна твоя".  Подтвердил Павел.
" Вот к ней и ехай, поспешай. Никита Черепанов основал там хутор. Он пришёл на свободные Земли в числе первых охотников. Как только Царицын заложили, так и прибыл Никита с семейством в наши края", поведал Зинор.
                Павел подрулил к сосне. Черепановы захлопали дверями, спеша  укрыться в тени столетнего дерева. Но малыши неугомонны, и Игорь тоже. Он Игорь сразу подбежал к дубовому срубу, глянул вниз, отстранился от колодца, испугался глубины и прохлады. Александра Черепанова поправила светленький ситцевый платок на голове, засеменила  в сторонку, перекрестилась, зашептала: " Ты прости нас, неразумных и слабых, Поле, не таи обиду, не по своей воле мы не общались с тобой много лет. Господи, вразуми детей моих, укрепи их в начинаниях. Дух предков наших, не покидай  детей с этой минуты и до конца дней, научи обыкновенной жизни, подскажи, как поле пахать и вечную грусть его зёрнами заполнять, как детей на ноги ставить. Пусть Совесть и Честь преобладают в них над другими чувствами"! Александра Черепанова повернулась к семейству, глаза её смотрели радостно.
" Здесь и выделять тебе пай, Павлуша, здесь и растить тебе хлеб, а только без помощников трудновато будет. В нашей семье было четверо братьев, старший Иван, потом Егор, Никанор, я младший, поэтому ещё и тычу бадиком в Землю".
" Кто воды хочет, я воду с колодца достал! Вода как слеза, и холодная, будто с холодильника!" Радостно закричал Игорь.
"Как же ты умудрился это сделать?" Спросил Павел.
" Я нашел в багажнике катушку с леской, привязал бидончик ..."
Черепановы напились чистой холодной воды, помолчали.
"Не грех и стопку на родном Поле выпить, душа печалится о потерянном времени, страдает без ласки Поле, дети  не ведают, куда руки приложить. В доброе время будет сказано, пусть задуманное сбудется. Мы стоим у Божьих Врат, у Врат Вечности, а Вечность начинается вот на этом поле, у этой древней сосны, у этого колодца. Прошла даром целая жизнь, не только моя, каждый клочок Земли мог бы стать Раем". Зинор Черепанов говорил, а душой видел миллионы садов, возделанных миллионами крестьянских
семей, которых постигла участь истово трудившегося Егора Черепанова и его сыновей. Эти сады призраками стояли по России и не давали спокойно жить Зинору.
                Слова отца восприняли как напутствие. Елена засуетилась, выложила на тряпицу нарезанный хлеб, вареные яйца и картошку, политую горчичным маслом, порезанное сало и малосольные огурчики, расставила перед каждым по стакану. За
                4.

возрождение Вечности и выпили. Павел занюхал хлебом, отломил половину куска и пошёл с ним по Полю, которое скоро снова вероятнее всего вернётся к роду Черепановых.                                С того дня, когда Черепанов Павел оформил документы на паи и выделил их реально, прошёл месяц. Стоял уже сентябрь. Прохладное утро радовало тело, уставшее от летнего зноя. Зинор после поездки в степь ожил , с самого рассвета снимал яблоки и укладывали в деревянные небольшие ящики , подносил к выходу , чтобы потом , когда придёт время , спустить их в подвал . Александра и Елена суетились на кухне , готовили завтрак .Павел теперь целыми днями пропадал у трактора на задах , торопился подладить его и запустить двигатель .Он уже проверил давление в цилиндрах, сменил масло в гидравлической системе, перебрал топливный насос, теперь с помощью ремня вращал маховик пускового двигателя, но двигатель сильно дымил и не набирал обороты. Павел слил из топливного бака бензин и ушел в гараж за канистрой. Когда он вернулся, у трактора его поджидал Михаил Спицын. Павел протянул соседу руку, перевернул бутылку в горловину бензобака.
" На пахоту собрался?" Спросил Спицын.
" Подумываю, вот пробую дизель запустить. Семчиков и Скулачёв пробовали, Земля как кремень, лемеха лопаются". Ответил Павел. Он делился с Михаилом новостями и наматывал на маховик пускового двигателя ремень.
" Понятно лопаются, за всё лето считай, дождя не было. Не боишься начинать фермерствовать, Паша? Тебе никто не зальёт солярку в бак, запчасти со склада не выдаст, обед в поле не привезёт".
" Ясно, страшновато". Согласился Павел. Михаил потягивал сигарету, кивал стриженой  головой, соглашался.
" А помнишь, как шоферили? Времечко было! Зернеца пару мешочков домой всегда привязёшь, бабы с фермы литр - два молочка свободно могли детишкам принясти ..."
 " Помню, могли". Согласился Павел. Он рывком раскрутил маховик, но двигатель не завёлся. Черепанов стал снова наматывать ремень.
" Никто этих бабьих литров не считал, стадо было больше трех тысяч голов, бабьи литры - капля в море". Согласился Черепанов.
" Поливной Земли было больше одной тысячи гектаров, коровы на силосе и фураже стояли, было от чего молоку появиться. На уборочной я каждый год на комбайн садился, вот жигулёнком премировали. Пшеница вырастала в пояс, душа радовалась. От рассвета до заката валишь - валишь, а поля не кончаются. Праздники... То первый 
сноп, то последний валок, агитбригады с концертами! Уважали крестьянина, условия создавали!" Говорил с ностальгией Михаил Спицын. Павел не возражал, он

                5.

это всё помнил и соглашался: « Ты всё правильно говоришь, Миша, но вряд - ли колхоз у нас возможно возродить. Всё ж по дворам растащили, фрегаты, кирпичи с комплексов, технику в металлолом сдали, что теперь делать, не сидеть же и смотреть, как на колхозном добре начальство наедает пузо".
" А вот тут ты прав, Черепанов, каждый теперь жить хочет, только все по-разному живут. Мужики, почти вся добрая молодежь в город сбежала, мой настрополился после школы в город".
" У меня другие планы, думаю раскрутиться, на Земле голодным не будешь". Возразил Павел.
" Голодным не будешь, но и не разбогатеешь, возьми, к примеру, твою родню, Семчиковых. Он нечета тебе, считай года три - четыре поля арендует, счас - то  у него свои паи, ну и чё, сильно он разбогател? Разбогател, особенно нынешний год, с Неба не дождинки не упало, пыль ни разу не прибило. Вот тебе и Землица, он не вернул затраты, прогорел как ... Колхоз держался за счет фрегатов".  Спицын Михаил закурил новую сигарету, присел на корточки, задумался, высказался, видно, что давно наболело.
" Хрен её поймешь эту жизнь, дед Стяпан Михайлович маузером перед мордой у мужика махал, в колхозы силком сгонял, супротивников ссылал в Сибирь, а теперь выходит, что всё напрасно, зазря справных хозяв по Сибири и Азии мордовал! Как считаешь, Паша ?"
" Считаю, зазря, што можно сказать больше, от дурака ни творогу, ни молока - одна сыворотка. Вот такое моё мнение." Спицын Михаил переменился в лице, но сдержался, видимо не то время, колхозы не вернуть.
Михаил отошел в сторонку, потому что пусковой двигатель наконец-то набрал обороты, Павел задёргал рычаги, запустил дизель. Спицын докурил сигарету, протянул Павлу руку и ушёл к машине.
                Через время подбежал сын Игорёк, задёргал отца за руку. Павел заглушил дизель.
" Папка, тебя ждём, чай  пошли пить!"  Черепанов бросил ветошь на гусеницы и пошёл с сыном  во двор.
Павел отмыл от масла руки, сел за стол. Посреди стола стояла ваза с яблоками. Павел выбрал самое большое, откусил от красного бока , приятная,  слегка кисловатая мякоть освежила тело и голову .
" О чём с Мишкой толковали, Паша?" Поинтересовалась Елена. Павел положил яблоко, привлёк к себе жену, приставил ухо к сильно выпуклому животу, на минуту замер . Елена покраснела , неудобно при детях и родителях. Павел выпрямился, улыбка исчезла с его лица.    

                6.

" Плакался в рукав, колхоз, видишь - ли, растащили". Ответил он. Отец Зинор Черепанов строго глянул на сына, сделал вывод:
"Он ожидал, согнанные силой в колхоз мужики будут с наганом охранять колхозное добро? Не своё оно и есть не своё, и никто жизнь за колхоз не пожертвует. Брат мой Иван винтовку в руки взял не потому, что Спицын Стяпан ему не нравился, а потому, что душа его прикипела к традициям и укладу жизни яго предков. В то время по России таких Иванов истово трудились на полях миллионы, и Россия могла бы быть уже цветущим садом.
" Дед, ты мне обещал о Рае рассказать, что такое Рай, дед? "
" Ты вот кашу доешь, молочка попей, и пойдём мы с тобой в этот самый Рай".
" Я уже выпил молоко, Дедушка !"
" Раз так, делать нечего, слушай". Зинор Черепанов взялся за бадик, внук шел за ним, с нетерпением ожидая начала рассказа. Любил внук слушать дедовы повести, не поймешь, толи это сказки, толи были. Зинор Черепанов остановился у яблони, присел на тюльку, начал рассказ: " Вот посядим с тобой, внучек, поговорим,   да и работать начнём. В Святом Писании говорится о жизни людей с первого дня, поэтому и называется первая книга Библии " Бытие ", что значит уклад жизни, бытность каждого дня. Сотворил Бог и Землю и Небо и Деревья и всякую Живность, из Земли создал Человека. Первого Человека назвал он Адамом. Из ребра Адама создал Бог жену и назвал её Евой. " И насадил Господь Бог рай в Эдеме на Востоке: и поместил там Человека, которого создал. И произрастил Господь Бог из Земли всякое дерево, приятное на вид и хорошее для пищи, и дерево жизни посреди рая, ..." (" Бытие " гл . 2. стихи 8,9.) Значит, Бог создал Человека, чтобы он выращивал сады и трудился в них. Так и строили жизнь наши предки в древней Руси. Вокруг Новгорода, вокруг Киева возводили они монастыри и сажали сады, которые и назывались Раем, по примеру Святого Писания. Представь себе, Игорёк, на высоком месте построили наши предки церковь, пристроили помещения для разных нужд. Это у хорошего хозяина обязательно должно быть. Лошадь в тепле должна стоять, коровка тоже, инвентарь в сараюшке. Отыскали рядом поляну приличную, обнесли церковь вместе с поляной крепкой стеной, насадили дерев и цветов, вот и Рай возник на пустом месте." Дед Зинор говорил слова, а у Игоря перед глазами стоял цветущий сад, детское воображение дорисовало много деталей: и птицы дивные, словно из сказок, которые он знал, расхаживали среди цветущих деревьев и много детей  бродили  по зеленным междурядьям и с увлечением рассказывали друг другу о тайнах жизни дерев и цветов.
" Зачем крепкая стена, дедушка?" Удивился Игорь.
" Чтобы себя и семью, сад и дом защитить, много охотников до чужого добра на Руси-Матушке всегда бывало.

7.


Заболтались мы с тобой, Игорёк, а дело не ждёт, время торопит. Яблони в этом годе расстарались, яблоко на яблоке". Дед Зинор прислонил бадик к стволу яблони, взялся за ведро. Через время в сад пришла Елена. Игорь удивился: " Мамка, ты зачем пришла, папка говорит, что тебе нельзя много работать".
" Много наш папка понимает, наоборот мне побольше ходить надо и витамины кушать ." Елена сорвала с яблони краснобокий синап , вытерла его ладонью , откусила , пошла бродить по зелёной траве . Шаги её острожные , нельзя оступиться , скоро рожать .
                На следующий день Павел по привычке встал на рассвете. Он вышел на крыльцо, глянул на сад, на секунду зажмурился, а когда снова открыл глаза, то стоял несколько минут околдованный утренней сказкой. Солнце только поднялось над деревами, и его лучи пронизали неисчислимое количество росинок на ветвях яблонь и они сверкали и переливались всеми возможными в Природе цветами. Росинки срывались и летели к Земле сияющие звёзды. На листьях и лепестках цветов капли утренней росы дрожали на утреннем слабом ветре и создавали иллюзию бриллиантовой россыпи, завораживающей сердце красотой цветовых оттенков. Павел спрыгнул с приступков, сунул голову в бочку с водой, выпрямился, снова глянул на сад, сказал удивлённо: " Вот так утро, вот так красота, в сказке живем, а ничего не замечаем!" За завтраком он подтрунивал над сыном : « Сказки любишь читать, сынок, любишь, а сам спишь долго. Ты сегодня мог бы сам в сказке побывать, да проспал". Сын удивился словам отца, но удивление его сменилось радостной улыбкой и он воскликнул: " Я догадался, к нам в сад приходили дети и наблюдали за жизнью растений!"
 " Не угадал, у нас в саду сегодня были груды бриллиантов!" Павел загадочно улыбнулся. Игорь вытянул шею, посмотрел через окно в сад, спросил: «Куда же они делись? "
" Если хочешь узнать, куда они подевались, вставать надо пораньше".
" Заморочил парню мозги. Отец тебе о ..." Елена пришла на выручку сыну.
" Совсем не о том, мать, о другом". Елена поняла мужа, не стала выдавать тайну утренней сказки.
                Долгожданный дождь пролил только в конце октября. После дождя несколько дней стояла сырая туманная погода. Земля напиталась водой  на четверть, поэтому лемеха врезались в сухую Землю неохотно, приходилось на плуг для веса укладывать бетонные пасынки. На своих пятидесяти гектарах Павел Черепанов крутился почти четыре дня. Приезжал с поля на машине затемно уставший и озабоченный. После бани садился за стол ужинать. Все кроме Елены уже отдыхали. Павел приникал ухом к животу, долго слушал толчки и повороты малыша, улыбался, спрашивал: " Ленусь, как сына назовём ?"
 

      
8.

" Иваном и назовём, как ещё?" Удивлялась Елена. Павел  соглашался, но с сомнением говорил: « Иван Павлович, конечно, звучит не плохо, но Пал Палыч было бы лучше".
" Давай  Павлушей, а если врачи ошибаются и рожу  дочку, как её назовём? "
" Ольга Павловна, или Екатерина Павловна, можно и в честь матери Александра Павловна, как будто - бы  неплохо звучит". Павел произносил имена и прислушивался к их звучанию, оценивал. За этим занятием их и застал отец. Зинор Черепанов присел к столу, огладил огненную бороду,  спросил: « О чём толкуете?"
" Имена детям подбираем, если родится сын, хотим Павлушей назвать, или Иваном, если дочка, то Ольгой или Катериной,  или Александрой в честь матери".
" В старину не сидели и не гадали, как дитя назвать. Родители нясут дитя в церковь, батюшка его крестил, и имя нарекал, в честь Святого на данный день". Павел сразу согласился.
" Так значит так, ты не против, Ленусь?"
" Не против, пап, тебе чаю или компоту налить? "
" Взвару стакан выпью. Как пахота, Павлуша, затем и пришёл к тебе".
"  Можно сказать, что закончил, завтра до обеда, если погода не помешает, допашу".
" Погода разве дизелю помеха?" Удивился Зинор Черепанов.
" Дизелю не помеха, а вот " Волга " может утонуть в степи".
" Торопись ". Зинор Черепанов осмотрел живот снохи. Павел успокоил отца.
" У меня телефон, начнутся схватки, мигом прилечу".
"Прилетишь, сегодня час звонила, пока трубку взял!" Упрекнула Павла Елена.
" Дизель грохочет, Ленусь." Оправдывался Павел. Он улыбался жене, гладил ей руку и успокаивал :
" Я в твой телефон запишу номер больницы, вызовешь скорую, Ленусь, всё обойдётся, не первого дитя рожаешь."
 " А медицина у нас какая, забыл? То у них бензина нет, то машина сломалась, то шофёр в запое!" Голос Елены дрожал, на глаза наворачивались слёзы.
" Игорёчка я рожала в Приморске, а теперь только в Волжском роддом, где ты меня там найдёшь, как я одна там останусь!" Нервы Елены сдали, она приникла лицом к сердцу мужа, плечи её вздрагивали. Черепанов растерялся.
Он положил плохо отмытые от машинного масла ладони на голову жены и говорил тихо:

               

9.


"Ленусь, услышу я телефон, и сам отвязу тебя в роддом, и останусь с тобой, сейчас модно принимать мужу роды, вот и я приму ..." Зинор Черепанов хотел что-то сказать, возможно, он вспомнил, что в старину бабы в стогах соломы детей рожали, обмывали их в реке, кормили грудью и на второй день снова брались за серп. Но он промолчал, тихо вышел из кухни, ушёл в свою половину. Пришло другое время, пришли другие мысли и понятия. Зинор Черепанов ушёл к себе, Павел увёл жену в спальню, помог ей снять халат и лечь в постель, сам прилег рядом. Когда Елена уснула, Павел вышел на крыльцо, выкурил сигарету, вернулся в дом и лег на диван в жилой комнате. В эту же секунду он погрузился в сон и увидел Никанора Черепанова, деда, рядом с ним его сыновья, Иван, Егор, Никанор, и Зинор". Батяня, ты молодой был красивый!" С восторгом говорит Павел". Красивый да удалый, только красота моя пропадёт".  Павел ничего не понимает из слов отца, он счастливо улыбается и любуется праздничными одеждами косарей. Глаза их восторженны, они широко взмахивают косами, и жёлтая пшеница ложится в ровные валки. Бабушка Пелагея вяжет снопы, сноха Анна на сносях, но и она вяжет снопы и укладывает их в стожки, колосьями к Солнцу. Вдруг бабушка Пелагея прижала одну руку к груди, другую вытянула в сторону снохи, позвала: « Аннушка!" Анна заспешила к свекрови, поймала её руку, приникла к ней щекой. Пелагея смотрела на Солнце не мигая, говорила непонятные слова: " Родишь ребёнка, никому его не отдавай, Аннушка, никому, только бабе Таисе, у которой вы с Иваном живёте, она вдова и тихая женщина, ей  добра не занимать." Иван Черепанов проснулся в холодном поту, зашарил по крышке тумбочки ладонью, сгреб в кулак пачку сигарет, вышел на крыльцо, закурил, поднял глаза на Звёзды, но не видел их, потому что мозги сверлила фраза, услышанная им во сне "ей добра не занимать". Чудно, Человек помер век назад, а приходит во снах, говорит непонятные слова".
                За завтраком Павел заговорил с отцом: « Видел я сон чудной и слышал непонятные слова, будто
бабушка Пелагея говорит Анне, жене твоего старшего брата Ивана такие слова: « Родишь ребёнка, отдай его бабе Таисе, она вдова и тихая женщина, ей добра не занимать". Что это может значить, пап!" Дед Зинор поставил на столешницу недопитый стакан парного молока, огладил ладонью огненную бороду, ответил: « Так и понимать, что добра у неё нажито ничто. Вестимо её не станут ссылать в сибирские холода, а ребёнок при ней останется. Так  и было всё, вещий сон ты видел, Павлуша".
" Чудно!" Снова сказал через время Павел Черепанов, минуту сидел неподвижно, смотрел немигающими глазами в окно, на сад, выпестованный


10.

отцом, на краснобокие яблоки, пригнувшие ветки к самой Земле. Внезапно он потряс головой, подобно только что проснувшемуся Человеку, вынул из кармана кожаный бумажник, пересчитал купюры, задумался, через минуту сказал отцу: " Поле допахать денег хватит, а что делать весной, ума не приложу. Наверняка цены на ГСМ взлетят вясной, словно ножки буша в той рекламе. Похоже, те мужики, что в рекламе к забору привалились, откармливали курышек для продажи ". Павел сгреб купюры в кулак, поскреб другой пятернёй стриженый затылок.
" Я тебе посоветовал бы закупить семенное зерно, и оно весной станет неукупное." Посоветовал Павлу Отец.
" Ясное дело. Я как Никита Тополёв, впрягся в воз, теперь хошь не хошь - дуйся, бросать нельзя". Павел 
запихал скомканные деньги в бумажник, дотянулся ручищами до плеч жены, заглянул ей в глаза:
" Ленусь, телефон со мной, я побежал!" Елена кисло улыбнулась, прижалась щекой к руке мужа, ответила слабым голосом: " Не ехал бы ты в поле, чувствую я, ребёночек на Божий Свет запросится ".
" А если не начнёшь, у меня  работы на пол дня - то и осталось. Ленусь, допашу, ни на шаг от тебя не отойду, на руках до роддома донясу!" Павел поцеловал жену в плечо, заторопился из кухни. Уже через несколько минут старенькая "Волга " выехала из гаража.
                По дороге в поле Павел Черепанов заскочил на заправку , заполнил две канистры дизтопливом , бухнул из в багажник , поддал мотору оборотов . Через пол часа уже запустил дизель , направил гусеницу трактора по краю загонки . С того дня , когда прошёл дождь , прошла неделя . Ветром выгнало влагу с Земли и она снова стала неподатливой . Старенький трактор едва волочил за собой плуг . Галки деловито расхаживали по пахоте, старались подлезть прямо под лемех в поисках жуков и гусениц, не обращая внимания на грохот дизеля и на то, что Павел часто останавливался. Мотор  закипал, и Павлу приходилось доливать в радиатор воду. Он беспрерывно курил, нервничал, часто смотрел в заднее стекло кабины. Плуг выворачивал огромные комья Земли, ножи плуга в любой момент могли переломиться от напряжения. 
                Запущенное Поле действовало на Павла удручающе. Оно заросло полынью, кое-где кустилась полянками солодка, впадинки забиты перекати-полем, и Павлу приходилось их выжигать. Эта работа отнимала много времени, поэтому она растягивалась на весь день. Часа в четыре после полудня дизель сильно задымил, тяга упала почти до нуля, коленвал проворачивался с характерным стуком. Павел  нажал на рычаг, поднял навесной плуг и убрал газ. Двигатель заглох, Павел спрыгнул с гусеницы на полынь, постоял несколько минут у пышущего жаром двигателя, широко зашагал в машине. Клин в треть гектара остался недопаханным.               
11.

Телефон зазвонил, когда Черепанов подходил к машине. В трубку кричал  сын, Игорёк: « Папка, ты где, мама рожает!" Павел Черепанов швырнул в багажник железный ящик с ключами, отпирая водительскую дверь, кричал сыну :
" Сынок, я уже лечу, пусть мама потерпит пол часика!" Но уже через пятнадцать минут Павел выносил из дому
Елену. Он уложил её на заднее сидение, Александра успела сунуть под голову подушку. "Волга " подняла задними болонами пыль и умчалась по центральной улице к грейдеру. Через полчаса Павел чёрный как мавр от масла и дыма, в пыльной одежде внёс жену в коридор больницы. У Елены начались схватки и она переполошила
криком родильное отделение. Павел стоял с Еленой на руках до тех пор, пока к нему не подкатили кровать. Только теперь он передал жену акушеркам. Дежурная медсестра, полная круглолицая женщина, добродушно ругала Павла, с удивлением и пониманием разглядывая его: " Мог бы и утром привязти жену, ишь занятой , фу-у-у , дотянул до последней минуты . Ну а если бы в машине ребятёночек на Свет Божий запросился , да не головой вперёд !?" Павел Черепанов помалкивал, похлопывал замасленными ручищами по карманам , нащупывая сигареты. 
 
             
                ГЛ .13.
                Не спится Зинору Черепанову. Лучи, слуги Солнца, ещё только впрягают в золотую колесницу огненных скакунов, а само Солнце ещё только смывает с ресниц сон россыпью утренних Звёзд, чтобы потом взять в руки алмазную трость и начать свой безумно быстрый бег по наезженной тропе, проложенной со дня сотворения Вселенной по Небесному Куполу, а Черепанов уже с нетерпением смотрит в окно, устремляет взгляд поверх крыш домов на Восток, ворчит недовольно: " Припозднилось ужо Солнышко, пора-бы и оконце позолотить". Ворчание мужа слышит Александра, спрашивает: « И чего тебе, старый, не спится, не заболел - ли часом?"
" Болезнь моя известная , она вперёд меня народилась , и лекарство от неё простое , да нет его . Сказать , мужик на дярёвне перевёлся , так нет , хотя бы взять сына Павла , мечется от трактора к Полю , от Поля к базам , от базов к семье , а вижу я , плохи у него дяла .Ужо снова деньги пересчитывал ...Неукупная соляра, ремонт тысячи вытянул.
Деваться некуда, Поле завтра - послезавтра позовёт, трактор што та соха для отца Никанора была, Царство Небесное". Никанор присел у оконца, отдернул в сторонку занавесочку, задумался.
" Отдай Павлу деньги, припасённые на похороны. " Заявила Александра. Зинор заёрзал на стуле, спросил:
12.

" Ты куда мой бадик приткнула, уж птахи запели, Солнце встаёт. Хочу за дярёвню пойти, по Полю, по Степи пройтись. Хоть и давно живу, а не нагляделся на Творение Господа ... " " Пройдись, Черепановы спокон веку вставали чуть Свет, спешили в Поле с сошкой да бороной. Павел в тебя весь ... Сына родили, Поле вспахали, помочь им надо".
" Деньгами - то поможем, умирать не время, да с наших грошей мало проку. Павел вчера на телефоне полдня просядел, магазины обзванивал. Неукупная техника, не для Павла сработана, миллионы стоит. Старший сын, Виталий, - большой чин, в его жилах Черепановская кровь, но простой вопрос он не хочет решать, разве што у него на пути кто стоит? " Зинор Черепанов зашаркал босыми ногами по половичкам, заглянул под стол, но свой бадик он нашёл у печки. Александра села на край кровати, набросила на сухонькое тело заштопанный в нескольких местах халат , проворно подошла к Иконам , развешанном в углу над лампадой , зашептала молитву .
 Сам Черепанов присмирел, сидя на кровати и зажав между колен свой ясеневый бадик.
" Вчера Тополева, приходила, разговаривали, считай до тямна. Давно не сидели с ней , новостей поднакопилось . Тебе обо всех не интересно слушать , я это знаю , но о том , что Храмов Николай почти закончил в церкви ремонт,
скажу. Звал всех уж на молебен. Батюшка с Приморска прибудет ... " Александра Черепанова вздохнула, стоя перед Иконами, смотрела, не мигая на Святых, ждала, что ответит Зинор. Но он молчал, поглаживал бадик заскорузлой ладонью.
" Думаю я, пришло время вернуть в церковь иконы и книги. " Тихо проговорила Александра. Долго шептала Отче Наш, перекрестилась, присела рядом с мужем, глядя круглыми глазами ему в лицо, спросила " Как люди на то посмотрят, что брат твой Иван выкрал с совета Иконы и книги? Не пришлось бы тебе за него отвечать, родная кровь, родной брат! " С ужасом шептала Александра. Зинор Черепанов стукнул бадиком в пол, поднялся со стула, заходил по комнатушке, сказал, наконец: « Было б лучше, если б Бога в советовской печке сожгли, либо Ликом вниз уложили б Святых в амбаре и мяшки на них валили, а?! Хватило и того моей душе, что я каждый день мимо церкви проходил и с отвращением видел, что в неё убойную говядину и свинину складируют. Понятно,  стены из красного кирпича сработанны, толщина неизмеримая, прохлада всё лето! " Черепанов остановился среди комнаты, уперся грудью в бадик, огненная борода упала на руки, молчит он, видимо отвратительные картины, нагромождение говяжьих трупов в том месте, где молились поколения Черепановых,
причиняют его душе ужасные страдания.
" Вестимо, надо сегодня же и вернуть в церковь и Иконы, и книги . А там будь што будет ! Заверни в холстинку Святых, Библию не забудь ." Александра Черепанова
13.

засуетилась , потянулась уголком платка к глазам , а Зинор вышел из избы , в одном пиджачишке и в брюках , заправленных в сапоги , направил стопы за село , в Поле.
Проходя мимо покосившегося штакетника Спициновской усадьбы, подметил, что у ворот на зады нет прицепа , загруженного хламом , накопившимся за Зиму . Но не до этого . Лёгкий западный ветер доносит до слуха Черепанова  шум волны . Это Волга разгулялась в берегах , рада тому , что Весна растопила лёд и ей теперь вольготно и она рада тому , что в Небе слышен крик гусиной стаи , которой удалось снова добраться до родных берегов. Отчего же вожака не переполняет радость встречи с Волгой? Черепанов остановился, запрокинул голову, вглядывается в Небо , пронзённое мириадами солнечных лучей . Наконец -то ему удается в синеве разглядеть гусиную стаю : летят они не привычным клином , а сбились в тесный круг , вытянув шеи , их тревожные крики разносятся далеко окрест в хрустальном воздухе .
" Что ж случилось, мои родные? Ах, ты бяда, орлы на вас охотятся!"  Черепанов разглядел в сотне метров от гусиной карусели две пары степных орлов. Они тоже кружили и все ближе подбирались к уставшим за время перелёта птицам. Но вожак нашел спасение! Он разглядел с высоты своего полёта отвесный обрыв левобережный,  в который и били набегающие со стороны Дубовки волны. Вожак с призывным криком ринулся вниз, увлекая за собой стаю. Уже через несколько минут гуси скрылись за отвесным обрывом. Степные орлы не решились атаковывать их на воде. Хищники  расправили свои могучие крылья  и стали ввинчиваться по спирали в синеву утреннего Неба, ловя воздушные потоки.
                Наконец - то Зинор Черепанов опустил голову , облегчённо вздохнул . Вестимо , страшно нелепо , преодолев тысячи вёрст до родного порога , погибнуть в беспощадных лапах степного стервятника .
                Поле начиналось сразу за последними домами по улице Степной. Уже Солнце сияло над ним, но освещало оно, не вспаханное и готовое к посеву Поле, не людей, заправляющих сеялки отборным зерном и не звонко урчащие трактора, готовые ринуться на противоположный край, а участок Земли, заросший бурьяном и заваленный кучами навоза и мусора, вывезенного с подворий тракторами и машинами. Черепанов остановился, уронил грудь на бадик, закрыл глаза: не привиделось ли? Нет, не привиделось. И через две минуты , когда Черепанов отвёл от глаз ладонь , Поле осталось безжалостно испохабленное и заброшенное . " Господи , прости нас , не ведаем что творим !" Воскликнул Зинор Черепанов. В его памяти ожила сцена его далёкого детства. В двадцать девятом году Зинорке шёл шестой годок. Стояла середина лета. Поле сухо шуршало зрелым колосом на горячем полуденном ветру. Время подходило к обеду, но Никанор Черепанов с сыновьями Иваном и Егором размеренно ударяли косой и после них оставались ровные валки пшеницы. Мать Зинорки, Пелагея, возилась у костра с кулешом, она
14.

часто подносила к глазам ладонь козырьком и высматривала, не идут ли мужики обедать. Но они всё так же размеренно водили косами у самой Земли.
" Зинорка, отняси бадейку с водой батяньке да братухам своим, скажи, пусть пьют и идут обедать!" Зинорка подхватил бадейку и пустился по стерне босыми ногами. Отец одёрнул свою белую, пройдённую потом рубашку, долго пил, потом передал бадейку Ивану и спросил с улыбкой у Зинорки: « Где ж ты такой вкусной воды добыл, сынок?"
" Што-ли ты не знаешь, батянька, из ключа в Ерике! Маманя кличет обедать, заругалась совсем, обед готов!"
"Раз маменька заругалась, значит надо идти". Согласился Никанор, забросил косу на плечо и свободной рукой подхватил сына. Зинорка сидел на втором плече отца и с высоты его роста смотрел на связанные и составленные в стожки снопы пшеницы, на прихрамывающего Тополёва, складывающего их на повозку, на дымы костров, возле которых расторопные бабы готовили кулеш, и сердце его замирало сладостно.
                В воспоминания Черепанова вторглась действительность. Трактор Спицына Михаила остановился рядом с Зинором, сбавил обороты дизеля, выпрыгнул из кабины, спросил: " Дед Зинор, Солнце только - только показалось над Полем, а ты тут ?"
" Да разве ж это Поле - свалка!" Отмахнулся Черепанов.
" Чем же его пахать, сохой? Не то время, вот и забросили ..." Равнодушно ответил Спицын. Он проворно закурил, взялся за поручень кабины, намереваясь подняться в неё.
" Пахать нечем, согласен, Михаил, но мусор с подворий негоже в Поле вывозить". Спицын снял ногу со ступеньки, повернулся к Зинору, не вынимая сигареты изо рта, сказал:
" Все в Старой Полтавке знают, что Советы с твоими предками круто обошлись, ты ж, дед, знаешь поговорку, у каждого Павла своя правда, вот и наворотили. Я ж за дела родственничка не в ответе".
" Не в ответе, отец мой был для твоего деда занозой, в колхоз не шёл, хлеб не хотел путиловцу Васильеву даром отдавать, всё пережили. Вопрос в том, колхоз, зачем было валить? Твой дед его создавал, а ты растаскиваешь!" Зинор ткнул бадиком в трубу от "Фрегата ", болтавшуюся на тросу сзади прицепа. 
" Ты ж хлебороб, тебе вестимо, что в нашем Заволжье урожай давали поливные Поля". Спицын нервно затянулся, швырнул окурок под колесо прицепа, ответил: " Ты не прокурор, дед, а мне допрос чинишь. Не я первый начал колхоз валить , тебе бы с начальства спросить , да где оно? Вот-вот, всё, что можно, нахапали и в город! И я дятей выучу и в городе их приткну хотя бы ключником или дворником".


15.

" Наворотил дялов и в кусты, а совесть твоя где? Её в город не увезёшь, она тут, на Земле предков останется до смерти, а в последний день жизни спросит за дяла твои ".
" Вас, старых, хрен поймёшь, то вас кулачили зря, теперь за колхоз глотку дерёте!" Спицын рывком поднялся в кабину, трактор рванул с места , волоча за собой трубу с поливного агрегата . Черепанов проводил его долгим взглядом , припадая на бадик , направил стопы к дому , и сожалел о том , что не успел ответить Спицыну . Всё дело -то не в названии , пусть колхоз , совхоз,  товарищество , или ещё как , разворовывать зачем то , без чего не прожить в Заволжье ?
                Павел Черепанов уже выгнал машину с гаража и укладывал на заднее сидение иконы и церковные книги. Он встретил отца словами:
 " Поговорил с Полем, отец?" Зинор Черепанов огладил огненную бороду, растрёпанную степным ветром, ладонью, ответил сыну :
" Поговорил бы, да нет Поля, Сынок!  " Старик уставился невидящими глазами на цветущий абрикос, замер на несколько минут, наконец, поднял грудь с бадика, выдавил из пересохшего горла:
" Ты без меня не ехай, я скоренько! " И вошёл в избу. На пороге он показался через четверть часа, в новой рубахе-косоворотке, подпоясанный ремнём по казацкому обычаю, в форменной фуражке, в которой Павел вернулся из Армии. За ним шла Александра, в ситцевой светлой кофточке и в длиннополой , старинного покроя пестрой юбке . На её голове
светлый платок в белую горошину, завязанный узелочком под бородой. Внук Игорь вцепился деду в рукав, смотрит в глаза его умоляюще.
" Умойся и рубашку чистую накинь, подождём. " Ответил на просящий взгляд внука  Старец Зинор. Игорь со всех ног бросился в дом, выскочил он через несколько минут в чистой рубашке и причёсанный. Наконец -то можно ехать .
До Златоглавой рукой подать. Жители Старой Полтавки тянуться семьями к ней, в праздничных одеждах, глаза их светиться прощением всему Сущему. Павел едет не спеша, чтоб не поднять пыль, не омрачить восторженные души , уже сейчас трепещущие перед предстоящей встречей со Всевышним . У входа в церковь стоит Храмов Николай , он каждому что-то говорит тихо . Это Павел приметил ещё издали . Где зарождаются слова , которые он говорит каждому входящему , и сколько их рождается , если их на всех хватает . Противоречивые чувства овладели Павлом , сомнений добавило сердце, которое забилось восторженно. А причиной этому явился вид реставрированного фасада церкви с её обновлённым куполом. И раньше, работая в колхозе шофёром, подъезжал он сюда за говяжьими тушами для столовой , и у него не возникали мысли , что это здание имеет совершенно другое предназначение , и не трепетала его душенька , когда он входил во внутрь . А с чего бы ей трепетать , в просторном зале , предназначенном для проповедей и общений с

16.
Небом , видел он горы забитой скотины и покуривающих людей, обсуждающих житейские проблемы. Но сейчас вид обновлённой церкви, её стремительно набирающие высоту стены, украшенные лепниной и окнами, увенчанные кокошниками, вид стремительной колоколенки, покрытой золотым куполом, под которым колокол издает мелодичный звон (так и хочется сказать " малиновый "), разносящийся по округе в хрустальном утреннем воздухе, он почувствовал совершенно другую жизнь, вернувшуюся в Старую Полтавку из Забвения.
                Дверь машины открылись. Скрип старых, проржавевших дверных петель вернули Павла к событиям. Он увидел, что отец подходит к Николаю Александровичу Храмову, пожилому, седовласому мужчине с широкими плечами и скуластым выбритым лицом. Голубые глаза Храмова смотрят доброжелательно, в них искорка, падающая в душу всякому, с ним говорящему. Павел вышел из машины, косолапо подошел к ним, протянул руку Храмову, залапал по привычке по карманам в поисках сигарет, спохватился, стянул с головы фуражку, растянул губы в растерянной улыбке.
                " Я к тебе вот с каким делом, Николай, хочу я Иконы и Библию церкви вернуть, те, что брат мой Иван с Борисом Пудовкиным из Совета вынесли".
" Знаю я эту историю, Зинор Никонорович, и не только я, вся Старая Полтавка знает". Черепановы опешили. Они были уверенны в том, что кроме их семьи ни одна живая душа не знает, что Иван и Борис споили до полусмерти сторожа и вынесли наиболее ценные Иконы и старинную Библию из кабинета Спицына. Сторож Вилков Антон Макарович спал сутки, а когда проснулся в чулане среди дров, не смог вспомнить, с кем и когда он " словом перемолвился ". Спицын Михаил  впихивал всклоченного Макарыча в каждый двор, вызывал хозяев, и спрашивал, тыча маузером в спину перепуганного сторожа:
" Смотри, с этим  самогон хлестал!?"  Дед Антон моргал закисшими глазами, запускал пальцы в бороду, отвечал с психом: « Фу-ты, распроноибеднейшее крестьянство, разве ж я самогон хлестал, я ж только словом перемолвился, а вот с кем , ты меня хоть режь , не помню !" Макарыч остервенело, пилил ребром ладони себе глотку, божился, что не помнит, кто к нему в ту ночь приходил.
" Ничего, вспомнишь, ты у меня  всё припомнишь!" Рычал Спицын и волок деда Антона в следующий двор.
" Все знают и то, что Макарыч месяц спустя ходил с хитрецой во взгляде, в разговорах намекал на то, что ему давно известно, у кого такой крепости самогон, что память на месяц отшибает, но к тому времени об иконах Спицын забыл, у него появилось более важное дело. " Рассказывал Храмов.
 " Вот уж правду говорят, слово  родит, а третье само бежит . Тебе откуда эта история стала известна ?" Спросил Зинор Черепанов.

17.

" А вспомни-ка ты, друг сердешный, странницу, Евдокию Сергеевну Храмову, ну, вспомнил? " Черепанов с минуту чесал бороду, наконец, глаза его оживились:
" Вестимо помню, она, Божья Душа , к нам заходила , воды испила , подаяние от моей матери приняла , отец как раз в Приморск на базар засобирался , зерно продать , вот и её на мяшки усадил , путь ей скоротал . Воистину , пути Господни неисповедимы ,  каким же ветром , вас , Храмовых , к нам в Заволжье , занесло ? "
" История обычная. Евдокия Сергеевна, бабушка моя, значит, вясной собралась в Николо - Угрешский монастырь. Услыхала она, что в нём на Троицу всем богомольцам букеты из монастырского сада раздают, ну и дочь, мою мать, с собой соблазнила. Дошли они сюда, в Старую Полтавку, а тут из церкви иконы выносят, кресты сбрасывают. Евдокия Сергеевна слегла ... Вот мать моя и отыскала свою судьбу, куда уйдешь от могилы?"
                Подъехала машина, Из неё вышел Батюшка. Храмов Николай Александрович приободрился, а когда Батюшка подошёл к крыльцу , он с поклоном обратился к нему : " Батюшка, вот перед ликом твоим Человек , Зинор Никонорович Черепанов . Он сохранил Иконы и Библию из нашей церкви , и теперь хочет их возвратить , что нам делать ?" Седовласый батюшка в чёрной сутане обратил свой мягкий взор на Черепанова, перекрестил его и ответил: " Вносите в церковь, правда прямодушных спасла Иконы и Библию, трудами праведных возвышается страна!" Батюшка снова осенил крестом Черепанова, повернулся ко входу, перекрестил себя трижды, отворил дверь, повернулся боком, пропуская Черепанова Павла и Храмова с драгоценной ношей . Игорёк с Библией вошёл последним .
                Иконы и церковные книги сложили на стол у восточной стены, у места, где когда-то располагался иконостас. Батюшка осенил крестом церковные реликвии, повернулся к приходу.
" Глупый верит всякому слову, благоразумный внимателен к путям своим! Преклонятся злые пред добрыми и нечестивые у ворот праведника. Господи, помилуй нас, на тя бо уповахомъ: не прогневайся на ны зело, ниже
помяни беззаконий наших: ..." Павел осторожно ступал по половицам, и первозданные слова молитвы проводили его до самых дверей. Вернулся Павел через минуту. Он провёл мать под руку до места возжигания свечей , потоптался , послушал ещё некоторое время батюшку , и тихо вышел из церкви . Припозднившиеся старушки с бадиками ковыляли усердно к молитве.  Павел запустил мотор и неспешно повел автомобиль к дому. В его душе по-прежнему не было согласия.
                Елена поджидала Павла в летней кухне. Давно вскипел чайник, на тарелке горкой возвышаются блины, от розетки с вишнёвым варением исходит аромат. Маленький Павлуша сидел на коленях Елены и тянул в рот ложку, которую он умудрился окунуть в варение. Его щёки и нос уже давно измазаны.
18.

" Посиди хоть минуточку спокойно, чисто юла, вылитый папочка с его характером, фу-у-у , ..."
" С кем это ты, мать, ругаешься, с сыном, небось!" Спросил Павел Черепанов , неожиданно войдя на кухню .
" А то с кем ещё, руки прямо отваливаются , ни на секунду нельзя отойти , вот , полюбуйся на него ." Павел подхватил сына на руки , глянул в его лицо , засмеялся , ответил : " А по мне так просто красавец". Павлуша потянулся ложкой отцу в рот. Павел поймал её губами, сын весело засмеялся. Ему эта игра понравилась.
" Ты тоже как дитя, Павел, измажешься весь! Садись за стол". Елена взяла сына на руки. Павел ополоснул руки, вытер их полотенцем , налил свежего чаю , потянулся за блином , окунул его в варение , весь впихнул в рот , прожевал , выпил пол  бокала чаю , засмотрелся в окно , на цветущие вишни .
" Паша, ты быстро вернулся из церкви, что-нибудь случилось? " Спросила Елена.
" Ничего не случилось . Иконы у нас с радостью принял поп , окрестил их , стал молитву читать , а я как истукан постоял , послушал , душа заболела , ушёл . Так сразу , с наскоку  вломился в церковь , а там другая жизнь , привыкать надо , а как ? "
" Николай Александрович вчера весь день купол на колоколенке красил, тяжело одному, повозился бы с ним, глядишь, душенька и успокоилась бы". Посоветовала Елена.
" Времени нет, Ленусь, сама знаешь. Дялов выше крыши! Сейчас бежать, выколачивать деньги из этого прохвоста. Поле пересыхает, а меня угораздило связаться с этим дельцом! Уже месяц сафари на последние гроши. Если сейчас его не застану на месте, напишу заявление в милицию! Да и на них надежды мало, с меня взять нечего. Хоть к браткам обращайся! "
" Фу-у-у, так оно и есть , кто посмирней , тот и виноватый . Год , считай , горбатились , говна с под свиней выгребали . Маманька моя говаривала , Земля ей пухом , кто пашенку орет - тот и песни поет , а нынче всё наоборот ." Сокрушалась Елена .
" Ты не сомневайся , я его сам достану , рано или поздно , а достану ! Эту толстую морду хоть и захочешь - не забудешь! " Павел хлопнул по коленям ладонями , лицо его побагровело , он потянулся на край стола за сигаретами .
" Поехал !" Сказал он, выпуская дым носом  густыми струйками .
                В окошке кассы колбасного цеха города Волжского  Павел увидел  круглое лицо молоденькой девушки.  Крашеные ресницы часто моргали и она тараторила: 
" Мужчина, вам сказано, что господин, арендовавший весовую цеха для приемки мяса от населения, не продлевал аренду на этот месяц, и мы не знаем, где его найти.» Говорила с откровенной цинической ухмылкой молоденькая, разодетая,
19.

увешанная золотом блондинка. Она сидела перед монитором и изображала из себя очень занятую деловую женщину.
 " Ах ты, гусыня пришибленная, ты божилась позавчера, что я получу мои деньги сегодня! И я их получу, не от тебя, так от твоего начальника. Накупила побрякушек, на чьи деньги, не на мои - ли! Ты хоть представляешь,  как они в деревне мне , потомственному крестьянину , достаются !? " Павел  ткнул черным пальцем девице в перстень. Девица вскрикнула, соскочила со стула.
" Какая из дверей начальника, эта!? " Черепанов стучал в каждую дверь кулаком, повторял свой вопрос. Девица застучала высокими каблуками, скрылась за одной из дверей, через минуту появилась с человеком среднего роста в хорошо сшитом костюме . Широкоскулое , тщательно выбритое лицо , очень короткая стрижка , ослепительной белизны сорочка , до неприличия яркий галстук с непомерно большим узлом . Пальцы тонкие , с ухоженными ногтями . Глаза глубокие , ничего не разглядеть .
 " У вас, мужчина, появились проблемы? " Спросил он равнодушно.
 " Проблемы появились у вас, потому что я хочу вернуть мои деньги, которые присвоила ваша контора. Вот чек, вот роспись, вот печать! " Черепанов швырнул  в руки господину расписку в приеме мяса с указанной суммой к выдаче. Тот сунул руку в нагрудный карман, не нашёл в них очков. Секретарша засеменила в своей узкой юбочке в кабинет, услужливо протянула очки начальнику. Тот воспринял этот поступок как должное, поднес к глазам товарный чек.
 " Печать нашей конторы, как вы выражаетесь, мужчина, но роспись не моя, и я вам не могу ничем помочь." Голос  звучал без всяких эмоций. Черепанов выхватил из рук начальника расписку , сунул в карман , сказал с дрожью в голосе :
 " Значит, вы отказываетесь выплатить мне мои деньги?"
 " У нас нет ваших денег ".
 " И ты, конечно, не знаешь того дельца с упитанной рожей, который арендовал весовую твоего цеха для приёмки мяса.  Да я уверен, что ты с ним промышляешь. Индюк надутый! Короче, ждите меня с милицией!"
 " Это ваше право. " Равнодушно ответил человек.
                Возле машины Павел выкурил сигарету, только потом сел за руль . В отделении милиции он подошёл к окну и спросил дежурного , обратившись к нему по армейской привычке по званию :
 " Разреши обратиться , капитан ?"
"  Обращайся".
" Тут такое дело, капитан, надо написать заявление . Ободрали меня как липку ."
" Кто обобрал конкретно? " Вместо ответа Павел протянул через оконце дежурному капитану свой товарный чек. Тот взглянул в него, рассмеялся, пояснил опешившему Черепанову.
20.

" Ты не обижайся, браток, ты у нас не первый с липовой писулькой. Эх вы , крестьяне простодушные,  лошадки безответные ." Дежурный капитан вышел из своей конторки с листом бумаги , указал Черепанову на стол, сказал : " Пиши заявление, опиши, когда, где, кому и сколько мяса сдал. А я пока ксерокопию твоего чека сделаю. Ну и хмырь , обобрал мужиков в двух областях , и был таков !" Говорил уставшим голосом капитан, стоя в своей комнатушке у ксерокса . Он неспеша закурил , принял из аппарата лист , положил его на стол , подошёл к Черепанову , посоветовал , поглаживая желтым от никотина пальцем седые усики :
" Фоторобот составь конкретный, хотя их у нас с десяток наберётся, точно с десяток. Ну, на всякий случай сходи к криминалисту на компьютер, может какие детали вспомнишь, косой, или криворотый, или нос на бок." Говорил устало капитан, набирая номер телефона.
" Костя, тут у меня мужик по этому же делу, да, мясокомбинат, встречай." Капитан бросил трубку на аппарат , выписал пропуск, направил Черепанова на второй этаж . В криминалистической лаборатории Павла Черепанова встретили двое молодых широкоплечих оперуполномоченных , одетых в джинсы и рубашки.
 Они скалили белые зубы, весело подтрунивали над Черепановым: " На сколько тебя кинули, мужик!? "
" На годовое метание шахтёркой из под пяти свиней! " Уклончиво ответил Павел.
" Не хило, кто ж тебя надоумил связаться с этим портретом?" Спросил один из милиционеров, показывая Павлу составленный кем-то из таких же, как он, опрометчиво доверившихся первому встречному, фоторобот.
"  Это не тот хмырь, у того череп бритый, и усики под носом ниточкой, а нос маловат, точно, маловат". 
 " Так, посмотрим!"  Криминалист защёлкал клавишами на клавиатуре компьютера, на мониторе появился человек. Его побрили, наклеили тонкие усики , чуть-чуть удлинили и заострили нос .
" Узнаешь теперь, мужик ? " Черепанов достал из кармана пачку с сигаретами , не отрывая глаз от монитора , достал одну , сунул её в губы , ответил : " Теперь он, щёки одутловатей, хомячьи сделай. А связался я с этим хмырём потому, что некуда мясо девать, на базар не пробьешься, там всё закуплено. Я год горбачусь, а потом за здорово живешь, отдай за пол цены перекупщику! А этот хорошую цену дал".
" Почему он сразу не рассчитал тебя?"
" Сказал, что деньги случайно дома забыл, сказал, что пока даст расписку, а через два дня засчитает ". 
Оперуполномоченные снова заржали. Один из них похлопал Черепанова по спине, сказал, подписывая пропуск:


21.

 " Ситуация ясная, ехай домой, если мы что-нибудь нароем, вызовем. Деньги дома забыл, приехал у мужиков принимать мясо, а деньги дома  забыл!" Посмеивался, глядя в лицо Черепанову, опер.
" Старлей, ты не разводи хаханьки, мне не досуг скалить зубы с вами, мне хлеб засевать ! Ты глянь в окно, Поле ветер сушит, а денег ни на соляру, ни на семена! Влезь в мою, крестьянскую шкуру, примерь её хоть на час!"
Черепанов нервно чиркнул спичкой, прикурил сигарету, выпустил дым густым облаком, вырвал из руки старшего лейтенанта пропуск. От тяжёлых шагов его заскрипели половицы.
                По дороге домой Черепанов купил пиво, два вяленных леща , шоколад сыну и жене , побрякушку Павлику . За Волжским сразу раскинулась степь . Хоть и дожди прошли скудные , она зеленела травами , местами алела россыпью степных тюльпанов . На обочине стояли машины , девчушки в ярких платьицах бродили по красному полю , как околдованные останавливались , смотрели на степь , позабыв о суетных днях городской жизни . Павел хоть и рвал душу себе за своё простодушие и деревенскую наивность, не устоял перед соблазном, притормозил, прошелся по степному зелёному ковру, источающему пьянящий запах полыни, шалфея, медовый дух от миллионов диких тюльпанов, в которых желтые жуки боролись за нектар, а пчёлы, перегрузившись пыльцой, жужжали низко, еле унося груз. Павел сорвал несколько тюльпанов, ещё раз оглядел дикую степь, поднял глаза на Небо, голубизну которого испохабили торсионные дороги от реактивных двигателей, залапал ручищами по карманам, сунул в губы сигарету, щёлкнул зажигалкой, буркнул сквозь сигаретный дым:                " Всё Небо изгадил, как пёс непутёвый двор " и пошёл к машине. Через полчаса он подъехал к дому.
                Павел Черепанов поставил машину в гараж, подхватил с багажника пакеты со снедью и подарками, вышел во двор. Лена с Павликом на руках гуляла в тени старых яблонь, Игорь по обыкновению вместе с дедом возились с деревами, мать Александра, сидя на крохотном стульчике у грядочки, выщипывала брицу в луковой рассаде.
" Павлик, папка наш из города приехал, да невесёлый, мрачнее тучи грозовой, спроси у папки,  Павлуша, что случилось?" Павел махнул рукой, ответил:         " Да всё тоже, нет этой скотины, которая принимала мясо, а самое главное то, что я не первый написал заявление в милицию! У них фоторобот составлен, да только не могут господа сыщики его найти! "
" Фу-у-у, влипли ! что теперь делать, Павлуша ?!" Спросила Елена с отчаянием. Глаза её налились слезами.
" В долги придётся влазить, Ленусь, у меня уже голова опухла от этих проблем, этот тюлень жирный обобрал меня до нитки, а наша милиция не может его прищучить! А мне сеять Поле!"
22.

" Вестимо сеять, мы с матерью подкопили сумму, отдадим , помирать пока не время . В старину говаривали старики , хлеба край -так и под сосной рай , а если хлеба ни куска , так и в хоромах одолеет тоска ! Какой у крестьянина выбор? А никакого".
" Сколько же ты мне даёшь, батя? "
" А сколько б ни дал, всё меньше у чужих людей клянчить". Павел  сунул пакеты Игорю, взял на руки Павлика, поднял над головой, заговорил:
" Поживём пока, так што-ли, Павлуша, поживём! А угадай, какой подарок я тебе привёз?"
" Чёко - пай " Не раздумывая, ответил сын.
" Угадал, беги к пакету". Павлуша с Игорем расселись на траве и запустили руки в пакет, захрустели обёртки.
" Батя, я пивка прихватил в городе, кружечку выпей". Зинор погладил огненную бороду, потоптался возле яблони, глянул на жену, которая фартуком вытирала Павлику рот и приговаривала: " Не торопись, успеешь одолеть, у тебя никто не забирает конфету ", не ответил.
 " Захочешь пивка, я буду в гараже, загляни". Предупредил Павел отца и вышел из сада.
                Павел Черепанов распахнул ворота гаража , собрал базарный столик , разложил рыбу , обдул пластиковый стакан , расстелил газету , положил на неё обрезок доски , открыл дверь машины , полез в бардачок за ножом .
" Отдохнуть решил, Паша? "
" А, Михаил, проходи, ситуация такая, и не хотел отдыхать, сам понимаешь, дел по горло, а тут влип как курышка в щи! "
" Да знаю я твою проблему, не ты один попался на эту удочку? " Посочувствовал Михаил Спицин Черепанову.
" Ты тут посиди пока, я скоро". Павел Черепанов вышел из гаража, вернулся он через время с ломтями хлеба, нарезкой сала, перьями лука.
" Миша, ты как в гостях, режь лещей. "
" Сразу бы и сказал, что будет мальчишник. " С улыбкой сказал Михаил. Он выбрал самого крупного леща, несколько раз стукнул им о край стола.
" Здоровеньки булы, хлопчики".
"Здоров, Ага, садись, на чём стоишь!" Отпустил прикол Спицын и сам заржал.
"Та ни, я пиду, бо з вамы як свяжися, ага, так до дому нэ дойдэшь".
" А мы тебе много не нальем, губы помажем и отпустим!" Острил Спицин.
" Партсобрание намечается, какая повестка?" Спросил Певцов Иван Александрович, заглядывая в гараж из-за правой створки ворот.
" Академик пожаловал, заходи, байки твои про жисть послухам!" Певцов вошёл в гараж, под мышкой у него толстенная старая книга, очки на худом лице перекосились, козырёк старой фуражки торчит вверх.
23.

"Ты , Михаил , смеёшься над моим хобби , а я раскопал нешуточный факт , село наше пррогрремит  на всю Рассею, так то! " Голос Певцова рокотал как раскаты грома.
"Тьфу, на тэбэ, николы нэ повирю, щёб оци наши дви хатёночки у тры ряда, ага, булы комусь нужни, и щёб про нас напысалы!"   
" О чём разговор? "  Спросил Зинор Черепанов, входя в гараж.
" Ага, ты тильки послухай, дид Зинор, щё акадэмия гутарэ! " Отмахнулся Мартыненко Юрий. Он сорвал с головы картуз, потёр залысину на темечки, бросил картуз на край стола , покрутил отпущенные жёсткие усы .
" Ты, Ага, свой картуз не швыряй, дед Зинор водочку принёс, ставить некуда!" Спицын лихо метнул  картуз в руки Мартыненко, принял из рук Зинора Черепанова бутылку, разгрёб середину стола, поставил  её, торжественно спросил:
" Наливать, что-ли?"
" А як же!" Подхватил Мартыненко.
" А ты не собирался в нашу компанию, а тут, смотри-ка, раскомандовался, будто в своём гараже! Вот как Паша скажет, так и будет!" Одёрнул Мартыненко Спицын, глядя на Черепанова.
" Наливать , батя ?"
" Затем и пришёл ... " Зинор Черепанов не договорил фразу, уронил грудь на свой ясеневый бадик, огненная борода прикрыла изработанные руки.
" Батя, сядь на канистру". Павел привстал, пододвинул канистру поближе к отцу.
"Не сидится, стаканчик вот опрокину да прилягу". Спицын откупорил бутылку, наполнил стакан до краев, протянул деду Зинору, остаток водки разделил на остальных.
"За щё пыть будэм, дид Зинор?"
" Вестимо за што, дай Бог нам долгие лета!"
" Ага!"
                Мужики выпили, захрустели аппетитно огурцами.
" Дид Зинор, ты ж нэ хмельный мужик, з якого ляду стакан горилочки перехылыв? "
" Не пьющий, вестимо. Но в дни последние душа моя тревожится. У сына руки золотые  и голова светлая, и жизнь он понимает, но яму шагу не дают ступить, обложили как медведя в берлоге, не ведая, что все мы от Поля живы, что Земля вливает в работающего на ней особое понятие, особые мысли при общении с Землёй рождаются. Как на святого молится мы на него должны, всячески труд его поощрять, но не чинить препятствия. Посмотри на труды свои, всяк сущий, где правда жизни, определи. Зачем Добро изничтожил в своей душе, презрев труд крестьянский?!"
                Мысли новые, мысли непонятные любому, но только не крестьянину. Нечего к словам Зинора прилепить, лучше не выразить боль
24.

мужицкую. Так просидели несколько минут, глядя через ворота в просвет между домами на заброшенное поле, заваленное мусором, на то, к которому несколько дней назад ходил Зинор.
Вот старец поднялся трудно на ослабленные годами ноги, направил стопы в дом.
" Что скажешь, академия, читал ты в своих книжках про то, что чувствует крестьянин в конце своего пути земного? " Серьёзно спросил  Павел, глядя с хитроватым прищуром в глаза Певцова. Тот поставил спешно свой стакан с пивом на стол, заблистал толмут.
" Поищи, может, найдешь рассказ о том, как Черепанов Зинор Никонорович постигал премудрости крестьянского Бытия! " Не переставал отпускать приколы Певцову  слегка захмелевший Павел Черепанов.
" Ага, хиба про то, щё думае мужик, запрягая коня у соху, бо копая грядочку, бо яблоньку обхажуя, хто 
пысав? Я прочитав дви кныжки, не, нэ пышуть про думки Зинора. Айфория, уси сталы бизнесменами и спортсменами, тильке про мэне забулы. А у мене забор повалывся, катушок похылився, у доми полы со скрипом, а у сапог со скрипом дырки у подошвах. Прыйихав до мэнэ гость з Киеву, братов отрок, молодэсэнький, ну прямо сосунок, а такый важный, в верситети чи як ёго у биса, портки протырав, ага,  гладкый, ручки, тильки баб щупать за титьки. Ага, спор у нас приключився, щё чёловику пэрво - напэрво розумить трэба, ага. Я ёму долдоню про то, щё спокон вику крепкий хозяин розумив на Руси топором ложки як и дом, стул, да щё угодно робить! Ага, и вин як той ершик на крючке, топорщится, не сдается, " дядьку, врэмя другэ, технология друга, любовь друга! " А я так, ага, розумию, можэ жизнь и друга стала, а про наказ батька и дида нэ забудь, ты, отрок, яку нравственность сотворыв за мисто той , щё почиталы диды да прадиды , а можэ нэ творыв , а слызав з чужого блюда ? А город, заходь до нас , ага , охолоняемся мы , дюже дэнь був колготный ! "
" Ты не командуй, тут тебе не взвод, а ты не старшина!" Это Спицын одёрнул разговорившегося Мартыненко.
" Як жэ нэ погутарыть з городским чёловиком, ты тильки гля на ёго, жвачку жуе! "
                Андреев Борис Алексеевич только что вышел из маршрутки и торопился к семье после недельной вынужденной отлучки. Он работает в Волжском в строительной организации бульдозеристом. Одет он и пострижен по-городскому, у него через плечо кожаная сумка на молнии и с кричащими фирменными нашлёпками. Борис махнул рукой, ответил скороговоркой:
" Привет мужики, не обижайтесь, но какие проблемы мне с вами перетирать, у меня проблем почти ноль!"