ночной странник 22

13 октября

…
Бал начался. Оркестр гремел, и мощь звука отражалась от стеклянных стен залы, и, казалось, еще чуть-чуть, и зеркала лопнут от воплей истеричных скрипок. Молодые девушки ждали своей очереди. На полонез вышли дворяне, благородные пожилые особы и неторопливо дали начало празднеству. В них было столько важности, столько строгости, словно они хотели дать урок напыщенной и развязной молодежи, намекая, что во время их молодости они сами держались гораздо скромнее. Но их танец окончился, и пришло время буйства нарядов и красок.
Неприметная девушка, которая не обладала вычурным платьем, пошитым на заказ, сидела в стороне и ждала, что ее все же пригласят. Она отчаянно скучала. Музыка не развлекала ее. Девушка была облачена в платье цвета слоновой кости с красной лентой по подолу. В зале было душно, и она обмахивалась веером. В прошлый раз ей удалось станцевать лишь мазурку, но с кавалером так и не удалось поговорить. Похоже, его сердце заняла другая.
Но в этот вечер девушка надеялась встретить того, кого ждала всю жизнь. Сами карты сказали, что сегодня должна свершиться ее судьба, а кто же не верит картам? И вот из полутемной парадной вышла новая кровь. Девушка раньше не видела здесь этих молодых людей. Ей показалось, что они солдаты, их выдавала военная выправка. Мерцающий свет свечей плясал огоньками в глазах одного из них, и тайком девушка выбрала его. Каково же было ее удивление, когда он подошел к ней и после поклона предложил ей танец.
– Не люблю традиции. Все это дым, мрак. Как вас зовут, ma ch;re?
– Lise. Признаться, я тоже не люблю их. Но что поделать, мы должны им следовать.
Незнакомец пал на колено и поцеловал ее руку в тонкой перчатке.
– У вас, мадемуазель, безусловно, есть злая тетка, которая за вами следит?
– Нет, я одна. Уже давно лелею надежды, связанные с этими балами. Вы богато одеты, вы граф?
– Всего лишь lieutenant, к вашим услугам. Могу ли я пригласить вас на мазурку?
– Я принимаю ваше приглашенье. Уж полька завершается, увы.
Девушка подала руку. Ей показалось, что ее кавалер замерз на зимней улице. В его волосах не таяли снежинки, а руки в перчатках были холодны. Он был выше ее, но его длинные ноги успевали отойти ровно на шаг назад, прежде чем Лиза догоняла их.
– Вы хорошо танцуете, такая легкость, c'est si bon!
– Могу ли верить в то, что вы мне предназначены?
– О чем вы, Lise?
– Вчера мне в карты нагадали, что сегодня на балу я встречусь со своей судьбой.
– Mon dieu!  Как это скучно! И что же, вы даже не узнаете моего имени?
Девушка молчала. Быстрый темп танца едва давал ей дышать в этом тесном корсете.
– Мое имя Andr;, я прибыл к князю N по особому поручению. Желаете ли тур вальса?
Лиза кивнула. Она не могла поверить, что Андрей приехал к самому N! Какая удача, ведь она может попросить за себя. Любопытные старухи, раскладывая карты на столе, покачивали головами, глядя на танцующую молодежь. Они все еще считали вальс достаточно бесстыдным. Молодой человек привлек девушку к себе поближе, и она положила руку к нему на плечо. Когда он коснулся ее талии, мурашки пробежали у нее по коже. Все лица вокруг смешались, и она видела только его лицо, бледное и красивое. Незаметно он вложил ей в ладонь записку и после танца растворился в толпе кавалеров. Лиза присела отдохнуть. На бумаге красивым каллиграфическим почерком было выведено по-французски: «Я буду ждать вас после второго тура в галерее к малой зале у третьей колонны слева, где нет канделябры. Приходите одна»
Андрей интриговал ее. Кто-то из группы юнкеров, приглашенных князем N, хотел пригласить Лизу на танец, но она отказала. Она теребила подол платья, ожидая тайного свидания. Когда же танцующие разошлись, она ринулась по скользкому полу в малую банкетную залу. За третьей колонной никого не было, там царил полумрак, приятный для глаз.
– Andr;, где же вы?
– Я здесь, ma ch;re, – сказал он и взял ее за руку.
Лиза вздрогнула. Ей на мгновенье стало страшно.
– Je vous fait peur?
– Ничуть. В той зале душно, здесь, похоже, открывали окно, снег лежит на полу. Мне холодно.
– Я попытаюсь вас согреть, Lise.
Андрей обнял ее.
– Мне трудно дышать, проклятый корсет…
– Быть может, я развяжу его?
– Нет-нет, не стоит так скоро.
Он улыбнулся. Лиза никак не могла понять, чем же ей неприятна его улыбка.
– Ecoutez, ch;re Lise . Я твердо был уверен, что встречу на этом балу красивую девушку. Вы так милы и элегантны, что я становлюсь нем. Позвольте мне вас поцеловать.
«Не слишком ли быстро сбывается предсказанье?» - подумала девушка. Но молодой человек не медлил. Он уже целовал ее подрагивающие губы.
– Attendez, Andr;. В этот merveilleuse soir;e  ты слишком торопишься…
– Кларисса, я прошу тебя оставить нас одних. Эта милая особа так одинока.
– А я говорю тебе, что я знаю лучше. Отойди.
Лиза увидела, как из тьмы появилась роскошная женщина в таком дорогом шелковом платье, которого не было у самой княгини. Все дамы завидовали бы ей. Незнакомка отстранила Андрея.
– Действительно, прелестная особа. Она сразу же побежала сюда, получив твою записку? Скоропалительно… о времена, о нравы.
– Прошу тебя, Кларисса, уйди. Я сам все решу.
– Ты слаб. Ты хотел бы провести с ней вечер, но что я говорила тебе? Не на людях. Мне все придется делать самой.
Теперь Лиза испугалась по-настоящему. От рук незнакомки исходил могильный холод, когда она взяла ее за горло. Лицо ее было страшно и полно ненависти.
– О да, предсказание сбывается. Твоя судьба решилась в этот вечер.
Кларисса провела пальцем по губам девушки и склонилась над ее шеей. Где-то из-за колонны раздался вопль Андрея, но было уже поздно. Бездыханное тело Лизы незнакомка забрала с собой…

Какой красочный кошмар. Очевидно, мне снились ранние похождения Клариссы, когда у нее была другая игрушка. Русский лейтенант, прошедший всю войну 1812 года. Это ж интереснее самого Толстого получается. Даже если бы незнакомка не назвала своего имени, я все равно узнала бы в ней Клариссу. Ее манера убивать. А вот убил бы Лизу вампир, или нет, я не решила.
Надо было начинать думать о подготовке празднования моего дня рожденья. О небо, я перевалила за второй десяток. В холодильнике почти ничего не осталось. И все же, мне было несказанно приятно сидеть вот так, не задумываясь о том, что завтра нужно выступать, что надо репетировать, куда-то ехать… можно просто играть в свое удовольствие.
Я взяла листок, который мне передала Кларисса. На нем были начертаны ключи к другой тайнописи и даны толкования каких-то символов. Я села расшифровывать манускрипт: в прошлый раз я сделала закладку. Неровной рукой автор исписал несколько страниц. Содержание оказалось примерно таким:
«Вечное молчание. Я расскажу тебе, как заставить человека замолчать. Уверен, ты знаешь много способов физического устранения голоса твоей жертвы, но я предлагаю ментальный. К примеру, во время своих путешествий по … я нашел несколько рецептов чудесных снадобий. Ингредиенты валяются прямо под ногами! Если дать снадобья выпить человеку, то он теряет голос на определенное время. Не правда ли, чудная магия! Нет, наука. Но позволь мне рассказать о магии. Ниже я запишу несколько заклинаний, произнеся которые, ты можешь утихомирить самого буйного еретика. Возможно, именно так инквизиторы лишали голоса провинившихся отступников.
Не забывай, что подвластные тебе големы тоже молчат. Они слепо слушаются тебя. Ты можешь создать их из глины или гнилой плоти…»
Дальше мне было уже неинтересно. Предлагали чертить священные знаки на земле, зажигать свечи и варить ртуть. Все упиралось в алхимию, по законам того времени. Нашлось зелье, восстанавливающее голос, или усиливающее его. В простонародье мы знаем его, как гоголь-моголь.
Уходя на прогулку я проверила почту. Из ящика выпал помятый листок бумаги. Я развернула его, и тут же осела. Мелким неровным почерком на нем кровью была выведена угроза: «Мы нашли тебя. Мы не такие, как твои друзья, мы можем пройти в твой дом и забрать то, что по праву принадлежит нам. Если через 5 дней ты не выполнишь наших требований, мы придем за тобой»
Меня колотило мелкой дрожью. Боже, кто мог так нелепо пошутить? Какая шутка, ведь на вампиров, на самих вампиров совершали нападения, вероятно, те же одержимые люди. Я попыталась вызвать Уильяма, но он не отвечал. Пришлось приказать себе думать трезво: идти в Бар, к Владыке.
Анна сразу заподозрила что-то неладное. Она без слов протянула мне руку и взяла записку. Я видела, как судорожно сжимаются ее пальцы.
– Владыка уехал. Он будет не раньше завтрашнего дня. Еще угрозы были?
– Нет. Эта лежала в почтовом ящике.
– Значит они напишут еще, не сомневаюсь. Успокойся, я налью тебе виски.
Я выпила все содержимое бокала сразу, чуть не подавившись льдом.
– Уильям не отвечает. Что мне делать, Анна?
– Выжди. Я слышала, у тебя день рожденья?
– Да. Через два дня…
– Время поджимает, – прошептала она. – Сразу же после этого дня мы соберем Совет. Ты отдашь нам книгу, или она погубит тебя. Ты носишь амулет?
– Да. Это будет исход четвертого дня, как я понимаю.
– Нам придется приставить к тебе Уильяма, чтобы избежать неприятностей. Если угроз больше не будет, значит, они испугаются. Мы выиграем время. Черт, никогда не думала, что из-за какой-то девчонки у нас будет столько головной боли! – она рассмеялась.
– Я сама не ожидала оказаться в эпицентре. Чьи-то козни. Кому я нужна?
– Вряд ли мы сможем ответить на твой вопрос.
Мне в голову пришла бредовая идея. Хельга могла помочь мне.
– Я поеду к Хельге. И не отговаривай меня. Ей нужна вкусняшка…
– Аделина, ты думаешь, это поможет? Я налью тебе в термос немного свеженькой. Эта девчонка действует мне на нервы своей гениальностью. Я не смогу поехать с тобой.
Анна написала мне адрес и вручила склянку с «живой водой». За окном уже стемнело, и я рассчитывала застать девочку-вампиршу в ее доме. В одной из комнат горел свет, это было видно с улицы. Стоило мне войти и привыкнуть к темноте, как я услышала легкие шаги Хельги.
– Как я и говорила, ты пришла. Молодец, Аделина, ты принесла мне кровь.
– Ты обещаешь не трогать меня?
– Конечно. Какой мне в этом прок, когда на тебя точат зуб другие? Позволь говорить с тобой по-русски, я читаю Достоевского в оригинале, хочу знать тонкости…
Она снова сразила меня. Она все знала. Я отдала ей термос, и вампиресса налила себе кружку вязкой крови. С удовольствием причмокивая, она выпила ее.
– Вот я и поужинала. Пойдем, сидя говорить удобнее.
Я прошла за ней в кабинет. Она придвинула к камину кресло-качалку, а сама села на свой трон у стеллажей.
– Дай мне записку. Я хочу посмотреть, кровью ли она написана… Да, точно. Обычная человеческая кровь. Только люди могут так расточительно тратить ее.
– Ты знаешь, кто это?
– Нет. Слышала, ты собираешься уезжать из города. Мне так и не удалось побывать на твоих концертах. Какая жалость!
– Речь не об этом, Хельга. Ты можешь мне помочь? – Я начинала негодовать.
– Ты сама можешь себе помочь, если поскорее избавишься от книги. Кто тебя просил брать ее? Почему ты не попыталась вернуть ее, когда второй раз обрела манускрипт?
– Но Владыка сам, лично…
– Он не властвует над тобой. Ты могла отклонить его предложение, глупая, и спала бы спокойнее. Я знаю, тебе снился замечательный сон, полный красок и огня. Все отдала бы за то, чтобы видеть сны.
– Как мне защитить себя?
– Дай-ка подумать… когда открываешь манускрипт, ты, как говорится, «светишься». Он излучает силу, энергию, на которую падки нечестивцы. Меньше знаешь, крепче спишь.
– Мне нужна охрана?
– Не помешала бы, – отвечала девочка, болтая ногой. – Клан приставит к тебе Уильяма. Они доверяют ему, будучи уверенными, что он не причинит тебе зла. Они ведь так ничего и не нашли. А я говорила ему, чтобы искал тут, в пределах города. Что толку…
Она слезла с трона и поднялась по лестнице к самой вершине книжного стеллажа, чтобы убрать какой-то пыльный том. Потом она медленно подошла ко мне и взяла мою руку.
– Скажи, что ты чувствуешь, когда он прикасается к тебе? Что ты чувствуешь, когда он обнимает тебя и лежит рядом, что?
Я попыталась одернуть руку, мне было холодно и неприятно.
– Кажется, я понимаю. Или моя мысль уходит в совершенно противоположном направлении. Как жалко, что я такая маленькая, и не могу охотиться на этих красивых мальчиков.
В ее глазах загорелось неистовое пламя, и она как-то недобро улыбнулась.
– Заиметь ребенка от вампира нельзя. Совокупление приведет к смерти, чего обычно и добивается охотник. Забавный способ убивать: соблазнить, а затем съесть.  И кровь похоже, только слаще.
– Ты отвлекаешься, милое дитя.
– Милое дитя??? – она не на шутку разгневалась. – Меня бесит такое обращение! Если ты хочешь, я сама могу караулить твою квартиру, но люди решат, что я бездомная, и это не сыграет нам на руку. Ладно. Ты принесла мне ужин. У меня кое-что есть для тебя.
Она забралась на другой шкаф и достала вырезки из газет, старых и пожелтевших.
– Вот, почитай на досуге. Здесь собраны все нераскрытые убийства с особой жестокостью и кровопролитием. Может быть, ты найдешь там следы и намеки, которые приведут тебя к разгадке.
– Спасибо, Хельга. Архивы – это то, что мне нужно.
– Я буду рада тебе. Приходи. Мы можем поговорить с тобой за жизнь.
Маленький бесенок засмеялся напоследок, и, наконец, успокоился. В ее глаза вернулась неутолимая печаль, и вампиресса вернулась к чтению Достоевского.
По дороге домой я нервно оглядывалась вокруг, ожидая возможного нападения, но обошлось. Удалось дозвониться Уильяму, рассказать беду. Он впал в ярость, но ничего сделать не смог. Он сказал, что пока что он не в Ванкувере, и моя безопасность в моих руках. Продюсера и друзей мне не хотелось расстраивать.


14 октября

Утро не задалось. Оно было дождливым и холодным, а я еще хотела сходить за покупками для завтрашнего дня. Ни с того ни с сего позвонил Вольф Генрихович и сообщил, что забрал гонорары. Он также намекнул, что вечером неплохо было бы пойти на концерт. Я, подумав, согласилась. В его обществе я чувствовала себя как-то безопаснее.
Меню праздничного ужина, равно как и список гостей, я уже обдумала. На пятнадцатое вечер я пригласила Стеллу, Криса, Тима, Вольфа и, разумеется, Уильяма. Он пообещал примчаться после заката, когда мы закончим ужинать. Конечно, он не хотел смущать людей тем, что не есть человеческую пищу. У меня не было особого желания потчевать гостей изысканными трудными в приготовлении блюдами, но торт… торт я бы испекла. Мне пришлось основательно затовариться, чтобы сделать несложный рыбный салат, пожарить мясо и потушить картошку. Я не рассчитывала провести за плитой весь день, ведь мне еще предстояло привести в порядок и квартиру, и себя. Рецепт торта передавался в нашей семье из поколения в поколение, и его начинали готовить за день, чтобы бисквит пропитался коньяком. Я купила замороженные ягоды для начинки и сладкий ликер.
Уже несколько недель я подумывала над сменой имиджа. Вольф Генрихович настаивал на том, чтобы я купила новое платье, аргументируя это тем, что старое ему надоело, и пора бы выглядеть мне чуть построже. Проблема заключалась в том, что модели, которые мне нравились, либо не подходили по размеру, либо стоили заоблачных сумм денег. Я искренне надеялась, что сегодня мне заплатят больше.
С ужасом я коротала часы за чтением. Мне казалось, что манускрипт сам собой раскрывается, светится, и ко мне в комнату открывается дверь, вбегают люди в черных мантиях, хватают меня и книгу и уносят неведомо куда. Паранойя. Я желала поскорее расстаться с ним.
После обеда я вздремнула и чуть было не опоздала. Как оказалось, сегодня давали оперу «Тоска» Джакомо Пуччини. Хорошо, что я так легка на подъем. Среди имен солистов я не увидела знакомых мне.
– Ада, девочка моя, пойдем скорее, а не то мы замерзнем здесь.
– Вольф Генрихович? Я что-то задумалась…
– Знаю, у тебя такое бывает. Ты как будто сразу теряешь связь с миром.
Он выглядел стильно в старом сером макинтоше, который приобрел когда-то во Франции. И даже мелкий моросящий дождь был ему не страшен. Мы прошли в холл и сели вдали от посторонних глаз.
– Зашел сегодня к Дожну, рассчитались мы с ним. Вот, держи, здесь 600. я сам пересчитал. Тим получил вдвое меньше, он заберет их завтра.
– Ого. Никогда еще не зарабатывала столько. Спасибо вам.
– Да что мне… ты же старалась!
Продюсер крепко обнял меня и стал нести какую-то бессвязную чушь про свою ушедшую молодость. Мимо прошла девушка. Она улыбнулась мне и кивнула. Я поняла, что она узнала меня.
Вечер удался на славу. Я уже слушала эту оперу в Москве, здесь ее исполняли американцы, а дирижировал оркестром итальянец. Голос Тоски казался мне несколько резким, но это было только мое восприятие. По крайней мере я развеялась и отвлеклась от скорбных мыслей.
– Ты выглядишь так, как будто тебя что-то тревожит, – сказал мне продюсер после концерта.
– Все в норме, я просто волнуюсь за завтрашний день.
– А-а-а, я так понимаю, ты выбрала день. Ну что ж, полагаю, тебе нужно всех обзвонить. Уильям придет?
– Нет. В смысле да, то есть он появится после нашего ужина.
– Я понял. Ты не хочешь, чтобы его раскрыли. Разумно, моя дорогая. Во сколько к тебе приходить?
– Приезжайте к трем дня. Посидим, поговорим…
Он попрощался со мной. Сначала я позвонила Стелле. К счастью, Крис оказался рядом с ней, и я пригласила их обоих. Потом я спросила Тима, будет ли он свободен. Юноша решил отложить свой урок и приехать ко мне.
Среди беспорядка записных книжек я долго искала тетрадь с рецептами. Бисквит было нелегко приготовить: сначала взбивались белки, потом желтки, потом все смешивалось с мукой, выпекалось в форме, уже потом после охлаждения мякиш вырезался, смешивался с пропиткой и отправлялся собственно в торт. А сверху его украшали глазурью, сливками и фруктами. На результат было приятно смотреть, даже слюни текли.