Бабо Белла

Старые настенные часы пробили полдень. Кошка, лежащая на спинке драного кресла, подняла голову и тут же опустила ее обратно на лапы. Закрыла глаза. По ее бурой шерстке заплясали солнечные лучи, играясь с частичками пыли, поднявшимися с кошачьего загривка.
Кошка была очень старая. Кресло было очень старое. Часы были очень старые. Сам дом был очень старым. Здесь все было настолько старое, что, казалось, тронь – и развалится. Но нет, эти доски, брошенные на пол много лет назад, выдержат еще столько же и еще чуть-чуть. А стены еще не один десяток лет будут оберегать жильцов от ветра и снега.
Вдруг тишина деревянного склепа нарушилась. Откуда-то из глубин махоньких комнатушек послышалось кряхтение, сопение и скрип ржавых диванных пружин. Потом старые больные старушечьи ноги нащупали у постели стертые до дыр тапочки и, попав в них с третьего раза, обулись. Затем громкое, но не раздражительное шарканье с небольшими паузами прозвучало от спальни в коридор и из коридора на кухню. Зашуршали пакетики, зашелестели матерчатые мешочки, загремели глиняные горшки и вазы. Что-то где-то полилось, посыпалось, зашумело, зашкворчало, задымило, закипело, убежало, подхватилось, опустилось, успокоилось и осело.
Старушка поджала свои сморщенные губы, нахмурила морщинистый лоб, сощурила почти слепые глаза и взглянула на настенные часы. Да, время уже подошло. Она достала из ящика передник, высоко подняла его, развернула и надела. Потом взяла веник, совок и, топая, шаркая и стараясь шуметь погромче, удалилась в одну из своих комнат.

Черные длинные волосы, стянутые красной лентой, трепетали на ветру. Девочка напряженно вглядывалась в окно.
- Лия! – Позвал такого же возраста мальчик.
- Чш-ш! Услышит!
Лия на карачках подползла к парнишке, который уже стоял возле двери и прислушивался к звукам внутри дома.
- Она там, Нугзар?
- Нет, она ушла, убирается где-то в задних комнатах.
- Пошли тогда…
И ребята проникли в дом. Не озираясь по сторонам и не путаясь в узком коридоре, они прямехонько пошли на кухню. Там разделились. Маленькая Лия уверенно раскрыла небольшой шкаф и достала оттуда горшок, в котором бабо Белла хранила мед. Запустила туда всю пятерню и затем с удовольствием облизала липкие сладкие пальцы. Нугзар в это время уплетал горячие котлеты. Они были слишком горячие, и ему приходилось подбрасывать каждую в воздух, чтобы она немного остыла.
Вдруг раздался скрип половиц, и в кухню вошла старушка.
- А ну брысь отсюда, воришки! – Закричала бабо Белла и замахнулась веником.
Дети мигом вылетели во двор, а там их и след простыл.
Старушка рассмеялась, критически осмотрела разоренные владения. Педантично поправила крышку на горшке с медом, на тарелку выложила еще котлет. Поближе к краю пододвинула вазон с конфетами.
И снова ушла.
И снова детские босые ноги крались через двор, чтобы утянуть у бабушки что-нибудь вкусное…

Дареджан откинулась в кресле.
- Ой, столько лет эта женщина баловала детей! Ты не представляешь!
Мы засмеялись.
- Что, а ты разве не помнишь? – спросила вдруг Дареджан.
- Что? – Удивилась я.
- Бабо Беллу! Когда ты приезжала, она специально заходила к нам, забирала тебя и приводила к себе в гости. И рассказывала, где у нее лежат орехи, где мед, где чурчхела… А ты потом каждый день после обеда неслась к ней и прокрадывалась в ее кухню!
- Совершенно не помню… А сейчас она уже совсем старенькая, да?
- Вах, она ужасно старенькая! Знаешь, кто к ней теперь бегает? Твои братья, Александр и Георгий, когда я их привожу туда! А знаешь, что про вас говорят?
- Про кого?
- Про детей, которые таскали сладости у бабо Беллы. Что все вы будете счастливыми!

Мне представилась вереница детей, совершающих свои паломничества в святилище бабо Беллы. Кажется, мы все получили от нее самое лучшее благословение, какое только можно получить на земле...