И был спектакль... Болеро

 

                ТАТЬЯНЕ КОСТАНДОГЛО - с благодарностью !-
                и Тем, кто хотел посмотреть спектакль "Поэма конца".
                Это всё, что от него осталось.Почти всё...

                http://www.stihi.ru/2010/12/28/119




ЛЕОНИД:« Я вам, Татьяна Александровна, так скажу: каждый человек должен давать окружающим то, что он считает нужным давать, а окружающие должны брать из этого то, что они считают нужным брать, и будет у нас тогда всеобщая гармония и взаимопонимание. Истинные последствия наших поступков нам неизвестны, а потому и стремиться творить добро и приносить пользу бессмысленно - достаточно просто любить людей и поступать с ними честно.
Наш театр был маленькой моделью идеального социума, в котором не нужно было носить маски, не нужно было никого бояться, где все были разными и любили друг друга, как братья и сёстры - вот в чём была его главная ценность. Быть нелепым в обществе, лишённом стереотипов, попросту невозможно

Я порой пытался себе представить, каким бы я был сейчас, если бы не было тогда нашего театра, и мне даже страшно становилось. Именно там я научился самому главному - быть самим собой, больше ведь этому нигде не учат.»
                ( 2010 год,  из писем)



               
Сегодня мы играли   «Марину». В холодном полупустом зале пединститута...
На вырученные крохи заказали «три корочки хлеба» в центральной столовке и  были почти счастливы.   Вчера повезло меньше: «Ну - торт , ну -  бутылка «Шампанского»  к Новому году и «сладкая парочка» - угощение  изысканное, иностранное… Однако, что-то вчера было не так.   А завтра…  А завтра мы будем счастливы.  Вполне. Непременно.

Сегодня мы играли «Марину» в холодном  зале пединститута. Зуб не попадал на зуб, звуки с трудом связывались в слова, тело предательски дрожало. Но лёгкие платьица Марин летали, как бабочки (когда леталось!), кружились вместе с жёлтыми, синими, красными, белыми , чёрными  листьями (когда кружилось!). Кружились то весело, то печально…В общем, как тому и следовало быть, как замысливалось… Мариной (настоящей, которая –Цветаева) и Нами в трёх лицах объединёнными( с нашими авторскими, режиссёрскими  и актёрскими фантазиями и вольностями).
      Сегодня  мы играли «Марину». Или не играли?

   Когда-то, сто двадцать лет назад, в мои двадцать, была у меня целая ночь с Мариной. Один на один. Одна в одну.  Заполучив по большому блату редкую тогда  и единственную в библиотеке книгу её стихов, открыв её, прочитав, я вообразила, что Она - это я. Или наоборот.
«Да мало ли что Вам могло присниться!» - вполне уместное к случаю высказывание из пьесы.

  Это было совсем недавно. Только ребята мои ещё об этом не знают. Жизнь укладывается в узенькие рамки. Может, ещё более узкие, чем те, в которые смерть заключает тело. Или жизнь . (И попрошу не путать  Время с Пространством!)
Не потому ли мы надеваем на себя чужие судьбы?
Выходим на сцену и играем марин!



                * * *
АВТОР (О ПЕРВОЙ МАРИНЕ) . Ах, какая всё-таки славная девочка! Какая
даровитая и умная!..
МАРИНА. Только что из неё выйдет… Дарования и ум – плохие дары в колыбель. Особенно в женскую.
НЕКТО. И что же из неё вышло?
МАРИНА.  Из кого?
НЕКТО.  Да из вас, Марина, из вас…
                * * *   

               
              В  тринадцать лет, стоя у старинного трофейного зеркала, накинув на
себя вуаль (накидку на подушку, тоже трофейную), я любила превращаться в необыкновенную красавицу.  «Это потому, что под вуалью!»- решила я на всю  оставшуюся жизнь. И всегда потом хотела быть только умной  и талантливой. Никогда – красивой. И всегда была недостаточно умной  и недостаточно талантливой  (как я это сама  объективно знала!).  А сейчас я с удивлением и, наверное,   с плохо скрываемой  завистью смотрю  на моих девчонок. Как они   ухитряются  быть  такими красивыми? И  такими умными, и   такими талантливыми! У нас были другие ценности, другое воспитание, почти спартанское (Как у Марины?).  «Дарование и ум  - плохие дары в колыбель…»?

ЕЛЕНА (Первая Марина):

   « Сегодня  мы играли «Марину» в холодном (жутко холодном!) зале пединститута. Я всегда волнуюсь перед выступлением, а в этот раз ещё и такой холод добавился. Стояла за кулисами, ожидая своего выхода, в тёплом пальто и варежках. Уже пора выходить. Но такой  «лом» раздеваться! Всё-таки разделась, и сразу – страшная дрожь. Леня срывает  с «зеркала» дьявольский плащ, и  все видят Марину Цветаеву в 15 лет. Платье с открытыми плечами, а коленки дрожат – от волнения и холода. Начала читать – пар изо рта идёт. Мужественно продолжаю, мечтая лишь о тёплой комнатке за сценой и глотке горячего кофе. Играла во всю силу (насколько позволял холод). Ноги в туфлях онемели, лишний раз боюсь ступить. О какой живости и весёлости можно было говорить!  Смотрю на Лёнчика – а у него нос красный-красный, так смешно стало.  Хорошо, что в это время пауза была, а то бы точно не выдержала, засмеялась. Потом , во время нашей с Лёней «дуэли» стала падать(т.е. убита), ноги не сгибаются. Упала так, что засмеялся и Лёня, и я.  Кое-как отыграла. В зал посмотрела, а там от силы 25 человек, и думаю: « Вот, и ради этой жалкой кучки мы тут медленно замерзаем?» …Прихожу в гримёрку.  Полина с Женькой сидят и ведут светскую беседу. Делюсь впечатлениями. А они абсолютно спокойно выслушали, сказали , что им всё параллельно и продолжают мирно беседовать. Но отыграли  все хорошо. У Женьки была очень натуральная дрожь. Бедная Татьяна Александровна! Лёнчик, тот хоть в плаще, а она в тоненьком платьице  и все полтора часа на сцене.  Выручили  мы  «ну, очень много денег», пошли хорошо сидеть, есть сырники  со сметаной и  смеяться. Что ещё для счастья нужно?!  А завтра будет ещё лучше. Я так думаю.»



                * * *
НЕКТО. Да это просто пример для её же теории о НЕБЛАГОПРИЯТНЫХ УСЛОВИЯХ. « Как ни жестоко сказать,  самые неблагоприятные условия, быть может, самые благоприятные!» Как в молитве моряка : «Пошли мне Бог берег, чтобы оттолкнуться, мель, чтобы сняться, шквал, чтобы устоять!» В этом смысле Марина была любимицей Всевышнего.  (Марине).  Ну, и что вы после  этого скажете о своём Боге?
МАРИНА. Я подумаю.
НЕКТО.  Подумайте.
                * * *


  Наше поколение воспитывалось своеобразно. Во втором классе (в моём втором классе) мужские и женские школы объединили. Вероятно, это был заключительный по плану этап формирования человека среднего рода. Сильная женская особь (эмансипированная женщина советского периода) должна была окончательно подмять под себя  безответственное существо , условно именуемое  мужчиной . (Это называлось борьбой за равные права при равных возможностях).  Существо «мужеского» пола не сопротивлялось, не претендуя  , по всей вероятности, даже и на приоритет  в сфере его исключительного преимущества.
  Итак, девочки наши усиленно постигали самые разные науки, начиная от сколачивания табуреток и кончая серьёзными математическими выкладками. И девочкам нашим, как ни странно ,  всё удавалось. В массе своей они всегда учились лучше мальчишек, глубоко убеждённые, что смысл их жизни в том, чтобы стать «полезными членами общества», «внести  свой вклад…», « свою лепту»!.. Стать на один уровень с мужчиной и при этом (всё-таки!) остаться привлекательной ( для мужчины?) женщиной,  быть  нежной матерью, заботливой женой. Да, сильная особь – женская особь,  однако! И не ушла она от ответственности. И стала… И всё преодолела.  Где же она нашла столько сил?  Кто её поддержал? Мужчина? – вряд ли!  Его самого ещё приходилось на себе тащить… Государство? – Куда там!  Самая низкая зарплата. Негласный  запрет на руководящие посты и высокие должности. А отдых? – как же! Даже в отпуске – ежедневные заботы : дети, стирка,  готовка,  уборка…
  А если Бог вложил в  тебя ещё и искру свою? Поэзии, музыки, живописи? Тогда как? Тогда как с этим быть? Ведь это заполняет  без остатка всю твою жизнь! И тогда тебе уготована участь одной из самых великих Женщин – великой  Матери, великой Жены – Марины Цветаевой, которая посмела быть ещё и ПОЭТОМ!  «Вас положат на обеденный, а меня на письменный» … Помните? Когда приходило Вдохновение – всё сметалось именно с кухонного стола, где Марина была подёнщицей и в прямом , и в переносном смысле.  И даже когда пришла Смерть – Той пришлось  подождать, пока Марина не приготовит последний обед…
Да-а… Быть женщиной…

ИРИНА (Вторая Марина – из письма) :

«Татьяна Александровна! Помню , как мы играли «Марину» в пединституте… Помню, было холодно… Я всё помню . «Легкомыслие- милый грех, милый спутник и  враг мой милый, ты в глаза мои вбрызнул смех, ты мазурку мне вбрызнул в жилы, научил не хранить кольца, с кем бы жизнь  меня не венчала, начинать наугад с конца и кончать ещё до начала. Быть как стебель  и быть как сталь в жизни , где мы так мало можем. Шоколадом лечить печаль и смеяться в лицо прохожим!..
  У нас было лучше, естественнее как-то, по-настоящему…!


                * * *
«НЕКТО. Мариночка, скажу Вам по секрету – революцию я придумал для Вас! Я дарю Вам революцию, Марина! (Бросает Марине внезапно появившийся красный платок)…
МАРИНА. А я не принимаю такие дорогие подарки!  (Хотела бросить платок обратно).Хотя… что-то мне в  этом нравится!  Какая чудная музыка! Какие красивые белые кони!
НЕКТО. С красными розами на ушах!
МАРИНА. А какие красивые лица у всадников!
НЕКТО. На-а-ро-од!»               
                * * *


Сегодня мы играли «Марину»… Играли, как хотели. Играли , как думали.
Вот уж чего мы не хотели, так это идти по линии наименьшего сопротивления, по привычному шаблону.
Если «революция» - непремерно плохо(по нынешнему).
Если «бог» - хорошо.
Если «дьявол» - тоже плохо.
И если «Марина» - хорошо ( всё-таки великий поэт, а этим всё сказано, этим всё можно оправдать).

Нет. Мы предъявляли Марине счёт. Потому что, чем больше человеку дано, тем в большей мере с него и спросится. А защищалась она сама. Как могла. Стихами.
Эта фраза : «Революцию я придумал для Вас»- появилась как бы сама собой, как бы НИОТКУДА. Но ведь всё равно – откуда-то! Может быть , это сама Марина  подсказала, протянула тонкую нить  из безмятежного «РАЯ детского житья» в АД реальной жизни и судьбы не вполне  «нормального» человека – Марины Цветаевой. Женщины, однако!

После спектакля и потом уже, в нашем подвальчике, я  говорила с солидным молодым человеком, очень похожим на комсомольского работника времён перестройки. Очень умным. Очень информированным. Выслушав много ценных замечаний (чуть не написала «указаний») по спектаклю ( с благодарностью, ибо благодарна каждому из наших зрителей – что пришли, что захотели выслушать) , я категорически не согласилась с заявлением, что «Марина Цветаева – это просто взбесившаяся баба».  Противоположная сторона ( найдя себе тут же  союзников- немногочисленных, к счастью)  долго и красиво говорила о предназначении женщины (быть исключительно Матерью!), о глубоком нравственном смысле Домостроя (он же – и Библия!), о самой страшной, непоправимой ошибке (преступлении!) Марины, когда она сделала  страшный выбор – спасла из двух дочерей одну, не  умея спасти двух. «Да, - говорил мой (наш) оппонент. – Так сложились обстоятельства: голодная Москва 19 года и так далее. Но этого Марина себе не могла простить. В этом причина её трагедии, её выброшенности из жизни, её самоубийства…» .
  (Я - ему : «Кто так распорядился тогда? Бог?») .


    ЕВГЕНИЯ (Третья Марина):

  « Сегодня  мы играли  «Марину»…
  Как всегда напряжение перед началом. Мне всё это слишком известно: не попасться  бы на глаза Т.А… Хотя можно и её понять: новая площадка, а тут что-то не опускается , не открывается, не включается, не… Понять можно, хотя…
Всё, с меня хватит! Не люблю , когда на меня смотрят , как на «врага народа». Всё, вот сегодня отыграю…  Да, виновата, пришла со всем реквизитом за 10 минут до начала, но всё равно, нельзя же так! Вот сегодня отыграю … и уйду? В который раз… Никуда я не денусь. И сегодня отыграю, и потом…
   Боже, как холодно. Страшно снять шубу. Сижу в гримёрке… Откуда это спокойствие? Не будь Полины, решила бы, что я ненормальная. А  может,   абсолютное спокойствие это и есть выражение моего волнения? Может быть.
  Сегодня  мы играли «Марину».   Марина. Фамильярно как-то. Но играя Её как-то незаметно для себя…  превращаешься (или перевоплощаешься?), нет, становишься Ею ( или уже немножко была?). Вчера вечером, в свете настольной лампы, надев чёрное платье Марины, я долго всматривалась в зеркало… Но не моё отражение , не мои глаза  смотрели на меня из Зазеркалья… Её. Или всё-таки мои?.. Или это та Боль, Любовь, та Жизнь, то Желание жить и ожидание Смерти, которые строчками стихов  ложатся на белые мои листы ( как когда-то пусть не совсем так ложились на её), притаились  за той  гранью реального…
  Сегодня мы играли «Марину».  «Зачем? Зачем эти изматывающие репетиции, прозябание в холодном зале?» - кто-нибудь спросит. И , возможно, не поймёт или не поверит в искренность моего ответа. Не поймёт слов о  Чистом, Светлом, Высоком , о том, что принято называть одним словом – Искусство. Не поймёт моих слов о единении душ . Возможно, это слишком громко, но…»


                * * *
НЕКТО . Какой простор для моралиста! Какая лихорадка сердечных бурь! Какой раскалённый и разряжённый воздух чувств! Но дышать им нельзя. Простому смертному. Только раз хлебнуть. У людей от вас делалась горная болезнь.

                * * *
 
 
   Сегодня мы играли «Марину»…
Кто так распорядился тогда? Бог? Но если   Бог всё-таки  есть, то не он ли посылает человеку  (не просто женщине – человеку, ибо быть человеком, будучи женщиной много труднее) испытания? Выживет – молодец! Не выживет – туда ему и дорога!
Не только выжить !  А жить, жить, жить хотела Марина, безмерная во всех своих проявлениях. Жить и любить! Было бы кого! (Камешек в мужской огород, в отместку, чисто по-бабьи.)
     Как всё-таки интересно сложилось! Каждый из нас  должен был пройти через «Марину», как через «чистилище».  Сколько же было вводов?Пожалуй, на каждую из четырёх Марин по два-три. Три Автора. Два Дьявола. Исключение – пятая Марина. Это уж территория режиссёра ( она же и исполнитель). Я,  конечно,   и нежный деспот, но не отдам. Слишком больно, слишком выстрадано, срослось, впиталось. И возраст всё-таки…Кто уж тут посоперничает?!


ПОЛИНА (Четвёртая  Марина):

  « Сегодня мы…Нет! Вчера мы играли «Марину»…
  На  следующий день, когда я спросила:  «Как? Вам понравилось?», мне ответили: «Холодно было, Полина…» . А уж нам-то как холодно было!  Но что ни говори – «Искусство требует жертв».    26 ноября в гримёрной пединститута кучковалось достаточное количество таких жертв, которых в придачу ко всему долбила ещё и нервная дрожь. Выглянув в зал и  узрев  набегающие толпы «пиплов» в количестве 20 человек («пиплы» – люди , почему-то пришедшие на спектакль и вообще) , я привела свой пульс  в соответствие  с пульсом покойника, твёрдо села на стол, облила чаем  розовое платье какой-то Марины и рухнула в параллельность. Обсуждая проблемы произрастания финиковых пальм в городе Брянске и попутно читая друг другу стихи с ещё одной, близкой мне по духу Мариной, мы тихо «тащились» и слушали грохот, доносящийся со сцены… Вовремя сообразив снять шерстяные носки, надетые под туфли на высоких каблуках,  и я , наконец,  вышла на сцену, прочитала  свои стихи, то бишь, попыталась сыграть, нагляделась на ошалелые глаза Коли, у которого что-то не шло с «фанерой», дрожащую фигуру Татьяны Александровны, отцепила от  туфля «революцию» и ушла . Я старалась, все тоже, холод подгонял. Назавтра  «пипл» мне сказал, что всё было классно. Я была рада.  Да, забыла сказать, «революция» - это кусок красного шёлка, играющий на сцене и символизирующий революцию.»
   

                * * *
  НЕКТО  (из зала).  А вы её не пишите!  Кому нужна ваша пьеса?  Особенно сейчас!  Да кому интересна жизнь  какой-то там Цветаевой!  Людям как-нибудь  со своими-то жизнями разобраться…  Сами видите, что на дворе! – Смута!
АВТОР.  И всё-таки… люди пришли сюда зачем-то!
НЕКТО.  Вот именно – за чем – то… Может , в буфетик что завезли… Может, погреться… А , может, и загнали.  А тут вы со своей ненаписанной пьесой… Умора!               
                * * *

  Отсутствие помещения для репетиций и  зала для наших спектаклей ( а раньше мы квартировали в зале Дворца культуры, пока он не пошёл с молотка). Полное отсутствие в театре  денег на костюмы, декорацию, оплату своего ежедневного труда! Полное отсутствие поддержки со стороны лиц, призванных в нашем городе( и государстве) поддерживать культуру и , в частности, молодёжные программы.  Вот уже почти два года , как мы с моим театром кочуем, пытаемся прижиться под случайными крышами… Но молодые создают везде слишком много проблем. Нельзя гарантировать в таком живом деле как молодёжный театр стерильную инкубаторную обстановку. В театр приходят  всё новые и новые люди. Мы никому не отказываем. Приходят, в основном , из опостылевших тусовок .
Приходят люди, которые не видят смысла ни в  жизни вообще, ни в своей жизни.  И  театр для них , может быть, единственный шанс найти в этой жизни хоть какую-то точку опоры, обрести настоящих друзей или хотя бы  людей, которым  они будут нужны, заняться интересным делом. Все они молоды, но очень много на своём веку уже успели увидеть. Они много страдали, эти ребята, до которых никому сейчас нет дела. Но посмотрите на них, послушайте стихи, которые они пишут, рассказы. Посмотрите на  их картины, рисунки. Послушайте, как они играют на гитарах, поют.  Как они нешаблонно мыслят! И как они талантливы на сцене!
  Я уже не могу не приходить к ним каждый вечер, после своей основной работы. «Что он Гекубе? Что ему Гекуба?» Что я им? Что они мне? Такая безумная разница в возрасте – четверть века! Такие разные интересы! Зачем мне всё это? Зачем мне гора их проблем, обрушивающаяся на меня порой, как  снежный ком? Что? У меня своих, что ли проблем не хватает!
   И всё-таки  существует между нами НЕЧТО, что делает нас  близкими, нужными друг другу людьми. И я не знаю порой, что бы я делала, если бы не было у меня моих ребят и нашей надежды на то, что у нас будет, непременно будет настоящий театр.

   НИКОЛАЙ (Голос за сценой)

«  Сегодня мы играли «Марину» .   То есть, я не играл, а работал со светом и музыкой, но всё-таки вставлю и своё слово…
  «Марина» - спектакль для подготовленного зрителя. Можно сказать, этот спектакль самый лучший из всех, которые мы ставили. Может быть, потому что он родился в коллективе нашего театра. Хотелось бы работать лучше, чем работаем, но мешает отсутствие хорошего помещения, хорошего освещения  и аппаратуры. Но есть главное -  МЫ. И сегодня мы  опять играли «Марину».
Мне, даже из осветительного помещения было видно, как холодно актёрам, а особенно девушкам, выходившим  в открытых платьях. На протяжении  спектакля  я думал , скорей бы тот, кто играет, быстрее отыграл и «летел» в  гримёрку пить  горячий кофе из термоса.  И ещё постоянно заедал магнитофон («ну, что поделаешь, стар стал» - реплика из спектакля)  да и фонограмма ужасная «се ля ви» (она писалась собственными силами, что делать, на профессиональную студию у нас не хватает денег!)
  Сегодня мы играли «Марину», а завтра будем репетировать ещё несколько спектаклей сразу. Да и «Марину» не надо откладывать в долгий ящик, так как  в театр приходят новые , талантливые люди. Пусть и они  пройдут через Марину. И будем надеяться, что у нас  будет больше зрителей.»


                _________________

Когда-то у меня был спектакль «В защиту дураков» и фраза, кажется,  Шоу о том, что умные  лишь по-своему  объясняют существующий мир и лишь дураки пытаются его переделать.
  Что можно сделать с нашим миром? Как будто, если мы примем новую Конституцию, всё тут же изменится. И мы будем жить по написанным законам :  «Три шаги налево, две шаги направо, шаг назад, наоборот».
Музыкальная шкатулка с танцующими парами. Часы с движущимися фигурками. Идиллия! Но если кто-нибудь нарушит это вынужденное согласие, пренебрежёт условностями, попытается выйти за барьеры дозволенного,  прорваться сквозь нагромождения потолков, баррикад, оцеплений – того же сразу  на «костёр»?  Как Марину. И вряд ли кто не воспользуется своим правом подбросить в огонь свой прутик…


                * * *
МАРИНА. Лютик, так Вы говорите – сегодня последний день? Зачем вы это сделали?
НЕКТО. Ведь это был самый счастливый день в Вашей, да и в моей жизни.
Сегодня Вы впервые сказали мне «люблю».
МАРИНА. А разве я сказала?
НЕКТО. Скажете. Сейчас. «Поэма Конца».

                * * *

Сегодня мы играли «Марину»… Нет, не играли. Жили. Жили за неё. Или она жила в нас. Пусть какие-то полтора часа, но ведь жила же!


                1995 год.