Купол. Антиутопия

               
Жара упала на город, как коршун на кролика, безжалостно и внезапно, пригвоздив его к земле. Почти месяц лето «стояло» только на календаре. Вместо неба – грязное лоскутное одеяло, висевшее почти над головами, вместо тепла – неизменные плюс пятнадцать. И, наконец-то, небесная канцелярия выдала всё тепло за месяц чохом, так, что уже к полудню никто не сомневался: лето! Несчастные, тащившие свои ещё спящие тела на работу, выглядели настоящими сомнамбулами. Причём сомнамбулами забавными. Глаза вытаращены, кто в куртках, кто в тёплых кофтах, старлетки  уже поспели обновить топики, сверкая пирсингом в девчоночьих пупках. Мелькали короткие сапожки, босоножки хвастали свежим педикюром (и когда успевают?).

За городом было полегче, но жар стремительно надвигался, мучительный и беспощадный. Ещё накануне Татьяна Ивановна поняла: что-то будет. Больная голова всегда заранее предупреждала женщину о предстоящем «великом» приступе. Поделать ничего было нельзя, но можно было подготовиться: не затевать многоходовых и напряжённых планов, сознавая, что делать она ничего не сможет, только держать рвущийся животный крик боли, час, сутки, неделю… Она даже представляла себе эту БОЛЬ, как вулкан, поселившийся у неё в голове. Вот он разогревается. Пока ещё ничего не видно в кромешной темени, наливающейся болью. Потом начинают пробегать в ней отдельные ярко-алые всполохи, где боль особенно велика. Всполохи сливаются, образуя единый клокочущий раскалённый океан. Кажется, что взрыв неминуем, ещё миг, и голову разнесёт на куски. Но нет, боль ярится и скалится, приходя в бешенство и меняя свой цвет: пурпурный – алый – желтый – белый. Это предел. Есть ещё голубая боль, но женщина к её моменту уже совсем не осознавала себя, теряя сознание.
Сегодня часам к пяти вечера боль была жёлтой. Татьяна Ивановна уже знала: продолжение будет, и пыталась как-то оттянуть и ослабить набег боли, мысленно говоря сама с собой.

Когда силы совсем иссякали, она силилась просто рисовать в воображении диковинные картинки, где не было места картинам почти ежегодного разора кучкой присосавшихся нелюдей, не было плохой погоды, сорняков и сухого колодца, и вечно ломающегося триммера. В этих картинках. Созданных затравленным болью сознанием усталой старой женщины, был Чудо-сад, воплощение всего детски-наивного и чистого, что оставалось не замутнённым в её истерзанной душе. Светлая избушка без запоров и ставен, двери из стекла, простая не переломанная мебель.…Потом ей подумалось, как бы было хорошо, если бы кто-нибудь заглянул.

- Ну, где вы все, братцы-кролики… Кто-нибудь.…Давайте, подваливайте, поговорим. Я сегодня отменный собеседник – молча выслушаю всё, что скажете. Нужен контакт. Контакт…Голова плыла, её покачивало в кровати даже с закрытыми глазами, когда вдруг что-то произошло. Она с трудом разлепила налитые болью веки и увидела, как крыша избушки пошла вверх, на секунду полыхнули звёзды, и снова всё стало на своё место.
- Похоже, у меня действительно поехала крыша,- подумала женщина, - во всех смыслах.-
И тут же каким-то непонятным чувством поняла, что в доме она не одна, и даже предприняла вялую попытку приподняться. Но ровным счётом ничего не увидела.
- Как же такое?- она вяло пыталась осмыслить увиденное, - был же вечер?-
- Объясняйт я вам, - вдруг послышался голос.
- Где голос?- пронеслось в голове. – Нет никого, ты же видела.…
- Контакт… вы разрешил…землянин-ка...контакт..ты благодарны.- снова просительно зазвучало в голове.
- Бред какой-то…Я схожу с ума? Просто что-то там лопнуло, и я тупо схожу с ума. Как примитивно и глупо…
- Какой сходить ум? Нет! Землянин-ка! Дай отрезок, сейчас до потом сейчас, я буду готов контакт. Ты согласен. Сказал. Сказала. Да? Сама? Учу тебя. Нет, изучаю. То, что ты называешь боль, мешает учить тебя. Помощь тебе, не знаю… сейчас. -
Тишина.
- Я сделал. Сразу нельзя. Твой голова, твоя голова будет не чувствовать. Можно? Ты сама сказала – контакт, всегда контакт. Мы так ждали. Закон не разрешает без согласия контакт.
Ты согласилась. Великий космос! Великий день.
- Ну, что скажешь?- спросила Т.И. себя.
- Перечитала, девушка, в детстве фантастики, вот и чудится на старости лет. Телепатия, пришелец или пришелица? Ничего–то путного не спрошу, голову, как отрезали, и полы плывут, и вааще.
 Почему я?- спросила она. На Земле столько умных людей, политики, учёные, писатели, наконец, почему я?
- Ты – умная. Ты сказала слова контакта. Это важно для космоса. Мы будем много говорить. Да? Ты станешь другой. Сейчас нужно прощаться. Контакт отнимает много энергии. Я буду приходить. Теперь тебе нужно меняться. Это важно. Для всех. Мы будем ждать. Отдыхай. Больше голова мучить тебя не будет. Это самое простое. Я оставлю тебе маленький подарок. Надеюсь, он тебе понравится. До встречи.
- Постой. Меня зовут Татьяна, а у вас есть имена?  И можно ли, чтобы ты встретился с другими?
- Это сложно. Я отвечу тебе в следующий раз. Спи. Тебе нужно много энергии.
Избушку опять качнуло, крыша разошлась беззвучно и легко, и снова мелькнули звёзды. Женщина лежала в каком-то обалдении Время остановилось. Ночь, казалось, длилась бесконечно, и, в то же время, не была ночью. Опять что-то происходило, но это совсем не беспокоило её, она лежала, постепенно вплывая во что-то неведомое, как в привычное и существовавшее всегда. Мысли путались сонно, как в детстве, но это не пугало, а только мягко убаюкивало.
- Хорошо,- подумала Т.И.и уснула.
Проснулась она, не ощущая, сколько времени проспала.
- Какой сон чудной привиделся,- вяло подумала она.
- Или это в забытьи? Разве я теряла сознание в этот раз? Ладно, неважно. Очередной раз осталась жива, а на краю побывать, так это нам не привыкать.
Привычно и спокойно женщина выпила кофе и шаткой походкой  пошла к зеркалу. Увидев отражение, она недоумённо оглянулась, и, не найдя никого, тупо постигая происходящее, вдруг медленно повалилась на пол. Из зеркала на неё смотрела девушка лет шестнадцати с длинными, почти до колен волосами, она сама, какой она была целую вечность назад.
- Так вот какой сюрприз приготовил пришелец,- поняла. - Это не подарок, это – второе рождение, чудесная жизнь, где так много можно изменить, сделать, узнать. Он вернётся! Всё ещё будет!
Она долго стояла у зеркала, привыкая.
- Какая смешная. И юная. Но я точно помню, что лет шестнадцать мне давали в двадцать три, когда я родила первенца, или даже пятнадцать, оскорбляли.…А с пенсией что делать? И как жить? Мне не дадут ни копейки в банке, у меня нет ни одного знакомого человека на Земле…
Она опять повторила эту фразу. И. почему-то, эта фраза женщине понравилась.
- Не удивительно,- сама себе объявила она.
- Я теперь такая легкомысленная. Потому что, какие бывают девчонки в шестнадцать лет? И вообще, с ней случилось невероятное, никогда ещё не происходившее ни с кем из живущих на Земле событие, а она думает о какой-то пенсии, чепухе дурацкой...
- Я просто привыкаю, в голове туман плавает, сиреневый такой туманчик...
- Сиреневый туман над нами проплывает,- тихонько стала напевать она, понятия не имея, что теперь делать со свалившимся на неё ОСОБЫМ её "я".
За самоиронией женщина пыталась  скрыть некоторое непонимание самой себя. Да. каким некоторым! Полным, непроходимым... Там в глубине, она кто? И сохранится ли её опыт потом, когда – Т.И, уже осознала, что её перерождение ещё не закончено – она будет «готова»? Нужно подумать…
- Да, уж подумай, бабушка недоделанная, инвалидка законченная, в смысле которая была-была со своей больной головой и эта голова закончилась.
- Выпить бы сейчас, - подумала непьющая Т.И.
Что ещё делают всякие там герои-сверхчеловеки, когда им хреново? Пьют. Американцы употребляют, Джеймсы Бонды принимают, немцы - лакают. А свои-то, свои, просто неделями не "просыхают". Но выпить было нечего, не валерьянку же считать выпивкой.
- Что я кот, что ли, - почему-то возмутилась Т.И, хотя валерьянки ей никто не предлагал.

Она медленно открыла дверь и пошла по участку. Обычно так пошла. Привычно погладила ёлку, ожидая увидеть не выполотые сорняки и хрен, которому почему-то приспичило привольно расти именно на альпийской горке, сколько не корчуй. И не увидела никакого хрена. Её накрыло слабостью и дурнотой. Изумление пришло позже. А изумляться было от чего. Её вполне обычные сотки» превратились в диковинный сад. Невероятные, никогда не виданные ею растения были так красивы и гармоничны, составляли такую картину, что от этого невероятия даже засосало под сердцем.
-Позвольте,- подумала женщина - почему они все в плодах? Ведь ещё не время…

Ей захотелось попробовать какой-нибудь из них. Она подошла к диковинному дереву, буквально подставляющему ей свои плоды, и подняла руку. А дерево в ответ протянуло плод. Он был похож на леденчик-петушок, какие были в её детстве, переливчатый и ароматный.
- Они копируют...из детства, - машинально отметилось в голове,- трогательно выбирают милые пустяки и копируют.
 Прихлынуло чувство благодарности и какая-то легкокрылая мысль, которая, хотелось бы думать, унеслась к неизвестным добрым мирам. Откусив кусочек, Т.И. просто задохнулась от поистине фантастического аромата и чудесного вкуса лакомства. Съев только один, она почувствовала, что сыта, и не стала больше рвать  ни плода, ни ягодки.
- И где здесь плод, и кто – ягодка?
Сколько людей можно угостить,- пронеслось в голове, - стольким соседям я, наконец-то, смогу отплатить добром за их участие ко мне, всё-таки тяжело было куковать одной на этой совковой даче, но сердце всегда начинало рваться сюда, стоило солнышку чуть-чуть поманить длинным пальцем-лучом и сказать слово "лето".

И пока она так по-детски радовалась, возле волшебного сада стали собираться люди. Многие застыли, будто в трансе, другие что-то горячо доказывали друг другу. Т.И. не слышала слов. Вдруг соседний мальчишка, избалованный поздний ребёнок, которому позволялось буквально всё, открыл калитку, чтобы забежать, и …не смог. Что-то его не просто удерживало, его отбросило назад. И, конечно, он разревелся. Т.И. сорвала симпатичный плод, похожий на красное колечко и протянула ребёнку.
- Что его оттолкнуло?- недоумевая, женщина пригляделась к краю участка и увидела прозрачную, почти незаметную полусферу, которая накрывала участок, как саркофагом.
- Слово какое мёртвое, "саркофаг". Никакой не саркофаг, К У П О Л, вон, не видно, где небо начинается. Нравится. Купол, купол,купол. Чудесный купол, вот он выход... И никакого Апокалипсиса. И Земля будет...А там мы поумнеем...может быть.
Задумавшись, Т.И. совсем забыла про толпу у калитки. Под купол посторонние звуки почти не долетали, а может она со своей волшебной "перестройкой" ( какое тревожное слово!) просто забылась. За куполом начинался дождь. Замелькали зонты, дождевики, в ход пошли полиэтиленовые пакеты. Но и те, у кого ничего не было, уходить не собирались. и то сказать, если рядом небо неправдоподобно синее, солнце приветливо светит, а рядом уже полило, как из ведра.
- Чего ж мокнуть-то? Заходите, кто хочет,- приветливо позвала она, и вся немаленькая толпа хлынула ей навстречу.
Но попали не все. Приглядевшись, женщина в первый раз увидела, что Купол, который прикрывал этот хитрый сад, пропустил не всех. Казалось, что-то держало двух очень поганых сестёр, которые просто не могли без хамства и пакостей. Это был умный сад. И ещё. Т.И. разрешила попробовать диковинные плоды. И народ зачарованно бродил по саду, нюхал цветы, рассматривал фантастические по форме и окраске деревья и чудесные кустарники и шалел, шалел, не в силах хоть что-то выразить словами. Уходили неохотно и окалдовано. Когда люди выходили, взяв один-два плода, сад выпускал их, если жадничали – отбирал плоды. И при этом плодов на ветках не убывало, только они менялись.

В саду менялось всё, кроме погоды. Как-то сам собой образовался пруд, нет, скорее, маленькое озерцо с прозрачной, кристально чистой голубой водой, от которой прибавлялись силы, и даже шло омоложение. В какой-то мере перемены эти зависели и от настроения хозяйки. Она заметила: стоило ей загрустить, что муж, такой родной и любимый её человек, не дожил до всех этих чудес, как весь сад в мгновение ока поменял окраску плодов и деревьев, а пруд будто затуманился. За  пределами Купола давно наступила осень,а в саду стояло вечное лето. Всё было ухожено, напоено влагой, Т.И. не видела ни одного сорняка. Как всё это могло уместиться на десяти сотках, оставалось загадкой.

                глава 2.

Со временем так и повелось. Т.И. жила теперь круглый год на даче, которая, представляла собой какое-то невозможное для понимания человека и, тем не менее, жилище, удобное и приятное взгляду землян. Она встречала всех, кто приходил посмотреть на невероятный сад, молва о котором разлетелась далеко за пределы не только Петербурга, но и России.  Люди свободно входили под КУПОЛ, если он им разрешал, получали плоды, отдыхали, читали стихи, пели песни и СТАНОВИЛИСЬ ЛУЧШЕ. Хозяйка, в первую очередь, наладила контакты с детскими садами, школами и вообще всеми мыслимыми детскими и лечебными учреждениями. Энтузиасты проверяли плоды, вооружившись самыми совершенными достижениями науки. Отзывы и заключения ошеломляли. Всё, что было взято на анализы, настолько превосходило по составу все известные продукты, что было, как и всё в саду, за гранью понимания. Самым удивительным оказалось то, что семена, взятые из плодов под Куполом, легко приживались на обычной земле, и смельчаки уже устроили настоящий бум из этого начинания. Некоторые из них, начав вначале извлекать наживу из этого дела, зачастили в сад за семенами. Но тут произошла интересная вещь. Купол не пропускал их назад. Наступало время, люди хотели есть и ели. Только тогда сад позволял им уйти. Приходя раз за разом, жадные до денег мОлодцы вдруг открывали в себе совсем другие интересы, и уже приходили побеседовать, послушать музыку, услышать мнения и мысли других людей. А некоторых, при всей изворотливости ума, Купол не пропускал никогда.  Некоторые делали несколько попыток.
- Ну, почему?- кричали один- я сейчас думал, как я люблю свою жену и сына, да я за них любого "пришью"...
 Как только наблюдательная Т.И. поняла, что КУПОЛ подарок не только ей, но и всем людям, которые захотят попробовать плодов, (сами захотят, закон пришельцев!), она начала сознательно посылать подарки "нужным людям". Её нисколько не заботило, что прожжённые политики, ловкачи и пройдохи, привыкшие получать от жизни всё, обирая сотни других людей, не вполне понимают, какие фрукты они едят. "Нужные люди" - эти слова, как никогда точно отражали суть: через них, изменяя их, зажравшихся власть придержащих, можно было скорее достичь подвижек в безнадёжном обществе, где, казалось бы, не было ничего, кроме "безнадёги". Поначалу она радовалась, если удавалось иногда угостить какого-либо чиновника. Потом дела пошли веселее: КУПОЛ стал модным для бомонда местом, где назначались свидания и встречи.
- Я вчера оттянулся под КУПОЛОМ, были все наши, было клёво,- говорил какой-нибудь папашки-мамашкин сынок из золотой молодёжи.
Взрослые серьёзные дяди тоже хотели быть современными и не собирались упускать возможность сладко попиариться.
- Старик,- звучало в высоких кабинетах,- мы тут собрались под КУПОЛ, надо бы обговорить одну темку. Темка сладкая, как мёд, и, говорят, там не работает "прослушка", ты меня понял, дружище? А то, понимаешь, себя не щадим, заработались. Ты как? Вот и чудненько. Ну, что ты, старичок, конечно самолётом. Я устроил... Какие разговоры, прихватим. Ну, лады?
  Как вся эта орава помещалась в таком маленьком пространстве, никто даже предположить не мог. Разумеется, учёные всех мастей довольно скоро облепили КУПОЛ. Они что-то там чертили, рассуждали о многомерности материи, забрасывали друг друга мудрёными словечками и не понимали ничего.
Скоро образовалась целая группа людей, всерьёз осознававшие важность возможностей для саморазвития человека, которые давал этот загадочный подарок, оставленный ничем не примечательной пенсионерке. Они стали называть себя куполяне, т.к. название КУПОЛ прижилось сразу. Работа была увлекательной и не стандартной. Так было замечено, что депутат Митробанов, без которого не обходилось ни одно жюри и ток-шоу федерального разлива, пропадавший под КУПОЛОМ очень интенсивно, вдруг затих, затихарился и, по слухам, занялся своей непосредственной работой.
  Другой, задиристый и хамоватый, стал пристально следить за документами детских фондов и, проведя несколько проверок, разогнал большую кодлу прожжённых негодяев, которые там орудовали. Кодла честила Живановского в жёлтой прессе и надолго заткнулась.
Министр образования неожиданно заявил в одном высоком собрании. что ЕГЭ - самоубийство нации, и эта новость разлетелась по России с быстротой, которую только могут развить СМИ.
Понятно, что оболтусы и родители ликовали. Т.И. только усмехалась. Всё шло по плану.
Уже давно началась планомерная рассылка посылок с плодами строго в соответствии с рекомендациями экономистов, футурологов, историков, педагогов, медиков. Вообще, группа
куполян была престранной,но дружной и истово преданной общему делу. Были отправлены, подарены, просто оставлены в пределах досягаемости плоды всем министрам и их многочисленным секретарям, "обстреляли, по возможности, все колонии обычного и строгого режимов, был, в виде эксперимента, взят под контроль даже один людоед. Киллеры, маньяки, душегубцы всех мастей выборочно подвергались "перевоспитанию" космическими фруктами. А "папики", которых их Дусечки уговаривали попробовать эту обалденно модную "вафельку" и
зашибись какой гламурный"глазок", "тихушники", вязавшие свою паутину где-то без посторонних и лишних глаз, всех, всех пытались охватить куполяне. И многое удавалось.
 КУПОЛ  стал своеобразным нравственным детектором. Возникли течения сторонников и противников КУПОЛА. Кто-то смекнул, что люди меняются. У одних власть уплывала из рук, у других, совершенно неожиданно, возникали трудности в карьере, когда они не смогли пройти детектор КУПОЛА. И ничего не помогало. Коррупционные сговоры проходили всё с большим скрипом, а порой проваливались. Но иногда стала побеждать справедливость. То права слабого в суде удаётся отстоять, то возвратить нагло отобранный общий лесной массив, то ещё кому дадут по нахальной "высокой" морде.  МИР НАЧАЛ ДОБРЕТЬ.

  Дальше откладывать было нельзя. Нужно позвонить сыну. Так или иначе это придётся сделать. Правда, связь с ним давно прервалась. Как долго он не приходил, даже не звонил ни разу. Почему-то считалось, что извечно Т.И. была ему что-то должна. После смерти мужа одно время она, как мать, получала от сына немного денег, но он заставлял её оплачивать из них же все его обязательства перед государством, так что ей самой почти ничего и не оставалось. Получалось, что она работает на него почти задаром, причём он всё время помыкает ею. И тогда Т.И. отказалась от "помощи". Этот малограмотный оболтус, построивший свой «бизнес» в мутных годах перестройки, в какой-то момент решил, что она не вписывается со своей аспирантурой и отсутствием доходов в его «круг», и начал травить её всеми возможными способами. Особенно он любил это делать при свидетелях, с помощью полу-лжи и тонких издёвок. Плакался, как тяжело ему выделять ей, матери, огромную сумму в 2,5 тысячи рублей и не стеснялся тут же с приятелем обсуждать, стоит ли покупать джип за 1.5 млн. Бросал на даче одну умирать, не привозил пищи, проезжая в своё «бунгало» мимо (всего-то и крюку было 2.5 км). Обид было много, всё не мелочь, но ведь не было у неё никого, вот в чём дело.
  Да, и дела нужно было "устаканить". Пришлось, конечно, словчить, чтобы получить какие-то документы, утрясти дела с садоводством, где она теперь была постоянным жителем, да мало ли. "Бабушку" пришлось похоронить, стать внучкой самой себя, словом, как-то извернуться, чтобы не очень завираться. КУПОЛ приносил доход, всё это хозяйство требовало
присмотра, контроля ( Т.И. знала, какой менталитет у русских людей!) Постепенно всё это вылилось в невиданный по размаху и направленности фонд, который назывался, разумеется, "КУПОЛ" и, вроде бы, начала складываться партия. Никаких "Свободных, справедливых, правых, левых и прочих". И было не факт, что официоз победит.МИР УМНЕЛ.
 
Надо позвонить сыну.
И Т.И. решительно взяла мобильник.
- Алло,-раздался голос в трубке.
- Это -  я, - сказала мать.
- Кто я? - сказала трубка.
- Мать твоя,- внутренне раздражаясь пропела своим девичьим голоском Т.И. – Мне нужно с тобой поговорить. Ты можешь приехать?
- Девушка,- ответствовала трубка игриво, к матери с такой ласковой интонацией в голосе – обязательно. А, что, с матерью что-то случилось? - добавил он равнодушно.
- Случилось, - ответила она и положила трубку.
Напрасно Т.И. уговаривала сама себя. Она уже знала, что произойдёт. И когда похоронно-чёрный джип подкатил ко входу в КУПОЛ, Т.И. сидела на крыльце своего сказочного дома, юная шестнадцатилетняя девушка с непонятной вдвойне душой, где жила память семидесятилетней женщины  и были озорство и энергия молодости. Волосы струились по её точёной фигурке, в голове странные, невероятные ощущения нереальности того, что происходит. Она сидела и смотрела на своего сына.
- Привет, сынок, - услышал сын, - иди сюда, нам о многом нужно поговорить.
Он медленно вышел из джипа, оценивая ситуацию и начиная медленно осознавать, что происходит. Сад умел произвести впечатление. Небрежно парень подошёл к крыльцу, стремительно и крупно шагая, почти подошёл, но тут же отлетел, отброшенный неведомой силой.
- Что за шутки? - сразу перешёл он в нападение.- Между прочим, это и моя дача!
-  Так входи, - сказала мать. - Я же не мешаю.
-  Понятно, - сказал парень, - слышал я что-то, да не верил. И что я должен делать, чтобы попасть на СВОЮ дачу, спросил владелец загородного бунгало, с джакузи, душевой кабиной, тёплыми туалетами и прочими прибамбасами, где она была только раз, и то вынуждено.
- Не знаю, для начала съешь "яблочко".

14-23.06.2011