Радость

    — Гадюка! Отдай бутылку! Отдай! — я говорю! — злобно твердил двадцати- девятилетний супруг Вавила Казаков и ходил по пятам за своей женой Риммой.

    Супруга молчала. Она привыкла к пьяным выходкам мужа,  знала, что он никогда не ударит. Сегодня отмечали  день рождения сына Гены, поэтому отец  с утра пил спиртное.

    Летнее солнце нависло над дальними полями. В  селе появились длинные тени.  Римма вышла встречать корову из стада. Вавила рассвирепел, рывком открыл дверцу шифоньера, высмотрел, что можно продать, и схватил пакет с новым костюмом сынишки — подарок  на день рождения. Гена, заметив это, уцепился за подарок и со слезами на глазах закричал:

    — Папа! Отдай! Это мой костюм, вы с мамой подарили его мне на день рождения!

    Семилетняя Алина маленькими кулачками била отца по спине и выкрикивала:

    — Папа! Папочка!  Положи на место Генкин подарок!

    Отец расшвырял детей, набросил на себя пиджак и побежал продавать костюмчик спекулянтке. За вырученные деньги купил две бутылки водки в магазине, забежал в парк, присел под дерево, раскупорил одну бутылку и принялся из горла понемножку пить,  выкрикивая в адрес жены ругательства. У магазина остановился легковой автомобиль. Казаков  узнал человека, вышедшего из машины —  жителя райцентра,  приезжавшего часто в село  помогать своим старикам. Вавила задумал наказать жену — уехать на несколько дней, чтобы она одна  помучилась  с хозяйством. Он уговорил знакомого человека довезти его попутно до железнодорожного вокзала. Тот выполнил его просьбу. Казаков не запомнил,  до какой станции купил билет. В час ночи его разбудил проводник вагона: «Гражданин! Просыпайтесь! Сейчас будет ваша остановка!»

    Летняя ночь. Светила круглая луна. Вавила сидел на лавочке около трёхэтажного  здания и ёжился от прохладного воздуха. Он понятия не имел, где находится. Помнил ненависть к жене и жгучее желание сделать ей какую-то неприятность; помнил, что покупал билет в кассе до какой-то станции, и у него оставались ещё немножко денег и бутылка водки. Ни денег, ни бутылки, ни места, где ночевать. К нему подсела на скамейку то ли женщина, то ли девушка. При свете луны её лицо было кукольное. Ночное видение нежным голосом  проговорило:

    — Дяденька! Я не назначаю плату. Купите мне, пожалуйста, поесть что-нибудь и немного выпить, я тогда проведу с вами ночку.

    Вавилу поразило её слишком юное лицо. Он спросил:

    — Сколько тебе лет?

    — Пятнадцать.

    — Ты же ребёнок! — возмутился Казаков. — Почему ты не дома?! Где твои родители? Почему они не смотрят за тобой?

    Девочка, вытянув ноги и поправляя короткую юбочку на коленках, равнодушно ответила:

    — Моя мама — шлюха и пьяница, а папа — такой же негодяй, как и  ты. У тебя тоже, как пить дать, имеются жена и дети, которые ждут тебя, а ты где-то вдали от них мучаешься с похмелья.

    Услыхав такое, Вавила окончательно протрезвел и вспомнил личико сынишки, когда тот со слезами на глазах держался  ручонками за подарок. Мужику стало стыдно. Он почувствовал жалость к Генке и досаду на себя за такой поступок. При свете луны нельзя было рассмотреть, как покраснело его лицо. Казаков  расспросил девчонку,  что это за поселение, в котором оказался  в состоянии сильного опьянения, и где можно заработать копейки для поездки домой.

    — Хм, — издала подросток звук возмущения и сказала: — Все вы, мужчины, одинаковы: пьяницы, лентяи и без гроша в кармане. Я несколько минут украдкой наблюдала за тобой, по-моему, ты не из милиции. Я отведу тебя к деловым людям. Поможешь им — у тебя   будут  деньги. Но запомни:  язык  потом  держи за зубами.

    У мужика с похмелья раскалывалась голова. Он  не вдумался в очень серьёзное предупреждение незнакомки и пошёл за ней. Ростом она была почти в два раза ниже по сравнению с ним. Девчонка торопливо вела  его по улицам из одноэтажных домов. Потом свернула в проулок, и они оказались в густых зарослях кустарника. Подросток раздвинула доски забора, пролезла  в щель и подождала, когда влезет дяденька. Небольшой захламлённый двор. Девчонка три раза быстро постучала в окно мрачного дома, сделала паузу и ещё три раза стукнула. Отворилась дверь.  Они  через сени вошли в комнату.  Это строение явно нежилое: с потолка свисали обрывки проводов, окна закрыты ржавыми листами железа, шкаф и комод с оторванными дверцами, везде пыль. За печкой на грязном столе находилась зажжённая свечка, и тускло освещала трёх мальчишек.  Девчонка у порога представила: «Вот человек, который согласен на любую работу», повернулась и вышла. Узкогорлый, смуглый подросток, сидевший за противоположной стороной стола, у стенки, приказным тоном произнёс: «Дайте ему стул». Круглолицый мальчик, самый маленький из них, пододвинул к столу грязную табуретку и сказал: «Садитесь». Казаков брезгливо рукой протёр табуретку и сел.  Два мальчика расположились по обе стороны от него. Мужик не придал этому значение. Узкогорлый потребовал:

    — Килька, растолкуй, что ему придётся делать.

    Круглолицый  принялся бойко и азартно объяснять: они решили ограбить магазин, обдумали  тщательно свои действия, им не хватает одного человека.

    Вавила не слушал его, рассматривал с интересом мальчишек. Подростку, сидевшему за противоположной стороной стола, пожалуй, лет пятнадцать, другому мальчику — лет двенадцать, Кильке — лет одиннадцать-десять. Когда круглолицый замолчал, мужик потёр свои виски и, сознавая опасность,  ответил:

    — Ребята, вы меня не так поняли. Я в воровских делах не участвую. Я могу выкопать  яму для погреба, колоть дрова, косить сено, ремонтировать печку, забор, комнатную электропроводку, класть кирпичи, короче, всё, что потребуется для дома и  гаража.

    В полумраке запылённой комнаты воцарилась тишина. Узкогорлый подросток поднял руку и щёлкнул пальцами. Все мальчишки  мгновенно  достали ножи.  Казаков прикинул в уме: «Если бы они находились в одной стороне, то от них можно было отбиться.  Сидевший  справа  мальчик приготовился  ударить в спину. Находившийся слева круглолицый малолетка целился ножом в грудь.  У узкогорлого подростка в руке оказался длинный кинжал, и юноша привстал, наклонился, опёрся левой рукой о стол, напружинился и готовится  воткнуть своё холодное оружие в горло мне». Вавила сказал:

    — Если я сейчас приму участие в краже вместе с вами, то с этого момента на всю жизнь стану вором. Я этого не хочу. Что же убивайте, но в ограблении магазина я участвовать не буду!

    Узкогорлый подросток положил на стол кинжал и задумчиво проговорил:

    — Мы никого не убивали.  Если сейчас пришьём тебя, то превратимся не только в воров, но и в убийц. Что же прикажешь делать с тобой, с опасным свидетелем?

    Казаков ответил:

    — Поступим так: я вас не видел, вы — меня. Отведите меня подальше от этого городка. Я буду вам благодарен, если подскажите: в каком дворе, выполняя домашние дела, можно заработать деньги на проезд до дома и небольшой подарок?

    Узкогорлый проговорил:

    — Ладно, чёрт с тобой, отпустим тебя и предупреждаем: проболтаешься о нашем разговоре - тебе плохо будет. Километров восемь отсюда есть  небольшая деревня. На околице — большущий дом, во дворе — берёзовые чурки. Хозяйка этого дома очень богатая, умная и проницательная. Мы нанялись колоть дрова, а Килька должен был в это время пролезть сбоку, в форточку веранды и взять ценности. Я колол дрова и несколько раз глянул на окна дома. Старуха заметила мой взгляд, догадалась о наших делах, вбежала в избу. Килька еле-еле вырвался из её рук. Мы ни с чем смотались. — Подросток помолчал и спросил: — А почему ты печёшься о каком-то подарке? Тут что-то не чисто.

    — Видите ли, ребята, у моего сына был день рождения. Мы с женой купили ему подарок — дорогой костюмчик. Я выпивал и, видимо, хватил лишнего, поругался с женой. Она вышла встречать корову, а я, простить себе не могу,  взял этот костюмчик и продал за бесценок спекулянтке. Вот на эти деньги продолжил пить и уехал.

    — Ты? Ты купил сыну подарок и пропил его? Да ты знаешь, кто  после этого?!  Ты — мерзавец, — сердито произнёс круглолицый мальчик и отвернулся от мужика.

    — Ты мразь! — выкрикнул другой мальчик.

    Узкогорлый подросток подумал и высказал своё мнение:

    — Ты — моральный урод.

    — Я с вами, ребята, согласен,  — печально заговорил Казаков. — Тогда разрешите спросить: где ваши родители?

    — Я много раз спрашивал у мамы: кто мой отец? Она всегда отвечала: нет у тебя отца. Следовательно, я результат непорочного зачатия, человек особенный и веду свободный образ жизни, — весело объяснил круглолицый мальчик и засмеялся.

    Другой мальчик сказал:

    — Мама и папа постоянно пьют, ругаются и меня бьют. Мне надоел  шум, вот я и убежал из дома. Меня разыскивают.

    Подросток собрался с мыслями и  рассудил:

    — Если я убью отчима, то сотворю беду матери. Я не посмею  убивать. Подрасту, окрепну и,  всякий раз как встречу, буду бить ему морду.

    Килька вывел Казакова из городка и указал дорогу до села. Лунная ночь. Вавила брёл по дороге  через луг, между полями, посматривая налево и направо на тёмно-зелёный пейзаж, освещённый  бледным светом. Настроение у него было скверное. Хотелось выпить хотя бы пива. Часа через полтора он приблизился к спящему селу, не захотел никого будить, спрятался в кустах, постелил на землю пиджак, присел и задремал.

    Когда солнце поднялось довольно высоко над полем, Вавила подошёл к крайнему  строению, через щель в заборе разглядел во дворе большую кучу берёзовых чурок и постучался в калитку. Никто не отозвался. Он открыл калитку и на пару шагов вошёл во двор. Завидев его,  появившаяся из курятника дородная старуха в крайнем испуге забежала в избу. Щёлкнули запоры. Открылась форточка,  выглянуло старушечье лицо. Послышался крик:

    — Уходи! А то вызову по телефону полицию!

    — Не бойтесь меня. Я вам поколю дрова, а вы мне заплатите, сколько платят по местным расценкам.

    Старуха помолчала и выкрикнула:

    — У сарая — топор. Бери и коли! Предупреждаю: если ты из шайки воров, то ничего у вас не получится. Я в своём доме сумею постоять за себя.

    Казаков снял пиджак, положил на лавочку. Зачерпнул ведром из колодца воды, напился и принялся за работу. Трудился  яростно, со злостью, мысленно ругая жену за то, что она спрятала бутылку с остатками водки. Он выпил бы полстакана, и на этом успокоился. Мужик изредка отдыхал.  В середине дня старуха закричала в форточку:

    — Эй, ты, нечищеная редька, возьми покушать!

    Хозяйка через форточку протянула ему стакан на три четверти заполненный водкой.

Вавила вытаращил глаза, замер, поморщился и категорически отказался:

    — Я пока что ещё не алкоголик, воздержусь от спиртного.

    — Вот как?! — удивилась старушка. — Это хороший признак — ты не пропащий человек, — и подала ему тарелки с едой.

    Мужик пообедал, немного отдохнул и продолжил свою работу.Вечером хозяйка выглянула в форточку и властно распорядилась:

    — Хватит топором махать, наверное, устал! Отдохни и занеси наколотые дрова в сарай.

    Казаков трудился дотемна.  Спал в сарае на сене. Утром, едва рассвело, он принялся колоть дрова.

    В полдень хозяйка появилась на крыльце. Её внешность выражала добродушие. Она заявила:

    — Ты, видать, и вправду не жулик и не алкаш, а работящий человек. Вон там умывальник, вымой руки, заходи в избу, по-человечески пообедай.

    Пока он неторопливо ел, она не сдержала любопытство и спросила:

    — Что с тобой приключилось, что ты в чужом селе оказался без гроша и вынужден  подработать деньги, как я догадываюсь, на дорогу до дома?

    Работник рассказал, что на день рождения сына до безобразия напился и, самое скверное, продал дёшево подарок сыну, на эти деньги купил ещё водки и уехал куда-то, чтобы наказать жену.

    — Сколько у тебя детей?

    — Двое: сын и дочка.

    — И чем же тебе насолила жена, что ты так на  неё обозлился?

    — Понимаете, дело в принципе: жена обязана уважать мужа. Если просит ещё выпить, она  обязана  налить, а не говорить:  достаточно тебе.

    Старушка рассмеялась:

    — Ха-ха-ха! Если жена говорит: хватит пить, то это тот случай, когда разумный муж должен слушаться жену. Да, а ты позвонил супруге, что жив, здоров  и скоро приедешь?

    — Нет.

    — Эх ты, нечищеная редька! А ну-ка, марш к телефону: звони жене. Она, бедняжка, наверное, вся измучилась, о тебе думала.

    Он подошёл к телефону, стоявшему на маленьком полированном столике, и набрал нужный номер. На другом конце провода отозвался женский голос. Казаков взволнованно заговорил:

    — Римма! Прости меня. Со мной всё в порядке. Я завтра рано утром приеду.

    — Вавила! Ты, слава Богу, живой. Я так рада, —  воскликнула супруга. — Гена хочет с тобой поговорить, вырывает у меня из рук трубку.

    В телефоне послышался пискливый детский голосок:
 
    — Папочка! Мне мама другой костюм купила. Приезжай! Я отдам тебе. Ты продашь его и купишь себе водку!

    Мужик не в силах был продолжить разговор. Хозяйка, у которой он колол дрова, стояла рядом и слышала его разговор с женой.

    На следующее утро, прилично заплатив   Казакову за выполненную работу, хозяйка предложила:

    — Я с тобой пойду покупать для твоего сына костюм, а то продавцы обманут тебя, мужика, и всучат плохое изделие.

    Хозяйка быстро переоделась. В белой кофточке с золотой брошкой на груди, в светлой шляпке с красной лентой на тулье, в  кремовых туфлях на высоком каблуке, она сияла красотой осеннего солнечного леса.

    Вавила и  хозяйка походили по маленькому сельскому базару. Старушка со знанием дела рассматривала детскую одежду. Наконец, костюмчик был куплен. Мужик поблагодарил её и хотел уходить. Она спросила:

    — Ты всё купил? Ничего не забыл?

    — Пожалуй, всё. У меня остались деньги только на оплату проезда.

    — Эх, ты, нечищеная редька! У тебя нет денег, а у меня есть. Я одинокая. Наследство мне  некому оставить. В могиле богатство не потребуется. Я согрею  свою душу добрым делом: куплю подарки  всем членам твой семьи, и тебе  в том числе.

    Казаков до крайности удивился и отказался от её намерения что-то покупать для его домочадцев.

    Старушка добродушно рассмеялась и промолвила:

    — Это ещё один случай, когда мужчина  обязан  безропотно подчиниться женщине.

    Через сутки Гена рассказывал всем в детском саду: «Папа вернулся. Перестал пить. Купил мне костюм. У меня стало два костюма. Алине подарил янтарные бусы, маме —  золотую цепочку с какой-то штучкой, которую носят на шее, себе купил хорошие  ручные часы. Теперь у нас дома радость».