Книга жизни ч. 40 Трещина

Трещина

Весной, во время очередного профилактического осмотра пресса усилием 10000 тонн американской фирмы "Места", обнаружили трещину в средней части траверсы.

Четырехколонный вертикальный гидравлический пресс усилием 10000 тонн работал от насосно-аккумуляторной станции 320 атм.

Основание - стальная отливка с внутренними полостями весом около 150 тонн.

Траверса - стальная отливка с внутренними полостями весом около 170 тонн.

Архитрав - стальная отливка, в которой устанавливаются три рабочих цилиндра, развивающих усилие 10000 тонн.

Траверса перемещается между архитравом и основанием. Направляющими являются четыре стальные колонны весом по 45 тонн каждая.

Пресс стоит на двух плитах-опорах, закрепленных на железобетонном фундаменте.

Одной из задач, поставленных передо мной, когда я стал работать конструктором, было обеспечить работу московской бригады аспирантов 7-8 человек во главе с доцентом к.т.н. Розановым. Они проводили исследование напряжений в различных элементах пресса.

В мою задачу входило готовить места для наклейки тензометрических датчиков, следить за работой измерительных приборов в их отсутствии вести журнал наблюдений. Кроме того, их интересовали вопросы кавитации и разрушающее действие этого явления на клапана и седла клапанов в дистрибуторе. Я вел журнал всех ремонтных работ на дистрибуторе и даже делал фотографии, разрушенных в результате действия кавитации, клапанов. На одной из фотографий, помещенных в книгу Розанова о кавитации, видна моя ладонь, на которой лежит клапан, как оспой изъеденный кавитацией.

Ребята из группы Розанова однажды предложили мне включиться в их состав и защитить вместе с ними, как соискатель, кандидатскую диссертацию, поскольку основная нагрузка в экспериментальной части их диссертаций лежала на мне. Нужно было сдать экзамен по ОМЛ. Но  я из-за ОМЛ и, по молодости, отмахнулся от их предложения.


По указанию Таранухи, ни одно новое изделие не ставилось на гидравлические пресса без расчета удельных давлений на выдвижной стол, который опирается на основание, и траверсу пресса, к которой крепятся подштамповые плиты и верхняя половина штампа. Для снижения удельных давлений под штамп подкладывались подштамповые плиты, такой высоты, чтобы давление подштамповых плит на стол и траверсу пресса распределялось на максимальную площадь.

В кузнечном цехе №4 все эти расчеты делал отдел технолога, а я проверял их, и без моей визы в технологии, инструмент не ставили на пресс.

На заводе было особое отношение к службе механика. Я это почувствовал с первого дня работы.

Стоило мне подойти к лестнице, ведущей на посадочную площадку к мостовому крану, как крановщица, а она была членом производственной бригады и обслуживала технологический процесс (подавала заготовки от печи к прессу, убирала отштампованные детали, участвовала в смене инструмента), махала бригаде ручкой и подъезжала к посадочной площадке: "Если механик во время работы поднимается к крану, значит ему это надо!".

Точно также останавливали любое оборудование цеха. Конечно, потерять, установленный не мной, авторитет ремонтной службы было легко, останавливая по делу и не по делу оборудование. Но я дорожил таким отношением к механикам и никогда не злоупотреблял этим.

Если требовалась длительная остановка, то сразу же ставились в известность начальник производственного участка, начальник цеха, а то и главный механик.

(Когда я потребовал расчет удельных давлений на стол пресса в кузнице ВАЗа, технологи сказали, что они не знают, что это такое и зачем это нужно. Итальянцы удивились, откуда я знаю, что при неправильном расчете удельных давлений выйдут из строя не только подштамповые плиты, но и станины прессов. Меня поддержали Шнейберг В.М. и Башинджагян Е.А., но, когда я ушел с завода, об этом, по-видимому, забыли. Одним не хотелось делать расчеты, другим следить за правильной эксплуатацией прессов. И через пару лет я уже знал, что столы прессов продавлены. Это свалили на интенсивность эксплуатации прессов, и никто не хотел делать вывод о собственной недоработке при определении удельных давлений на столы.)

Вот при одной проверке состояния поверхности рабочего стола и траверсы и обнаружили трещины.

Доложили Таранухе, а он в Министерство, т.к. остановка такого оборудования на длительный ремонт требовала специального разрешения Министерства. Но альтернативы не было. Разработку проекта организации работ поручили монтажному тресту №8, который проектировал и лифтовый подъемник. Я занимался подготовкой календарного графика организации работ и выполнял внутренний осмотр полостей траверсы и основания, рисовал схему распространения трещины. Во внутренние полости приходилось пролезать через овальные отверстия размером 280*380 мм.

Особенно неприятные мысли приходили в голову, когда я пролезал через такие же отверстия во второй ряд внутренних полостей. Если бы со мной там что-то случилось, вытащить меня, была бы проблема. Но все обошлось благополучно.

Характер трещин говорил о том, что они образовались в результате внутренних напряжений в такой огромной отливке. Внутри трещина разошлась до 3-4-х мм и расходилась от центра отливки лучами.

Тарануха связался с московской экспериментальной лабораторией сварки. Приехали представители лаборатории во главе с директором и готовили свою часть проекта по восстановлению траверсы и основания. К их приезду схема расположения трещин была готова.

Интересной мне казалась роль Шимко В.М., он как будто бы не участвовал в подготовке ремонта, но ни одна мелочь не оставалась без его внимания.

Работы велись параллельно: в тресте варили мачту, с помощью которой должны были извлекать колонны; недалеко от пресса футеровщики уложили стенки печи, в которую мы должна будем затаскивать траверсу, для нагрева


На фото я на фоне злополучной траверсы.


продолжение следует:http://www.proza.ru/2011/06/18/745