Котенок

Уважаемые читатели!
В новелле есть описание фобии главного героя связанной с мелкими грызунами. Также и о  жестокости.


Есть люди рожденные для войны. Я- один из них. Всю свою сознательную жизнь я прожил в армии и ничем другим, кроме войны, в жизни больше не занимался. Еще когда мы были детьми, нашей любимой и единственной игрой была война. Когда мы выросли , война стала моей профессией. Я любил свою профессию так же, как когда-то игры в войну. Совесть никогда не мучила меня- на войне как на войне, а я- солдат.
 В тринадцать лет я поступил в специальную военную школу и стал одним из тех, кого в армии называют кадетами или белой костью. Потом была учеба в военном училище и двадцать пять лет службы в самых элитных подразделениях. За плечами у меня три больших войны и еще много других, менее известных войн и спецопераций.
 Враги назвали меня "Ангелом Смерти" , за способность наносить неожиданные, смертельные удары. Никто после встречи со мной не оставался живым.
У меня был особый талант к убийству и чертовское везение.
Моя профессия чем-то напоминает покер- там тоже мало быть расчетливым профессионалом . Нужно быть еще и везучим. И у меня было это везение! За все годы проведенные мною в Анголе, Эфиопии, Афганистане и Чечне у меня не было ни одной царапины! И вдруг...
Конец девяностых... Эта спецоперация должна была стать последней в моей военной карьере. У меня было не менее двух десятков заманчивых предложений , начиная от должности преподавателя в военной академии до начальника охраны в крупном банке. В свои сорок пять лет я чувствовал себя полным сил, строил большие планы на будущее и собирался наконец-то обзавестись семьей.
В молодости я никогда не думал о семье. После каждой своей командировки я жил на широкую ногу по меркам того времени. Знакомым девушкам я писал номер своего телефона на чеках для валютных магазинов. У меня их было много и все они были красивы , во всяком случае, в моем вкусе. Но ни к одной из них мне не захотелось вернуться. Наоборот, мне постоянно хотелось новых связей , как-будто я надеялся найти в них что-то новое... Но нового ничего не было и в конце-концов мне захотелось просто спокойной жизни, а для этого у меня все было- платили мне за мою работу очень хорошо, таких специалистов как я не так уж и много. Это раньше мы все рисковали жизнью ради Родины и Чести, а теперь все меряется деньгами. Что ж, жаловаться мне грех, жаль только, что по-настоящему большие деньги мне стали платить лишь на закате моей военной карьеры. Но и этого мне вполне хватит.
Так рассуждал я накануне той последней в моей жизни спецоперации.
Вначале все шло как по маслу- к дому мы подошли незаметно , охрану уничтожили еще до того, как они успели оказать сопротивление или подать сигнал тревоги. Те, кто находились в доме толком-то и сопротивление нам оказать не успели. Одна только старуха- мать хозяина дома бросилась на одного из моих бойцов с яростью кошки, у которой хотят отнять ее котят. Но мой боец ткнул ее в сонную артерию, на том дело и кончилось. Хозяин дома успел сделать всего один выстрел и упал мертвый возле своей жены.  Можно было возвращаться на базу, но тут один из моих бойцов обнаружил спрятавшуюся под столом в гостинной девчушку лет четырнадцати. Я на всю жизнь запомнил ее глаза- огромные, темнокарие глаза, как вход в бездну.
Я пребывал в добром расположении духа и решил нарушить свой неизменный принцип- никогда не оставлять в живых свидетелей. Но эту девчушку я почему-то решил пожалеть. Почему мы решили ее пожалеть- не знаю.  Но заплатили мы за свое великодушие дорого.
 Когда мы уже стали выходить из дома, девчушка вдруг взорвала гранату, подорвав себя и нас.
Меня спасли, я остался жив, но моя военная карьера на том закончилась. Долго после этого я пролежал в коме. Целый год я висел между небом и землей, между жизнью и смертью, то приходя в сознание, то проваливаясь в забытье.
После восьми операций я уже путался, пытаясь разобраться в том, что в моем теле мое, а что- искусственное. -"Если повезет, то нам удастся нарастить ваши собственные кости",- обещал мне лечивший меня доктор. -"К тому же сейчас мы выходим на уровень Бога и скоро научимся выращивать запчасти к человеку. Так что не стоит унывать".
Я и не унывал. Это было что-то другое и выражалось оно в том, что я казался самому себе чужим. Как-будто все , что произошло со мной случилось на самом деле с кем-то другим. И вообще, у меня иногда было такое впечатление, что я прожил не свою, а чью-то чужую жизнь...
 Из госпиталя я вышел полным инвалидом, но страшнее всего были видения, которые меня терзали день и ночь. Особенно ночью.
Стоило мне забыться сном и мне начинали сниться кошмары.
Поначалу мне снились ужасы связанные с моим пребыванием в госпитале.
-"Ничего незаменимого нет!"- весело ухмылялся мой лечащий врач и легко вытащив свой глаз, который оказался у него вставным, начинал жонглировать им как тенисным мячиком. Потом он как маску снимал свое собственное лицо и мне открывались его отвратительные внутренности. Он весело смеялся, в то время как я корчился от ужаса и отвращения...
Потом мне снилось будто я умер, но сознание во мне по-прежнему живо. И вот я чувствую, как мое мертвое тело терзают крысы и ничего не могу сделать.
 Я просыпался от собственного крика, который потом долго звенел у меня в ушах, пил холодную воду и дрожал от нервного перевозбуждения . Я никогда не верил в Бога и не боялся смерти- ни чужой, ни своей.
Когда мне начинали говорить о загробной жизни, я всегда лишь весело смеялся- какое мне дело до того, что станет с моей мертвой плотью?! А все эти басни о душе- лишь утешение для слабаков!
 Но после этих ночных кошмаров, которые сводили меня с ума, я стал все воспринимать совершенно иначе. Проснувшись среди ночи я уже не смыкал глаз до самого утра проверяя шкафы, тумбочки и труднодоступные места под кроватью или шкафом. Мне все время казалось, что крысы затаились там и ждут момента, когда я засну, чтобы напасть на меня всей стаей. Никогда в жизни я ничего не боялся, а тут этот панический страх перед какими-то грызунами! 
К полудню я совершенно выбивался из сил и падал на свою кровать. Но стоило мне забыться сном, как я тут же просыпался от шороха и, вскочив, начинал искать коварных крыс. Это ведь такие коварные твари, пролезут в отверстие размером в мелкую монету. Они подлы и кровожадны... Я ходил по всему дому с бамбуковой палкой , чтобы убить крысу, как только ее обнаружу.
И хотя их нигде не было, я знал, что они где-то здесь, очень близко...
-Господи, я схожу с ума!- В отчаянии кричал я и думал о смерти , как о единственном выходе. Раньше я возможно именно так бы и поступил. Но сейчас я уже боялся смерти , напуганный своими кошмарами. А вдруг все так и будет- Моя плоть умрет, а сознание , или что там вместо него, останется. И меня будут терзать мерзкие твари?!
 Где же выход?
-Господи, иже еси на Небеси...- вдруг вспомнил я слова единственной известной мне молитвы. Откуда я ее знал? Может быть от матери, когда она носила меня в своей утробе или кормила своим молоком? А может быть он набожных старушек и молодых деревнских девчонок, работавших уборщицами в нашей школе? За все свое детство, которого у меня было очень мало, я ни разу не был в Церкви... Зато я хорошо помню запах куличей- запах дома, которого у меня никогда не было... Это я сейчас вдруг вспомнил этот забытый запах детства.
Став взрослым я никогда не ходил ни в церковь, ни в мечеть, ни в синагогу- мне это было не нужно. Я всегда жил по другим законам, доверяя лишь тому, что мог увидеть, услышать,  потрогать....
Единственное, что всю жизнь связывало меня с церковью это крохотный нательный крестик, доставшийся мне от матери. Ее крестик. Он и сейчас со мной -  единственная память о матери и моя единственная святыня. Других святынь у меня в жизни не было. И свой первый в жизни бой я принял именно за него- за материнский крестик. Я ведь с ним никогда не расставался, а воспитатели, знавшие мою историю, меня не трогали, потому что сами в тайне крестили и венчали своих детей . Другие дети тоже с почтением относились к моей святыне. И не столько из-за моего крутого нрава, которым я отличался едва ли не с рождения, а потому, что мать, которой ни у кого из нас не было, для каждого из детдомовцев тем не менее была самым лучшим, желанным и сокровенным в жизни.
И вот однажды в нашей школе появился физрук, бывший военный, который стал лепить из нас солдат. -Сними крест!- были его первые слова обращенные ко мне, -Чтоб я больше его у тебя не видел!
Я не пошевелился и он воспринял это как вызов.
-Ах ты!... -И он потянулся ко мне , чтобы сорвать с меня крест, но я со всей силы ударил его по ноге и этот огромный детина взвыл от боли. Мы сцепились- двенадцатилетний пацан и взрослый мужчина. Ударом головы я сломал ему нос  и уворачиваясь от его захватов в конце концов впился зубами ему в горло. Меня после этой истории сурово наказали, физрук навсегда исчез , но с тех пор никто больше, за всю мою жизнь не осмеливался сорвать с меня крест.
Не знаю откуда пришла ко мне эта молитва, но я прочитал ее всю до конца и мне стало легче...

А однажды ночью я проснулся от плача котенка. Котенок плакал где-то поблизости. Я поднялся и выйдя на улицу, долго искал его в темноте. Наконец я нашел его. Он был совершенно замерзшим и его шерсть стояла дыбом не то от холода, не то от испуга, а в глазах было совершенно человеческое отчаяние. Я взял его в дом, он не сопротивлялся, то ли утратив волю к сопротивлению, то ли потому, что был домашним. Дома я постелил ему коврик а сверху накрыл теплым свитером. Потом я дал ему молоко , но он не стал пить. Тогда я капнул ему молоко на нос и он слизнул его. Так я капал ему на нос молоком несколько раз и каждый раз он слизывал его. Интересно, где его мать?  Видимо погибла, а может быть его просто выкинули на улицу не решившись утопить?

Укрыв котенка я и сам отправился спать , чувствуя какое-то облегчение. Хотя когда я уже почти заснул, будто тучей пронеслось воспоминание из детства:  о том, как мы, дети, стреляли из рогаток , а потом и из самопалов по кошкам и птицам. Нам нравилось убивать кошек и разбивать камнями птичьи гнезда. Или метким выстрелом из самопала убить кошку. Да, такое развлечение у нас было. Для нас это было чем-то вроде спорта. Мы соревновались между собой в меткости, старались попасть кошке гвоздем в голову так, чтобы она умерла на месте. Мы восхищались наиболее меткими выстрелами друг друга и завидовали наиболее удачливым стрелкам. Ни сожаления, ни жалости к своим жертвам мы не испытывали.
Когда-то я читал на досуге какую-то умную книгу по психологии и там говорилось, что мальчики мучают кошек, чтобы убить в себе женское начало, которое кошка олицетворяет. Но может быть все гораздо проще- нам просто нравилось убивать?
И вот теперь как расплата это нашествие крыс....
 Среди ночи я снова проснулся от сильного сердцебиения- мне снова снились гигантские крысы  в человеческий рост, от которых я как мышь пытаюсь спрятаться в какой-нибудь щели своего дома. Проснувшись, я услышал жалобное мяуканье котенка и вдруг почувствовал радость- все-таки я не один против этих чудовищ!
В древнем Египте и Персии кошек боготворили, за их убийство можно было поплатиться жизнью. Кошки надежно охраняли амбары с зерном от коварных обитательниц Пустыни.
-Не плачь,- сказал я котенку, - самое страшное для тебя уже позади. - Но он не верил мне и все так же жалобно мяукал. -Что же мне с тобой делать?- вслух размышлял я. Вдруг я почувствовал ответственность за это существо, неожиданно появившееся в моей жизни.
Что-то было общее в нашей судьбе. Я ведь тоже никогда не знал своих родителей- они погибли когда я был еще совсем беспомощным, как этот котенок...
Для себя я решил, что утром отнесу его к ветеринару- пусть осмотрит его, сделает все необходимые прививки , а заодно и расскажет мне как за ним ухаживать. Я так и сделал. Ветеринарная клиника находилась буквально в нескольких шагах от моего дома. Ветеринаром оказалась миловидная женщина, примерно одного со мною возраста.
Увидев котенка она никак не могла выпустить его из рук. Котенок и правда был красавцем- голубоглазый, рыжий, с белой грудкой, будто манишкой .
-Можете оставить его у меня, если хотите, сказала она. У нее при клинике был целый приют для бездомных животных. Для нее ее работа была таким же призванием, как для меня- моя.
-Нет уж, - возразил я, а про себя подумал: -Теперь у меня есть хоть и слабая , но защита от крыс! Да и жаль мне было расставаться с этим милым существом. Как я мог когда-то их убивать?!
-Ну, как хотите,- улыбнулась женщина. Потом она долго и подробно мне рассказывала про уход за кошками. Я внимательно ее слушал . Голос у нее был очень приятный и я поймал себя на том, что слушаю не столько то, что она говорит, как саму мелодию ее голоса.
-Вот мой телефон, звоните, если нужно.
-Спасибо,- поблагодарил я , уже не сомневаясь, что обязательно ей позвоню. По дороге  я купил все необходимое для своего питомца и мы отправились домой .
Через два дня котенок ожил, стал резвиться и рвать когти о кресло. К туалету приучать его было не нужно- питомец мой оказался на редкость интеллигентным. А я стал сначала наблюдать за жизнью дворовых кошек, потом начал их подкармливать. По вечерам, увидев меня с полиэтиленовыми мешками кошачьего корма, коты выстраивались в целую процессию и шли за мною к месту кормления задрав хвосты и напевая на своем кошачьем языке осанну. Наблюдая за ними , я не уставал поражаться хитрости, артистизму, лицемерию и грациозности этих домашних хищников. Как все-таки они похожи на людей!
Ленивые, избалованные , хитрые, лицемерные и... очаровательные. Мои спасители. Благодаря им, крысы больше не терзали меня и ночью я теперь спокойно спал.
Каждый день я собирался позвонить женщине-ветеринару, но что-то меня останавливало.
-Ты стал стеснительным?!- смеялся я над самим собой пытаясь себя подбодрить. Нет, скорее всего, я просто стал другим.
Вскоре она сама позвонила.-Как ваш питомец?- Спросила она.
-Игривый оказался... Все хотел у вас спросить...
-Ну так спросите,- весело ответила она.
-Может встретимся?
-Может!- Все так же весело ответила она.
У меня снова началось сердцебиение. Но уже не от страха, а от чего-то другого... От чего я еще не знал, но на душе было радостно.