Платов на ассигнации. Смазанный орел

 Трудно представить, что испытывали люди, вложившие своё творчество и труд в эту ассигнацию. От орудийной канонады звенят стекла окон второго этажа конторы госбанка. Ромуалд Эдуардович  из-за плотной гардины смотрит на безлюдную улицу. Ловит тревожный взгляд супруги. Вздохнув, одевает китель и спускается на первый этаж.

 Сегодня он встретил странного молодого человека. Поежился от пристального взгляда голубых глаз. Познакомил их, налаживающий военный быт своей армии, Михаил Васильевич Алексеев. Боевой генерал, отмеченный в русско-японскую Георгиевским оружием и в мировую георгиевским орденом четвертой степени, он взял сейчас на себя гражданское и финансовое управление формируемого в Ростове ополчения.

 К этому времени в Ростове сложилось напряжённое положение с наличностью. Золото обесценивалось, люди переходили на натуральный обмен. На депозитах ростовского банка лежало более трехсот миллионов рублей. Но в связи с неопределенным положением в стране, толку от них было мало. Михаил Васильевич прекрасно понимал, что для нормального функционирования создаваемых структур необходим источник поддерживающий привычные для людей отношения. Он торопил созданную при его содействии экспедицию по выпуску денежных знаков. Когда встал вопрос о гербе на ассигнациях, настоял чтобы вернули всадника поражающего змея. Элементом этим генерал хотел подчеркнуть преемственность монархической власти. Именно отсюда возродившийся святой Георгий должен уничтожить красного Змея Горыныча. В начале февраля 1918 года первые десятки, сменившие облигации "Займа Свободы", поступили в обращение.  А через несколько дней Добровольческая армия ушла в свой исторический "Ледяной поход".

 В отличии от убежденного монархиста Михаила Васильевича, его знакомый с пристальным взглядом голубых глаз придерживался иного взгляда на будущее России. Уже потом идеи бродившие в голове молодого человека озвучил идеолог белого движения Иван Алексеевич Ильин. Прекрасно понимая причины и последствия краха монархии в России он скажет позже: "Фашизм возник как реакция на большевизм, как концентрация государственно-охранительных сил направо. Во время наступления левого хаоса и левого тоталитаризма — это было явлением здоровым, …". Эти же идеи зарождались у Анастасия, когда он учился в кавалерийском училище.

 Когда в России полыхнуло, когда повылазили из своих углов вслед за народовольцами студентики с бомбочками, круша вековые устои монархии, он понял. Чтобы утихомирить всю эту бунтующую, жаждущую перемен толпу нужна не обветшалая монархия с нерешительным Николаем. Только крепкая рука может сжать, как связку березовых прутьев, весь народ. И пускай эта связка промокнет от человеческой крови, он встанет на защиту единства страны. Только Единая, Белая Россия. Об этом думал, глядя через прицел "Максима" на измочаленных пытками большевиков. Таких же двадцатилетних, как и он. Принявших от своих вождей другие идеи. И принявших горячий свинец от него, Анастасия, будущего Фюрера.

 Поэтому и предложил близкому по крови предков Ромуалду Эдуардовичу вышедшие почти следом за "десятками" двадцатипятирублевые ассигнации украсить двумя фасциями. А посередине солнечный диск с отходящими лучами. И цифра -25. К этим годам он, Анастасий, сделает Россию Единой и Неделимой. Уничтожив большевистскую заразу, заставит остальных трудиться на завоевание всего мира. Наступит эра тысячелетнего правления его рода. Продолжат его дети. Его и красавицы Анастасии. Анастасий и Анастасия. И новая раса сверхлюдей. Святое воскресение. Из небытия, из задубевшей от ветра и дождя шинели. И захлёбывались от крови, порубанные его шашкой,  эти красные недочеловеки. Им не должно быть места в светлом мире будущего.

 Он проводил взглядом, расплачиваясь с уличной торговкой за папиросы, портрет той, кто будет рядом с ним. Ромуалд Эдуардович только хмыкнул, когда Анастасий предложил ему изобразить на одной стороне новой купюры фигуру девы-воительницы с тонким мечом в правой руке. Управляющему было не до этого. Печатный станок не успевал обеспечивать население Белого Дона ассигнациями. Не хватало сырья для изготовления бумаги. Приходилось нанимать извозчиков для сбора хлопчатобумажного сырья. Но разве ростовские извозчики опустятся до этого, даже за новенькие ассигнации с изображением будущей супруги Анастасия. Уж лучше подгулявшего офицера с его мамзелью до номеров, да с ветерком и цыганами. А тряпье, даже для возрождения великой Руси, увольте.

 Ромуалд Эдуардович вновь вздохнул. Лошадей-то извозчики после долгих переговоров дали на несколько дней. А кто будет собирать тряпье? Сотрудники типографии? Они и так без отдыха у станка. Да и не больно отдают даже ношенные вещи жители. Если направить в другие города? А если конфискуют наступающие большевики? Надо командировать за рубеж своих сотрудников. А ещё придется добавлять в бумагу опилки. На качестве, конечно, скажется, но куда деваться. Не вечно же им ходить, ЕГО деньгам. Утрясется всё, войдет в привычное русло растревоженная жизнь страны. Найдутся и материал, и краски. А работников он своих, пришедших в это время на помощь обязательно оставит.

 Особенно ценил управляющий степенного, скупого на лишние движения Матвея Петровича. Мастер от Бога. Гравер-литограф с пятнадцати лет. Небольшого роста, с чистым лицом и ясными глазами смотрел на собеседника добро и внимательно. Словно подмечая мельчайшие детальки, чтобы потом перенести их на свои работы. А что росточком мал, шутил, не злобясь, так и мой предок, Денис Васильевич Давыдов не великаном был, а французов гнал до самого Парижа.

 Дочка мастера росточком и легким характером повторила Матвея Петровича. И так же, опустив свои прекрасные глазки, пошла следом. Помогала отцу выправлять заготовку для очередной ассигнации. А когда появился молодой корнет со свежим шрамом на лбу, подняла голубые свои глазки. Залилась румянцем девичьим. А Анастасий лишь скользнул взглядом холодно, воскресив, однако, близкое по образу лицо будущей избранницы. Нет, не этой, перепачканной типографской краской девочки-подростка. Семнадцатилетней княжны Анастасии Николаевны. Чей лик решил увековечить Анастасий на ассигнации. Пусть для остальных это будет богиня-воительница с пучком розг в прекрасной руке. А для него это символ любви и власти. Ромуалд Эдуардович не против. Анастасий вытащил из накладного кармана кителя дагеротип близкого ему в будущем человека. Матвей Петрович, прокатав чистую тряпицу между ладоней, взял аккуратно. Показал дочери. Дрогнула тонкая ручка, держащая резец...

 Исследователи донских денег до сих ломают голову. Почему на ассигнации с портретом Матвея Ивановича Платова лишь одна деталь смазана? Нечетко получился святой Георгий, поражающий змея. Она мечтала, что появится рыцарь на белом коне и, убив дракона, унесёт её в сказочное царство. И дрогнула маленькая ручка, когда широко раскрытые глаза её увидели соперницу.