ЗЛАЯ ПЁС

                Но далеко не каждое затмение способно кардинальным образом повлиять на судьбу.Только в том случае, когда зодиакальный градус затмения совпадет с какой-либо важной точкой в натальной карте, можно говорить о предстоящем событии.(Из учебника по астрологии)




На воротах, окрашенных лет тридцать назад в зеленый цвет, гордо красовалась жестяная табличка "Во дворе злая пёс". Когда-то давно на ней было написано как положено: "Во дворе злая собака". Но Хозяин то ли в порыве пьяной честности, то ли, чтобы было страшнее, тщательно стер слово "собака" и криво вывел "пес" кузбасслаком. А для пущего эффекта попытался изобразить сие страшное животное. Трудно сказать, алкогольные пары мешали воплощению в жизнь этого шедевра, или художественные способности Хозяина оставляли желать лучшего, а, может быть, напротив, автор считал себя ярым поклонником кубизма, но псом жуткую картинку мог назвать только человек с богатой фантазией.
               По ту сторону забора дремал прототип живописного творения по кличке Чучмек.  Бесконечные голод, жажда и побои  сделали его сходство с портретом предельно точным.
               Сейчас Чучмек не знал точно чего он хочет: есть, пить или чтоб перестал болеть бок, ушибленный ударом сапога, но резкий перегарный запах из дома говорил, что в ближайшие три дня ни одно желание удовлетворено не будет, а к боли в правом боку, может, прибавится еще боль  левом, если Хозяин будет не в духе и под руку ему попадется обрезок трубы.
               Конечно, могло случиться чудо, и к хозяину придет Почти Хозяйка,  пахнущая кроме перегара ядреными духами. Но за  аромат заплесневелого батона или благоухание кучи объедков можно было простить все.
              Солнце медленно скрывалось за горизонтом. Это поднимало настроение. Пить будет хотеться не так сильно как удушливым днем, а мухи, облепившие до крови и мяса натертый ошейником загривок, наконец-то перестанут досаждать.
             Чучмек аккуратно почесал невыносимо зудящую шею. Что-то звякнуло, и пес вдруг с удивлением ощутил какую-то легкость.
Осторожно, сделав пару шагов и поглядывая на дверь дома, из которой в любой момент мог показаться разъяренный таким самовольством Хозяин, Чучмек заметил, что ненавистная тяжелая цепь не сковывает передвижение, а валяется на земле. Бессильная и неопасная.
            Космическая легкость опьянила пса, и он, юркнув в калиточную  щель, понесся по волнам благоухающего свободой ночного воздуха. Бежал Чучмек долго, не выбирая дороги, доверившись неожиданно давшему о себе знать охотничьему инстинкту.
            Коты, в панике взлетающие на деревья, тешили самолюбие, пробуждая неизвестное до этого чувство Вольного Охотника.
            Пес с наслаждением лакал из попавшейся по дороге лужи. Дождевая, холодная,  пахнущая землей вода прекрасно утоляла жажду.
            Теплый, бархатный, дразнящий, наполняющий пасть слюной запах щекотал чуткие ноздри, и, свернув за угол,  Чучмек изумился открывшемуся великолепию: мусорные баки  ломились от еды!
             Хвостатые коренные обитатели помойки испуганно попятились. Вид измученного пса, тень недавней  безнадеги и нынешнего одурения даже у видавших виды бродячих псов вызывал непонятный, почти суеверный страх.
            Чучмек ел жадно и быстро, вместе с клочками  бумаги, нитками, кусками полиэтиленовых пакетов, опасаясь, что вся эта роскошь исчезнет так же, как и появилась.
            Через четверть часа пес в который раз за день удивился, что желание есть может вдруг исчезнуть. Что прямо под носом лежащая косточка с остатками мяса иногда не вызывает ручьев  слюны.
           Чучмек улегся прямо на мусорный холмик. Ни на что он не променял бы в этот момент такое потрясающее место.
Все чувства, запахи и ощущения были новые и приятные. Даже боль в боку утихла. Из прежней жизни только луна привычно скалилась с холодной черноты неба.
           Но нет: луна, на которую псу так нравилось выть в совсем тоскливые ночи, стремительно исчезала, растворяясь как снег в осенней луже!
           Чучмек спокойно отнесся к этому. Ведь светящаяся блямба на небе несъедобна, а когда от еды еще и тяжело дышать, то и надобность выть отпадает. Если б пропало солнце, - вот это была бы проблема.
           Но что-то не давало псу успокоиться. Смутная тревога терзала душу.
Хозяин! Как он там один? Вдруг испугается пропажи луны? А ведь  даже лаять, чтоб было  не так страшно, Хозяин не умеет.
А если Хозяину без Чучмека станет грустно, то на что будет выть Хозяин? Впрочем,  раньше-то он не выл, но и луна была на месте. Вдруг именно сейчас  захочется?
          Сидеть на месте пес не мог. Бегом, принюхиваясь к  собственному следу, он мчался  домой.   Бок совсем перестал болеть от волнения.
          Хозяину выть пока  не захотелось,  да и испугаться темноты он тоже не успел.
          Пнув Чучмека под зад ногой в шлепанце (после суковатой палки, кирзового сапога и тем более,  резинового шланга, это совершенно не больно, почти ласка), Хозяин привязал пса крепче, чем было, так что дышать стало трудно, а загривок противно заныл.
          Но пес был счастлив.
Главное,  Хозяину теперь ничего не угрожает.