Детское летнее безделье

Это был,  тот жаркий июльский день, когда мы с приятелем поехали
на речку искупаться. Он не стал брать свой велосипед и уселся мне на багажник , Отбивая свой зад, на каждой кочке, по которым я специально проезжал на всей скорости, стараясь не пропустить не одной, ехал мой друг. Кто первый из нас предложил перелезть через забор садового участка, который мы проезжали на пути к водоему, для поиска приключений, я уже не помню. Облокотив велосипед на высокий, по тем временам для нас забор, я встал на багажник, который пару секунд назад не давай наслаждаться дорогой моему другу,  и перелез  через забор. Приземлившись, по ту сторону ограды, я упал в кусты, услышал, как мой друг следует моему примеру начал карабкаться в след за мной.
Нашему взору предстал небольшой ухоженный участок, с садовым домиком, который был окружен множеством деревьев, яблони, вишни и многочисленными кустами. Мы тихо пробирались к домику, через зеленые заросли, представляя себя солдатами- разведчиками, которые выполняют особо важное секретное задание, пробираясь к штабу немцев. На двери висел небольшой замок на хлипкой петли. То, что хозяев участка точно нет дома, я убедился, когда мой друг, что то уронил за садовым домиком. Что то громко упало, затем раздался треск и звон разбитого стекла. Я обошел дом , убедится что с моим другом все порядке, и его не взяли в плен немцы. Я увидел его с большим молом в руках, с меня ростом. Вытаскивая его из кучи садовых инструментов, он зацепил водосток, который падая, выбил окно на заднем дворе. По его виду можно было сказать, что он совсем не расстроен, как будто битьё окон было для него повседневным занятием..
-помоги мне с этой огромной хреновеной, донесем её к двери  и откроем замок- сказал он, глядя на осколки под ногами, которые блестели на солнце.
-давай.- согласился я. Наверное я сказал это не подумав, так как был крайне возбужден происходящим. Все мысли были о наших проделках и о том, что нам за них здорово достанется, если нас поймают. Замок поддался очень быстро, под натиском двух пар рук и тяжелой, железной кочерги. Мой друг толкнув лом в сторону, зашел внутрь я поспешил за ним. На секунду мне показалось, что где то скрипнула калитка. Я обернулся и увидел мужика, заходившего на участок. Паника, первое, что охватывает тебя после того, как случается то, что не покидало твою голову, с тех пор как перелез через забор. Я хлопнул друга по спине, тот быстро обернулся, через мгновение паника охватила и его, я понял это по его лицу, оно скрючилось, как то не естественно, при виде мужика закрывающего деревянную калитку за собой, в 10-15 метрах от нас. Дальше я помню происходящее секундными вспышками: падающий в глаза свет из проема в двери, две ступеньки на крыльце, мой друг обгоняет меня перепрыгнув их одним махом, кусты, его красная футболка со спины, летящие ему в след листья, боль от ударов веток по лицу, удаляющийся громкий мужской голос:
-Твою мать, а ну стой! я не оборачиваюсь бегу со всех ног, не отставая от своего друга, мы бежим корпус в корпус, как две беговые собаки, что мчатся за механическим зайцем.
Невысокий забор, газон, клумба, мы на соседнем участке. Бесконечные кусты сменились  грядками, стало понятно куда бежать, куда бежать понял и мой друг, но по своему и побежал направо, еще глубже в садовую зону, наверное хотел навестить еще кого, в своем манерном стиле. Попав на открытое место,  я сразу понял, что нужно выбираться из этих садов, иначе можно нарваться на участок с садоводами, думаю они не правильно поймут, увидев двух бегущих как сумасшедших подростков, по их только что политым грядкам с луком, морковью и удаляясь в картофельное поле, спотыкаясь, падая и снова продолжая забег, под их визжащие возгласы, открытые рты и выпученные глаза. Я свернул налево очень удачно, пробежав по тропинке, вдоль клумбы с цветами и сарайки с крытым дровенником, выскочил на широкую дорогу, и побежал в сторону дома. Срезав еще несколько поворотов, меня охватило чувство, что совсем недавно, я был тут, но двигался в другую сторону и с большей скоростью, так что ветер свистел у меня в ушах, объезжая камни на дороге..-Велосипед!, стрельнула мысль у меня в голове  и попала прямо в лоб, отчего я остановился. Возвращаться за ним для меня было подобно смерти. Озверевший, от разбитого окна, покореженной крыши и сломанного замка на входной двери, меня убьет, сварит а потом закопает, под одним из многочисленных деревьев, что меня даже археологи не найдут. Или того хуже, отведет меня к родителям, сказав, что одному мне было скучно заниматься мародерством, и я пригласил с собой подельника, меня начнут допрашивать родители, и непременно расколют. Аргумент сдавать своего друга был последним и ключевым в принятии решения о том, что  я не вернусь за своим велосипедом. С тяжкой мысль, что рано или поздно придется отвечать маме на вопрос, где мой двухколесный друг, я медленно брёл к дому, неизвестными мне козьими до этого тропинками.
Больше всего я хотел встретить своего друга, и обсудить только что произошедшее события, которое как мне казалось являлось переломным в моей жизни. Он бы мне сразу подкинул, самую правдоподобную версию исчезновения велосипеда, после которой меня не то что будут ругать, а даже похвалят. Но заходить к нему домой я не стал, так как если бы я не застал его дома что было очень вероятно, я бы точно застал дома его бабушку, у которой я буквально час назад отпрашивал его пойти погулять, заехав за ним на том, на чем сейчас катается хозяин оскверненной нами дачи. Поэтому самой правдоподобной версией стало, нападения на меня не местными хулиганами, которые порвали мою футболку и сейчас вчетвером, благополучно подъезжают к мексиканской границе, на моём велике.
Всю  придуманную мной историю, я очень убедительно рассказывал маме, которая с порога спросила меня, про царапины на лице и велосипед  как то неожиданно. Я думал, что она заметит пропажу хотя бы после обеда, так как от спринтерского забега по свежему воздуху, мне очень захотелось есть . Моя правдивая история обрастала подробностями по ходу рассказа, о месте и деталях нападения на меня хулиганов, как я успел стукнуть как следует одному из них, но их было больше, и они были гораздо старше меня, произвело на маму глубокое впечатление. То ли я так убедительно рассказывал, то ли она была доверчивее обычного в этот момент, все закончилось еще хуже, чем я мог себе представить. Меня повели в ближайший отдел милиции, давать показания, в котором работал мамин знакомый, про которого я понял по рассказам мамы, -черта лысого найдет темной ночью.
Следователь дядя Миша, тоже не мог меня раскусить, так как историю я рассказывал ему еще более убедительно, с деталями, которые я додумал на пути сюда и придумал рассказывая её в первый раз маме. Она стояла рядом со мной и дополняла мой рассказ, если я что то забывал или останавливался от чувства, что  вот-вот расплачусь и расскажу всю правду.- У него шок, кричала она. Дядя Миша как мог записал мои слова, но в большую часть времени успокаивал маму, которая не унималась, кричала на него, и требовала ввести план перехват, поймать грабителей , и расстрелять их тут  у стен отдела милиции. Надо сказать, что она добилась того что , уставший от её воплей оперуполномоченный дядя  Миша, на выделенном ему местными властями милицейском уазике, начал прочесывать прилегающие к указанному мной в чистосердечном признании месту преступления, взяв нас с собой. Я сидел на заднем сидении, мама сидела на пассажирском, оживленно что то говоря и жестикулируя, водителю.
Введенный план перехват, не заставил себя долго ждать, на одной из проселочных дорог, нам на пути встретился тот саамы мужик, который шел по обочине дороги и катил мой велосипед рядом.
Мама с воплями -держи его это он, узнала мою педальную пропажу, ну еще бы это она купила мне его еще в начале этого лета.
Машина резко с визгом остановилась, дядя Миша подскочил с идущему нам на встречу угонщику велосипедов. Я закрыл глаза ,представляя себе дальнейшие действия по мотивам известного боевика, где коп выпрыгивает из машины с криком, -лежать на землю, целится в нарушителя блестящим пистолетом.
Но все было мирно, они стояли на обочине и разговаривали.
Дома мне эту историю вспоминали еще очень долго.