Со взмахом кисти

Он вышел из трамвая, поправляя бело-зелёный полосатый шарф. Резкий ветер ласково провёл по лицу колючей лапой, больно въедаясь в лёгкие. Он остановился, жадно ища что-то в толпе. Взгляд скользнул по милой парочке, зябко жавшейся друг к другу от холода. Девушка дрожала, переминаясь с ноги на ногу и, то втягивала шею в плечи, то зарывалась лицом в толстый мех на воротнике куртки парня. Её спутник стоял спокойно, нежно прижимая её к себе, и что-то тихо говорил – облачки пара рассеянно вырывались из его рта при каждом слове. Вот она улыбнулась и коснулась кончиком носа его подбородка.
 Мимо пронеслась высокая брюнетка, заставив Художника вздрогнуть. Она громко разговаривала по телефону, лёгким щебетом доказывая кому-то, что не сможет сегодня закончить проект. Её длинные волосы струились по плечам, повинуясь каждому дуновению ветра. Маленькая шляпка мило гармонировала с пальто цвета ночного неба, еле прикрывавшего колени.
Художник поёжился. Пора было идти. Дома дожидался ещё не сваренный кофе и тощий голодный кот.
Стоя около запертой двери подъезда и рассеянно пытаясь найти ключи, Художник подумал о том, что стоило бы всё-таки зайти в магазин и хоть что-то взять оголодавшей животине на утро, иначе завтра этот зверь не позволит и шагу ступить без сопровождения противным «мяу».
Из размышлений вырвало нетвёрдое «здравствуйте» за спиной. Он обернулся. Молоденькая соседка протягивала связку ключей. Его ключей.
«Не вы обронили?» - спросила она, пряча подбородок в складки толстого шарфа.
«О, вы меня спасли, Варенька!» - поблагодарил Художник, дрожащей от холода рукой, беря ключи. Соседка подошла к двери. Загремели ключи.
«Лютый выдался декабрь, не правда ли? – и, не дожидаясь ответа, поинтересовалась:  – Вы уже закончили Светлану?» Художник нахмурился.
«Нет… Пока – нет.» - угрюмо признался он, ступая следом за девушкой под покрывало сумерек подъезда.
Глаза ещё не успели привыкнуть к свету, а они уже стояли каждый у своей двери.
«До свидания» - бросила девушка отчего-то печальным голосом и скрылась за дверью своей квартиры. Ключ повернулся в замке, что-то щелкнуло, и дверь отворилась. Художник ступил за порог. Из спальни донеслось протяжное «мяу», сопровождаемое быстрым топотком  кошачьих лапок. В дверном проёме напротив показались большие жёлтые глаза, а затем и вся фигура рыжего кота.
Художник захлопнул дверь, параллельно включая свет.
«Привет, Коша.» - коснувшись кота рукой произнёс он. Кот блаженно закатил глаза и жадно потёрся о ладонь хозяина. Кота звали Кощей, сокращённо – Коша. Фигура кота полностью соответствовала его кличке – то же самое получится, если взять кошачий скелет из кабинета биологии и обтянуть его старой вышарканной шкуркой. Тем не менее, кот время от времени проявлял такие важные черты  характера, как наглость или, допустим, упорство. Последнее просыпалось в основном перед купанием.
Художник выложил содержимое банки из-под кошачьей еды в миску голодного Кощея, нетерпеливо оравшего под столом, и подумал о том, что у кошек еда даже натуральнее, чем у людей. По кухне разлился манящий терпкий аромат свежего кофе.
Художник налил себе этот бодрящий напиток, сел за стол и, наблюдая за жадно едящим котом, стал погружаться в раздумья. Снова и снова в памяти всплывали лица женщин и девушек, которых он видел за неделю, но ни в одной из них не было той особенности, которую он искал для Светланы. Каждая особа имела так называемую «изюминку», загадку, на поиск ключа к разгадке которой не хватило бы и вечности, но… Но все эти загадки были чужды той, что заполняла жизнь и мысли Художника вот уже полгода.
«Полгода, две недели, один день.., - задумчиво произнёс он. Часы на полке пикнули. – И семь часов.» - закончил Художник, поднимаясь из-за стола. Именно столько прошло с того момента, как его кисть впервые коснулась холста это картины.
Первую неделю он вообще не спал. Явившись однажды во сне, она стала его проклятием. Она посещала его каждую ночь, всё больше и больше разжигая его желание написать её портрет. И вот он, привыкший писать с натуры, был вынужден ежедневно часами скитаться по городу, в поисках новой крупицы её образа. Он находил их в совершенно разных женщинах; иногда сразу, иногда, когда уже опускались руки.
Его маниакальное увлечение этой картиной заметили сразу. Соседи стали шептаться, что у него депрессия, кризис. В студии, где он работал, тоже ходили слухи об этом. И вскоре ему предложили уйти. Он согласился, даже можно сказать – с облегчением. Теперь не нужно было никому доказывать, что значит для него картина – никого не было. И только эта молоденькая соседка не забывала постоянно посещать его.
Варенька была именно тем человеком, который умеет слушать и понимать даже молчание. Ещё был кот. Кощей появился в этой квартире совершенно случайно около двух лет назад. Просто Художнику однажды стало жалко бездомную животину и он забрал её к себе, с желанием  сбыть кота при первой же возможности. Она так и не представилась. Потом Художник уже не мог представить себе жизнь без этого наглого мурлычущего мешка костей.
Через пять месяцев она пропала. Просто перестала сниться, появляться в лицах посторонних девушек. Исчезла. Растворилась, оставив лишь след в памяти и на холсте. И вот тогда Художник понял, что всё это время жил лишь для того, что бы написать одну-единственную картину – её портрет. Он назвал её Светланой, потому как лишь она - его проклятье и цель жизни - принесла свет во мрак его бытия.
Он тщетно искал её, заглядывал в лица, опешивших от его наглости особ, просыпая сутки подряд. Она не возвращалась. Она покинула его навсегда, оставив после себя лишь незаконченный портрет. Художник же дописывал портрет, восстанавливая по крупицам, подобным песку, её образ.
И вот, когда картина была почти закончена, оставалась одна деталь – её загадка, «изюминка». Он уже больше недели бесцельно слонялся по городу, но ничего не находил. А люди всё также видели в нём умалишённого.
Однажды он встретил Поэта. Не одного из тех людей, что громогласно, направо и налево капризно требуют, что бы их называли этим словом. Нет. Его строк не было в учебниках, их не было в газетах. Он просто был Поэтом. Каждое слово, произнесённое им, было как заклинание, как сказка, превратившаяся в реальность. Его строки не нуждались в подчинении рифме – они были рифмой.  Они были законами, которым все так старались следовать. Поэт прочёл несколько своих стихов. И тогда Художник спросил, почему никто не знает о его существовании. Почему никто не знает о реальной сущности того определения, к которому стремятся многие.
И Поэт ответил, что тогда его сочли бы сумасшедшим, что люди слишком горды, что бы признать, что их реальная цель слишком низка на самом деле. Люди слишком боятся признать настоящую силу слова, ибо тогда пришлось бы признать и то, сколько они натворили.
«Проще заставить замолчать правду, чем признать, что всё, чем люди жили и к чему стремились, всё, что они создали - ложь» - сказал он.
Поэт и Художник беседовали всю ночь, а потом расстались, взяв друг с друга обязательства молчать о том, что они знали. И Художник понимал, что унесёт это с собой в могилу. Тем не менее, он стремился к своей цели, даже, если это нижайшая из всех тех, которые он перед собой ставил.
Раздался звонок. Художник открыл. На пороге стояла Варенька с прикрытой тарелочкой в руках.
«Я принесла вам пирожки. Вы наверное сегодня ничего не ели» Она бесцеремонно прошла на кухню. Об это он сам просил. Ему было неприятно, что перед прикосновением к какой-либо вещи, Варя спрашивала разрешение. Она достала сковороду и поставила её на плиту. Что-то сегодня было в Варе такое, что очень сильно напоминало Светлану.
Они вместе пили чай с пирожками, потом Варя ушла. Художник же впервые за несколько дней взялся за портрет.
P.S.
Варя проснулась от того, что кто-то лизал её лицо. Она открыла глаза и увидела Кощея. Кот беспокойно  метался по постели и время от времени полизывал лицо девушки. Коша часто прибегал к ней по балкону, а особенно, когда хозяина не было дома, а коту требовалась пища. Варя накормила кота и решила отнести его хозяину. Его дверь оказалась не заперта. Когда она вошла в комнату, в которой Художник творил, картина была закончена, а он уже был мёртв. Он сидел в кресле напротив картины и держал в руке кисть.
6 декабря 2009