Но...

Я захожу в кабинет. Пахнет свежим ремонтом. Уютно и тихо. За столом – врач. Смотрит в ноутбук, изучает свои собственные результаты.
- Матвей Леонидович, - смущенно кашлянув, произношу я.

Мы знакомы с ним вечность. Он Бог мой и Царь! Он мой создатель! Рыжеватый милый доктор внимательно смотрит в ответ.
- Да? – он предчувствует очередное таинство.
- Мне ведь уже сорок, - стыдливо молвлю я. – Я бы хотела веки, подтяжку… Посмотрите. Получится?

Добрый Матвей Леонидович внимательно осматривает мои веки.
- Вектор глаза положительный. Все должно быть удачно. Сделаем. Хотя, можно и не делать…
- Я уже решила. Так хочу. Не чувствую себя на сорок и не хочу быть на сорок! Не вытяну столько! Ему двадцать девять, доктор. А я, иногда, кажусь ему младше него самого. Он видит во мне девчонку! Пусть так и будет! Всегда, вечно!
- Хорошо. Ваше решение, ваше право. Сделаем. Но, глаза никогда уже не станут прежними, - осторожно отвечает врач.
Я смотрю на его тонкие белые пальцы.
- Больно?
- Больно…
- Я согласна.

Ему двадцать девять. Он любит меня любой. Известие о предстоящем не сильно радует его. Но…
Он будет ждать меня за дверью все то время, пока мне будут резать веки горячим лазером. Кровь на срезе будет запекаться и сворачиваться, кожа и мышцы будут шипеть под острым лучиком, запахнет жареным.
После всего, веки мои распухнут, кожа вокруг глаз станет сине-красной в тон игривого синего аккуратного шовчика, толщиной с человеческий волос. Поверх глаз, через переносицу накинут белую полосу стерильного пластыря.
Нет, я вижу, но только низ, самый край происходящего. А чтобы увидеть верх – необходимо сильно задрать голову.
В таком виде меня и передадут ему на сидячей каталке, вывезут в уютный зелененький коридор, а он испуганно примет меня с рук на руки, довезет до кровати и бережно пересадит на нее.

Я не вижу его, видны лишь его ноги в остроносых черных туфлях. Они смущенно переминаются. Улыбаюсь, откидываю голову:
- Привет!
- Привет, - и он целует меня так, словно я приехала не из операционной с неизвестным пока результатом, а пришла сюда прямо с подиума, не успев снять модный тренд.
- Как вы? – спрашивает заглянувший добрый доктор.
Но, увидев эту картинку, понимает, что вопрос его попросту неуместен.

Ему двадцать девять и у него полно дел. Но…
Он будет с трепетом сидеть возле меня, будет послушно приносить мне продукты из супермаркета и постоянно спрашивать:
- Как ты?
И мы будем вместе, весело и задорно смеяться над моим «подбитым» шпионским видом, когда из-под темных очков залихватски будет выглядывать край белого медицинского пластыря. На нас будут оглядываться.
Он будет желать меня каждую ночь, упрямо притягивая к себе. Моя временная беспомощность совершенно одурманит и опьянит его.
Мы будем так сильно влюблены друг в друга! Но…
Никто из нас не будет знать, что скрывает под собой белый медицинский пластырь.

- Вот и все! Повязка вам больше не нужна, - радостно говорит добрый Матвей, безболезненно обрабатывая швы на третий день.
Я вижу, что медсестра Маша виновато отводит взгляд, и твердо отвечаю:
- Наложите повязку!
Пластырь послушно возвращают на место, я надеваю очки. Как это здорово, ходить с завязанными глазами!  Ты спрятан, как прятался в детстве, закрывая лицо одними только ладошками!

- Ну? – спрашивает тот, кому двадцать девять лет. – Сними пластырь?
- Нет. Я хочу, чтобы ты уехал. Я сделаю это сама.
- Почему?
- Я так хочу…
Он уходит, и, впервые за эти несколько дней, я остаюсь одна…

Зеркало…  Я подхожу, закрываю закрытые глаза и одним рывком, больно, снимаю белый медицинский пластырь.
…
Вместо своих дивных, раскосых, кошачьих, серо-зеленых глаз, приподнятых у внешних уголков, дерзких, манящих -  я вижу две круглые плошки, разделенные опухшей толстой переносицей. Под глазами синюшные отеки, впалые щеки трясутся от ужаса.
- Но, глаза уже никогда не станут прежними…
Я резко отворачиваюсь, затем поворачиваюсь вновь, делая улыбку на лице, но кричу от ужаса, закрываю лицо руками и безвольно падаю на кровать.
- Всё. Гейм Овер!..  Всё!!!

Он звонит уже второй час… Ему двадцать девять лет, и он любит меня.
- Мое лицо изуродовано, я выхожу из игры, - пишу я ему короткое сообщение, не желая произносить ни слова.
- Я много читал в Интернете! Результат будет понятен только через месяц! Ты чего приуныла? – быстро пишет он в ответ.
Я молчу. Молчу! Молчу!
- Дура! Ты думаешь, для меня важно – какой у тебя будет разрез глаз??? Я люблю тебя! -  не сдается он…

Я снова подхожу к зеркалу и вижу там незнакомого, чужого  мне человека, разбившего все мои мечты… Всё!

Мы не виделись очень долго… Целых пять дней. И он начинал сходить с ума. Но…

Это было давно. Зимой.
Сейчас, когда я подхожу к зеркалу, я вижу широко распахнутые, подтянутые кошачьи глаза, горделиво изогнутую бровь, молодые, почти детские, упругие веки… Смеюсь, вспоминая свою нелепую панику и первобытный страх…

К чему я все это?
Быть может, к любви… А, может, к тому, что иногда результат превосходит все наши ожидания, если кто-то заставит нас терпеливо подождать…

Ему двадцать девять лет. Но…
Я безумно люблю его! Безумно!