Как стать литературным критиком и потерять друга

Дорогому читателю
посвящается

Однажды утром я проснулся от того, что у меня безумно болела голова. Так гудела, что я не мог заснуть вновь, так и провалялся до девяти, пока в дверь не позвонил почтальон. Пришла посылка, которую я ждал почти месяц. Это была книга моего друга-писателя. Он сочинил роман года два назад, и никак не решался показать его ни своим издателям, ни мне, ни кому-либо другому. Даже сам, насколько мне известно, закончив книгу, он так ни разу и не перечитал ее. Как вы могли заметить, мой друг несколько нерешителен.
Но вот, после долгих сомнений, уговоров и споров, я держал в руках довольно внушительных размеров книгу. Устроившись поудобней в кресле я принялся за чтение.
Роман моего друга оказался вовсе не романом,  а сценарием для какой-нибудь дешевой мелодрамы, которую бы вы увидели на экране вперемешку с рекламой диетической колы и дезодорантов, и даже не поняли бы, чем она закончилась. Держу пари, мой друг пересмотрел с десяток такого рода фильмов прежде, чем сесть за печатную машинку. Хотя мне и трудно было определиться с жанром, про себя я отметил, что книга удивительная. Удивляло больше всего то, как скверно она была написана. Уже после названия:

Как избавиться от вредителей
или
Жюстин начинает жизнь заново

- на его месте я бы поставил жирную точку и закончил. Но мой друг продолжил. На протяжении восьмисот с лишним страниц бедная Жюстин, сбежавшая из больницы, где ей должны были делать пересадку сердца, скрывается от мстительных полицейских и коварных медсестер и учиться заново, ценить жизнь. В конце книги Жюстин встречает молодого врача-кардиолога, который уговаривает ее вернуться в больницу. Влюбленная во врача по уши, Жюстин поддается на уговоры при условии, что ее любимый поедет с ней.
Далее мой нерешительный друг предлагал совершенно разные концовки. В первой Жюстин просыпается на утро после операции и узнает, что ее любимый погиб, жертвуя ей свое сердце. Последняя глава посвящена рыданиям Жюстин. В другой концовке влюбленный врач-кардиолог, на этот раз живой, настаивает на том, чтобы ему позволили самому провести операцию на Жюстин. Посреди операции неожиданно отключают электричество, приборы гаснут и девушка погибает. Кардиолог до конца жизни винит себя в смерти любимой. Последняя глава посвящена его угрызениям совести.
Когда я закончил читать, голова моя просто разрывалась от боли. Я не мог выносить это более и, выпив таблетку обезболивающего, отправился спать. Надеюсь, выпитая мной пилюля не повлияла на мое сердце.
Проснулся я на следующий день совершенно разбитый. Меня разбудил телефон. Звонил тот самый друг, написавший роман, сейчас сгорающий от любопытства. Ему не терпелось узнать мое мнение о его романе. Что я мог сказать ему в тот день? Мне изо всех сил хотелось сохранить дружбу и не обидеть друга, но  солгать я тоже не мог, не в моих это правилах. Я разрывался. К тому же в голове моей все время вертелась мысль об огромной ответственности, возложенной на меня. Ведь от моего отзыва зависело, узнает ли о позоре друга кто-либо кроме меня. Скажи я ему, что книга замечательна, он тут же понесся бы в издательство. Не оставалось ничего другого, кроме как сказать правду. Мысленно я ненавидел сам себя.
- Жан, ну как? Тебе понравилось?! Тебе понравилось, да? Что лучше всего удалось? – Господи, какой же у него счастливый голос! – Какая концовка лучше? Ты тоже думаешь, что смерть Жюстин чересчур трагична?! Жан? – я почувствовал, как он насторожился. Дольше молчать было нельзя.
- Я считаю, - если начать издалека, то я, возможно, смогу подготовить его, и он легче все воспримет, - что роман твой удался. Да, черт возьми, правда! Я оторваться не мог! Название-то как интригует! Читается взахлеб! – что-то я за край хватил, а? – Может сократить немного? А то не каждый издатель возьмется печатать такой объем… - на другом конце трубки нависло молчание. Началось.
- Так тебе не понравилось, Жан? Тебе не понравился мой роман, да? В этом дело? Говори прямо: «Мне не понравился твой роман, Поль. И вторая концовка никуда не годиться. Смерть Жюстин чересчур жестока. Читатель этого не переживет». Ну? Молчишь? Жан!!! – скажу вам честно, мне стало не по себе.
- Не пойми меня неправильно, Поль! Мне очень понравился твой роман! Правда-правда… Я только хотел сделать пору замечаний, как товарищ товарищу, понимаешь? Нет же ничего страшного в том, что один писатель делится своими замечаниями с другим писателем, так ведь?
- Да-да, продолжай, я тебя слушаю… – кажется, успокоился, не кричит.
- Так вот, я понимаю, что ты в праве поступать со своей книгой как тебе вздумается, но, мне кажется, если тебе, конечно, интересно то, что я об этом обо всем думаю, то неплохо было бы кое-что доработать.
- Например? – опять эти угрожающие нотки в его голосе! О, Боже, за что же мне эти испытания с самого утра?
- Ты так сразу не раскисай, в твоем романе почти все идеально, и образы героев вполне раскрыты, и идея актуальна, понятна, написано просто, но с твоим неповторимым изяществом. Даже если б ты мне прислал книгу, не сказав, кто автор, я б все равно понял, что это ты. Догадываешься, почему? Потому, что так, как ты, никто больше писать не может! Ты понимаешь, к чему я клоню?
- Дааа… Да, я понимаю, Жан, - подобрел; кажется, опять доволен. Такие перемены в настроении до добра не доведут.
- Вот. Роман вообще шикарный, читатель будет в восторге,  но название…
- А что не так с названием? Ты же сказал, тебе вроде как понравилось?
- Мне-то оно безусловно понравилось, но слишком уж оно вызывающее.
- Взывающее?
- Нет, я сказал, вызывающее. Слушай, у меня появилась идея относительно твоей книги…
- Какая же? – не нравится мне этот тон, ох, как не нравится!
- Ты же не будешь против, если на время я оставлю рукопись  у себя, доработаю тут кое-что, и пришлю тебе ее где-то через недельку со своими небольшими доработками? А потом займемся издателями. Я уверен, что знаю парочку мест, где твоим романом обязательно заинтересуются…
- Ах, вот в чем дело, Жан? Теперь я все понял! – ни черта ты не понял, осёл упрямый! – Так, по-твоему, поступают друзья? Захотел всю славу себе забрать? Я тебя раскусил уже тогда, когда ты про название заговорил! Думаешь издать под другим заголовком, и никто не поймет, что это моя книга? Про стиль мне тут плел, про идею… Я сразу неладное почуял! Не ожидал, Жан, не ожидал! От кого угодно, но не от друга! Места он знает! – вот теперь его остановит только ядерный взрыв у него на террасе. Он просто трясется за свой газон. Вот дурак!
- Так что послушай меня, Жан! Я сам решу эту задачу! Мне не нужна такая дружба! Вечером пришлю посыльного забрать рукопись, и упаси тебя Бог делать копии или не открыть дверь! А еще завтра же я еду в Бест Паблишер, они у меня с руками оторвут эту книгу!! И я возьму вторую концовку! Так и знай!! –  и кинул трубку. Нет, вы представляете? Ну каким же надо быть тупицей! Воистину, благими намерениями усеяна дорога в ад! Или лучше это: Скажешь правду - потеряешь друга; и еще, как там говорят? Ладно, пойду ставить чайник, а то я от такого разговора что-то проголодался…

Вот так недолго и столь неудачно я был литературным критиком. И, скажу вам, профессия это пренеблагодарнейшая!
Рассказ мой на этом окончен, добавлю только, что Поль все же умудрился найти издателя для своей книги. По-моему, он даже заплатил ему за это большие деньги. Роман вышел тиражом в 500 экземпляров. Я даже один приобрел. Правда, перечитывать не стал. И теперь стоят у меня на полке 846 страниц мытарств Жозефины… Джульетты?.. Или Жюстины?.. Не судите меня уж очень строго, мои дорогие критики.


10/06/11г.