Деструкция

 
                "Noli me tangere."
                Тот, кто много читает
                Глуховского, запросто
                видит подобные сны.
               
               
  Я просыпаюсь. Вижу в окне закат. Знаю, что мне надо идти на работу, собираюсь как обычно, выхожу из дома, людей на улице нет. Спускаюсь в метро, в котором тоже пусто, станция внутри не моя. Там где расположены рельсы, рельс нет, в тоннели в обе стороны идет пол, просто ниже уровнем, чем перрон. По обеим сторонам тонелей расположены пронумерованные двери, как в общежитии. Я уверенно поворачиваю в левый тоннель, ищу дверь с номером 338. Иду по тоннелю, свет очень тусклый, на потолке лампы, как железные пожарные ведерки, в них маленькие лампочки, которые то и дело мигают. Дохожу до нужной двери, дергаю ручку, дверь открывается, там коридор, короткий, в нем две двери, одна на пожарную лестницу, закрыта на навесной замок, вторая дверь лифта. Жму кнопку, он открывается. На месте цифр только одна кнопка, без цифры, надпись, которая была рядом с кнопокй скорябана, кто-то коряво подписал черным маркером "бог". Жму на кнопку. Лифт едет вверх. Я уверена, что умерла. Проверяю, есть ли в сумке сигареты, думаю, где я возьму еще сигареты "там". Проверяю телефон, связи одна палочка. Удивляюсь.
Лифт останавливается. Дверь открывается прямо в комнату, похожую на кабинет советских бухгалтеров с фикусом, шкафами и столом. За столом сидит мужчина, лет сорока с небольшим, с седыми волосами в хорошем сером костюме и что-то пишет. Я сразу обратила внимание, что в окне кабинета нет ничего. Нет неба, просто белый рассеяный свет. Мужчина поднимает голову, здоровается со мной по имени-отчеству и просит присесть. Те бумаги, которые он подписал, становятся прозрачными и сразу же пропадают. Я спрашиваю, умерла ли я, мужчина согласно кивает головой. Мне не страшно, просто любопытно, куда он меня определит или что попросит сделать.
Какое-то время я оглядывала стены кабинета, но не земетила более ничего необычного, кроме окна и документов. Сам "Бог" тоже был вполне обычным по человеческим меркам, или просто я воспринимала его так, страха  или благоговения он не вызывал.
Бог достал из стола папку с моим именем, что то посмотрел в ней, один листок выбросил и тот исчез не долетев до мусорной корзины. Потом посмотрел на меня и сообщил, что я жива. Достал из сейфа небольшую коробочку, как для ампул антибиотика, с сорванной этикеткой, и сказал, что я должна передать это пациенту. Спросил, почему я не лечу..Я ответила, что боюсь быть доктором. Он внимательно посмотрел на меня и ничего не сказал. Подержал коробочку в руках и сказал чтобы я рапорядилась тем, что в ней лежит по своему усмотрению, если пациенту это не поможет.
Я думала, что там реально лекарства.У меня даже не было мысли спросить что там или открыть и посмотреть,положила коробку в сумку и спросила, могу ли я еще чем-то помочь.Бог отрицательно покачал головой и углубился в документы.Я поблагодарила его за аудиенцию и собралась выйти в лифт, но двери там не было. Дверь оказалась на другой стене и она была другая. Выходя в нее я увидела, что та выходит в больничный коридор. Больница была разрушена и заброшена. Двери  в палаты были покосившиеся, во многих из них не осталось стекол, в палатах не хватало  местами стен или потолка, света не было, крыши частично тоже.Светила луна, где-то вдалеке, слышался шум проезжающих машин.Страшно не было. Я знала(!) куда мне надо было идти. Ниже на этаж располагались боксы для инфекционных больных, закрытые на проворачивающийся сейфовый вентель железные двери. Одну из таких с надписью из баллончика по-английски "hopeless" я открыла. Там на железной кровати с сеткой, на дырявом матрасе с клоками ваты, со сбившейся простыней лежала девушка. Я не видела ее лица, но я знала кто это.
Первая мысли была, что мне надо будет поставить иньекцию, поэтому сразу взглядом начала искать шприцы, которых в поле зрения не оказалось. В коробочке, которую дал бог не оказалось ни лекарств ни шприцов.. там лежало человеческое сердце с циклически замкнутой в друг друга аортой и легочной артерией, и я откуда-то знала, что сосуды надо разомкнуть и просто вложить сердце в грудную клетку, хотя, как врач я понимала, что  сердца таким образом не приживаются. Откинув покрывало, я заметила, что на левой стороне грудной клетки возле грудины отверстие, узкое и небольшое и теоретически я могла просто вложить туда сердце, но чтобы прикрепить на места сосуды потребовалось бы время, и девушка бы проснулась и испугалась, увидев мои действия. Руки помыть было негде, но и ососбой стерильности в палате тоже не наблюдалось.Я вытерла руки влажной салфеткой, которые у меня были с собой и достала сердце из коробочки, оно слабо флюорисцировало красным. Девушка проснулась и как только увидела сердце, стала прикрывать отверстие на груди, что то нераборчиво хрипя.Я стояла и держала в ладонях сердце. Насильно сделать манипуляцию я бы не смогла. Девушка отвернулась от меня и свернулась калачиком на кровати, а когда я подсела с ней, резко оттолкнула меня всем телом.
Я вышла, оставив коробочку на столе. Дверь палаты, в которую я вышла, открылась на крышу моего 22-этажного дома, где я живу сейчас. Держа в одной руке замершее сердце  я курила какое-то время, думая о том, что сказал мне бог. Сердце, оказавшись ненужным, погибло и более не билось. Я размахнулась и кинула его вниз. Через какое-то время я услышала звук ... как будто разбилась бутылка или что то стеклянное.
Всё.