Цветок Смерти

     Он выполз  ранней весной из серого ноздреватого сугроба, рядом с мусорным баком. Распустив свои нежные лепестки, Нарцисс радовался ласковому солнышку. Вдыхая миазмы гниющих отбросов, он любовался своей красотой, рассматривая своё отражение в луже. Нарцисс гордился своим аристократическим происхождением, не думая о том, что живёт не во дворце, а во дворе старого барака. Он кичился своей родословной и думал о том, что все вокруг должны немедленно исполнять любые его желания.
     Но вот, подул тёплый весенний ветер, его качнуло, и он обнаружил, что его ствол коленчатый. Но так, вроде бы не должно быть?!  Нарцисс задумался и понял, что его происхождение не так уж безупречно. Его предков, наверное, скрещивали – то ли с бамбуком, то ли с хвощём, и, может быть, не раз. Нарцисс насчитал под собой восемь колен, и с гордостью подумал: «Я - благородный потомок в девятом колене!».
     Его бледно-жёлтые лепестки были окаймлены широкой чёрной полосой. А внутри чашечки, тычинки заканчивались, опять же чёрными острыми крючками. Надышавшись мусорным амбре, он и сам начал излучать запах тухлого мяса. И все мухи, привлечённые этим сладким, для них, запахом, немедленно были пойманы хищными тычинками. А пестик сразу начинал высасывать из них жизненные соки. Опустошив очередную беспечную мушку, Нарцисс небрежно отбрасывал сухую, полупрозрачную, ломкую оболочку.
     С каждой жертвой он становился всё ярче и жирнее. Нарцисс очень гордился собой и думал: « Я аристократ в девятом колене. У меня самая лучшая ДНК, раз над моими предками трудились учёные, улучшая породу. Поэтому, когда я  стану зрелым, мне надо опылить как можно большее количество простых, но красивых цветов. Тогда многочисленное потомство прославит меня.
     В это время пришёл бомж и стал рыться в мусорном баке. Достав очередной помятый пакет из-под дешёвого вина, он отбросил его и попал прямо по головке Нарцисса. Она оторвалась, и, роняя лепестки, покатилась в грязную, вонючую лужу. Это была, как раз та самая лужа, что совсем недавно с гордостью именовалась сугробом и колыбелью Нарцисса. Последней его мыслью было: « Ах! Как я красив! Наконец-то я могу рассмотреть себя поближе!»  А коленчатый ствол некоторое время дрожал, раскачиваясь, как маятник.
      Когда весеннее солнце набрало силу, и стало припекать, он высох и потрескался, закручиваясь спиралью, своим коленчатым стволом. Корни его умерли, и никто уже не вспоминал о Нарциссе.