Проводник

Летняя ночь в подмосковном лесу – время самых жутких хищников.  Селиванов  это знал, потому и сидел на корточках у костра, готовый к любому повороту событий, спокойно вглядываясь в темноту, и держа наготове арбалет. Этот на первый взгляд невзрачный арбалет, он приобрел на оружейном рынке в Туле еще лет десять назад, однако еще ни разу оружие не подводило Селиванова и раз за разом исправно поражало цели, умело направляемое твердой рукой своего хозяина. 

До рассвета оставался еще час, не больше и это была самая тяжелая часть ночи. В это время обычно вся сосредоточенность медленно и незаметно  сходит на нет, глаза начинают предательски слипаться и тело жаждет занять горизонтальное положение, или, на худой конец прислониться спиной к чему-нибудь, умоляя дать ему возможность отдохнуть, после изнурительного ночного поста.

-Лечь бы сейчас в спальник, забить на все, и поспать часиков восемь-девять, глядишь и человеком станешь, все равно рассвет скоро, ну кто к тебе полезет? – крамольная мысль как назойливая муха вот уже второй час  крутилась где-то рядом,  но Селиванов отогнал ее одним весомым аргументом, подумав о тех истерзанных мертвецах, на чью последнюю стоянку он наткнулся недели две назад. Стоило только вспомнить о том случае, как перед глазами встали куски гниющей человеческой плоти и внутренностей, разбросанных по стоянке вперемешку с остатками палатки и того, что когда-то было человеческой одеждой. Эти воспоминания мигом сбили всю сонливость, заставив Селиванова внимательней прислушаться к ночи, и подкинуть еще дров в затихающий костер.

Внезапно, чуткий слух охотника уловил неясные звуки начавшегося движения метрах в ста пятидесяти впереди. Селиванов напрягся, крепче перехватил арбалет  и направил его на звук, моментально оценивая обстановку:  Что-то быстро приближалось. Одно. Двуногое.  Вес пятьдесят-шестьдесят кг.  Существо шло на свет. Надо ждать. Сто метров. Варианты: Упырь? Девушка? Подросток? Еще подождать. Пятьдесят метров. Последние два варианта отпали, как только Селиванов смог различить тяжелое хрипящее дыхание. Десять метров. В тот же момент он резко отпрыгнул в сторону от костра, перекатился через плечо и, зафиксировав на земле колено, выстрелил в обозначившийся на фоне костра долговязый силуэт.  Болт с чавкающим звуком пробил череп существа, и оно как подкошенное рухнуло на землю.

Встав с колена, Селиванов несколько секунд вслушивался в окружающую обстановку, перезарядил арбалет, затем осторожно подошел к лежащему телу. Присмотрелся - так и есть, упырь, молодой правда совсем еще, поэтому так рано себя и выдал. Старых ближе чем метров за пятьдесят и не услышишь вовсе, а если с подветренной стороны придет, то вообще, считай смерть твоя пришла. Сколько такие уже хороших мужиков пожрали?  На его памяти за два года пятерых из конторы сожрали – Мишу Сазонтова, под Калугой упырь сожрал, только по арбалету и опознали потом, Сашу Овального, Семена Кузнеца с Митяем в день пути от конторы сожрали, - те решили заночевать в деревушке заброшенной, закрылись в ней, как положено, только Митяй на посту схалтурил, подвал не проверил, понадеялся на великий русский… А в подвале том гнездо упыринное оказалось, нежить там с зимы прошлой обосновались. Заснули мужики крепко и не проснулись больше. Кто там еще? Пашка Шуба? Того самогон сгубил, а упырь он ведь от пьяного, как кот от валерьяны шалеет, учуял хмельного Шубу упырь и сожрал, а потом и заснул рядом с Пашкиным трупом в шальном дурмане, а утром, от солнечного света подох рядом. Вот так в конторе и случается…

Упырь лежал на  земле, уже мертвый, однако когти на его костлявых пальцах по инерции царапали землю. Тихо выматерившись,  Селиванов сплюнул и поставил ногу на морду упырю, ощутив под ботинком хруст ломающихся носовых костей нежити, и резким движением выдернул арбалетный болт из его головы, после чего оттащил тело подальше в кусты, и, пнув его напоследок по выпирающим, из-за безобразной худобы ребрам, вернулся к огню.
Медленно забрезжил рассвет, и Селиванов расслабился – еще час и можно будет поспать.
До Москвы оставалось еще сто километров…