Первый ученик

Холод от каменных плит пола, на котором она стояла босиком, поднимался по её ногам, как соки земли поднимаются по зимним стволам берёз, ещё лишённых сока; холод сжимал в ледяной кулак её силу, дрожавшую в копчике, поднимался по позвоночнику, разбегался мурашками по стройной спине под белой холщовой рубахой, подолом касавшейся пола; холод двумя кинжалами вонзался в её поднятые лопатки, насквозь и наискось пронзая её грудь и ударяя в солнечное сплетение; холод снежной метелью разливался по её телу, поднимался по шее, сковывал подбородок, сжимал губы, сушил нос, увлажнял глаза и последним мощным ударом бил через центр её лба в затылок, где пылало яркое бездонное пламя, поглощавшее холод, которого она не чувствовала.
Отсветы этого пламени горели в факелах на стенах меж высоких стрельчатых окон зала, в центре которого за длинным столом сидели рыцари. Серебряные блюда с остатками приправленного дорогими пряностями мяса, серебряные кубки с алым церковным вином, серебряные изогнутые кинжалы меж блюд и кубков. Белое сиянье серебра от красно-оранжевого огня факелов - вот на что она смотрела, чтобы не вглядываться в Смерть, стоявшую за каждым из рыцарей.
- Расскажи нам о войне,- тихо сказал сидевший во главе стола граф, внимательно и прямо глядя в её серо-голубые глаза, сейчас совершенно потемневшие. Если бы граф умел читать лица - он прочёл бы в её глазах дату смерти своей и своих баронов - 5 апреля 1242 года от Рождества Христова*. Но ни граф, ни бароны не умели читать ни литер, ни лиц.
А её уста хранили молчание. Она любила Традицию, которой свободно и верно следовала и в соответствии с которой никогда не говорила людям даты их смерти. А смерть каждого человека, кроме своей, она видела за левым плечом позади Ангела-хранителя. Ангелов она видела в явственном белом сиянии, а смерть предстояла тенями - иногда многоликими. У некоторых людей было даже несколько смертей, но яркое свечение их ангелов отодвигало и сжигало тени смерти. Таких людей она встречала редко. За столом в зале замка - не было ни одного. Их ангелы сияли слишком слабо, запертые в догмы рыцарских доспехов и епископских мантий или монашеских ряс. У графа и баронов была огромная общая Смерть, накрывавшая своей тенью бледное свечение их ангелов и нависшая над залом, как чёрныё купол беззвёздного и безлунного зимнего неба.
Стоял август. Самый разгар полевых работ. Самый разгар её лесной и полевой работы. Предрассветный час.
"А теперь,- думала она,- седьмой лунный день потерян. Хорошо, однако, что вчера я собрала травы на три дня вперёд, оставив лишь то, что следует срывать только в седьмые сутки Луны. Неужели они продержат меня в неволе три дня?" Она не видела собственной смерти. Бабушка не успела обучить её. Или, может быть, милосердная Традиция, оберегающая людей от страшных знаний, дабы не менять их свободных путей, лишила её Бабушки - единственной учительницы и воспитательницы после того, как родами умерла её мать?
Бабушка, некогда знатная и богатая дама, после гибели мужа и сына, павших в сражении на Востоке, пожертвовала все земли и замки монастырю и ушла с маленькой дочкой в лесную избушку крестьянки-ведуньи, жившей в одиночестве и травами лечившей крестьян и скотину. Поселившуюся у неё Бабушку стали называть чернокнижницей, потому что в крестьянскую избушку из своего Главного Замка она забрала все свои книги, по которым учила читать и дочь, и внучку. Лесная жительница обучила Бабушку языку трав и деревьев, оставила ей, кроме хижины, все свои ладанки, рецепты и ступки для приготовления настоев и отваров.
К тёмной простой крестьянке жители окрестных деревень шли с доверием, а вот её ученицу невзлюбили сразу. Была ли это зависть и злоба тёмных невежественных людей к аристократке, владевшей богатыми книгами, изогнутым серебряным кинжалом, прежде принадлежавшим её возлюбленному мужу, и золотом? Почти всё своё золото, кроме трёх вещей, она пожертвовала монастырю. И пока жива была настоятельница - Бабушку не смели трогать. Она носила чёрные монашеские одеяния, золотое кольцо с рубином, подарок свекрови, золотые серьги с корундами, подарок своей матери и обручальное кольцо возлюбленного, которое оставила себе, положив своё, женское, на его грудь в гробу.
После смерти настоятельницы Бабушка отвела юную внучку подальше в лес, спрятала в дупле огромного дуба, оставив ей свои кольца, серьги, кинжал, а ещё узелок с пирогами и мёдом, бутыль красного церковного вина. Тогда тоже стоял жаркий август, и лес кормил ягодами, орехами и грибами, поил родниковой водой. Книги Бабушка не принесла, как не принесла ступки, ладанки и настойки с отварами. Внучка помнила всё это и уносила незримо.
- Подожди три дня,- сказала Бабушка,- если я не вернусь, иди до конца леса до города, там можешь продать кинжал и купи себе домик. Когда у тебя будут дети и ты захочешь уберечь их без себя - отведи их в замок графини D, она - двоюродная сестра твоего деда. Назови его имя, моё и своё, оставь ей детей и не бойся за них, она ждёт, а потом - следуй своим путём. Если тебе удастся одолеть Смерть - можешь и сама отправиться в Замок, не оставляя ни детей, ни Пути. Остальное - ты знаешь. Благославляю тебя.
Внучка долго смотрела сквозь деревья и видела Бабушку. Она видела её все три дня. Она видела брошенные на пол книги раскиданные травы и ладанки, Бабушку, распростёртую на полу, видела звуки криков "на костёр", видела и костёр, охвативший Бабушку. Внучку не искали. Её имя не звучало. Её время ещё не пришло.
Время...Время... Оно движется то вперёд, то назад, то по кругу, растягивается в бесконечно-мучительные томительные паузы или мчится, перелистывая годы и века. Оно взлетает иногда на те вершины, где времени уже и нет, а обитает Вечность.К Лицу Вечности она ещё не приближалась - лишь издали, в вихре счастья наблюдала его, запрокинув лицо к Небу. Тогда из вечности она получила два семени и растила их Анжелой и Микаэлем, своими детьми. Вчера, собрав травы, она отвезла их по слову Бабушки. Неужели теперь пришло её время? Время? Времени она не чувствовала, как не чувствовала холода.
Огромное тёмное лицо зала с рыцарями и факелами ничем не напоминало Лик Вечности, но и Времени уже не было.
Граф во главе стола молча ждал ответа. Долго ли она молчит? Минуту? Час? Сутки? Нет - Солнце ещё не взошло, значит - день ещё не начался - солнечный летний день Седьмых Лунных суток.
- Война со славянами погубит Орден и принесёт смерть многим. Бесславную смерть,- тихо сказала она, не отводя взгляда от лица графа.
Бароны повскакивали с резных кресел. Зал зашумел возгласами:
- Бесславную?!
- Невозможно!!!
- С нами Бог и Папа!
- Орден бессмертен!
- Ведьма!
Тяжёлое каменное слово упало на её грудь. Слово было произнесено. За ним неизбежно последует и другое, пламенем погшлотившее её Бабушку.
Граф встал, и крики смолкли:
- Послушай, предсказательница, ты ведь должна жн знать как избежать бесславия,- граф приблизился к ней и тихо выдохнул ей в лицо,- Ты видишь: я, как и ты, знаю, что будущее многолико. Каковы его другие пути?- граф вернулся за стол:
- Мы можем договориться. Где твои суккуб и инкуб?
- У меня нет суккубов и инкубов.
- Ты забыла о своих детях?
- Я не могла забыть о детях герцога S, почтившего меня своей волей перед походом неа Восток.
- Он не вернётся и не подтвердит твоих слов. Прошло уже 10 лет. А мы объявим их порождениями лукавого. Ответь мне, и мы забудем о детях.
- Они сами напомнят о себе.
- Ты не хочешь? Мы найдём их.
Ноги её подкосились, как накреняются пилимые стволы берёз, но она устояла, скрыв под рубахой свою слабость.
- Хорошо, чего ты хочешь?
- Я хочу уйти отсюда и жить.
- И тогда?
- я ПОМОЛЮСЬ О ЖИЗНИ РЫЦАРЕЙ, НО ИХ ПУТИ ЗАВИСЯТ ОТ НАШЕГО ГОСПОДА.
Больше она не могла стоять. Время закончилось. Веки закрылись. Она больше ничего не видела, не слышала - она лежала на полу, и пламя в её голове отступило.
Невидимые сильные руки полдняли её с пола. Паж в синем бархатном камзоле, поднявший женщину с камня, обратил на графа взгляд серо-голубых глаз:
- Куда мне отнести её, господин?
- Проводи куда она скажет.
Она очнулась в небольшом проёме стены на огромном сундуке. Зала больше не было. Перед нею стоял паж с кубком алого вина.
- Испейте, государыня.
Глоток подобного алой крови напитка вернул ей силы.
-Благодарю.
Как раньше она не видела пажа среди рыцарей? Его Ангел сиял ярко голубым светом. Смерть его чуть виднелась далёкой, едва заметной точкой где-то вдали. С ним можно говорить. Ему можно задать вопрос, и она спросила:
- Куда ты поведёшь меня?
- Граф повелел мне исполнить Вашу волю, государыня. Одежды в сундуке, он не заперт, а я буду ожидать Вас вон там, - и он махнул рукой, указывая направление.
Она выбрала тёмно-синее платье с алым лифом, чёрный плащ с капюшоном и тёмно-зелёные туфли с золотыми пряжками. Облачившись, направилась к пажу, ожидавшему у подножия высокой лестницы и молча поведшему за собой. Перед выходом из замка конюший передал пажу двух осёдланных лошадей. Мост был опущен. Ворота открыты. Они молча выехали на дорогу навстречу восходящему Солнцу.
По этой дороге несколько часов назад её привезли в замок в одной рубахе поперёк седла два слуги, боявшихся к ней прикоснуться. После полуночи они ворвались в её дом, где она одна после ухода последнего страждущего писала литеры на длинных свитках и ждала рассвета, чтобы отправиться за травами. Её везли мимо спящих городских домов, мимо спящих поля и леса в неспящий замок графа. Теперь она верхом ехала сама сначала рядом с пажом, потом чуть впереди. В центре поля она остановила коня:
- Дальше я поеду одна. Возвращайся. Я знаю - ты не пойдёшь на войну.
- Я не люблю войну, но люблю сраженье. Я люблю учиться владению мечом. Куда Вы направитесь, государыня?
- Туда, где теперь буду жить.- она смотрела и не уезжала. А паж смотрел и ожидал. Точка слияния двух взглядов вспыхнула и медленно поднималась к Небу голубым пламенем огня.
- Я долго собирался прийти к Вам,- он протянул кошель золотых монет, - Это я скопил, но этого не достаточно. Возьмите это сейчас, ведь Вы не станете теперь учить меня?
- Оставь деньги, за обучение я не беру плату. У меня нет учеников.
- Возьмите, Это Ваши деньги. Вы научили меня сегодня отодвигать свою смерть. Я видел - как отходила Ваша. Теперь она далека,- голубое пламя двух взглядов превратилось в столп яркого света, пронзившего воздух от земли до небес.
- Приходи ко мне в замок D когда овладеешь мечом. Ты научишь моего сына и мою дочь, а я научу тебя Традиции. Только не говори, пока не обучишься. Традиция не позволяет нам говорить людям об их смерти. Паж низко склонил голову.
И Время конским галопом с одинаковой скоростью поскакало в разные стороны. Она - в свой будущий замок, а он - в замок своего прошлого господина. Он торопился учиться будущему. Она не спешила, а спокойно летела вперёд к поднявшемуся над полем и лесом Солнцу. А Земля и Солнце внизу и вверху покоились в Вечности вне времён.
-----------------------------
* дата Ледового побоища
------------------------------
2-5 декабря 2010