Глава 5. Скользящее прикосновение

Однажды вечером на прогулке Дэн с Пегасом ушли далеко от парка и оказались возле небольшой речки. Речка скорее походила на ручей, весело бежавший за буковой рощей. Вода журчала, перекатываясь по камешкам, но её шум не заглушал мелодию, доносившуюся с противоположного берега, откуда-то из-за кустов. Кто-то за рекой играл на дудочке. Пегас спустился к воде, и они медленно пошли вдоль берега на звук, стараясь разглядеть, кто так обворожительно играет. Талант музыканта, Дэн распознала с первых услышанных звуков. Кто только и на чём только не играл в райских кущах, музыка там была одним из самых распространённых увлечений, поэтому толк в ней понимал даже Пегас, а не только Дэн. Правда, инструмент невидимый музыкант использовал самый примитивный, но это не мешало музыке быть обворожительной. Заслушавшись, Дэн с Пегасом даже остановились и постояли неподвижно, пока лились чудесные звуки. Музыка стихла, и парочка отправилась дальше, надеясь разглядеть самого музыканта. Но, видимо, они опоздали. Никого не обнаружив, всадница на белом коне вернулась в своё жилище. Всю ночь и весь следующий день услышанная музыка звучала у неё в голове и, дождавшись вечера, Дэн с нетерпением отправилась на прогулку. Но и в этот раз увидеть музыканта не сложилось. Только они с Пегасом покинули парк, как их догнал верхом на каурой Карло, а слушать музыку с Карло, Дэн почему-то не захотела. Вообще-то, она знала – почему, но не призналась бы в этом даже Пегасу. Хотя Пегас тоже знал – «почему», но сделал вид, что для него это не имеет никакого значения. Они втроём прогулялись до подножия горы, в лес не стали углубляться и вернулись обратно. Вечер закончился, а услышанная накануне мелодия, всё звучала и звучала в голове у младшего ангела. 

Прошёл ещё один день, художник остался в мастерской, очередные эскизы опять его не удовлетворили, и он не смог думать ни о чём другом, кроме своих картин. А «модель» скинув, так и не ставшее для неё удобным, громоздкое платье, облачившись в широкую длинную юбку и просторную блузу, напоминающую тунику, отправилась на прогулку.

- Наконец-то, - думала она, - сегодня я увижу волшебника, так очаровательно складывающего звуки.

Юбка не мешала движениям. Мари, потрудившаяся над ней, сделала одежду пригодной для верховой езды. Блузу горничная тоже не обошла вниманием, длинные продольные разрезы позволяли крыльям свободно себя чувствовать. Правда, всё эти одежды скрывали тоненькую фигурку всадницы, но, не заботясь о производимом впечатлении, наша героиня радовалась ощущениям свободы и легкости. Воздух, забиравшийся под подол во время езды, делал ангела счастливой своими прикосновениями.   
 
- Как ты думаешь, мы его сегодня увидим? – спрашивала она, поторапливая Пегаса.

Пегас что-то бормотал себе под нос, прогулка и ему приносила радость, а вот неведомый музыкант, похоже, его совсем не интересовал.

- Если бы у нас на горизонте появился поэт… Пожалуй, он был бы достойной парой, - вздыхал крылатый конь про себя, а вслух отделывался лишь междометиями, ничего не выражающими. Вернее, выражающими полное равнодушие к столь заинтересовавшему его подружку «субъекту». 

Когда Дэн с Пегасом добрались до речки, над ней летела новая мелодия, столь же красивая, как и предыдущая. Но сегодня музыкант грустил. Вместе с ним грустила речка. Уходящее на покой солнце выглядело столь же грустным, как и вечер, опускавшийся на рощу. Пегас, сделав несколько шагов, перешёл ручей и остановился. Дэн спустилась с его спины и отправила любителя сочной травы пастись возле воды, а сама пошла искать музыканта.

Поиски не составили труда, мелодия лилась и лилась не прекращаясь. Звуки привели к открытому, полого спускающемуся берегу. За спиной остались кусты, а впереди горел костёр. Возле огня на спине лежал юноша, устремив взгляд в темнеющую высь. Загорающиеся в небе одна за другой звёзды появлялись в ответ на льющиеся звуки. Создавалось впечатление, что дыхание музыканта, проходя через тростинку с дырочками, рождает звёзды на небе.

Дэн  подошла к огню и присела возле костра. Мелодия смолкла, повернув лицо к незнакомке и приподнявшись, юноша промолвил:

- Ангел…

- Ангел, - согласилась младший ангел, и расправила не видимые до этого момента крылья.

- Можно я до тебя дотронусь, - спросил музыкант. И услышав в ответ: «можно», коснулся руки Дэн. Легкое воздушное прикосновение к руке. От запястья к локтю, а потом обратно, тыльной стороной пальцев, скользя по прохладной коже, ощущая чуть заметное её вздрагивание. Явь похожая на сон, а может и сон, сквозящий через века. Дэн вслушивалась в нежные прикосновения, и у неё замирало сердце.

- Как давно мне, оказывается, хотелось ощутить нечто подобное, - могла бы думать в этот момент ангел, но она не думала, она превратилась в ощущение. Мыслей не было. Было одно желание - скользящее прикосновение. Как описать нежность? Как описать чувства двоих рожденные угасающим небом, зарождающимися звёздами, музыкой, дарящей желание прикоснуться к ней, – совершить невозможное… Бывают такие моменты, когда окружающий мир становится фоном для того, кто рядом с тобой. Когда ты смотришь на мир через ощущения близости с другим, когда вас становится двое, а окружающее не может вместить всё льющуюся нежность, и она, выплёскиваясь через край, раскрашивает собой всё встреченное на пути. Тогда наступают моменты родства, небо и звёзды, бывшие соучастниками вашей нежности, становятся частью вас…

Дэн вернулась домой на рассвете. А днём Мари передала ей просьбу Карло - одеть сегодня тунику, в которой он увидел её в первый раз. Дэн выполнила просьбу и предстала перед мольбертом так, как хотел художник. Она стояла возле столика, её крылья сияли белизной. Карло поспешными движениями переносил всё, что он видит на холст, а Дэн с грустью глядела, думая:

- Поздно…

Пока она была ангелом, Карло пытался нарисовать её женщиной, наряжая в дорогие редкостные платья. А теперь, когда она стала женщиной, художник пытался наверстать упущенное, вырисовывая крылья, никак не понимая, что же так разительно поменялось в облике модели. Он опять и опять оставался недовольным эскизами. Его начинало бесить собственное бессилие. Видимо, он был не очень талантливым наблюдателем.

…Этим же вечером, когда солнце утонуло в море, Дэн и Пегас стояли на утёсе, с которого началось земное путешествие ангела Дэн. 

- Мне не нужны больше крылья… я могу создать совершенно другим свой образ, - задумчиво глядя на воду, говорила Дэн, - я могу летать без них, и мне кажется, что всё, что я могла, я получила на этой планете. Я могу быть разной. А какой – это зависит от меня. Мне здесь больше нечего делать…

- Ты уверена? – откликнулся старый её друг.

- Да, я хочу посмотреть что там, за этими звёздами… - Дэн подняла взгляд к небу. - Звёздами, разделившими со мной нежность и ставшими частью меня… Меня самой. 

- Ну, что же… значит тебе, и правда, пора в путь… - мысленно поддержал свою подругу крылатый конь. Им не всегда требовались слова для понимания друг друга.

Не думая о том, что её ждёт, но, ощущая боль расставания, предчувствуя долгий одинокий путь, неизвестную дорогу, Дэн тихо спросила:

- Ты пойдешь со мной? – уже зная, что услышит.

- Нет, - она и услышала, - я могу жить только в окрестностях этой планеты, в теле крылатого коня на Земле или в его образе на небесах. Когда я изъявил желание спуститься сюда, вниз за тобой, и мне потребовалось плотское тело, на помощь пришёл Иерарх. Только в его власти создать такое тело. И теперь, чтобы вернуться на небеса, нужно умертвить это тело. Я отправлюсь в море. Я буду плыть, пока хватит сил, и потом расстанусь с телом. Вернусь в райские кущи. А ты отправляйся туда, куда зовёт тебя сердце. Там, среди звёзд, время течёт совсем по другим законам. Там пройдут миллионы лет, а в раю едва ли столетие. Когда-нибудь ты вернёшься к своему старому другу. Я обещаю. Я дождусь тебя.

Поцеловав верного коня, Дэн встала на самом краю утёса. У неё над головой сверкали звёзды. Три из них выделялись на чёрном бархате неба особенно ярко. Дэн смотрела в центр летного треугольника. Туда лежит её путь, за эти три серебряные звёзды. Она пройдёт, как в ворота, между Вегой, Денеб и Альтаиром. И за этими «воротами» у неё начнётся новая неизвестная жизнь. 

- Ну, что ж раз новая жизнь, значит, и имя должно быть новым, - произнесла бывший младший ангел, - Пегас, дай мне новое имя.

- Иди уже, Лури, долгие проводы – долгие слёзы… меня в раю заждались, - прозвучал ворчливо голос сзади. И, быстрее чем комета, Лури взлетела вверх, держа курс на центр летнего треугольника.

Проносившаяся мимо чайка увидела, как вспыхнувшая на утёсе звезда взлетела в небо.

 - Обычно бывает наоборот, - подумала чайка, но тут же забыла об этом.