Глава 3. Колечко-колечко, выйди на крылечко

Было… второе кольцо, и притом - действительно, настоящее. Кольцо – молодости… Это всё, что я смогла вспомнить пока летела. Как оно связано с тем, что происходит, где находится и что с ним стряслось -  оставалось тайною за семью печатями. Получалось, что для того, чтобы разобраться в происходящем, необходимо найти кольцо. А о том, что я когда-то держала его в руках и сама его спрятала, - об этом я если не знала, то догадывалась.

- С чего начать? – мучил вопрос. И вдруг мой взгляд остановился на бочке стоявшей в углу. Я подошла к ней и стукнула ладошкой по воде. Когда зеркало воды успокоилось, на нем появилась явно знакомая лохматая рожица.

- Лешак, куда я дела кольцо? - спросила я без всяких предисловий, точно зная, что буду понята.

- А я откуда знаю? Ты вернулась, спрятав кольцо, и сказала, что и сама вспомнишь только тогда, когда станешь доброй… а этому не бывать, - раздалось в ответ, - стань доброй, Ягишна, и вспомнишь

Два удара по воде - и на успокоившейся поверхности еще одна морда. Теперь с пяточком вместо носа, торчащими ушами и рогами, один из которых обломан, чёрная борода клочками в разные стороны и красные горящие глаза. Брррр… ничего противнее мне не встречалось… Но сейчас не до сантиментов, сейчас в союзники годилось даже это чудище.

- Давно не виделись, Рогатый… скажи-ка мне, куда я умудрилась спрятать кольцо? – повторила я свой вопрос теперь уже этому обитателю леса.

- Не знаю, Ягишна. Ты мне память замутила, чтобы я не дай бог, не разболтал. Помню только, что сказала: и сама вспомню, когда милосердной стану, а такого не произойдет, что бы в этом мире не случилось, даже если он перевернётся, - проворчал Рогатый, - стань милосердной, Ягишна, и вспомнишь…

Три удара по воде - и передо мной еще одно чудовище. Три драконьих головы, плюющихся пламенем. Жёлтые круглые немигающие глаза, темно-зелёные морды, покрытые роговыми пластинами. Вонь стоит - аж за тысячу миль чувствуется.

- Дракоша, куда я кольцо задевала? Вспомни, а то в мышь превращу… - прозвучал тот же вопрос в третий раз.

- Да хоть в ящерицу… всё равно не вспомнить. Ты ж меня с собой не взяла, когда летала. В секрете всё строжайшем держала. Сказала, когда вернулась: «И сама не помню… вспомню если не только о себе думать буду; если Яге о других вздумается заботиться… а такого не бывает». Позаботься о других, Ягишна, и вспомнишь, - прохрипел Дракоша и исчез с «экрана»…

- Так… хоть что-то вырисовывается… - подумала я и оставила бочку в покое.

Значит: доброй, милосердной и заботливой… и в этом мире произойти этого, похоже, не сможет. Что бы тут не случилось, на пользу оно, наверняка, не пойдет. Придется возвращаться в мир, из которого я пришла. А там нет у меня колдовских навыков, нет волшебного арсенала. Там только я – безоружная…

Мысли прыгали как зайцы. Я металась по комнате, пытаясь уложить всё в хоть какую-то логическую цепочку, понимая, что сведений слишком мало. А разобраться очень уж хотелось. И еще одну вещь я поняла: Мэри мне не помощница, она со мной счёты сводит, но предпринять что-то сможет только в этом волшебном мире. Она действует отсюда. Порталы здешнее творение, в «том» мире у неё так же, как и у меня, нет волшебных умений. А тут… еще неизвестно, кто из нас сильнее и за кем последнее слово останется. Заметив, что за окном занимается утро, я подхватила фонарь и, собравшись пройти через портал, остановилась в раздумьях. Отсюда я попаду в «голубую» комнату. В лучшем случае, как всегда незаметно проберусь в «желтую». Но вчера я уехала из дома, и такое моё возвращение окажется необъяснимым для его обитателей, да и сумку я должна вернуть Луизе. Но идти придётся всё равно здесь, вернуться в замок Мэри и выйти через её портал – это нереально. И я шагнула через зеркало.

Дом спал в предутренней неге, стояла тишина, и никто не помешал мне выйти на улицу. Быстрым шагом я направилась в сторону города. В такое ранее время никто с фонарем меня не увидел. Потратив почти час на дорогу, я добралась до городского сада, нашла сумку, брошенную накануне. Дверь в павильон на моё счастье оказалась открытой. Спрятала светильник и отправилась на извозчике обратно. Прибыла как раз к завтраку. Луиза и Кэт, ни о чём не расспрашивая, накормили меня и посоветовали отдохнуть, что я и сделала. Поднявшись к себе, рухнула от усталости и открыла глаза только через пару часов.

Проснулась я с головной болью и с недобрыми мыслями. Я думала о том, что если бы Луизы и Кэт не было в доме, то мне было бы гораздо легче. Они мне мешали. Приходилось всё время брать их в расчёт, осторожничать и скрываться. Я не могла делать то, что считала нужным, в их присутствии. И вот, я стала подумывать, как бы мне от них избавиться… Я уже начала строить коварные планы, как в голове зазвучал голос Лешака:

- Стань доброй, Ягишна…

Как будто кто-то стукнул меня по лбу. Чувство стыда за свои мысли трудно описать… Мне стало настолько стыдно, что я расплакалась. Слёзы катились по щекам, а я давала себе слово, что никогда, ничего подобного со мной больше не случиться. И вдруг память, как прорвало, словно это не я вспоминала, а кто-то «шептал мне на ухо», но без слов…

…Жила-была на свете Баба Яга. Никто её так не звал, обращались проще и короче – Ягишна. Жила она уже третью тысячу лет и еще могла прожить столько же. Вот только молодость свою сохранить не сумела - вековала старухою. Прослышала Ягишна, что есть на свете кольцо волшебное. Молодость оно возвращает. Много времени, хитрости да усилий старуха приложила, чтобы эту чудесинку добыть. Но мало добыть, нужно ещё и сохранить было. Долго думала Ягишна, как так сделать, чтобы никому кроме неё кольцо не досталось. И додумалась: сотворила она такое же точно. Одно – «сотворённое», на палец одела, а второе так спрятала, что и сама забыла куда. А всё для того, чтобы никто даже помыслы её не проведал. «Сотворённое» кольцо непростым было. Имело оно те же свойства, что и настоящее. Связала старуха невидимыми нитями два кольца - если пропадёт настоящее – грош цена дубликату будет. А пока настоящее кольцо существует, да только Ягишне принадлежит - и дубликат работает. Заговор наложила, прежде чем на палец кольцо молодости надела.

Да только не всё получилось так, как она хотела. Не стала она молодой в том мире, где колдуньею слыла, не только слыла, но и на самом деле волшбу знала. Выкинуло кольцо Ягишну в другой мир. В мир, где о колдовстве давным-давно забыли, а может, и знать не знали. Ни память, ни способности свои сохранить так же не сумела. Стала колдунья в новом мире обычной девчонкой, потом девушкой… Что бы с ней дальше случилось, теперь уже никто не знает. Пошли события не по задуманному…

Настоящая хозяйка кольца, фея Мэри, вытянула Ягишну в волшебный мир и вспоминать заставила. Сама Мэри всегда была молодой. Все две тысячи лет, что прожила, красотой своей славилась. Потеряв кольцо – стареть начала. Бросилась искать свою обидчицу, а той и след простыл. Много лет фея следы распутывала да Ягишну искала. Нашла. И способ выманить придумала. Знала, что та мимо своего фонаря не пройдёт… Если не узнает фонарь, так всё равно потянется и, в руки взяв, не выпустит. Остальное оказалось совсем простым делом – возле фонаря портал сотворить, да тропинку от него к избушке вывести…

Теперь предстояло Ягишну заставить кольцо вернуть. И отдать она его должна сама. Только добровольно возвращённое, могло оно не терять свойств чудодейственных…

«Выслушав» повествование, я сидела на постели не зная, что предпринять. Эти открытия привели меня в состояние близкое к шоку. К тому же, скорее всего, я узнала далеко не всё. Но от дум отвлекла Кэт, позвавшая меня обедать. Я спустилась к столу и, глядя на Луизу, хлопотавшую на веранде, поняла, что они с Кэт становятся мне родными. Что ни на какие козни против них, я просто не способна. Доброта это или нет, я не знала, но то, что у меня замирает сердце, и я готова разделить с ними всё, что у меня есть – это я чувствовала. Я улыбалась в ответ за заливистый смех Кэт. Я не чувствовала себя отдельной от них и, казалось, какой-то ангел поселился сегодня в нашем доме.

Ночью я решила заняться Рогатым. Он один, похоже, знал, куда спрятано кольцо. Добравшись до избушки, стукнув ладошкой по воде в бочке дважды, я увидела его скривленный пятачок.

- Чего опять тебе неймется? – услышала я его противный голос.

- Я тебе дам – неймётся… Ты как с хозяйкой разговариваешь!? Распустились тут, пока меня не было. А ну-ка живо ко мне и без вопросов! – выпалила я.

Рогатый появился передо мной в то же мгновение. Я знала, что он мерзкий… Но что бы до такой степени… Пегая шерсть торчала по всему телу скатавшимися клочьями; копыта на ногах стоптались и он хромал; хвост висел обрубком, а то, что на нём налипло… не поддавалось описанию. Изо рта торчали жёлтые сломанные клыки, глаза слезились, и чёрт тряс ушами, как собака, обкормленная конфетами. Единственное, что было в боевом порядке – это его мужское достоинство, прикрытое большим фиговым листком.

- Листок-то такой откуда? – удивилась я, чуть не рассмеявшись. Но тут же придала себе серьёзный, даже сердитый вид и, нахмурив брови, строго спросила:

- Это что такое? Что за вид?

Прямо у меня на глазах, за несколько секунд Рогатый покрылся блестящей чёрной шерстью. Зубы побелели. Глаза загорелись малиновым огнём. В руках появилась элегантная тросточка, на голове между рогов - шелковый цилиндр. На шее заблестела искорками бабочка галстука. Фиговый листок спланировал на пол за ненадобностью. Чёрт приосанился, почтительно склонился, осведомляясь, что от него потребовалось достопочтенной хозяйке леса.

- Буду тебя расколдовывать, память твою восстанавливать, чтобы ты вспомнил, куда я кольцо спрятала, - объявила достопочтенная хозяйка. Рогатый аж присел от испуга и неожиданности. Но быстро овладел собой и слишком уж твёрдо заявил:

- Не получится. Твоё колдовство, Ягишна, не расколдовывается. Что сделано, то сделано и обжалованию не подлежит.

Как-то он так это сказал, что я ему поверила. Поверила и отпустила на все четыре стороны, всё равно от него толку никакого… Хотя «на все четыре» - это громко сказано. Чёрту было велено далеко не отлучаться, находиться поблизости – мало ли по какой надобности он мне потребуется. А сама я, взобравшись на метлу, полетела над лесом. Авось да что-то увиденное, натолкнет на нужную мысль или подскажет, где искать так хорошо запрятанное кольцо. Летая над лесом, я разглядывала каждый его закуток. Не оставила без внимания ни поля, ни реку, ни горы. Подсказок никаких в голову не пришло, и я решила действовать.

Как не отнекивался Лешак, что в его хозяйстве нет ничего неучтённого, пришлось ему показывать все свои захоронки. Сам он ни за что не управился бы так быстро, ему помогали мыши, землеройки и кроты. Они перевернули вверх дном всю землю в лесу и в полях. К середине ночи отрыли двенадцать кладов и вскрыли восемь курганов. Среди обнаруженного и доставленного ко мне богатства, кольца не нашли. Запыхавшийся Лешак обиженно сопел на такое недоверие. Рогатый укладывал обратно содержимое двадцати сундуков, выстроенных в ряд на опушке леса. А я сидела на берегу реки, и раки таскали мне со дна всё, что могло напоминать кольцо. Когда гора всяких безделушек стала выше моего роста, и последняя медная монета легла под ноги, когда я убедилась, что на дне реки больше ничего нет – всё чисто, тогда на помощь был призван Дракоша. И мы отправились с ним в горы. Я на метле, он своим ходом.

В горах Дракоша занялся обследованием пещер, а я следила, чтобы он не хитрил. Он, так же, как и Лешак, утверждал, что во вверенном ему хозяйстве образцовый порядок: всё каллиграфическим почерком записано в большую учётную книгу и ни одна иголка не смогла бы проскочить неучтённой мимо его шести глаз. Я ему, естественно, не поверила и потребовала эту «амбарную» книгу. Дракоша книгу не смог показать, отнекиваясь тем, что она за семью неприкосновенными печатями. Я с ним спорить не стала, и на поиски подняли всех, (теперь уже летучих) мышей, про гадов ползучих тоже не забыли. Куда без них? Без них никак нельзя. То, что я обнаружила в пещерах и подземельях – подсчёту не подлежало… Но, к моему сожалению, кольца с янтарным камешком – не нашлось. Рогатый к этому времени чесал за ухом прикидывая, как они теперь всё это обратно запихнут. Лешак потихоньку постанывал от усталости. Дракоша плевался дымом вместо огня - на пламя уже не хватало сил. Весь устроенный разгром ни к чему не привёл. Всё оказалось безрезультатным. Кольцо сквозь землю не провалилось, искать его придётся где-то в другом месте. Знать бы ещё где… Ночь прошла в бесполезных усилиях.

 Оставив свою свиту наводить порядок в волшебном мире, пожурив их за схороненные от моих глаз сокровища, ранним утром я вернулась через «голубую» комнату. А к завтраку обнаружила, что в доме стряслась беда.

Еще тогда, когда я только вернулась, мне показалось, что в доме произошли изменения. В первый момент это насторожило - перемены не создавали приятного впечатления. Наоборот, ощущалось напряжение и тревога, но отвлекли мысли преследовавшие меня ночью. Получалось что сейчас, не зная, где находится настоящее кольцо, я пребываю в самом выгодном для себя положении. Много воды утекло с тех пор, как я спрятала колечко, и никто не сумел его найти. Наверняка Мэри пыталась, но у неё не получилось. А раз уж не получилось у феи, то не получится ни у кого и другого. Кольцо на моей руке имело связь с подлинным, одаривая молодостью и красотой. Теперь еще и обретённый вновь волшебный мир предоставлял могущество колдуньи. Вот только приходилось выбирать: старость и могущество или красота и молодость. Хотелось быть и молодой, и могущественной… но… соединить два желанных качества не получалось. Я понимала, что искать кольцо опасно для меня. Если я его найду, оно станет и для других доступным, а это чревато потерей молодости. Но и не искать я не могла, хотелось разобраться в происходящем до конца. Да и жутко было оставлять всё на волю случая: вдруг, кто-то доберётся до настоящего кольца раньше…

Не придя ни к какому решению, я уснула на восходе солнца и проснулась только к завтраку. Спустилась в столовую и застала там кухарку, накрывающую на стол. За эти дни я привыкла утром видеть Луизу и Кэт, и сейчас моё недоумение так явно отразилось на лице, что я получила ответ на не высказанный вслух вопрос.

Кухарка сказала, что заболела Кэт. У девочки открылся ночью сильный жар. Луиза не отходила от постели больной. Приезжал доктор, привёз лекарство, но лучше не стало. 

Отказавшись от завтрака, я прошла в комнату Кэт. Отпустила Луизу поесть и отдохнуть, а сама села рядом с постелью. Спущенные шторы создавали в комнате прохладный полумрак, но сумрак не скрывал раскрасневшегося лица девочки. Пот капельками стекал по вискам. На щеках алел лихорадочный румянец. Закрытые глаза вздрагивали, и она что-то шептала в бреду, пытаясь сбросить с себя одеяло. Я положила на её лоб руку и почувствовала, как невидимые иголочки вонзились в мою ладошку. Горячий колючий поток хлынул в руку, появилось неосознанное желание отдёрнуть ладонь. Но я удержалась, дождалась прекращения потока и только тогда убрала ладонь, положив на лоб холодный компресс. Кэт успокоилась, но жар не спал, щёки всё так же разжигал нездоровый румянец. Через час опять приехал доктор, к вечеру еще один. Но ни тот, ни другой ничего определённого не смогли сказать. Кэт становилось хуже. Она металась в бреду, и ни моя ладонь, ни лекарства не помогали. Опять случилось что-то непонятное. У меня начало закрадывалось подозрение, что все превращения и болезнь – звенья одной цепи. Вот только причины происходящего я не видела. Не дожидаясь ночи, оставив Кэт на попечение Луизы, я отправилась в свою избушку.

Прошла к водяному зеркалу и провела над ним рукой спросив: что будет? То что я увидела не оказалось неожиданным… Через воду я смотрела на небольшой холмик с крестом. Рядом в чёрных платьях стояли Луиза и Натали. Ворох живых цветов покрывал свежую могилу. У Луизы подкосились ноги, и она упала. Натали бросилась её поднимать, а у меня в голове зазвучало:

- Стань милосердной, Ягишна…

- Как? Как мне стать милосердной? – закричала я, готовая рухнуть, как и Луиза. От этого крика, а может от чего-то другого, в голове рассеялся туман беспомощности.

- У меня есть для неё зелье. Есть. Вот только как пронести напиток в её мир? - явилась мысль.

Перебирая бутылочки и маленькие кувшинчики на полке, я нашла нужный и зажала в руке. В этой склянке плескалось спасение маленькой девочки. Но оно находилось в другом мире, а через портал ничего не попадает из одного мира в другой. Может пройти только живое существо с пустыми руками. Исключение составляет только мой фонарь. Он ключ к порталу.

- А раз есть одно «исключение», значит можно найти и второе, - заключила я и остаток ночи провела, изучая колдовскую книгу.

Я искала заклинание, способное помочь мне пронести кувшинчик с отваром для Кэт. То, что он ей поможет, я не сомневалась. Оставалось добыть такие волшебные слова, которые бы и отвар сохранили действенным и пропустили бы меня с ним через портал. Видимо, когда Мэри создавала порталы, она не смогла сделать их универсальными. Или намеренно поступила так, чтобы предметы из волшебного мира не разбредались по свету. Мало ли кто и что захочет унести. И еще, уверенность в то, что я найду нужное заклинание, вселяло одно наблюдение: во время перехода через портал павильона кривых зеркал на мне сохранилось платье неволшебного мира - моё платье цвета кофе с молоком. И исчезло оно только, когда я покинула замок феи. К тому же из мира в мир со мной путешествовало моё кольцо. Ну и что, что я сама его сотворила, и оно как бы являлось частью меня самой. Всё равно оно было предметом… В общем, я сидела и штудировала колдовскую книгу. Я чувствовала, я знала, что найду нужное. Главное - успеть, времени оставалось всё меньше и меньше – Кэт умирала.

К утру я нашла искомое. За текстом заклинания, написанного витиеватыми буквами, шло примечание. Фолиант гласил: «Заклинание, произнесённое вслух, сметает преграды, уничтожает привнесённую ложь и открывает спрятанное доселе». Чуть ниже, совсем уже мелкими буковками книга предупреждала: последствия необратимы, чреваты разрушением мира.

…Вот и приехали… Разрушить мир и спасти ребёнка… Убить маленькую девочку, разрушив её мир… Дать ей умереть, сохранив существующее… - какое множество вариантов… решать тебе – Ягишна.

- Решать, а не думать… вот и не буду «думать»… главным в этом предупреждении является: сметает преграды, - заключила я, - а остальное… остальное будет – как будет.

«Чреваты разрушением мира» - это еще не приговор, это только предупреждение, возможность приговора.

Я стояла перед своим зеркалом, зажав в одной руке кувшинчик со снадобьем, в другой фонарь, и произносила заклинание. Очутившись в комнате Мэри, я услышала за собой треск. Зеркало, через которое я только что прошла, треснуло за моей спиной. Не тратя времени на выяснение, (его и так осталось слишком мало) я заспешила к Кэт, распахнула дверь и вошла в комнату. Луиза, только что сидевшая у постели умирающей, бросилась мне навстречу и заслонила собой дочь. Женщина готова была растерзать или сама быть растерзанной, лишь бы не пустить меня к детской кровати. Не сходя с места, я протянула кувшинчик со словами: это спасёт её.

Подавая эликсир, я глянула на свою руку, державшую склянку. Причина поведения Луизы стала понятна. По-другому не могла вести себя мать у постели больного ребёнка, когда в комнате появилась старая карга с фонарем в руке.

- Открывается спрятанное доселе… уничтожает привнесённую ложь, - повторила я слова «примечания».

Ложью являлась моя красивая внешность в этом неволшебном мире… Я пыталась её спрятать, используя чужое кольцо… Теперь всё встало на свои места: я – такая, какая есть: старая и страшная… незнакомая и нелюбимая.

Развернувшись и пройдя через «голубую» комнату, я скрылась за треснувшим зеркалом. В этот раз моё перемещение сопровождал грохот осколков, сыпавшихся на пол. Рухнуло зеркало и у меня в доме. Сметая осколки, метла ворчала, что не барское это дело – полы мести…

Разбились все стеклянные зеркала мира волшебства. Разрушились все существовавшие порталы. Но я почему-то не переживала и не жалела. Маленькая Кэт теперь будет здорова, а порталы - это не большая цена за жизнь девочки. Мир не разрушился, он разделился. И я осталась в том мире, где не было лжи… где безобразное – безобразно, где за волшебные способности платишь одиночеством, где ты - такая какая есть и где внутренняя сущность соответствует внешнему виду.

- Эх, - думала я, - кольцо вот только не успела найти. Но и это тоже не важно, какая разница теперь с кольцом я или нет. Старуха, она, что с кольцом, что без кольца – всё равно старуха…

Ночью во сне я увидела Луизу и Кэт. Луиза обнимала за плечи Кэт, прижимавшуюся к ней спиной. Они обе улыбались, а Кэт протягивала мне на ладошке янтарную звезду. За их спинами угасал день, разливалась ночь, и синий небосклон чернел на глазах. Только две фигурки светились идущим изнутри светом на угасающем небесном своде. Я взяла звезду у Кэт, и фигуры стали таять в пространстве, отдаляться от меня. Девочка махала рукой на прощание. Прежде чем картинка погасла, прозвучало: я люблю тебя…

Проснувшись от этих слов, я лежала и думала о том, что впервые за много лет слышу нежное признание в любви. Я понимала: слова относились к молодой красивой девушке, какой знала меня Кэт, она не видела моего настоящего безобразного облика.

- Легко быть доброй, когда ты молода и красива… - думалось мне, - а может, и наоборот… Легко быть молодой и красивой, когда ты добра и милосердна? А может, и не легко совсем… Вон, даже фея стареть стала, утратив волшебное кольцо…

Угомонить думы никак не удавалось, и я встала. Прихватив у порога метлу, вышла на улицу, подняла глаза к небу. Чёрный, безбрежный, ничем не подсвеченный купол раскинулся над головой, сверкая хрусталём перемигивающихся звёзд. Метла плавно вознесла меня к небу, и мы с ней отправились на поиски. Еще неуверенная в своей догадке, я чувствовала: что-то тревожно-восхитительное гонит меня в небо. Нынче я смотрела в небо, а не на землю. И нашла! Я нашла янтарную звезду, затерявшуюся среди миллиардов ослепительно-белых на бархатно-чёрном фоне, почти невидимую, как я и рассчитывала. Жёлто-коричневый сливался с чёрным. И догадаться, что среди звёздного хоровода, на небесном куполе спрятано волшебное колечко, сияющее открыто и оттого «невидимо» – практически невозможно. Никому и в голову не пришло, что я спрятала янтарь в ночном небе, придав ему видимость незаметной медовой звёздочки. Достав с неба колечко, я одела его на правую руку. Солнце показало свой розовый край над лесом, и я вернулась домой, села на лавку и положила на стол руки. Два камешка смотрели на меня. Все, как и прежде, как в давние времена, когда эта история только начиналась. Теперь она пришла к концу, не сделав меня счастливой.

- Отдать кольцо Мэри? Ну уж нет… пусть попробует пожить в шкуре старухи – это убавит у неё спеси… Не получилось у меня стать молодой – пусть не получится и у неё… - размышляла я разглядывая свои старческие руки и камешки.

- А с другой стороны – какая мне польза от того, что она тоже старуха… Ну, хорошо, не старуха – почти старуха. …Шипела на меня, как змея… ненавидела и прятала, пока могла, свою злость, а потом сорвалась. В мире прибавилось ненависти. …Или всё-таки вернуть? – раздумывала я так и этак.

- Ладно, пусть забирает. Может, к ней доброта тогда вернётся. Не молодой так доброй кольцо сделает …а если и молодой… то я, пожалуй, не против. А, может, с кольцом она сумеет найти дорогу к Кэт. Ведь та, наверняка, скучает без неё… Всё! Пусть забирает, - решила я окончательно и только в этот момент заметила, что уже занесла ногу над ступой. Ступа неслась с обычным свистом и воем. З;мок феи появился на горизонте, а вслед мне летел хриплый голос Дракоши:

- Ягишна, ты что? О другом решила позаботиться?

Я отмахнулась от него рукой, думая, что терять мне всё равно уже нечего. Я такая, какая есть, и другой не стану.

З;мок приближался, и теперь я смогла рассмотреть его хорошенько. Он постарел с тех давних пор, когда я неплохо его знала, но всё же сохранился. Ров, когда-то устрашавший своей глубиной – измельчал. Остатки воды подёрнулись ряской и напоминали лужи. Механизм, поднимавший мост, рассыпался, торчали острые обломки. Флюгер с угловой башенки пропал, да и сама башенка сильно пострадала: на ней провалилась крыша; стёкол в окнах не осталось; зияли тёмные провалы, напоминая старушечьи беззубые открытые рты. Каменные стены поросли лишайником и мхом. Замок как будто стал ниже, утратив своё бывшее величие. А когда-то тут всё светилось радостью, играла музыка – у Мэри был лучший оркестр в округе. Её балы славились не только весельем, но и изысканностью. Какие наряды демонстрировали соседки… а какие драгоценности они надевали… а духи… причёски… всё в прошлом… жаль…

Добравшись до замка, оставив ступу у входа, я прошла в знакомую комнату. Меня встретила гнетущая тишина и заметное запустение. Здесь никто с прошлого моего посещения не бывал. Камин давным-давно остыл, и в комнату пробралась сырость. Задерживаться здесь совсем не хотелось. Положив настоящее кольцо на стол, нисколько не сожалея об утрате, я отправилась в обратный путь. Ступа заливалась ещё громче, оглашая округу победным бравурным воем. Похоже, она начала выражать свои эмоции. Домой я вернулась уставшая, но довольная. Во дворе меня встретили старые знакомые. Рогатый доложил, что все сокровища тщательно сосчитаны, аккуратно схоронены. Лешак спросил, что теперь делать со вспаханными полями. Может, заставить пернатый народ засеять их полезными злаками – не пропадать же проделанной ночью работе? Злаки постановили не сеять, а вот про цветы решили подумать… Поступило предложение: отправить Дракошу в тридевятое царство за заморскими семенами – пусть прогуляется. Дракоша поначалу заупрямился, твердил, что одному ему не управиться, да и вкус у него тонкостью не отличается.

- Принесу, а тебе не понравится, опять будешь грозиться в ящерицу превратить, - бубнил он под все свои три носа.

В конце концов, после долгих препирательств Лешак и Рогатый, удобно устроились на спине Дракоши и отправились  путешествовать втроём. Помахав им вслед рукой, пожелав скорейшего возвращения, я наконец-то смогла войти в дом. Сев на лавку и оглядев пустую стену, на которой совсем недавно висело зеркало, хлопнув в ладоши, я сотворила себе новое – медное. В резной замысловатой раме.

- Вычурно немного… но пойдет, - разглядывая его со стороны оценила я и подошла поближе.

Из зеркала на меня смотрела высокая женщина в сером льняном платье до пола, с косой цвета мёда, уложенной на голове короной, и молодым лицом. По нежной коже разливался чуть заметный румянец, а чёрные глаза таили в себе озорные искорки. На безымянном пальце её левой руки мягко светился медовый янтарь. Я улыбнулась – улыбнулась и она; я сделала шаг назад - она повторила моё движение.

- Привет, - сказала я сама себе и почувствовала, как на пальце потеплело кольцо – значит, Мэри нашла и одела своё.

- Всё-таки изменилась… - подумала я и, выбежав из дома, оседлала метлу. Свежий своевольный ветер дул в лицо, а я летела навстречу помолодевшему солнцу, и молодой мир распахивал горизонты подо мной. Жизнь продолжалась, и как я проведу вторую половину вечности - зависело только от меня.


…Леший перевернул последнюю страничку волшебной книги и задумался:

- Где же теперь Яра? Какие пространства бороздит на своей метле? Неужто и впрямь в другие миры отправилась?...