Ножик

     Нож этот был предметом гордости владельца и объектом зависти всего отряда. Ручка черного дерева, лезвие стали 440, которое царапало даже «Викторинокс» старшего. И,в придачу, гравировка вокруг всего лезвия. Стоило всё это великолепие столько, что сама мысль о том, что ножом можно пользоваться, вызывала у многих чувство непонимания. Неудивительно, что Макс не расставался с ним никогда. И у Ильменя, и в поездках за едой и за водой. Несмотря на грозный вид, на нож имелся сертификат МВД, удостоверяющий всех в том, что это грозное оружие – хозяйственный предмет. Маршрут наш был в тот год весьма длинным и трудным. После Великого Новгорода и стоянки на озере Ильмень, предстояло пройти по местам боев Второй ударной армии, в частности через Мясной бор. Первую часть выполнили на ура. Пора было переходить ко второй. Снявшись с лагеря, на автобусе отправились в город. После стоянки город волновал.  Отряд добрался  до   вокзала, где, разместив всех в зале ожидания, борода и старший отошли за едой в дорогу. За  каждую покупку бухгалтерия требовала не только кассовый чек, но и товарный, который почти не в одном магазине в провинции нет. Из-за этого тривиальный поход за булочками и пирожками часто превращается в отдельное увлекательное путешествие.  По возвращению на перрон  с покупками, старший с Бородой были ошарашены  остававшимися там членами отряда. Выяснилось, что вскоре после их ухода, Макс решил, нарушив приказ, пройтись у вокзала. Дорогой камуфляж, разгрузка, всё это на его взгляд делало его облик чрезвычайно мужественным. Такая  деталь, как отличный нож в ножнах, только улучшал его самомнение. Во всём великолепии Макс фланировал у палаток, поглядывая на девушек.  Но не прекрасный пол, а патруль милиции не смог пройти мимо такого экспоната.  В  отделе УВД на вокзале, обнаружилось, что ксерокопия сертификата на нож потерялась. Весь лоск с парня слетел, и он безучастно смотрел на понятых, присутствовавших при обыске. Таким  было положение дел на момент прихода в отдел старшего. Милиционеры умело составляли протокол. Это была поэма в прозе… «нож самодельный, с ручкой из текстолита, грубый орнамент на лезвии…» «схожий с описанием ножа, использованного …». В честных глазах лейтенанта уже светилась старлеевская звездочка на погонах. Бедный москвич был готов подписать чего угодно, так как рядом с ним, в обезьяннике,  жевало сахар непонятное существо, предлагавшее  свои услуги по допросу милиционерам. Ситуацию спасло то, что в университете право на курсе старшего читал бывший представитель СССР в ООН Филиппов, и его лекции по правам человека и их защите навечно закрепились в голове. После небольшого, трёх часового обсуждения возможных вариантов развития событий, от задержания всего отряда до демонстрации протеста на центральной площади, с разбивкой лагеря, был принят компромиссный вариант. Участь парня облегчалась взамен на некоторое облегчение кошелька защитника.
На оборудование – тактично выразился лейтенант.
Да, компьютер нужен, грустно согласился старший.
 После воссоединения, отряду, было, дано пять минут, на то, что бы покинуть гостеприимную Новгородскую землю, а основные напутствия сводились к тому, что бы мы там больше никогда и не появлялись. Наши личные мысли были такими же, и с поезда сошли только в Ленинградской области, предварительно проверив данный факт не только по карте, но и у  проводника.
 А нож теперь Макс носит завернутым в сертификат.
08.2000