Раиса Декстер. Осколки реальности

Осень. 2010
                Пролог

     Странное время – ночь. Странное и опасное, таинственное и привлекательное именно своей таинственностью. Ночью мысли могут метаться в непонятном вихре. Ночью нас может посетить вдохновение. Ночью можно осознать тайны бытия. Ведь ночью тихо, а именно в тишине приходят мысли.
     Однако крестьяне отнюдь так не считали. Они боялись ночи, особенно этой. Но обо всем по порядку.
     Страшные вещи происходили в деревне Анар. «Ночь забирает людей», – говорили они и даже не догадывались насколько они правы. Каждую ночь, в страшных муках, умирали девушки, и каждую ночь анарцы просыпались от безумных и диких криков, в которых не было ничего человеческого...
     Этой ночи крестьяне боялись, потому что посреди ночи началась гроза. На беззвездном чёрном бархате неба пылали льдом молнии. И раскаты грома заглушали звуки битвы... и рычание львицы.
     В темном лесу на выжженной огнем степи подходило к концу очередное сражение света и тьмы. Светлым воином была девушкой лет двадцати. У нее были снежно-белые волосы и желтые глаза с узкими вертикальными зрачками. Точь-в-точь как у льва.
     Темная тень полностью отличалась от девы-львицы. Это была высокая и быстрая ведьма с голосом напоминающий шипение змеи и больше я ничего не могу о ней сказать. Не могу, потому что ее фигуру, в отличие от фигуры валькирии, полностью поглощал мрак ночи.
     Меч девы-львицы отбил выпад темного кинжала ведьмы, и она выбила кинжал из рук Дерандены. Меч валькирии белой молнией проткнул ее сердце.
     Свет меча на мгновение осветил лицо ведьмы: страшное, уродливое с четырьмя свежими шрамами которые наискось пересекали, залитое бордовой кровью, лицо. В красных, лишенных зрачков, глазах промелькнуло удивление, а затем такая страшная ненависть, что любой другой на месте Теренты умер от страха.
     – Все кончено, Дерандена. Теперь ты не сможешь убивать девушек, чтобы мешать най-ти наследниц.
     Дерандена как-то странно посмотрела на нее. Как будто знала нечто такое, что не знала она. Ведьма оскалилась и хрипло засмеялась. Звук ее пародии на смех вызвал у валькирии ассоциацию с карканьем.
     – Ошибаешься, Терента... я убивала их не для того... чтобы помешать найти наследниц. Я убивала их для другой... цели. Совсе-е-ем для другой...
     – Для какой?
     Лицо ведьмы вдруг приняло неописуемое выражение, и внезапно она не то зашептала, не то прорычала. И в ее хриплом голосе была слышна пугающая уверенность, потому что она видела юную Теренту, которая мечтает о том, чтобы в ее жизни была магия. И она видела, как она дотрагивается до стеклянного шара, который очень напоминал мыльный пузырь.
     При свете шар отливал желтым, оранжевым, розовым, фиолетовым, синим и белым. Шар был усеян длинными трещинами, которые были параллельны друг другу. Они тянулись снизу и доходили до верха. И между этими линиями... была выгранена пара глаз. Этот шар будет одновременно и притягивать, и пугать ее. Она будет хотеть, и дотронуться до него, и бежать от него сломя голову. Но она дотронется до него.
     Последнее, что Дерандена видела это то, как шар расколется на две части и она упадет на пол от боли.
     Но она не видела, умрет ли она. Ее будущие было в тумане. Но Дерандена очень надеялась, что она умрет. Ведь...

                Книга первая
                Солунефа

     Кто-то держит слово.
     Кто-то кошку гладит.
     Кто-то в кино идет.
     Кто-то макароны ест.
     Кто-то покупает манго и трюфеля.
     Кто-то готовить учится.
     Кто-то вечно лжет.
     Кто-то кому-то спасает жизнь.
     Кто-то кого-то терроризирует.
     Кто-то вечно ждет кого-то.
     Кто-то чаду своему мороженое купил.
     Кто-то угрожает.
     Кто-то уравнение решает.
     Кто-то считает каждую морщину.
     Кто-то покупает духи в хрустальном флаконе с белым брильянтом.
     Кто-то на любовника кричит, а он вернется к жене.
     Кто-то кого-то предал.
     Кто-то плачет.
     Кто-то нищему червонец бросил.
     Кто-то отдал последние деньги благотворительному фонду.
     Кто-то с детством попрощается.
     Кто-то осознал свою ошибку.
     Кто-то купил букет стефанотисов, чтобы на свадьбе нести.
     Кто-то лилии купил, чтобы на могилку положить.
     Кто-то купил котенка или щенка, а кто-то просто подобрал на улице.
     Кто-то в этот миг родил, а кто-то дитя свое хоронит.
     Кто-то инвалидом стал.
     Кто-то на кого-то орет.
     Кто-то человеку новую дозу дает.
     Кто-то в карты играет.
     Кто-то на пляже копает.
     Кто-то ломает чужую жизнь.
     Кто-то читает письмо самоубийцы.

     Не ты один на свете. Есть еще семь миллиардов жизней.
     И каждую секунду появляется три жизни.
     И каждую секунду кто-то умирает...

     Почему люди рождаются если умрут?
     Почему умирают молодые, а убийцы и педофилы остаются в живых?
     Почему судьба так жестока?
     Почему умирают чьи-то любимые и друзья, если кого-то их смерть убьет морально?
     Почему?



                Часть 1. Первый курс

Сегодня с вами дух планеты тихо говорит
Он в мире света и добра велит всем жить,
Нести на Землю только волны радости, любви,
Творить повсюду на Земле пространство красоты.

Прислушайтесь вы к голосу и мудрости Земли,
Душой и сердцем вы примите наставления мои:
«Прошу людей спокойной, мирной жизнью жить,
Чтоб  рай земной на всей планете сотворить,

Чтобы планета ваша процветала и жила,
Творите, люди, только волны света и добра
Живите счастливо, спокойно и достойно,
Чтоб навсегда ушли с Земли все горести и войны.

Живите благостно вы в мире красоты,
И возрождайте свет божественной любви.
Не допускайте на Земле раздоров, споров,
Между собой не допускайте вы вражды,

Рисуйте на родной Земле любви узоры.
Луч мира пусть вам светит  с высоты!
Пусть факел мира над Землёй сияет,
Не гаснет блеск счастливых глаз,
И радуга любви в душе пускай сияет,
И всюду пусть звучит господний глас.

Земля несёт всем исцеленье, откровенья,
Земля дарует вам безбрежную любовь,
Земля зовёт всех к возрожденью, вознесенью
И всех людей Земля берёт  под свой покров!»

«Тебе, Земля, от всей души мы благодарны
Сердечно мы признательны своей судьбе,
За воплощенье  на Земле судьбе мы благодарны,
И шлём нижайший свой поклон родной  Земле».

Наталья Лубянская «Послания стихии земли»


                Точка соприкосновения.
                Тьма и осколки

Кто же ждёт меня в мире потерянных снов, в мире пропавших вещей, у стены, увитой сухим плющом, опустив ноги в ручей?
 

     Тьма…
     Кромешная тьма.
     Нет такой тьмы. Такая тьма не может существовать на самом деле.
     Тьма была такой темной, что мои волосы казались белыми.
     Было холодно. Очень холодно. Нет такого холода.
     Тело оцепенело от неземного холода и, казалось, сознание тоже заледенело.
     Мне было всё равно где она.
     Я не помнила ни где я, ни кто я, ни как я сюда попала.
     Зачем вспоминать что-то? Зачем? Ведь после смерти все забудешь. Забудешь кто ты, кто твои родители, всю свою жизнь. Забудешь и начнешь новую жизнь.
     Мне не хотелось ничего. Даже думать.
     Мне казалось, что холод добрался до костей, и они стали льдом.
     Такими темпами холод очень скоро доберется до сердца.
     Жаль, что в этом мраке нет стен. Уткнувшись лицом в холодную стену гораздо легче понять когда умолкнет сердце.
     Нет, ему следует биться, чтобы я не превратилась в ледяную статую.
     А впрочем…
     Зачем сражаться за свою жизнь если проживешь еще одну?
     Пальцы соскальзывают по невидимой, тонкой, стеклянной грани пустоты…
     Тишина.
     Тишина страшнее крика.
     Нет такой тишины.
     Не слышно даже как падают вниз сверкающие разными цветами осколки.
     Эти осколки были единственными цветными пятнами во тьме.
     Кроваво-красные, ярко-оранжевые, нежно-персиковые, золотисто-желтые, изумрудно-зеленые, небесно-голубые, ярко-синие, точно сапфиры, темно-синие, как ночное небо, фи-олетовые, как фиалки, нежно-розовые, как утреннее небо, бледно-розовые, как морганит, белые, как первый снег…
     На эти осколки можно было смотреть вечно.
     Тишина – друг. В тишине приходят мысли. В тишине приходит покой.
     Голоса заглушают мысли. 
     Мысли подобны паутине. Паутину мыслей плетет паук. Паук – человек. Бабочки – род-ители, друзья, любимые. Паук заглатывает их и они становятся его частью.
     Дерандена ты знаешь, что ты не человек, но даже не знаешь, что ты – существо.
     Тебе нельзя давать пощады, нельзя открывать тайны.
     Ты захочешь большего…
     Тело окутывает отравленная сеть безысходности. И ты будешь душить мою глупую ду-шонку, будёт пить мои соки, будет овладевать моим ничтожным разумом…
     В тебе нет веры
     Ты считаешь, что я наивная. Что люди глупые.
     Люди создают клетку вокруг себя.
     Люди не видят вечность.
     Они создают вокруг себя холодные стены, которые называют реальностью.
     Мраки узких коридоров. И если ты отобьешься от стада, то моментально станешь всео-бщим врагом.
     Люди создают призрачные идеалы, которые не могут существовать.
     Идеал появится в том случае, если человек сам будет соответствовать своему идеалу…
                ________
                ________

     Внезапно правая половина моего тела, словно изнутри, засветилось мягким золотисто-белым светом.
     Левая засветилась золотисто-алым светом.
     Крохотные искры, словно кокон, облепили оболочку для души.
     Я засияла и… все мысли ушли. Тело исчезло. Остался лишь призрачный силуэт глаз.
     Тьма дрогнула и всё изменилось.
     Не было тьмы. Был космос… и два кокона: золотисто-белый и золотисто-алый.
     Они появились, словно цветы в пустыне.
     Я видела всё одновременно и с высока, и со стороны, и их глазами.
     Из первого кокона, который светился белым светом, появилась тринадцатилетняя дево-чка. У нее были длинные черные волосы, которые были заплетены в косу, и темно-серые глаза. Одета она была в темно-синие кожаные штаны и такую же майку с «горлом». На но-гах у нее были белые кожаные сапоги и перчатки до локтей, а за ее спиной…
     За ее спиной были крылья. Огромные крылья были словно выкованы из стали умелым мастером. Они словно светились изнутри слабым золотым светом…
     Вторая девушка была неуловимо похожа на первую: ее волосы были снежно-белыми, ее лицо тоже было идеальным. А глаза были ярко-желтыми. Одета она была как вальки-рия: золотой нагрудник, нарукавники, крылатый шлем и длинный меч в правой руке.
     Вдруг космос исчез…
     Это были они же, но они были старше.
     Волосы первой девушки не были заплетены в косу, и было видно насколько они отрос-ли: длинною они были ей до пят. Одета она была в простое, но красивое, белое, как горн-ый эдельвейс, платье. За ее спиной не было стальных крыльев. За ее спиной были другие крылья: перья светились мягким золотым светом. Она казалась еще прекрасней, чем была. Она пряталась в ветвях цветущей вишней.
     Другая девушка не изменилась: лишь выглядела лет на шесть-семь старше. Но она, в отличие от ангела, не пряталась. Она смотрела грозно и воинственно на невидимого соперника. И позади нее распускались дикие кроваво-красные розы…
     И невидимые глаза смотрели на них…
     То, что нельзя увидеть – важно настолько, что люди не могут представить.


                Глава 1
                Тайна Бермудского треугольника

                Вот железно сломается враг, вот предаст тебя
                друг, напряжение почти неизбежно. Но проходит
                замедленно, нежно и повтором проходят бои, что-
                бы замкнуть снова круг.

     Она открыла глаза и озадачено оглянулась по сторонам «Ну и сны на нервной почве снятся!» – мысленно удивилась она. И тот час усомнилась: сон очень уж походил на реа-льность.
     Она еще раз тряхнула головой и стала тереть глаза. «Где же Рада? Писала, что в четыре прилетит?». Любой другой подросток изматерил бы опоздуна, но Раиса Декстер относил-ась к тому чудовищно редкому числу подростков, которые ни разу в жизни не употребля-ли браную речь.
     Раиса на всякий случай вытащила из кармана рюкзака слегка помятый, но аккуратно сложенный вчетверо лист.

     «Дорогая солунефа Раиса Декстер!
      Спешим Вам сообщить, что Вы приглашены в город Атлантида и зачислены в школу для солунеф «Аранда». На время проживания в Атлантиде Вашей опекуншей назначается солунефа Рада Безбашенная. Она прилетит за Вами 26 августа в четыре утра по Одесс-кому времени. С нетерпением ждем Вашего прибытия!

                Генерал-фельдмаршал Амфитрита,
                Одна из семи выжевших ангелов,
                Директор школы «Аранда».

     Ниже красовалась печать в виде большого голубого круга, внутри которого есть золо-той круг. Внутри двух кругов есть синий треугольник, а внутри него была пара белых крыльев.
     Сейчас двадцать шестое? Двадцать шестое. Август? Август. Четыре утра? Да уже четы-ре тридцать! И где она, а?
     Раиса задрала голову и посмотрела в бледно-розовое небо и, не увидев там солунефы, опустила.
     Солунефы* – это дети ангелов и магов. Они унаследовали самые лучшие черты обеих рас. От ангелов им досталась красота, магическая сила, бессмертие и крылья. От магов же солунефы получили защиту и способность к реинкарнации.
     Ангелы – это создания света и когда они умирают, то идет снег. Люди – дети Божьи. У смертных же есть часть абсолютного света, которая именуется душой. Душу невозможно отнять и она дает защиту от созданий тьмы. Если бы этой защиты не было, то всех смерт-ных давно бы поработили и/или убили создания тьмы.
     Душу нельзя отнять силой, но смертный может продать душу и когда он умрет, то он будет в аду.
     Не надо думать, что ангелы бездушны. Они – сами свет и ведут войну с демонами. У них нет защиты от тьмы. Почему? Да это один Бог знает.
     У смертных же есть защита. А также они на интуитивном уровне чувствуют зло. Чув-ствуют и боятся. Чем сильнее зло, которое стоит перед смертным, тем сильнее он боится.
_____________
* Я была до крайности удивлена, когда узнала, что существуют нефилимы – дети ангелов и смертных женщин. Но исправлять солунеф на нефилимов не стала. В принципе солунефы не нефилимы.
Так что запомните: если вы непроизвольно кого-то боитесь, то бегите – БЕГИТЕ! – от ист-очника страха. Это зло.
     – Раиса, Рая, Ра, Терра Декстер, если не ошибаюсь! – вдруг услышала она звонкий жен-ский голос.
     Как уже было сказано, солунефы получили от ангелов всё самое лучшее (хотя, что им от них еще можно получить-то? Они же ангелы!), включая красоту. Ее отец рассказывал ей, что есть два типа внешней красоты: когда всё идеально и когда неидеальное собрано идеально.
     Девушка лет двадцати относилась ко второму типу. У нее были яркие рыжие волосы, которые были стянуты в высокий хвост, и не менее яркие зеленые глаза азиатки. В строе-нии бровей была привлекательная неправильность. Не то излом, не то легкая приподня-тость окончаний, придававшая лицу удивленный вид. Остренький подбородок и румянец на бледной коже только добавляли ей красоты.
     – Извини, что опоздала, – звонким голосом попросила она. – Я пролетала мимо США, а там такое торнадо было, что во всех небоскребах стекла выбились, и машины такие пируэ-ты совершали, что я их непременно в программу включу!
     – А Вы учитель? – удивилась Раиса.
     – Профессор Рада Безбашенная, преподаю крылатый пилотаж, а также являюсь трене-ром команды по громболу. – Официально представилась Райкина опекунша.
     Раиса хмыкнула.
     – Даже не думала, что мне в опекуны назначат столь нагруженного... – она запнулась, не зная можно ли называть солунефу человеком. Человек-то только наполовину.
     – Я не загруженная! Да и вообще запомни: загруженные люди – миф. Хочешь выкроить немного времени – загрузи себя по самое «не хочу!». Времени будет – вагон и маленькая тележка!
     Рада вдруг обернулась и, не щурясь, посмотрела на уже не такое бледное небо.
     – Так, я заговорилась, – она повернулась к Раисе. – Ничего не забыла?
     Рая отрицательно покачала головой и, встав, спросила:
     – Куртку надо одевать?
     Рада закивала как китайский болванчик.
     – Надо, надо. На большой высоте лететь будем! И долго! США надо будет облетать! После исчезновения Даниэлы все на небо смотреть будут еще дня три! В США, конечно, ежегодно происходит более 1000 торнадо, но такого торнадо как Даниэла не было! Появи-лся такой мощный и в мгновение ока исчез... – Она на секунду запнулась. – С этим я, кон-ечно, лопухнулась: не надо было так быстро убирать торнадо. Но ничего! Больше верую-щих будет! Оделась? Рюкзак одела? Отлично! Полетели!
     Рада, которая сидела на подоконнике, отклонилась назад и... упала вниз.
     Раиса даже не успела подойти к подоконнику, как в окне снова появилась Рада.
     – Давай руки! – скомандовала она.
     Рая сначала забралась на подоконник, а затем протянула руки. Профессор по крылато-му пилотажу буквально вцепилась в ее руки. Она взмахнула крыльями и... в следующее мгновение они оказались в воздухе.
     Крылья ангелов одинаковы, если и есть отличия, ну, там форма или размер крыльев, то это незначительно. Но крылья солунеф – отдельная тема. Поверьте, нет абсолютно одина-ковых пар крыльев. Даже у близнецов не может такого быть. Потому что каждый человек индивидуален.
     У Рады они были большими, перепончатыми и красными. Одним словом: драконьи.
     Декстер едва не задохнулась от восторга. Она летит! Пусть не на своих крыльях, но ле-тит! Ей захотелось во всё горло заорать: «я лечу, люди! ЛЕЧУ!!!».
     – Не советую орать, что ты летишь! Лучше помахай маме и папе ручкой! Ты же их то-лько через пять лет увидишь! – крикнула Рада.
     Если бы ее не качало из стороны в сторону, то она бы вздрогнула. Солунефы тоже уме-ют читать мысли и чувствовать эмоции. Профессор Безбашенная высвободила одну ее ру-ку и скомандовала:
     – Обхвати меня за шею!
     Она послушно обхватила ее за шею, а рыжеволосая высвободила вторую руку Райки и Рада обеими руками охватила ее за талию. Ра тоже покрепче ухватилась за ее шею, а Рада еще раз взмахнула крыльями.
     Раиса повернула голову и стала высматривать родителей.
     Ее мама была рыжеволосой и голубо-зеленоглазой колдуньей, а отец темно-сероглазый брюнет, который стал смертным, когда мама тринадцатилетней Раи забеременела. Сейчас они оба были на балконе и махали ей руками.
     Раиса почувствовала, что начинает плакать. Она не увидит их целых пять лет! Но она улыбнулась и постаралась вложить в свою улыбку как можно больше любви...
 

                ;;;

     Крылья солунеф и ангелов не уступают скорости света. У Райки даже цветные пятна перед глазами затанцевали гибрид ламбады и самбы. Когда Рада начала снижать скорость, она заметила, что значительно похолодало.
     – П-п-почему т-т-так х-холод-дно? – заикаясь от холода, спросила она.
     – Атлантический океан! – проорала она.
     «Ага. Атлантида. Антарктика. Логично» – подумала Ра.
     – К-как мы т-туда поп-падём? 
     – Как-как?! Через Бермудский треугольник!! – заорала она в ответ. По-видимому, у нее тоже уши заложило. Даже, наверно, еще в США.
     Глаза Райки не поползли на лоб только потому, что ветер безжалостно хлестал ее по красивому лицу, точно плеткой. И поэтому в ней сработал мощный инстинкт самосохран-ения.
     – ЧЕРЕЗ ЧТО?! – заорала Раиса, которая была в таком шоке, что даже заикаться перест-ала.
     – БЕР-МУД-СКИ-Й ТРЕ-У-ГО-ЛЬ-НИК. – По неправильным слогам заорала она.
     Рая испытала тупой шок. Бермудский треугольник? Как это? Где он?
     «Активируй Око Истинны» – на телепатическом уровне сказала Рада.
     Раиса вытянула шею и уставилась на горизонт. Солунефы летают медленнее ангелов, но всё равно невероятно быстро для человека. И поэтому солнце еще не взошло. Море было бледно-розовым, а небо на несколько тонов ярче. Солнце было ровно словно разломано на половину.
     Ей казалось, что ее ресницы обледнели. Может они на самом деле обледнели - она не умеет видеть себя со стороны. Пока не умеет.
     Раиса стала очень медленно разлеплять глаза. Перед ее глазами свверкнула белая и круглая радуга. И на мгновение она увидела его. Бермудский треугольник действительно был треугольной формы.
     Этого мгновения хватило, чтобы они смогли влететь в него.


 
                Точка соприкосновения.
                Тысячу искр холода


Говорят, что черная полоса – это расплата за счастливые дни... и где ж я столько счастья отхватить успела?


     Я была в огромном мыльном пузыре. А может это я уменьшилась.
     Вокруг меня кружились маленькие обсидианово-черные искорки. Но они полностью парализовали мое тело.
     Как же я тебя ненавижу.
     Искорки были всего в нескольких миллиметрах от моего тела, но они источали ТАКОЙ холод, что вы не можете его себе представить.
     Я должна вырваться.
     Я хочу ЕГО.
     Почему словосочетанию «хочу тебя» приписали такое пошлое значение?
     Почему, если говоришь «хочу тебя», это значит «хочу тебя трахнуть»?
     «Хочу его» – это желание видеть рядом, дышать одним воздухом, вдыхать его запах, слушать биение его сердца, смотреть в его прекрасные глаза и быть рядом.
     Просто быть рядом. Я просто хочу быть с НИМ.
     Я должна выбраться их этой сферы! 
     Любовь не знает границ и преград.
     Я шевельнула указательным пальцем. Черные искры отлетели от него, словно испугались.
     На толстых стенах появилась тонкая трещина...


     – Добро пожаловать в Атлантиду! – звонким голосом сказала Рада.
     Раиса моргнула и посмотрела вниз.
     Ее взору открылись домики, которые казались ей игрушечными, сновавшие туда-сюда солунефы, дети, которые играли с огнем в самом буквальном смысле, три памятника и... сама Аранда.
     Замок с множеством башенок, которые соединялись арочными проходами, был сделан из белоснежного кирпича. А на самой высокой башне был флаг Атлантиды: голубой круг, который символизировал воду, которая окружала Атлантиду, которая когда-то давно была частью Эдема. Внутри золотой круг, который означал солнце. Внутри второго круга – си-ний треугольник, который символизировал Бермудский треугольник – портал в это измер-ение. И внутри треугольника была пара белых крыльев.
     – Ух ты, – восхищенно выдохнула Раиса, глядя на это великолепие.
























                Книга вторая
                Валькирия


     Сила – это когда хочется поцеловать, придушить в своих объятиях, заорать: «Я тебя люблю!», но сохраняешь полнейшее безразличие на лице и равнодушие в глазах, когда в душе бушует пожар.
     Сила – это когда на твоих глазах умерли все те, кого ты любил, а ты не покончил с собой и живешь.
     Сила – это когда ты каждый день видишь тех, кто разрушил тебе жизнь и уничтожил будущее, а ты улыбаешься.
     Сила – это когда ты умираешь от страха, но всё равно смотришь ему прямо в глаза, поносишь последними словами и пытаешься убить.
     Сила – это когда тебя замуровали в комнате без окон и дверей, а ты долбишь бетон.
     Сила – это когда ты убиваешь того, без кого ты не можешь жить.
     Сила – это когда ты при смерти, но идешь и идешь. Просто для того, чтобы жить. Чтобы встретить рассвет. Чтобы спокойно дышать.
     Сила – это когда тебе хочется реветь, орать, крушить всё подряд, но ты спокойно улыбаешься и смеешься.
     Настоящая сила – великий дар и он есть не у каждого.
     Не меняй ее ни на что. Даже на любовь. Ведь тот, кто не любит – неуязвим и лишен самой страшной боли.


Глядя в будущий век, так тревожно ты, сердце, не бейся:
Ты умрешь, но любовь на Земле никогда не умрет.
За своей Эвридикой, погибшей в космическом рейсе,
Огнекрылый Орфей отправляется в звездный полет.
Он в пластмассу одет, в сверхтвердые сплавы закован,
И на счетных машинах его программирован путь, –
Но любовь есть любовь, и подвластен он древним законам,
И от техники мудрой печаль не легчает ничуть.
И сойдя на планете неведомой, страшной и дивной,
Неземным бездорожьем с мечтою земною своей
Он шагает в Аид, передатчик включив портативный,
И зовет Эвридику, и песню слагает о ней.
Вкруг него подчиненно нездешние твари толпятся,
Трехголовая тварь перепончатым машет крылом,
И со счетчиком Гейгера в ад внеземных радиаций
Сквозь леса из кристаллов он держит свой путь напролом.
…Два зеленые солнца, пылая, встают на рассвете,
Голубое ущелье безгрешной полно тишиной, –
И в тоске и в надежде идет по далекой планете
Песнопевец Орфей, окрыленный любовью земной.

Вадим Шефнер «Орфей»




                Часть 1. Первый год


Я – женщина с характером мужским.
Я ежечасно противостою
Всем тем, кто душу рвет мне на куски,
Всем тем, кто хочет жизнь сломать мою,
Всем тем, кого терзают зависть, злость,
Всем тем, кто обо мне пускает враки –
Я им бросаю вызов, словно кость,
Оголодавшей уличной собаке!
Я – женщина с характером мужским.
Я не боюсь ни трудностей, ни бед,
Ни подлости врагов, ни зависти друзей.
Сквозь череду падений и побед
Я всем назло иду дорогою своей
Туда, где так хочу увидеть свет!
Я – женщина с характером мужским.
Мне надоело жаться в темноте к земле
И плакать от тоски
По необъятной неба высоте!
Я – женщина с характером мужским.
Мне тесно здесь и негде развернуть
В полете крылья связанной души.
Пусть тяжело, я потерплю еще чуть-чуть.
Без трудностей мне скучно было б жить!

Софья Бессонова «Я – женщина»





                Глава 1
                Моройки класса БМВ

                Надоели со своим «надо уметь прощать».
                Бог простит, а я запомню. Да и ваще не
                надо принимайте близко к сердцу то, что
                можно послать далеко в задницу!!!
                Беллатрисса

     Запомните: в этом мире есть лишь хищники и жертвы. В этом мире есть лишь право си-льного. В этом мире никому нельзя показывать свою боль. Никогда. Яркий пример: этот день.
     Трое парней шли по опавшей листве, которую щедро сбросили деревья на асфальт. Они все были обвешаны металлическими цепочками, как новогодняя ёлка игрушками. У одно-го волосы были зеленого цвета, у другого они вообще отсутствовали, у третьего же они были длинными и цвета взбесившейся морковки. Если смотреть на него сзади, то вообще не поймешь – парень это или чокнутая девушка. Кто в такой цвет покрасится? И чего пар-ни отрастают себе длинные волосы? Хотя... Если вспомнить, что сейчас век мужествен-ных женщин и женственных мужчин и вообще скоро уже не мужики, а женщины будут делать предложение, то можно быстро найти ответ на сей вопрос.
     «Взбесившаяся морковь», судя по роже, мужского рода посмотрел на дверь подъезда. Парни определенно пришли в этот район не просто семечки щелкать. Но их неизвестным планам помешали причем чисто случайно. Но случайность – это подпись Бога, когда тот не хочет подписываться своим собственным именем.
     Парень заржал и на изумленные взгляды приятелей указал на... девочку в инвалидном кресле, которая пыталась въехать на коляске на ступеньку перед подъездной дверью. Двое металлистов подхватили его и тоже заржали. Очень уж их позабавил сам факт: девчонка не может идти по ступенькам, а они на них станцевать могут.
     Но над девчонкой неожиданно сжалилась фортуна и у нее начало получатся. 
     Лысому это не понравилось. Он посмотрел на пустую банку пива, которая лежала неда-леко от него, взял ее и... Кинул под колеса коляски, да с такой силой, да еще в такое место, что коляска дернулась... а потом грохнулась. Она вскрикнула.
     – Чё? Тебе что больно? – и не дождавшись ее ответа т.к. он был ему нужен как рыбе ко-лготки, воскликнул: – А я-то думал, что полутрупам не больно!
     Парни опять заржали.
     «У кого-то жизнь черно-белая, как зебра, а у меня она как радуга – разноцветная, и сей-час мне фиолетово» – подумала она.
     – Да ну какой она полутруп! – вдруг горячо возразил зеленоволосый.
     Двое парней посмотрели на него с вселенским удивлением. А на лице девочки возник-ло непередаваемое выражение: ОН!! ЕЕ!!!!! ЗА-ЩИ-ТИЛ!!!
     – Она же поломанная гоночная машина.
     Он сказал это с таким презрением, словно... это не передать словами.
     Гораздо сильная ненависть возникает к тому, кто смог дотронутся до души, а потом плюнул в нее и нагадил там. И поэтому Беллатрисса заорала:
     – Это вы – поломанные машины!! Причем машины наркоманов и алкоголиков!!! Вы не пациенты дурдома?! Чего ты волосы отрастил? Девчонка ты или мужик?! А ты чего воло-сы покрасил? Ты капуста?!! – не замечая злых взглядов металлистов, продолжала орать она на весь двор.
     Парни угрожающе шагнули к ней с явным намереньем сделать из нее полноценный труп. Но ее спасла соседка.
     – А ну живо оставили девушку в покое! – заорала Асима страшным голосом. – Иначе я милицию вызову! Издевательство над инвалидами карается законом!!!
     Их как корова языком слизала.
     Асима подняла Беллатриссу, поставила ее на колеса и открыла парадную дверь своим ключом. Она сухо и тихо буркнула «спасибо» и въехала в дом. Асима не возмутилась – она понимала, что ей хочется забиться в самый темный угол.
     Иса не разревелась даже в лифте: просто сидела в коляске с самым страшным выражен-ием лица.
     Она открыла ключами дверь. Въехала в прихожую. Закрыла дверь.
     У нее потемнело в глазах. От ненависти.
     Она въехала в комнату.
     И остановилась.
     Это была не ее комната. Это была комната Изабеллы. Ее взгляд споткнулся о синтезат-ор и она вспомнила слова Беллы: «Хочу на синтезаторе поиграть». Если бы не этот греб-аный синтезатор... Если бы не Анита с Севой, которые их не воспитывали... Всё было бы по-другому...
     В прошлом году первое сентября стал для нее самым кошмарным днем в году. Он нап-оминал ей о Белле...

                ;;;

     Беллатрисса и Изабелла давным-давно взорвали бы свою школу если бы знали, что в тюрьме будет вай фай или простой Интернет. Но в нее ходить надо.
     И поэтому они ненавидели любой звук, который будил их, когда даже психи дрыхнут чокнутой муфточкой!
     – Какая сука в такую рань звонит? – постепенно просыпаясь и закипая, спросила Изабе-лла со второй полки.
     – Не знаю, но я его сейчас на хрен урою, – прорычала Беллатрисса, которая яро ненави-дела всех представителей мужского пола и поэтому решила, что звонит мужик.
     Если кто-то из ее подруг говорил, что ей пора бы встречаться, а то она так и помрет не целованной то она орала:
     – Да лучше я поубиваю каждого чела во всем своем доме, поломаю все стены на своем этаже, вокруг посажу дубовый лес, и буду сидеть на «качельках» и есть черешню. На кры-шу же помещу опытную девушку-убийцу, чтобы она убивала любого представителя козл-ового пола!!
     После этой матёрой 1 тирады никому никогда не приходило в голову заикнуться об эт-ом даже пьяным в стельку 2. Благодаря своему крутому характеру Беллатрисса славится в своей школе как «железная дева».
     И поэтому звонившему просто повезло, что утром ей нужно немного времени, чтобы закипеть до уровня лавы.
     Она потянулась за телефоном, который лежал на тумбочке возле их двухэтажной кров-ати. Или как она называется?
     – Алло? – голосом, который не предвещал ничего хорошего, сказала она.
     Молчание.
     – Слыш, сволочь! Чё ты хочешь в семь утра?! – взвилась Беллатрисса.
     Опять молчание.
     – ****ь, да ты ваще чел, шоб в семь утра звонить и людей будить?! – в рифму спросила уже окончательно проснувшаяся Беллатрисса.
     В наше время молчание давным-давно перестало быть знаком согласия и стало знаком игнора. И это выбило ее из колеи.
     – ДА ВАШУ МАТЬ! ГОВОРИ ЖЕ ТЫ, ГРЕБАНАЯ СУКА!! – на всю квартиру и мощ-ность легких заорала она страшным голосом, от которого живой живо откинет коньки, а мертвый их захапает.
     В комнату сестер-близнецов ворвались разбуженные родители.
     – Эм... Иса, – осторожно начал отец, – я, конечно, всё понимаю переходный возраст: школа, нервы, водка... но чтоб по будильнику разговаривать!
     Беллатрисса посмотрела на папу, потом, отняв от уха телефонийский будильник, посм-отрела на него.
     – Ой, бля-я-ядь, – сказала она.
     – Это не ****ь, а атас, – мрачно сказала Изабелла
     Родители не обратили на мат никакого внимания – они сами еще не нагулялись и акти-вно матерились. И поэтому они разрешали Изабелле и Беллатриссе абсолютно всё.
     Анита и Сева (это сокращенно от «Всеволод») стали родителями, когда им обоим было лишь четырнадцать! Всего лишь на год старше своих дочерей-близнецов! Сейчас им всего лишь двадцать семь, но выглядят они максимум на двадцать. Минимум минимума на дев-ятнадцать с половиной.
     Их невозможно назвать ни «родителями» ни «родаками», ни «предками». Анита и Сева говорили, что сестры вообще никогда их не называли «мамой» и «папой».
     – И правильно делали и делайте – мы еще молоды для «мамы-папы», – говорили они, кривя губы на последних словах.
     Анита однажды по пьяни сказала им, что сделала бы аборт, да только когда ее посеща-ла такая мысль, то ей казалось, что она бесконечно падает во тьму, которая так ее пугала, что она оставила им жизнь. Вот и не верь после этого в Бога!
     Рассказала Анита об этом, когда им было десять лет... И после этого сестры стали от-рываться на полную катушку, но не по известной фразе «секс, наркотики, алкоголь», а по «тусовки, сигареты, алкоголь», что, впрочем, не так уж и сильно отличалось от первой фразы. Причем они имели на это полное моральное право – как-никак, а они и сдохнуть не родившись могли.
     Хотя, было дело, когда Беллатрисса попробовала наркоту, а Изабелла едва не потеряла свою девственность, но Белла-1 отказалась от травки, а Белла-2 сломала парню челюсть, ярко представив как повторит судьбу Аниты.
     Вообще-то Беллатрисса старше Изабеллы на несколько секунд, да только имена у них шибко одинаковые. Кто не въехал, объясняю: если сократить их имена, то выйдет одинак-овое «Белла». Поэтому Беллатриссу всегда называли полным именем – оно ей нравилось.
__________
1 Опытная.
2 Ходить просто не можешь.
Но в прошлом году на зарубежке они проходили руны и Беллатриссе придумали новое сокращение «Иса» 1.
     – И чего ты, сестрица, завела его на семь? Лето же, – проворчала Беллатрисса.
     – Я его не заводила! – возмутилась Изабелла.
     Анита кашлянула.
     – Девочки, сегодня первое сентября.
     Беллы застонали пополам с рычанием.
     – Вставайте, давайте, – в рифму сказал Сева. – За форму вашу, дебильную, бешеные ба-бки откинули. В ней и грейте школу.
     Ни одна представительница прекрасного пола не обратила внимания на неправильную речь Севы – по утрам он был в невменяемом состоянии и мог сказать и сделать нечто в ду-
хе психа. Но судя по его речи ор Исы взбодрил его лучше ледяной воды из чайника.
     Анита и Сева вышли, а Изабелла стала слезать с верхней полки по лестнице. Зато стар-шая сестра лишь накрылась с головой одеялом. Она была в обычном утреннем состоянии когда спать уже не хочется, но из-под одеяла не вылезешь даже под дулом пистолета.
     – Вставай! – сказала Белла и принялась трясти старшую сестру.
     Беллатрисса зарычала. Изабелла стала трясти ее еще сильнее. И через минуту Иса сдал-
ась потому что ее начало раздражать тряска и слово: «вставай!». Проклиная школу после-дними словами, Беллатрисса потопала с Изабеллой на кухню.
     Анита как раз готовила на завтрак оладьи, а Сева отрывал лист с августом и под карти-нкой с котятами закрасовался сентябрь, который уже заебал всех школьников и студентов. 
     – Неужели сёдня первое сентября? – умирающим голосом спросила Иса.
     Сева вздохнул и кивнул. Беллатрисса бахнулась на стул. Именно «бахнулась», а не «се-ла» потому что когда человек, особенно девушка, садится, то тихо, а она бахнулась со зву-ком. Изабелла же плюхнулась, но без грохота.
     По идее старшая сестра должна быть ответственной и воспитывать младшую, но в их семье никто даже не знал слова «воспитание», что вполне устраивало сестер.
     Когда оладьи были поданы, то началось соревнование «Кто быстрее съест?». Сами под-умайте: в семье четверо и мужчина лишь один. И поэтому все старались попасть в ванну первыми. Сестры могут зайти туда вдвоем, а если первой будет Анита, то она запрется на час. Сева же хоть и мужчина, да только он был жутким чистюлей и поэтому каждый день тщательно моется. По неволе думаешь: может тут не три, а четыре девушки?
     Однако сестры быстро покончили с обедом и пулей ломанулись в ванну, а потом зак-рыли дверь на защелку, а то еще припрутся и помешают им приводить себя в порядок.
     – Нет чтоб зеркало вытереть, – проворчала Белла и стала искать тряпку: она была брез-гливой, но ее брезгливость была сильнее чем у Исы. И поэтому старшая вытерла запотев-шее и забрызганное зубной пастой зеркало, открыла кран и, набрав воду в два стакана, стала чистить зубы. Белла последовала ее примеру.
     Сестры Декстер были похожи друг на друга как две капли воды: обе черноволосые, те-мно-сероглазые, золотисто-смуглые и красивые. От Аниты они получили свои лица и фиг-уры, а от Севы – цвет волос, глаз и кожи.
     Они были настолько похожи, что частенько дурили учителям голову, но потом им, сес-трам, это надоело и они стали одеваться по-разному. Но из-за формы их вновь начнут пут-ать. Но во всем плохом есть и что-то хорошее: они не будут в этом виноваты в путанице.
     Когда они расчесали свои длинные волосы, то пошли в комнату за формой. Учились они в морском лицее № 24 уже восьмой год. В их школе есть морской класс, куда можно поступить сдав два экзамена: по математике и по украинскому языку. Сдали они их с лег-костью. Дай Бог здоровья тем учителям, которые делают вид, что не видят как мы списыв-аем.
__________
1 Иса – одиннадцатая руна германского алфавита. Название руны означает лёд.
     Да только в бочке с медом есть своя ложка дегтя. Ложка называется форма. Форму им
пошили на два размера больше, чтоб носили два года. И за безвкусную форму, которая де-лает фигуру бесформенной, надо заплатить пятьсот – ПЯТЬСОТ! – гривен! Совсем озвере-ли люди! И это не за два костюма, а за один! В итоге на форму потратили тысячу. Не, это нормально, а?
     С такими мрачными думами сестры вышли из комнаты. В зеркало они не смотрелись зная, что выглядят отвратительно и глупо, особенно с фуражкой. Хорошо, что фуражку одевают только на какие-нибудь важные события типа первого и последнего звонка.
     – Э! Цветы забыли! – сказала Анита, протягивая им два букета красивых пионов.
     Изабелла поморщилась.
     – Ваще жесть! Будем как в той частушке!
     – Какой частушке? – заинтересовалась Иса, которой понравились пионы и поэтому она спокойно взяла их у Аниты.
     – Вот в этой, – Белла прокашлялась и весело пропела:

                В школу я иду с цветами,
                Маму за руку держу.
                Из-за пышного букета
                Я дверей не нахожу.

     Иса хихикнула. Анита улыбнулась и сказала:
     – По счастью я с вами не иду в школу.
     – Да, в последний раз ты нас водила в школу... – Иса осеклась и спросила: – А ты нас вообще водила в школу? А то я чего-то ваще начальную школу не помню.
     – Я тоже, – хором сказали Анита и Белла.
     – Ну ладно, идите, давайте, клоны, – сказала Анита.
     Белла взяла букет нежно-розовых пионов и сестры вышли из квартиры.
     Любой школьник скажет, что самое важное событие в учебном году – последний звон-ок, а самые кошмарные события – первый звонок, контрольные, комиссия, когда директор на уроке, когда препод спрашивает, а ты ничего не знаешь, когда у тебя забирают шпарга-лку и когда за одну-единственную ошибку в контрольной или в сочинении твою оценку снижают аж на два балла.
     Но сестры Декстер ненавидели грустить и были кончеными оптимистками как в том анекдоте:
     – Отгадай слово. В этом слове есть буквы г, а, в, н, о.
     – О, я знаю! Вагон!
     – Ты неисправимый оптимист.
     И поэтому стали вспоминать анекдоты и рассказывать их друг другу.
     – Водка со льдом вредит почкам, ром со льдом – печени, джин со льдом – сердцу, вис-ки со льдом – мозгу. Этот чёртов лёд невероятно вреден! – с трудом сдерживая смех, сказ-ала Иса.
     – Так ты у нас вредная? – спросила Белла, вспоминая значение руны «Иса».
     Беллатрисса зыркнула на нее и пригрозила:
     – Ты уж лучше заткнись иначе будешь как Валя.
     – Какая Тина? – «Валя» ей не очень нравилась и поэтому имя «Валентина» для нее сок-ращалось как «Тина». И что ей Валя сделала? Нормальное сокращение. И само имя милое. У Исы оно ассоциировалось с вкусными булочками, которые продавали в ее школе.
     Иса улыбнулась и жизнерадостно попела:

                Валя мучила расческу,
                К школе делала прическу.
                Мучила-то, мучила,
                А получилось чучело!

     Был лишь один предмет, которые они любили: музыка. Учительница у них была моло-дая и весела и умела увлечь. И поэтому ее уроки так врезались в их память, что они реши-ли поступать в музыкальное училище. У них обеих был голос, а Белла умела играть на пи-анино. Они даже купили синтезатор, своровав у Севы деньги.
     О том, что он может узнать о том, что у него украли деньги они не переживали: у него их куры не клюют. Как-никак, а он создал самый популярный стрип-бар. Анита же у него работает танцовщицей.
     Да и вообще они не обращали на них, Белл, столько же внимания, сколько на собак, ко-торых у них не было. Улавливайте смысл?
     Чтобы родители обратили на них внимание, они устраивали в школе драки, хамили и дерзили учителям, не делали домашку... Исключением была Элиза Себастьянова – учите-льница музыки. Которая будет их классной. Вот это – класс!
     Линейку они еле выстояли: как и всегда они были на солнце. Их класс, что? Специаль-но на солнце ставят?
     – Бли-и-и-и-и-и-ин! Я щас сдо-о-о-о-о-охну! – через двадцать минут завыла Лола чисто как привидение.
     Близнецы Декстер с презрением на нее посмотрели: они не любили плакс коей была Лола.
     Иса же, абсолютно без рифмы (стихи по части Беллы. Иса же абсолютно не умеет сочи-нять стихи), пробурчала:

                Наша Лола привидением воет
                Солнце напекло ей бошку.
                Тише, Лялечка, не вой!
                Иначе привидением станешь.

     Кроме Беллы и Лолы ее никто не услышал. Лола мгновенно перестала выть.
     Через, наверно, вечность линейка закончилась и их повели в класс, где им раздали дне-вники. Чтобы их репутация не пострадала, Иса спросила:
     – А можно вместо «8 – БМ» написать «БМВ»?
     БМВэшники захохотали. Элиза же спросила:
     – Сильно сомневаюсь, что у всех есть «БМВ».
     – Так у нас его тоже нет! – удивились близнецы.
     – А зачем тогда... А-а-а! – дошло до учительницы. – Понятно! Но писать не надо – дне-вники будет смотреть директор и юмора она не оценит. Ясненько, дорогие лицеистки?
     – Дорогим моройкам всё ясно! – подтвердили сестры хором.
     Слово «моройки» классная решила пропустить мимо ушей.
     Аббревиатуру «БМВ» они придумали тогда, когда смотрели списки поступивших в мо-рской класс. Или не они, а кто-то другой. Но слово «моройки» придумали именно они. Сиё слово происходит от слова «мороїсти» – те, кто учится в морском классе. Потом Исе оно показалось слишком длинным и она придумала «морои» во множественном числе и на русском. В единственном – «морой» или «моройка».
     Элиза Себастьянова, или просто Элли, как она просила себя называть, коротко рассказ-ала им самое важное и быстро их выпустила.
     Странная штука – жизнь. Никогда не знаешь, что случится через секунду. Вот и сестры Декстер не знали, что будет...
     Изабелла вдруг хихикнула.
     – Что? – заинтересовалась Беллатрисса.
     – Анекдот один вспомнила.
     – Какой?
     – Идет девушка поздно вечером по улице, вокруг никого. Смотрит – сзади два парня. Она ускорила шаг, они за ней. Звонит по телефону и говорит: «Лёш, ты говорил, что тебе люди на органы нужны, тут за мной двое увязались, я щас к тебе во двор их заведу». Их как ветром сдуло.
     Иса засмеялась.
     – Давай, побыстрее домой придем! Я хочу на синтезаторе поиграть! – воскликнула Бел-ла и, не дождавшись ответа Исы, побежала на красный свет.
     – Белла! Ты рехнулась?!! – заорала Иса.
     И вдруг... Красная, как кровь, машина неслась на сумасшедшей скорости... прямо на Беллу. Та застыла как вкопанная. А Иса... Она рванулась с дикой скоростью и понимая, что не успеет оттащить Беллу, сбила сестру с ног. Что случилось дальше она не помнила. Была лишь боль, а потом для сестер наступила ночь...


                ;;;

     Им повезло, что на улице был врач. Он приказал вызвать «скорую» и сумел задержать их на этом свете. Иса даже пришла в себя.
     Первым чувством была боль, а потом... потом что-то показалось ей странным. Сначала ее мозг не желал акцентировать на этом внимание хозяйки, но шило всегда вылезет из ме-шка. Она не чувствовала своих ног. Совсем. Словно их и не было.
     – Почему я не чувствую ног? – прохрипела она тогда.
     Если бы она не спросила об этом врача, то Белла сейчас играла на синтезаторе какую-нибудь веселую музыку.
     – Что?
     – Я не чувствую своих ног, – голову она не могла поднять из-за боли и поэтому спроси-ла: – У меня их нет?
     Врач оторвался от Беллы и прощупал ее ноги.
     – Чувствуешь их?
     – Нет, – прохрипела она.
     Если бы она не пристала к врачу с расспросами, то Белла не была бы в коме. Если бы не она со своим эгоизмом...
     Беллатриссе показалось, что стена стала отдаляться. А вместе с ней и синтезатор. Хоч-ешь быть счастливой когда хочется застрелиться? Полюби несчастья! Стань мазохистской и самомучительницей в одной мусорке! Вот и Иса стала мазтельницей.
     Но к синтезатору она поехала не только по этой причине. Ей казалось, что Белла сейчас придет и сыграет «Never сдавайся!» – в этой песне были и русские слова, и английские. Иса ненавидела эту песню и всегда орала: «МЫ, украинцы, лучше американцев тем, что мы не пошляки!». Тот факт, что американцы и англичане – разные национальности ее не волновал.
     Изабелла любила драться с сестрой и подобные драки возникали у них из-за мелочи, но они же не ломали друг другу челюсти. Они просто дрались как кошки: царапали друг дру-жку ногтями и мявкали. Им это нравилось.
     А сейчас...
     Окончательно добила ее фотография: маленькие, семилетние, наивные девочки-близня-шки беззаботно улыбаются. Тогда сестры Декстер не думали ни о чем серьезном. Впрочем и когда им было тринадцать лет они жили лишь сегодняшним днем и не думали ни о чем серьезном.
     А сейчас...
     Беллатрисса зарыдала: горько и с волчьими подвываниями. Белла в коме, она полутруп, Аните и Севе на них плевать, у нее нет будущего, а сестра если и выйдет из комы, то мож-ет либо потерять всю свою личность, либо стать дауном. Господи! Да за что им такое нак-азание?!
     Единственная причина почему Изабеллу не отключили от аппаратов состоит из одного слова: «Тюрьма».
     Когда Иса проснулась в больнице, то ей сразу сказали, что операция прошла неудачно – она инвалид, сестра в коме. Анита рыдала, Сева был мрачнее тучи... Им актерами надо работать! Даже она на какое-то время им поверила. Хотя это понятно. Слезы были самы-ми настоящими.
     Анита и Сева – ее родители, но они не любили своих дочерей и чуть ли не прямо им об этом говорили. Они вырастили абсолютно безответственных, гордых, самоуверенных, лег-комысленных и нахальных стерв. Они вбили им в голову уверенность в то, что всё решае-тся деньгами и что нищие люди – отброс общества. Сестрам разрешали всё на свете: прог-уливать школу, курить, пить, приходить домой хоть в пять утра... Абсолютно всё! По идее они должны были гордиться и обожать своих родителей, но они почему-то вообще не мог-ли назвать Аниту и Севу родителями.
     Хотя все им завидовали: они были самыми красивыми, богатыми и никогда не ходили в одном и том же. Как же наверно радовались одноклассники, когда поняли, что модницы будут ходить в отстойной форме, а не в брендовых шмотках. А оказалось, что они вообще не будут ходить в школу: Иса инвалид, а Белла в коме уже год.
     Иса занималась с репетиторами и на первом уроке Элиза Себастьянова принесла ей ох-апку цветов и записок. Во всех одноклассники выражали свою жалость к ним и за это она их возненавидела. Кому вообще нужна эта гребанная жалость?! Жалость что вернет ей ее ноги?!!
     И лишь одна записка врезалась ей в память. Там было написано: «Почему вы вообще пришли на линейку? Остались бы как обычно дома и были бы здоровы». Вот тогда она и поняла – это ее вина. Она могла бы заставить «родителей» оставить их дома. Не завести будильник. Но сейчас...
     И сразу же после прочтения этой записки ее начали посещать вопросы. Почему Сева так настойчиво заставлял их пойти на первый звонок, да еще в форме? Почему Анита куп-ила им цветы, если с роду этого не делала? Почему они даже позвонили им, когда они бы-ли недалеко от того места, где их сбила машина? Правда, на последний вопрос есть ответ: Анита ошиблась номером.
     Тогда они подумали, что в них проснулась родительская любовь. Но потом Иса собрала вместе обрывки разговоров и поняла: Анита и Сева хотят их убить. Но почему?! Неужели сестры ухитрились так их достать?!
     Но они их не убили. Они сделали хуже. Но Беллатрисса быстро поняла, что они отклю-чат сестру от аппарата, а ее саму скинут с лестницы. И это всё будет работой «родителей», которым на них наплевать.
     Это было предательством. И когда она это поняла, то в ней что-то сломалось и умерло. И она стала абсолютно спокойной. Как самый настоящий покойник. Но эта боль не слома-ла, а отрезвила ее. И она нашла спасение. У нее во дворе есть одна девочка, которая умеет хранить секреты. Иса написала записку, где подробно написала обо всем и в конце четко написала, что если она, Беллатрисса Декстер, умрет, то виноваты в этом будут Анита и Всеволод Декстер и объяснила кто они такие. Потом она подписалась своей кровью – чтоб менты знали, что писала именно Беллатрисса Декстер, а не какая-то там самозванка. И по-просила девочку спрятать записку со словами: «Если со мной что-нибудь случится, то от-неси это в милицию».
     Беллатрисса очень спокойно рассказала биологическим родителям, что с ними будет, если хоть одна из них умрет. Она даже приукрасила свой текст заявлением, что Анита не-давно рассказала о том, что планировала аборт и Беллу это так потрясло, что она совсем потеряла тормоза и именно поэтому она перебежала дорогу на красный свет. А также она сказала, что расскажет о том, что Сева еще и добавил, что он планировал сделать из них проституток. Все поверят в слова девочки-инвалида у которой сестра в коме, а не стрипти-ерше и наркодилеру (было время когда Сева связался с наркотой), которые даже в браке не состоят.
     В итоге они договорились: Беллатрисса молчит, а биологические родители платят за Изабеллу и ищут врача, который смог бы вернуть старшей дочери ноги.
     Почему она такая? Она живет так, как умеет. Ее никто не воспитывал, она сама всему училась и ее «родители» ни разу не пробовали научить ее жить по-другому. Им плевать на то, что будет с их дочерями, а их и так всё устраивало. Но сейчас она бы с радостью выбр-ала себе других родителей. Врут люди: души детей не выбирают себе родителей. Если это было так, то у убийц, наркоманов, алкоголиков, педофилов и моральных уродов не было бы детей.
     Под грузом мрачных дум, она не заметила как стемнело. Была зима и темнело рано. Она наблюдала за летающими снежинками. Странно, снега вроде не обещали, подумала она и через микросекунду залюбовалась танцующими снежинками.

     Зима снегами вьюжится
     С утра и дотемна.
     Снежинки вьются, кружатся 
     У нашего окна.

     Как будто звезды искрами
     Рассыпались кругом.
     Несутся, серебристые,
     Заглядывают в дом.

     То в комнату попросятся,
     То снова убегут,
     За стеклами проносятся,
     На улицу зовут.

     Вспомнила она стих Баруздина «Снежинки». Из-за того, что Цербера заставляла учить их пачками авторов она не запоминала, но этот чего-то запомнила. Вообще-то Церберу зо-вут Розалия Игнатьевна, но на первом уроке она сказала, что если ее злить, то она будет как Цербер. Поскольку она действительно напоминала Цербера она прозвала ее Цербера – в женском роде.
     Но сейчас ей было плевать на Церберу. Иса как загипнотизированная смотрела в окно на снежинки и ощущение времени у нее пропало. Остался только снег.
     Становилось всё темнее и темнее. Мороз рисовал на стекле причудливую картину. Иса не пыталась угадать что это будет. Она просто растворилась в тишине и выпала из време-ни. И она вдруг впервые поверила: Бог есть. Всё будет хорошо.
     Тринадцать лет она не думала о свете и мраке. Светом для нее было электричество, а мраком – темная комната. После аварии она была твердо уверена – Бога нет. Так и появля-ются атеисты – с ними или с их близкими случается что-то плохое и всё – нет никакого ве-рховного правосудия и всякой там, прости Господи, божественной фигни.
     Но сейчас... А сейчас она впервые в жизни почувствовала тихое, глубокое и чистое сча-стье. Впервые за несколько лет в ее темно-серых глазах появилась искра жизни, а на губах – искренняя улыбка.
     Засыпая, она увидела рисунок, который нарисовал мороз.
     Это была львиная морда...



                Глава 2
                Слепая Чара

                У нас с ним была любовь с 14 лет. В 15 мы уже знали,
                что поженимся. Исполнилось 18 – подали заявление в
                ЗАГС. Тут я легла в больницу с воспалением придатков
                и там узнала, что никогда не смогу иметь детей. Для
                меня это был удар. Мы мечтали с ним минимум о двоих.
                Он часто говорил, что семья без детей – не семья. Я
                его любила больше всего на свете, и поэтому решила,
                что не имею права портить ему жизнь. В общем, собра-
                лась и сказала ему, что у меня другой. Вскоре он
                уехал из нашего города и мы не виделись. Моя личная
                жизнь не сложилась, я живу одна. Но недавно бывшие
                одноклассники собрались на 20-летие окончания школы.
                И он туда пришел. Заговорили друг с другом и родные
                нотки всплыли, как 20 лет назад, как друзья. Внутри
                все разрывалось, а я сохраняла спокойствие, как ни в
                чем не бывало. Но перед тем как уйти, вырвалось:
                – А дети у тебя есть?
                – Да, двое, – подтвердил он и показал фотографию.
                – На тебя не похожи, в маму, значит.
                – Да нет, жене нельзя было рожать, вот и усыновили.
                – ...
                История из группы «Sad story»

     Когда-то давно Беллатрисса любила драйвовую музыку, но сейчас любила другую. На-пример группу Флёр. Ей казалось, что в их песнях скрыт чуть ли не сакральный* смысл!

     «Мой город, конура для злых собак
       Мне стал чужим
       Над головой висит дорожный знак
       Иду сквозь дым
       Мои друзья меня не узнают,
       Глядят в глазок.
       Стальные двери берегут уют
       От грязных ног».

     «Я тоже потеряла дом. Хотя я его никогда и не имела. Ни родителей, ни друзей, ни до-ма... Ничего этого у меня не было. Одна лишь Белла, но она сейчас в коме» – с волчьей то-ской подумала Иса.
     Она как раз ехала в больницу к Изабелле. Иса навещала сестру каждый день, а Анька с Севой – один раз в две-три недели. Раньше они ходили один-два раза в неделю, но прошел уже год.
     «Убийцы», – с ненавистью подумала она и так сильно крутанула колесами, что прохо-жие обратили на нее внимание.
     Кто-то сразу же отвернулся потому что у него были свои собственные «очень важные»
_____________
* Сакральное (от англ. sacral и лат. sacrum – священное, посвященное богам) – это всё имею-щее отношение к Божественному, религиозному, небесному, потустороннему, мистическ-ому, отличающееся от обыденных вещей, понятий, явлений. Сакральные объекты имеют не только материальное измерение, но и духовное, связаны с высшим миром. Сакральное искусство воплощает идеи и образы Божественного.
дела типа прямая трансляция футбольного матча, разговора с подругой, мечты о парне, любимый сериал, или покупка сотого наряда.
     Кто-то задержал на ней жалостливый взгляд, но прочитав надпись на спинке коляски или на пледе, который укрывал ее ноги, отвели взгляд. Надпись гласила: «Пошли вы со своей гребаной жалостью! Она не вернет мне ноги! Так что пошли нахуй!». Грубо, но это чистейшая правда.
     Кто-то откровенно заржал и стал тыкать в нее пальцем с таким видом, словно она была ошибкой природы. Но перестали, когда Иса посмотрела на них своим коронным ледяным взглядом.

     «Я в незнакомом городе одна
       А где мой дом?
       Теперь на этом месте лишь стена...
       А в ней пролом...
       Стою, облокотившись на забор.
       Лицом к стене...
       Наверно все, что было до сих пор
       Приснилось мне

       В витрине я рассматриваю то,
       Что стало мной.
       Безумный взгляд, измятое пальто
       Не тот покрой.
       Мне вслед кричат чужие имена,
       Скрипят окном...
       Я в незнакомо городе одна
       Все было сном...»

     Беллатрисса невольно тоже посмотрела на витрину. На нее больше не смотрела та рок-овая и самоуверенная красотка. На нее смотрела грустная и озлобленная девушка. В глаз-ах не было той твердости и уверенности в том, что всё в мире решают деньги. Глаза были грустными. Потому что она кое-что да начала понимать в этой жизни.
     Главное – это семья. Потому что семья это уже и друзья, и дом, и любимые.
     Ее семьей была Белла. Сейчас ее не было с ней и она осталась одна. И она очень хотела найти свою семью. Родственниками не рождаются – ими становятся.
     Она перестала смотреть на свое отражение и возобновила движение.
     Не успела она проехать и десяти метров как увидела... темно-рыжеволосую девочку. Она сидела на корточках, обхватив руками ноги. По ее одежде Беллатрисса сразу поняла, что она бомж и поехала дальше... и через секунду остановилась. А разве не так с ней пост-упают прохожие? Бегло смотрят и идут дальше? Нет, нужно помочь ей.
     Она дала задний ход и увидела, что возле девочки была картонка с надписью: «Я СЛЕ-пАя, пАмагиТе!!». Буквы были написаны криво, а в последнем слове были ошибки уровня третьего класса.
     Темно-рыжей повезло намного меньше чем ей. Беллатрисса могла видеть, но не могла ходить и она не была бомжом. А у девочки и ручки целы, и ножки целы, но она ничего не видит.
     В банке из-под пива была всего лишь пару монет. Возле банки по-сиротски лежал чер-ный маркер. Он казался просто дикой роскошью.
     – Уроды, – очень тихо прошептала она и, подчиняясь порыву, она взяла маркер и напи-сала новую надпись, не спрашивая разрешения у девочки. А потом она кинула ей сто гри-вен и поехала в больницу.
     ...Сперва Беллатриссе было страшно смотреть на свою неподвижную сестру, которая как две капли воды была похожа на нее. Но так уж человек устроен, что не способен чему-то очень долго ужасаться или удивляться. Коробочка впечатлений у всех своя, но если она заполнена, то новый ужас не испытаешь. Ты просто привыкнешь.
     Вот и Иса привыкла смотреть на свою сестру. Сначала она рыдала, но спустя полгода поняла, что слезами ее не вернуть. И слезы закончились. Теперь она просто приезжает, ту-по на нее смотрит и держит за руку. Час, два, иногда больше. Однажды она, не мигая, смо-трела на Изабеллу десять часов. Медсестра когда ее увидела, подумала, что она, Иса, ско-нчалась. После она была с сестрой всего лишь час – медсестры пугались и просили ее уй-ти. Она не спорила.
     Но сегодня она была с сестрой три часа.
     – Белла, проснись, прошу тебя. Мне без тебя очень плохо. Я буду любить тебя даже ес-ли ты будешь дауном, – тихо прошептала она и поцеловала ее в лоб.
     И выехала из палаты.
     Уже стемнело и было очень холодно. Беллатрисса была «моржом», да и одета была те-пло, и поэтому не мерзла. Но она невольно вспомнила ту рыжую девочку и решила поех-ать к ней.
     Та куталась в пальто, но выглядела приятно удивленной.
     Беллатрисса подъехала ближе и посмотрела в банку. За три часа та стала полной.
     – Это ты? – девочка подняла голову. – Что ты написала?
     Беллатрисса посмотрела на картонку на которой было написано: «Сейчас зима, но я ни-когда ее не видела».
     – Смысл тот же, но слова другие.
     Девочка улыбнулась и вдруг Иса заметила, что она что-то держит в руках.
     – Что это у тебя в руках?
     – Наверно, птица, – не очень уверенно сказала она. – Я ее нашла месяц назад и он пом-ог мне писать. – Вспоминая об этом она улыбнулась.
     Беллатрисса едва не заплакала. Господи! Как ей было жалко эту девочку! Стоп, жалко? Жалостью не поможешь – нужно САМОМУ помогать!
     – Как тебя зовут?
     – Чара.
     – Беллатрисса. Можно просто Иса, – представилась она и командирским тоном сказала: – Вставай и иди за мной.
     – Куда?
     – Ко мне домой. Если хочешь, то возьми птицу – я вызову для него ветеринара.
     Девочка смотрела на нее, не веря своему счастью.
     – Вставай, Чара. Сама я тебя поднять не могу – инвалид. Вставай и пошли! – властным голосом сказала Иса. На мгновение вернулась тринадцатилетняя, уверенная в себе Беллат-рисса Декстер, которая умела говорить так, что все ее слушались.
     Вот и Чара встала, держа в одной руке птицу, а в другой – банку с деньгами.


                ;;;

     – Как он?
     Ветеринар осторожно опустил черного ворона на кофейный столик.
     – У ворона сломано крыло, о скоро заживет.
     Ворон попытался встать, но ветеринар его остановил.
     – Тихо-тихо, не двигайся. Если НЕ будешь двигаться, то скоро будешь летать.
     Ворон убито упал обратно на стол.
     – Положи его на что-нибудь мягкое.
     Доктор начал перечислять, что надо делать, чтобы он встал и на крылья, а также, какую ему покупать еду. Когда он закончил Иса поблагодарила его, расплатилась и проводила его до двери.
     Закрыв дверь, Иса взяла ворона и, положив его на подушку, поехала в ванную.
     – Ну как водичка?
     – Здорово! – воскликнула Чара.
     Когда они пришли, то Иса сначала покормила их, потом вызвала ветеринара и налила Чаре ванну с пеной.
     – Вылезать будешь, или хочешь...
     – А можно еще?
     – Конечно, – легко согласилась Белла и добавила: – Когда вода станет холодной, то по-зови меня.
     Чара кивнула. Иса выехала из ванны.
     Зимой Аня с Севой всегда были настолько заняты работой, что ночевали на работе. По-том они устраивали себе отпуск и уезжали на какой-нибудь остров. Так что она не волнов-алась, что они выгонят Чару в первый же день.
     Хотя они вообще ее не выгонят. Волшебное слово «тюрьма» мигом превратит их в доб-рых и пушистых зайчиков. Даже если бы они не покушались на их жизни, то человека с физическими ограниченными возможностями они бы не выгнали. Закон.
     Ей бы юристом работать – бабло лопатой бы гребла. Решено! Она будет поступать на юридический!
     С такими мыслями она открыла дверь, которая вела в ее комнату, и, взяв одежду, она выехала оттуда.
     «Музончика бы», – подумала Иса и включила музыку. Заиграла песня «Я на тебе поме-шан» группы Log Doc.

      «Ночами убиваюсь виски, пишу тебе письма.
       Я на тебе помешан, а это первый признак.
       Достал бы кисти, нарисовал бы твой портрет,
       Прости, но я не художник и кисти тоже нет».

     – Иса! – крикнула Чара. – Вода похолодела!
     – Еду! – крикнула она и закрутила колесами.
     Вымытая, в тунике и в джинсах, Чара стала выглядеть намного лучше.
     – Завтра купим тебе одежду и всё остальное, – сказала она.
     Чара посмотрела на нее небесно-голубыми глазами в которых была радость... и страх. Она боялась, что это окажется сном. Боялась, что она ее выгонит. Боялась, что это исчез-нет, как роса на солнце.
     – Чар, это не сон и ничего никуда не уйдет. Так что не бойся. Здесь рулю я потому что умею подобрать правильные слова!
     Чара улыбнулась и сказала:
     – Это точно.
     Она определенно вспомнила, что после того как она переписала ее картонку, ее банка ломилась от денег.
     Она повела Чару в гостиную и сказала, что ворон будет жить, но у него сломано крыло.
     Однако ворона это не колышело – он спокойно ходил на двух лапах.
     – Быстро он приспособился к новым условиям, – прокомментировала Иса.
     – О чем ты?
     «Дура! Она же не видит!» – мысленно заорала на себя Иса.
     – Крыло сломано, а он на лапах передвигается, – уточнила она.
     – Да, Гектор умный, – сказала Чара.
     – Гектор? – удивилась Иса. – Гектор же полубог, если не ошибаюсь?
     – Он сам себя так называет! – быстро выпалила она.
     – Ишь! Птичка с манией величия – это прям триллер какой-то...
     – Ишь! Имя как лед – это прям драма какая-то! – вдруг сказал ворон.
     У Беллатриссы отвисла челюсть.
     – Он говорит?!
     – Да, Гектор очень умный, – подтвердила Чара.
     Она тупо смотрела на ворона.
     – Ваще жесть, – выдохнула она.
     – Да, я – Гектор! Храбрейший вождь троянского войска, сын Приама и Гекубы!
     – И по мифологии спец, – буркнула Иса.
     Гектор гордо вскинул голову. Его буквально колбасило от внимания.
     – Слушай, птица-шизик, раз ты такой умный...
     Если вороны могут самодовольно усмехаться, то Гектор это сделал.
     – Тогда почему ты оказался на улице?
     – Я питомец Чары! Машина бабахнулась и я едва лапы не откинул!
     Беллатрисса с удивлением посмотрела на Чару. Та стала какой-то грустной.
     – О чем он?
     Чара вздохнула.
     – Я не помню.
     – Амнезия?
     Заметив ее недоумение, Иса быстро пояснила:
     – Амнезия – это полная потеря памяти.
     Чара мрачно усмехнулась.
     – Значит со мной такое.
     – Гектор! Что случилось? – проснулась тринадцатилетняя Беллатрисса.
     Гектор действительно оказался нечеловечески, пардон, не по-птичьи умной птицей. Впрочем, Иса слышала, что вороны – самые умные птицы. Но она даже не представляла, что они НАСТОЛЬКО умные.
     ...Чара родилась слепой, но очень умной. В тринадцать лет она уже закончила школу и планировала поступить в художественный институт. Не смотря на то, что она ни черта не видела, она рисовала дивные картины. Гектор обожал смотреть на то, как Чара рисует: ме-дленно, но очень старательно. Она была гением и поэтому ее никто не понимал. В инстит-ут ее не приняли и она захандрила.
     Но два месяца назад ее мама пришла к ней и сказала, что у нее есть семейная тайна и наступил момент, когда ей, Чаре, нужно узнать об этом. Она собралась рассказать ей об этом на даче, но тайна осталась тайной. Машина взорвалась. Чара и Гектор выжили чуд-ом.
     Но Гектор – животное и поэтому он видел то, что не видят люди. Он мог поклясться, что видел десятерых людей, которые вытащили его слепую хозяйку.
     Так они оказались на улице. У Чары отшибло память, а Гектор какое-то время был в бессознательном состоянии.
     ...Какое-то время в гостиной была тишина. Песня Нюши «Не перебивай меня» звучала очень громко, хотя Беллатрисса ставила на среднее.

     «Ты – потерялась между небом и закатом
       И не коснёшься больше доблестной земли
       Ты ищешь те пути, что не отмечены на карте
       И ждёшь, когда тебе приснятся снова сны».

     – Да уж, – обрела дар речи Иса. – Не расскажи бы это... – она с немым уважением посм-отрела на Гектора и мельком подумала, что лучшего имени для него и не найти. – Ворон, – она мотнула головой. – Я бы вообще не поверила.


                ;;;

     Их квартира была огромной потому что это были две «трешки» соединенные в одну. Раздолбав вторую кухню к чертовой матери, комнат у них стало не шесть, а семь.
     Все женщины обожают тратить деньги, но на разное. Одни – на шмотки, другие – на ребенка, третьи – на книги, четвертые – на редкие статуэтки, пятые – на раритеты, шестым только дай волю интерьер в доме изменить. Анита принадлежала к последним.
     В итоге каждая комната была сделана в совершенно другом стиле. Гостиная была сдел-ана в стиле восемнадцатого века. Спальня сестер Декстер была современной, но после то-го, как Белла впала в кому, Иса поселилась в другой комнате, которая была сделана в гот-ическом стиле. Другие комнаты она не видела и поэтому легко решила куда поселить сле-пую девочку с красивым именем «Чара».
     Комната Чары была сделана в японском стиле. В ней было мало предметов, но много места, так что Чаре не грозило врезаться во что-то. Да и комната была близко к ее.
     На следующий день они купили ей всё необходимое: новую одежду, мольберт, краски для слепых, корм для Гектора и украшения для Нового года.
     Гектор пошел на поправку и через неделю уже летал. Благодаря ворону они смогли по-весить «дождики». Настоящую ёлку они, естественно, не могли поставить, но купили мно-го искусственных. Получилось очень красиво. Жалко, что Чара не видела.
     Анита с Севой толком не ночевали дома. Грязные тарелки она нашла только пару раз.
     – Ис, а твои родители меня не выгонят? – спросила как-то Чара.
     – Ро... кто? – с этим словом у нее были проблемы – она никак не могла его выговорить.
     – А! – дошло до нее. – Нет не выгонят. Я здесь главная.
     Чара кивнула, видимо решив, что эта квартира принадлежит Беллатриссе. 
     Жаль что ей нет восемнадцати и Аня с Севой живы. Тогда была бы сама себе хозяйкой. Но приходится терпеть своих убийц – она хотела, чтобы сестра ожила.
     Изабелла – единственная причина почему она не пошла в милицию. Они это знали и поэтому не отключали Беллу. Свою инвалидность Иса переживет – привыкла. Но вот за Беллу она отомстит им по полной.
     Впрочем, ей осталось терпеть лишь три года. Через три года ей будет восемнадцать. Сейчас же ей пятнадцать.



                Глава 3
                «Судьба»

                Обида имеет больше власти над женщиной, чем
                любовь, особенно если у этой женщины благо-
                родное и гордое сердце.
                Маргарита Наваррская

     Беллатрисса проснулась, но не открыла глаза, придаваясь сонному оцепенению и ощущая как ее тело налилось теплым свинцом. Она любила такие минуты. Минуты оцепенения.
     Спустя какое-то время она вновь заснула.
     Бывают такие сны, что не грех и весь день проспать. Иса же проспала полдня.
     Выехав их комнаты, она поехала на кухню.
     – Привет Чара, привет Гектор, – поздоровалась она с ними, не упустив возможность поставить Гектора на место. Этот ворон был до сумасшествия гордым и поэтому хотел, чтобы ему говорили: «Доброе утро Ваше Великодушное Величество Гектор!». Вот Иса и указывала ему его место. В конце концов Гектор – птица. Умная, но все же птица.
     Обычно он орал на нее, но сегодня почему-то промолчал.
     – Гектор, ты не заболел? – озабочено спросила Иса.
     Тот отрицательно замотал головой и продолжил крошить обожаемое песочное печенье.
     Беллатрисса хмыкнула и стала делать бутерброд. Бутер был не хитрый: хлеб, колбаса, огурец. Все. Вот такой вот бутер.
     – Иса, а чего ты так долго спала? – спросила Чара.
     – Сон такой снился...
     – Какой?
     – Реальный. На реальность очень был похож, но одновременно и не похож.
     Съев все бутерброды, Иса вспомнила слова из сна и спросила у Чары:
     – А как там твои кисти поживают?
     Чара заулыбалась.
     – Пока ты спала на меня напало вдохновение и я нарисовала новую. Посмотришь?
     Иса кивнула. У Чары она была кем-то вроде критика. Хотя критиковать Чару было сло-жно – не из-за того, что она слепая, а из-за того, что писала удивительные картины.
     Например, однажды она нарисовала ее, Исы, портрет. Он был такой красивый, что она повесила его у себя. В работе над портретом она использовала только три цвета: черный, белый и золотой. Иса вышла просто прекрасно. Даже красивей чем в жизни.
     Или вот дерево. Тут Чара использовала все цвета радуги. Она так подробно написала дуб: каждый листик, корни, рисунок коры, что Иса онемела от восхищения. Даже Анита с Севой не могли не воскликнуть: «Прекрасно!».
     Кстати об этой сладкой парочке... Вам наверняка интересно как они отнеслись к слепой Чаре, да?
     Сначала они удивились, потом стали орать на Ису, но та очень тихо произнесла волше-бное слово и они заткнулись.
     И благодаря их крикам Чара теперь будет жить в этой квартире до скончания века. Род-ителей у нее нет, она вполне может жить здесь. Она даже может деньги зарабатывать – у нее дар, который есть не у каждого зрячего.
     Кстати о ее картинах... Чара всегда рисует их на черном фоне. Всегда.
     Но картина которую видела Беллатрисса была не на черном фоне. Она была сделана во всех оттенках голубого. Но даже не это ее удивило. Ввергло ее в шок другое...
     Она видела это место во сне.
 
     – Ну как? – спросила Чара.
     – Офигеть, – выдохнула Иса.
     – Красиво?
     – Чар, скажи, а почему ты нарисовала ее голубым?
     – Он мне первый под руку попался. 
     Она с недоумением на нее посмотрела и, вспомнив, что она не видит, спросила:
     – А?
     – Понимаешь, я книгу читала* и вдруг испытала такое острое желание рисовать... Руки просто сами задвигались... И вот так и родилось это полотно. Красивое?
     – Необычное.
     «Слепая – посыльный. Смотри на ее рисунки – узнаешь истину», – вспомнила она голос из сна.
     А может это не сон?

                ;;;

     «У тебя есть шанс на новую жизнь» – Лисояк.
     «Ты можешь лечить таких как ты. Как твоя сестра» – Киарк.
     «Ты можешь уничтожать зло» – Сапфазем.
     «Ты можешь помочь этому миру улучшится» – Диквош.
     «Ты сможешь ходить» – Лэш.
     «Твоя жизнь была не лучшей. Но она может стать намного острее» – Рокаат.
     «Решайся. Мы ждем тебя» – Все валькирии.
     Согласится или нет?
     Цена за новую жизнь велика. Но что ей терять? Да в принципе нечего.
     Иса посмотрела в окно – прямо на солнце. Нормальный человек сощурился бы от боли, но у нее даже не заслезились глаза.
     «Да», – подумала Беллатрисса и внезапно комната исчезла.
     Она СТОЯЛА перед водопадом с тысячью радугами, которые создавало солнце. Каза-
_____________
* Слепые читают пальцами. Для них существуют специальные книги с объемными буква-ми. Они трогают эти буквы и таким образом читают.
лось, что кто-то положил туда солнце и оно решило создать этот Водопад Радуг.
     Беллатрисса стала на колени и сказала не то вслух, не то мысленно:
     – Я клянусь своей душой, что буду служить свету, во имя добра.
     Не было ни грома, ни молнии, ничего. Ничего видимого.
     Но она ощутила нечто другое. Ощутила неведомую ей прежде силу. Сила эта была так-ой мощной, что ее начало трясти. Но она улыбалась.
     И всё взорвалось светом...
     И она услышала: «Раялла».
     Она не была в Долине Света. Она была в своем жалком и слабом человеческом теле. С мертвыми ногами.
     Но она знала, что это не галлюцинация.
     Она смотрела прямо на солнце. И чувствовала ту силу, которую ей даровал Господь.
     – Что это было? – хриплым голосом прошептала Чара. Как и многие слепые, она видела многое из того, что не видят простые смертные.
     – Судьба.

                ;;;

     Она была с сестрой. И ей было страшно. Вдруг не получится?
     «Хватит трястись! Кто не рискует, тот не имеет права называться валькирией!»
     Беллатрисса вздохнула и подняла Изабелле веки. Она не знала что делать точно и поэ-тому слушалась интуицию. Она не обманет.
     Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.
     Она должна вытащить сестру из комы. Должна. И хочет.
     Чувство долга и просто дикое желание – убийственная смесь.
     Она смотрела в ее темно-серые глаза, точь-в-точь такие же как у нее. Смотрела в эти пустые очи и всем сердцем желала, чтобы в них появилась жизнь.
     Внезапно зрачки Беллы начали расширяться. Беллатрисса взяла ее за руку и неотрывно на нее смотрела.
     И когда ее зрачки заполнили всю радужку случилось нечто.
     Она была в том месте, которое очень точно называли комой.






















                Глава 4
               Кома – это «запятая» по-украински

                Иногда, люди меняются: голос не тот, серое
                лицо, глаза уже не блестят. А ты помнишь
                их другими, вот теми, которые у тебя запе-
                чатлены в памяти. Но эти люди как будто
                ушли. Нет, это не они сейчас перед тобою.
                Это всего лишь тень, муляж, картинка. И
                в глубине души, ты ждёшь, ждёшь их возв-
                ращения и веришь. Веришь в то, что они
                вернутся...
                Кто-то кто знает жизнь

     Изабелла была в воде. В черной воде.
     Беллатрисса была в золотой лодочке и гребла... мечом. От небесной стали на черной воде появлялись серебряные разводы. Словно кто-то кинул куда серебряную краску и она растворилась в черной, сделав ее немного светлее. Чуть-чуть, самую малость, но всё же светлее.
     Теперь она понимала почему коматозники не дышат. Как можно дышать под водой?
     И понимала почему они не двигаются – вода ледяная и холод парализует мышцы.
     И вот ответ на вопрос почему они так долго в небытие – тот факт, что их жизнь поддер-живают аппараты является для них спасительным кругом. Но этот круг на воде, а не под водой. Но они видят свое спасение и плывут к нему. Плывут медленно потому что эта во-да очень вязкая. Но плывут, чтобы увидеть свет.
     – Изабелла! – крикнула Беллатрисса.
     Эха здесь не было.
     Беллатрисса посмотрела вниз и увидела свою сестру. Свою тринадцатилетнюю сестру.
     Белла, Белла. Ты совсем не изменилась.
     Иса едва сдержалась, чтобы не опустить в эту воду руку. Она опустила меч. По самую рукоять. Луч белого света молнией разрезал темную воду...

                ;;;

     Беллатрисса была в своем полумертвом теле.
     А Изабелла...
     Белла моргнула и посмотрела на Беллатриссу.
     Иса почувствовала что начинает плакать. Плакать от счастья.
     Ее сестра... Ее сестра вернулась из небытия. Ее родная кровь...
     – Белла, – прошептала она и слезы счастья потекли по ее щекам.
     В палату вошла медсестра.
     – Беллатрисса, тебе пора. Ты тут уже два часа сидишь.
     Она не понимала ее. Как можно смотреть на свою точную копию, которая практически мертвая? Как? Почему она не говорит, чтобы отключили аппарат? Зачем продолжать ее бессмысленное существование?
     Идиотка. Отключить дыхание означает забрать спасительный круг к которому плывут коматозники. Это убийство. КАК ВЫ ЭТОГО НЕ ПОНИМАЕТЕ?!!!!!! КАК ВЫ МОЖЕТЕ УБИТЬ ЖИВОГО ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ОТЧАЯННО ХОЧЕТ ВАС УВИДЕТЬ?!!!!!
     – Белла ожила.
     Через рекордно короткий срок в палату прибежали почти все врачи больницы. Белла смотрела на всех, недоуменно моргала, а когда у нее изо рта вынули трубки, Изабелла не-ожиданно четко и внятно спросила:
     – Иса, где я?
     Кто-то звякнул Ните, Севе и «Желтухе», корреспонденты начали пикировать больницу, поднялся дикий шум, который навряд ли вскоре утихнет.

                ;;;

     Белла была пока в больнице. Ее обучали всему заново. Поверьте ей, не надо ориентиро-ваться на «мыло» и прочее фуфло, где герой выходит из комы, обнимает всех и идет на ра-боту полный сил.
     Иса была на крыше шестнадцатиэтажного дома. Как она сюда попала? Нет, она не тел-епортировалась. Она просто въехала в подъезд и поднялась по лестнице. У нее была мно-гофункциональная коляска, которая умела подниматься по лестнице. Ну, а дверь она отк-рыла с помощью отмычки. Вскрывать замки ее научил слесарь. Просто она так часто тер-яла ключи, что ему уже осточертело приходить к Декстерам и он научил ее орудовать от-мычкой.
     Почему она не воспользовалась силой? Она смогла вернуть сестру из небытия и ей каз-алось что пользоваться такой огромной силой чтобы открыть замок как минимум глупо, а как максимум кощунство.
     Сейчас она сидела, свесив свои мертвые ноги, и думала.
     Странно, однако. Вроде не сделала ничего хорошего в этой жизни, а ее наградили так-ой силой. Только ноги не вернули. Впрочем, она не сделала в этой жизни ничего для дру-гих так что это понятно.
     Но как сражаться если ноги мертвы?
     Беллатрисса вздохнула и включила песню Нюши «Больно» погромче.
     Она любила смотреть с этой крыши на закат. Сюда еще часто прилетали птицы и Иса их подкармливала.
     – Раялла? – вдруг услышала она красивый баритон.
     Беллатрисса вздрогнула и обернулась.
     Это сказал высокий парень лет восемнадцати. У него были темно-рыжие волосы и тем-но-карие глаза.
     Она вспомнила как в Долине Света услышала голос, который сказал: «Раялла». Значит, он друг...
     – Да, – осторожно подтвердила она и парень улыбнулся. – А ты кто?
     – Мандэрн.
     Она опять вздрогнула.
     – Можно присесть?
     Иса кивнула.
     – Странное имя.
     Почему-то когда он сказал «Раялла» и «Мандэрн» у нее появлялось какое-то странное ощущение. Словно ее ударила молния.
     – Ну, это же истинное имя. А они всегда странные и немного бредовые. И когда их гов-оришь, то чувствуешь, что тебя ударила молния.
     – Истинное имя?
     Она знала что такое истинное имя. Это полная власть над человеком. Если знаешь ист-инное имя человека, то ты можешь убить его даже если не видишь. Но можешь и спасти его если он умирает или уже умер. Можешь призвать его и он придет, ведь истинное имя можно услышать даже если оно сказано шепотом и на другом конце света, а ты сам под землей. Истинное имя – опасная вещь. С тем кто знает твое истинное имя шутки плохи.
     – Да, их поэтому и не используют очень часто. Больно когда тебя бьет молния.
     – Молния... – задумчиво потянула она, внезапно поняв силу истинного имени.
     Молния может и убить, и спасти. Если тебя ударила молния, то не почувствовать это невозможно. Вот она – сила истинного имени.
     – Если ты подумала о том, о чем подумал я, то ты верно подумала.
     Иса слабо усмехнулась. Не очень приятно когда ты что-то понял, а оказалось, что это итак знают.
     – Как тебя зовут?
     – В смысле? В смысле не-истинного?
     Мандэрн кивнул. Почему она не забыла его имя? Молнию невозможно забыть. Она врезается в память и остается там. Чем она сложнее, тем крепче заседает.
     – Беллатрисса. Сокращенно «Иса».
     – Иса? – переспросил он и хмыкнул. – Прямо как та руна «лед».
     – У меня просто есть сестра Белла. Вот и...
     Мандэрн кивнул. Он знал ее имя и поэтому понимал ее с полуслова.
     – А как зовут тебя?
     – Матвей.
     Теперь кивнула Иса.
     – Приятно познакомится.
     Матвей улыбнулся.
     – По-моему мы еще не знакомы.
     Заиграла песня «Alice».
     – Почему ты так решил?
     – Так ты же знаешь только мое имя.
     – Да. Оба.
     – Но по истинному имени не можешь узнать мое прошлое.
     – А это возможно? – удивилась Иса.
     – Да, но ты новенькая и пока этого не можешь...
     «Новенькая», – задумчиво нахмурилась она и ее словно молнией прошибло – образно говоря.
     – Погоди! Так ты из...
     – Да. Я воин света. Как и ты.
     – Но вроде есть только валькирии.
     – Правильно говоришь, – неожиданно быстро согласился он чем окончательно сбил ее с толку. – «Вроде». А «вроде» – это сомнения, а значит ты неуверенна в собственных словах.
     – А это важно? – ляпнула она. Порой ее язык начинает нести такую ахинею, что можно сказать только: «Пить надо меньше». Но она трезва так стеклышко.
     – Конечно! – возмутился Матвей. – Если сказать что спишь с фараоном Тутанхамоном с абсолютно уверенным именем, то никто не скажет: «Погодите! Так он же сдох в три тысячи триста лохматом году до нашей эры!». Или когда он умер? Я не помню. Но главное: врать с уверенным видом.
     – Я знаю!
     – Тогда чего спрашиваешь?
     – Потому что херню мелю! – честно призналась она чем ввергла Матвея в ступор.
     Забавно, они сейчас были похожи на обычных ребят, которые выясняют отношения, а не на одних из гвардии света.
     – Чёт мы отклонились от темы, – заметила Иса.
     Матвей кивнул.
     – В гвардии света не только валькирии?
     – Есть еще и ангелы, но валькирии и воины – козырные карты света. Правда, валькирии появились раньше воинов.
     – Да? И как это было? – искренне заинтересовалась Иса.
     Матвей набрал в легкие побольше воздуха и начал рассказывать. Чем больше он ей рассказывал, тем кошмарней она себя ощущала. А под конец Беллатрисса почувствовала себя и униженной даже обосраной, и возвышенной. А ощущала она себя так потому, что поняла какой она была ****ью, когда искренне думала, что мир крутится вокруг нее и все должны под нее стелиться...