Пртийная жизнь

  "П А Р Т И Й Н А Я   Ж И З Н Ь"


О п р е д е л е н и е :
Анекдот отражает явное социальное зло


А н е к д о т :
- Для  вступления в партию у меня есть три причины:   жена
 и двое детей!

Э П И З О Д .
 Моя история вступления в партию – это История партии. Начну ее рассказ с моей тетушки. Комсомольские годы она провела в раскулачивании односельчан. В борьбе за материальное равенство и братство она получила ущерб своему здоровью и опыт строительства нового общества. Став большевичкой и ликвидировав свою безграмотность в Промакадемии, тетя получила место в руководящей инстанции Московского комитета, а затем Центрального комитета партии. Она всю жизнь гордилась тем, что работала в аппарате Хрущева. Кадры он подбирал по своему уму, чести и совести. Оценить его деятельность без прикрас и легенд мне довелось в тот период, когда он проявил свои умственные способности: распахал девственную Природу, заселил людей в бетонные бараки, запахал остатки культуры Серебряного века и бросил в «ядерную дрожь» другие народы и государства. Свои прежние «заслуги» он скромно отнес на счет великого последователя дела Ильича и пообещал всему народу «догнать и перегнать» хорошо живущие страны, не испытывающие гнета борьбы за коммунизм.
 
Однажды тетушка спросила меня, когда я вступлю в ряды партии. Я ответил: «когда Хрущева в них не будет». И высказал свое мнение о нем. Не ожидала тетя от родного племянника отсутствия у него родственных чувств по отношению к ее «благодетелю». Результат – две недели на больничном режиме тетя залечивала нанесенную ей душевную травму.
Жалко тетю и всех ее соратников.

Э П И З О Д .
Заканчивая аспирантуру, я сдал положенные экзамены кандидатского минимума и готовился к защите диссертации. Приглашают меня в партбюро института. Секретарь сообщает мне, что кандидатский минимум сдан мною не полностью: как специалист я нужен партии. Предложение вступить в партию я стал переживать как нанесенную мне душевную травму, поделился своей «бедой» со своим единомышленником, старым евреем, пережившим муки всех этапов строительства «светлого будущего». На мои сомнения он ответил: «Дурной! Если ты не вступишь, кто же с ними там бороться будет?!».

 Старик знал, что бороться против насилия над людьми возможно только в партийных рядах. Через год из кандидатов я стал полноценным членом партии и кандидатом наук.

А н е к д о т :
  На приеме в партию в первые годы советской власти задают вопросы вступающим.
 Спрашивают одного: «Состоял ли в банде Махно?» - «Нет». «Вел ли борьбу против народа в банде Шкуро?» - «Нет». «А в шайке Каледина?» - «Да у меня же в заявлении написано, что в первый раз вступаю!».

  Другого спрашивают, кто такой К.Маркс, – не знаю; а Ф.Энгельс, - не знаю; ну а Ленин?   Отвечает: «Ну что вы пристаете? У вас своя компания, у меня  - своя!».

  Следующего спрашивают: «Готов ли ты пожертвовать своим благополучием для партии» - «Да». «Согласен ли для партии трудиться дни и ночи?»  -  «Да». «А готов ли ты пожертвовать жизнью за партию?»  -  «Конечно, на хрена мне такая жизнь?».

  Очередного спрашивают: «Готов ли ты беспрекословно выполнять любые  приказания партии?» -  «Да». Один остряк спрашивает: «А голым задом на ежа сядешь?» - «Если партия прикажет, и на ежа сяду».

А н е к д о т :
Вот  как  Вовочка  творчески  переработал  известный  детский
стишок:
          А у нас в квартире кошка
          Родила троих котят.
          Котята выросли немножко,
          И двое в партию хотят!

  - Вовочка, но почему только двое хотят?
  - А один уже прозрел!

Э П И З О Д .
 Меня, специалиста в области экономических  знаний, пригласили в обком партии. Я оказался в группе «приглашенных». Нам предложили быть комиссией по проверке деятельности промышленного предприятия, вручили «Памятку»  для проверки и составления докладной записки. Я просмотрел перечень вопросов по своей специфике и заметил, что для выезда на предприятие нет необходимости. Достаточно позвонить в статистическое управление и получить необходимую информацию.

  Официальное лицо заявило официально, что предприятия подают туда искаженные данные, и задача комиссии - выяснить истинное положение дел. Я отметил, что информацию об истинном положении дел получают соответствующие министерства с целью принятия квалифицированных мер. На это замечание «лицо» мне отрезало: «министерство доверяет, а партия проверяет». Возражений больше не поступило, и комиссия отправилась на объект.
 
     На объекте приняли нас хорошо: разместили в приличной гостинице, кормили в директорской столовой. Мы раздали соответствующим заводским специалистам вопросники и стали ожидать подробного изложения ответов на каждый вопрос. Через несколько дней мы получили заказанные материалы.  Каждый член комиссии сделал свое заключение. Со своей стороны я отметил объективные трудности, преодолевая которые завод достигает планируемых результатов, проанализировал причины отрицательных явлений, источники этих трудностей, предложил пути совершенствования хозяйственной  деятельности. Затем комиссия составила своеобразный «слоеный пирог», заказанный обкомом партии.

 Докладная записка рассматривалась в узком кругу обкома, где было отмечено, что я не умею проверять: в результате оказалось, что некого и не за что наказывать. А ведь проверка назначалась с этой целью.

   Надо было сразу предупреждать! С тех пор меня больше не включали в подобные комиссии.


Э П И З О Д .
Трудная работа была у партии по реализации решений ленинского ЦК. Не так уж просто было выполнять планы заводам и колхозам без воздействия партийных органов на местах. Критика, взыскания, перемещения, поощрения, выдвижение – вот тот ассортимент методов и средств воздействия на производственные коллективы, которые партийный аппарат горкомов и обкомов имел в своем арсенале в дополнение к трудовому законодательству. Был создан особый штат исполнителей воли партии: партийный контроль, номенклатура, «партхозактив». Партийно-хозяйственный актив был постоянной заботой обкома. Людей нужно было время от времени активизировать: ругать, подстегивать, пугать. Испуганные и возбужденные к новым делам, члены актива передавали свои чувства подчиненным.

 Запомнился мне случай. Я присутствую на очередном заседании партийно-хозяйственного актива в обкоме. «Первый» зачитывает подготовленные помощниками критические материалы о состоянии дел на отдельных предприятиях промышленности и сельского хозяйства, дает оценку работы каждому руководителю: кого пожурит, кого ругнет простонародным выражением, а иному пригрозит. Все сидят, покорно ждут своей очереди.

 Дошла очередь до председателя колхоза «Родина». К этому моменту Секретарь уже вдохновился до уровня хорошего эстрадного конферансье. Критикуя председателя за упущения в работе, он «выдал» изящный каламбур: «Твой колхоз, Иван, я дам указание переименовать в колхоз «Уродина». Присутствующие не знали – смеяться или плакать.
 
А председатель колхоза «Путь к коммунизму» задумался о том, как переименует Секретарь его колхоз.
 
Э П И З О Д .
Я присутствую на очередном форуме городского актива. На трибуне – партийный «авторитет»». Предстоит слушать доклад «на злобу». Благодушная аудитория приготовилась к «вдумчивому» отдыху. Докладчик прочел первую страницу, отложил ее в сторону. Читает следующую. Я с интересом наблюдаю – обнаружит ли кто-нибудь из слушателей, что оратор читает не разложенный на экземпляры текст. Нет, не замечают: в почетном президиуме «не замечают» с почтением, в зале не замечают по привычке. Наконец, заметил сам чтец, что читает одно и то же в третий раз, тихо выругался и объявил перерыв.  Когда доклад продолжился, ничего интересного больше впредь не произошло.

Ритуальные чтения были традицией для глубоко верующих членов нашего общества  и блюстителей режима. Поэтому не имело значения – по сколько раз, и в каком количестве экземпляров зачитывались директивные предписания.
 
Э П И З О Д .
 В партийных инстанциях  бытовала хамская традиция – «вызывать» телефонным звонком любого члена партии в обход руководителя предприятия. Я этого не допускал и предлагал сначала обратиться к моему начальнику, с которым мы согласуем время визита.

Очередное хамство проявлялось на входе в обком: милиционер приказывает предъявить партбилет. Я отказываюсь исполнять незаконное требование. Тогда он спрашивает меня, почему я явился в обком без галстука. Я ему отвечаю, что на мне и нижнего белья нет. Он отказывается меня пропустить, на что я ему предлагаю сообщить о своем решении секретарю обкома и взять на себя ответственность за срыв нашей с ним встречи.
 
Дальнейшие проявления хамства происходили в кабинетах, по-разному. Один клерк сидит, надувшись, с выражением повелителя на лице. К такому я подхожу с приветственным рукопожатием и предложением помочь в его затруднениях, чем сбиваю его спесь.
 
Другой сидит угрюмый, с озабоченным видом. Его я, прежде всего, спрашиваю, какие у него неприятности, может дома не все благополучно. Он удивленно отвечает, что все нормально. Тогда я удивляюсь тому, почему же он такой мрачный.

К таким типам, которые  сесть не предлагают и головы не поднимают, я подхожу, беру стул, сажусь вместе с ним за стол и приступаю к обсуждению общего вопроса.

        Но если в кабинете восседает «царствующий» хам, я вхожу, захожу к нему за спину и «поправляю» якобы покосившийся портрет с изображением живого или вечно живого вождя.

        Все мои приемы имели положительный результат.

 Э П И З О Д .
  «Дефицит» в былые времена мы трактовали как товар, который невозможно купить без талона, без звонка «сверху», без знакомства с директором магазина. Но книги не подходили под такое понятие, хотя их в магазинах для всех не хватало. В нашем городе продажей книг занимался сам первый секретарь горкома партии. Происходило это так. Каждое новое поступление  художественной литературы доставлялось в парткабинет, где «Первый» распределял книги персонально для своего ближайшего окружения. Затем приходило «окружение» и выбирало книги для своих близких. Следующими были привилегированные, в их число иногда попадал и я, преподаватель экономики в Университете марксизма-ленинизма. Остатки с «барского стола» поступали в книжный магазин, где после предварительной теневой продажи кое-что попадало на прилавок.
         
 Можно перефразировать известное изречение: «За лучшие книги, приобретенные в жизни, я благодарен партии».

Э П И З О Д .
Торжественный вечер по поводу вручения дипломов выпускникам Университета марксизма-ленинизма при горкоме партии продолжился в ресторане. Здесь мы, преподаватели, выслушали благодарственные тосты от своих учеников и выкушали блюда ресторанной кухни с напитками. Благодарные ученики внимали нашим напутственным пожеланиям успехов в деятельности на высоком моральном и идеологическом уровне, как учит нас партия. Закончился вечер, официант предъявил нам счет за съеденное и выпитое. Здесь произошел казус: в счет были включены блюда, которых мы не заказывали и не ели. Мы вызвали администратора и предъявили свой счет за обман клиентов. Администратор меньше извинялся и больше оправдывал действия официанта тем, что ресторан посещают некоторые  клиенты из горкома, которые «забывают» заплатить по счету. Вот и приходится официантам распределять их долги по счетам простых клиентов.
   
Так в ресторане продолжились «университеты» для наших учеников.

Э П И З О Д .
В былые времена существовали негласные условности и знаки отличия простых людей от «непростых». "Непростые" персоны ездили в машинах с «туалетными» номерами, одевались в дубленки. Но явным признаком их исключительного положения была пыжиковая шапка. Дело в том, что шапки распределял сам секретарь обкома.
 
Как-то побывал я на Байкале, а позже новые друзья прислали мне посылку со шкурками ондатры. Я решил пошить себе шапку, но ни одно ателье не соглашалось без санкции выполнить заказ. Наконец, в Москве теща-секретарь парторганизации своего ателье договорилась с секретарем мехового ателье, и я приехал из Москвы в шапке для «ограниченных лиц».

 С того времени на меня иные поглядывали с особым вниманием, другие, причастные к распределительным инстанциям, с удивлением. Даже «Первый», случайно встретив меня, спросил сопровождающих его лиц, кто без его распоряжения выдал мне шапку. Достоинство  «его величества» было ущемлено.

         Был и другой забавный случай. Одна пожилая женщина из сельской местности пристала к «величеству» на улице с вопросом, где он достал шапку. Сын просил ее купить в городе такую же. Партийную тайну он не выдал. Не досталось ей шапки с барского плеча.

Э П И З О Д .
В горком партии поступила жалоба бухгалтера на директора  завода. Заводик небольшой, со скромным  названием «Весоремонтный». Мне было поручено произвести проверку достоверности отчетных показателей. С отчетами оказалось все в порядке: план по ремонту торгового оборудования регулярно выполняется, средства на обслуживание и ремонт заводского оборудования осваиваются полностью, для дружественного колхоза выполняются заказы на изготовление металлических корыт.

 Проверять – так проверять, и я обратил внимание на использование ресурсов для изготовления выпущенной продукции и выполнения оформленных работ. Оказалось, сварочного оборудования  для изготовления корыт на заводике не существовало, не получал для этого завод и необходимого количества электродов, рабочих нарядов на раскрой и сварку листового железа не обнаружено. А корыта колхозу проданы, деньги поступили. План по валовой продукции завод выполнял с учетом капитального ремонта оборудования, которого он не производил за неимением для этого парка станков.

 Всех этих «успехов» руководители достигали буквально без затрат труда, но с денежным вознаграждением.

 В горкоме я предложил «Дело» о жалобе считать уголовным. Партия решила по-своему: директору был объявлен выговор за неумелое сокрытие истинного положения дел. А дело заключалось в следующем. В последствии от рабочих я узнал о том, что рабочий день у них, как правило, проходит на жилищных и дачных объектах номенклатурных работников. Корыт для их кормления они не делают, и весы для взвешивания мясных туш там не используются.
 
Благосостояние этой части населения постоянно было заботой партии. И нечего на это было жаловаться.

Э П И З О Д .
В горком партии поступила жалоба от супруги нашего сотрудника, просит решить «в партийном порядке» вопрос о его супружеской неверности. Жалобу передали в первичную организацию. Состоялось собрание в «мужском» составе. Обмен мнениями показал, что сочувствующих мужу больше, чем жене. Постановили: сотрудник как коммунист должен себя вести так, чтобы не вызывать никаких подозрений у своей супруги.
 В целом решено было  - нельзя «копаться  в грязном белье» своих товарищей по партии, так как коммунизм нужно строить чистыми руками.

Э П И З О Д . 
Я получил квартиру в новом доме. Когда я зашел в нее, то с ужасом убедился в том, что квартире требуется серьезный ремонт. Так и стали жить в этом жилище, надеясь на лучшие времена.  «Времена» наступили, когда я стал членом Комитета народного контроля при горкоме партии и сообщил его председателю о низком качестве работы строителей.  В качестве примера я привел свою квартиру.

 Меры были приняты незамедлительно: ко мне «в гости» прибыла комиссия, которая отметила все недоделки и составила перечень необходимых работ по ремонту квартиры. Главный инженер строительной организации указал: линолеум – итальянский, обои – румынские, сантехника – немецкая, и много еще чего иностранного происхождения использовать в процессе ремонта.

 Я заметил, что такие затраты мне не по карману. Мне ответили, что мои расходы вообще не предусмотрены. Тогда я понял, что предстоит «персональный» ремонт моей квартиры, и мои соседи в число таких «персон» не попадают. Я представил, как «порадуются» они моему «успеху» в борьбе за высокое качество работы строительных организаций.

 Долгое время досаждал мне своими вопросами руководитель строительно-ремонтной конторы о сроке начала работ, пока  в свет не вышла газетная статья о злоупотреблении своим служебным и партийным положением отдельных «персон» с целью улучшения личных бытовых  и жилищных условий. Последвавшие наказания "стрелочников" успокоили жильцов, мечтающих о всеобщем равенстве (если не братстве) для всех членов социалистического общества.
 
Э П И З О Д .
 На недосягаемой для народа высоте находилось целое «сословие единомышленников». Наша несовместимость соблюдалась непрерывно. На предприятиях недопустимо было кормить из одного котла рабочих и работников аппарата дирекции, включая членов парткома и профкома. Мы их не встречали в очередях магазинов, касс вокзалов и аэропортов. Для них отводили черный вход, залы для ОВП (особо важных пассажиров).  На общих собраниях коллектива первые ряды привычно никто не занимал: после того как рассядется «народ», их занимали ответработники и уважаемые особы. Их лица нам были знакомы по составу президиумов, их привыкли видеть в театральных ложах, на трибунах во время демонстраций и в газетных некрологах в урочный час.

Жизнь с «черного входа», в изоляции от Жизни – не позавидуешь обреченным.

А н е к д о т :
- Есть ли в СССР бедняки?
- Есть.  Это  те,  у кого нет ничего своего:квартира государственная,
 дача - государственная, машина -  государственная.

А н е к д о т :
- Нужно ли с взяток платить партийные взносы?
- Если вы - настоящий коммунист, то нужно!

Р е з ю м е :
Порой анекдоты блекнут на фоне парадоксов нашей жизни.