***

                Лестница, ведущая в небо.
                глава первая
Пронзительный северный ветер гнал по небу свинцовые облака. Красная полоска градусника упрямо показывала плюс два выше нуля. Огромный мегаполис неохотно просыпался. Торопливо пробегали редкие прохожие, кутаясь в высоко поднятые воротники, поглубже натягивая  шапки, они  как можно быстрее старались преодолеть открытую площадь, где злой холодный ветер яростно трепал  молодые деревца небольшого сквера. Люди находили спасительное тепло в маршрутках и в стареньких расхлябанных  трамвайчиках, спешно развозивших по рабочим местам на многочисленные фабрики и заводы, офисы и магазины многотысячную армию рабочих и служащих старого города.
          Виктор Владимирович Старыгин тяжело поднимался по лестнице подземки. Очень болела спина, а сердце – то отчаянно билось, как бы пытаясь вырваться на волю из тесной клетки, а то – и вовсе замирало, и тогда тело покрывалось  противным,  липким потом, а животный страх сковывал когда-то сильное тело отставного майора военно-воздушных сил. Этот же страх и заставил его выйти на остановку раньше, чтобы глотнуть свежего воздуха и немного отдышаться. Он поставил два огромных баула рядом с собой на землю и, пряча от ветра слабый огонек зажигалки, закурил сигарету. Две глубокие затяжки помогли успокоиться  и отогнать нелепый страх Виктора Владимировича, хотя сердце по-прежнему отбивало непонятный ритм.
- Обязательно, пойду в госпиталь, – подумал Старыгин, – хватит играться и все списывать на погоду и нехватку времени. Курносая барышня приходит в любую погоду. Как там говорил небезызвестный господин: «…люди все смертны, а самое главное – внезапно смертны».  Он полез во внутренний карман пуховика за спасительной таблеткой валидола. И, хотя, валидол давно уже не давал облегчения, а был скорее психологической палочкой-выручалочкой, Виктор Владимирович с сознанием того, что первые меры предприняты, поднял тяжелые баулы, и, стараясь идти как можно ровнее, стал спускаться по крутой улочке с прижавшимися друг к другу старинными особнячками и древними постройками бурсы. Он постарался отвлечься от грустных мыслей и представил себе бывших обитателей этого спуска: купцов, владельцев доходных домов и лавок, семинаристов спешащих по богоугодным делам. Да были бы не мало удивлены те, кто когда-то пил здесь прихлебывая горячий чай из блюдца, наблюдая за приказчиками, что через много лет в их ладненьких особняках с пилястрочками и ротондочками будут находиться и букмекерская контора, и магазин обуви и уж совсем срам какой – «Секс-шоп». Виктор Владимирович даже улыбнулся, представив себе эту картину. Тяжелая ноша больно тянула руки, не давая забыть о действительности. А действительность была такова: нужно успеть завести сумки домой и бежать на дежурство, пенсии пусть даже и офицерской, не хватало на жизнь. Поэтому и приходилось экс-майору работать охранником, да еще по оптовым дням мотаться на базар за мелким товаром, который старенькая теща перепродавала в розницу, зарабатывая на этом гроши.  Каких-то двести метров спуска показались Старыгину чуть ли не марафонской дистанцией – так он устал. На остановке трамвая он стоял с широко открытым ртом, хватая холодный ноябрьский воздух, как рыба, выброшенная на берег. Когда, наконец, подошел его номер, он никого не пропуская вперед, чего раньше быть просто не могло, устало плюхнулся на красное пластмассовое сидение, непонятно кому, почти автоматически сказал:
- У меня проездной, – и устало закрыл глаза. В ушах Виктора Владимировича тонко и противно что-то звенело. Он попытался думать о чем-то приятном, что бы не прислушиваться к разладившемуся организму, как бывший военный летчик прекрасно отдавая себе отчет, что тянуть нужно до базы  чего бы это ему не стоило. Прислоненная к холодному стеклу вагона голова Старыгина дергалась на стыках старых рельс вместе со стареньким вагоном трамвая, который в городе почему-то называли « маркой». Кто и когда назвал трамвай маркой вряд ли могли знать миллионы перевозимых им пассажиров, а вот кто умудрился зажать между двумя грубыми коробками супермаркетов церквушку с ее архитектурными излишествами: воздушными арками, коваными решетками, золочеными маковками – наверняка кто-то знал.
- Вряд ли этот кто-то ездит на трамвае, – горько подумал отставник, – иначе не изуродовали бы так улицу. Ему посчастливилось проходить службу в Венгрии, где он видел, как бережно относились к архитектуре, не допуская  подобного соседства. Воспоминания о Венгрии плавно унесли его из серого холодного города на берег Балатона, где он, еще молодой капитан и его Лида – красивая, статная, а самое главное здоровая, весело хохочет и бросает корм красивым белым птицам, рядом  малышка Олюшка – их первенец.
- Мужчина, уберите свои тюки – стать невозможно, – раздраженно обращалась к нему тетка необъятных размеров. В отличие от Виктора Владимировича, который так и не согрелся в вагоне, тетке явно было жарко – платок сполз с головы, полы пальто были расстегнуты, вдобавок ко всему, она явно хотела поругаться.
- Ездиют тут мешочники, такси нужно брать, а то… Ей не дали договорить. Спортивного вида мужчина, вытащив из уха микрофончик радио, угрожающе сказал:
- Ну, ты, закрой хавальник! Ты сама должна ездить на такси, места занимаешь больше чем надо. Разъелась как свинья, да еще дергаешься.
- Граждане, успокойтесь, – пропищала из-за чьей-то спины коротконогая контролерша.
- Хам! – взвизгнула толстая тетка, – ты мне будешь указывать, на чем мне ездить! Виктор Владимирович с облечением вздохнул, ему не хотелось ввязываться в бессмысленную перепалку. И откуда они берутся вот такие агрессивные да горластые. Может, климат здесь специфический. Он устало потер слипающиеся глаза. Наверное, об этом феномене еще напишут ученые психологи свои диссертации. Только рядовому человеку, уставшему от свалившихся на него обстоятельств: перестройки, развала державы, бегства, а иначе и не назовешь, из дружественных стран Варшавского договора войск, трудно объяснить постигшие его превратности судьбы. Как могло случиться так, что после двадцати пяти лет службы, он – офицер одного из элитных подразделений военно-воздушных сил – оказался на окраине родного города в маленьком домишке довоенной постройки, где даже крышу невозможно перекрыть новым шифером – стропила не выдержат, с тещей и больной сахарным диабетом, полиартритом и еще десятком других болезней с мудреными названиями женой, двумя дочерьми, регулярно ругающимися со своими мужьями и, как следствие, время от времени живущими с родителями. Как из улыбчивой Лиды – Лидушки, тоненькая веснушчатая девчушка, превратилась в необъятную и вечно брюзжащую тетку, которая, наверное, вот так же не упустит случая, чтобы поскандалить в транспорте. Вряд ли кто будет проводить такие исследования. А вот как с таким вечно недовольным монстром жить – это только тебе знать Витенька (он вспомнил, как когда-то называла его жена). Теперь она обходилась местоимением: «Ну что, достал? Принес?» Виктор Владимирович иногда с ужасом замечал, что даже его дочки все реже называют его папой, а больше – отец, а то и вовсе никак… Они постепенно становятся все на одно лицо, одинаковые стрижки, одинаковый цвет волос, склонность к полноте, у младшей, Надюшки, даже появилась отвратительная бородавка с торчащим волоском на щеке, как у матери. И почему они красят волосы в жуткий цвет с мудреным названием – махагон.
- Мужчина, вам плохо? – он очнулся от невеселых мыслей.
- Да нет, спасибо, мне скоро выходить, – Старыгин стал пробираться к выходу. Ему нужно было проехать еще одну остановку, но он решил выйти раньше, очень уж плохо он себя чувствовал и физически и морально, а внезапно вспыхнувшая перепалка между теткой и спортивного вида мужчиной переросла из точечного конфликта во всевагонный. И уже оказалось, что причина скандала – не просто элементарная невоспитанность и нетерпимость друг к другу, а прямо таки, результат государственной политики. Виктор Владимирович решил, что он уже не в силах  терпеть этот бред, и ничего лучше не придумав, он, выйдя на остановке, побрел к одиноко стоящему киоску. Окошко было закрыто, но он знал потайной стук. Из окошка выглянула помятая физиономия молодой женщины, узнав раннего покупателя, она приветливо улыбнулась.
- А, вы сегодня на опте были? Ну, как цены? – как старого знакомого спросила она Старыгина.
- Да пока вверх не ползут, – ответил ей Виктор Владимирович.
- Валюнчик, дай-ка мне что-нибудь для расширения сосудов. Что-то сердце прихватило. Морозит, может, простудился, и сам не знаю, – он огляделся кругом, – да ты не переживай, никого нет.
- Ой, подведете вы меня под монастырь, – женщина одной рукой быстро взяла мятую купюру, другой рукой ловко как фокусник протянула Старыгину одноразовый стаканчик.
Темно-желтая жидкость обожгла горло, неприятный привкус от выпитого не смогла забить даже жвачка с ментолом. Виктор Владимирович, мысленно ругая себя за слабость, побрел вдоль трамвайных рельс. Тротуар был привычно перекопан городскими службами, вследствие чего привычно превратился под осенними дождями в непроходимое месиво. Спиртное не принесло ожидаемого тепла и облегчения. Только сердце опустилось куда-то вниз, как будто смыло его вниз, прямо в желудок, контрофактным спиртным. Вдобавок ко всему, Старыгину нестерпимо захотелось в туалет.  В обычное время он бы постарался быстрее добраться до дому, но сейчас ноги стали свинцовыми, и, если бы не теща, то он бы бросил здесь эти чудовищно тяжелые баулы. Превознемогая брезгливость к самому себе, отставной майор потащился  к кустам ободранной осенними ветрами сирени, что проросли через кладбищенскую ограду.
- Веселенький финал, – подумал он. Перед глазами прыгали разноцветные круги и точки.
- Майор, соберись! – Старыгин давал себе установку. Вдруг в голове забил огромный колокол: «Бум, бум! Тревога! Тревога!» Под самой кладбищенской оградой не то сидела, не то лежала женщина в дорогой дубленке. Одна нога в тонком чулке неестественно вывернута, другая поджата, как будто женщина застыла на бегу. Ветер трепал редкие вьющиеся волосы, на макушке волосы были обесцвечены, к огромному, нависающему на верхнюю губу носу прилип коричневый листочек.
- Она похожа на какаду, – странная мысль пришла в голову Старыгину. Стараясь побороть откуда не возьмись подступающую к горлу дурноту, он попытался нащупать на шее артерию. На шее, на тяжелой цепочке, висел массивный золотой медальон с белыми камешками в виде сердечка.  Женщина была мертва. Тело еще не закоченело, от  него еще пахло дорогими духами, но Старыгина вырвало. Он попытался сконцентрироваться и оценить обстановку, как в бою. У него это слабо выходило, мысли прыгали в голове одна глупее другой. Виктор Владимирович полез за мобильным телефоном – индикатор показывал, что батарея разрядилась.
- Черт! – он выругался про себя, – может у дамочки при себе телефон, он осмотрелся вокруг. Неподалеку лежала дорогая на вид сумка. Конечно, в сумке была мобилка. Красивая золоченая мобилочка – о такой мечтала Надюшка. И тут Старыгин совершил поступок, который не будет давать ему покоя всю оставшуюся жизнь. Он не стал звонить ни в милицию, ни в скорую. Он спрятал мобилку во внутренний карман баула. Затем, воровато озираясь, он рванул с еще теплой шеи медальон – цепочка не поддавалась. Тогда он достал складной нож, ловко поддел цепочку – она поддалась, плавно съехала в замерзшую руку вместе с кулоном, который тоже нашел убежище в потайном кармане баула. То ли страх,  то ли позор от содеянного, придали силы Старыгину, и он, задыхаясь, побежал домой.
 Как дошел до покосившегося забора Владимир Викторович – он уже не помнил. Он только судорожно хватал ледяной воздух ртом. Рядом орала  теща и Лидуха, втягивая хищно воздух носом-картошкой, кричала:
- Нализался, скотина!
Только лишь когда у Старыгина посинели губы и он тяжело осел под тяжестью собственного веса, женщины на мгновение успокоились, чтобы несколько секунд спустя, снова начать истерично орать:
- Люди добрые, помогите!… Умер, умер кормилец…. На шум сбежались соседи. Вызвали скорую. Баулы с позорными уликами были заброшены в сарай на неизвестное время.
Милицейский уазик, вызванный кладбищенским сторожем, пропустил кардиологическую скорую, на максимальной скорости увозящую Старыгина в реанимацию с предварительным диагнозом – инфаркт.

   Николай Петрович Бубнов, по прозвищу Буба, по-хозяйски встречал приехавших оперативников. Пока фотографировали место преступления, он торопливо давал пояснения, как обходил вверенную ему территорию, как в последнее время участились случаи вандализма, да и вообще какой он труженик – безсеребрянник, работает день и ночь за мизерную зарплату. Правда он как-то ненароком забыл  сообщить, что когда обнаружил тело, то, прежде всего, снял с дамочки дорогие швейцарские часики и обшарил сумочку. Привыкший общаться  с покойниками больше, чем с живыми, он рассудил так, что убитой уже ни к чему кошелек с солидной наличностью, не побрезговал он и косметичкой (ее он решил преподнести своей зазнобе Светке), сумку с документами он выбросил в контейнер с мусором и только потом позвонил в милицию. Видел он на шее и четкий след как от удушения, но этим пусть занимается милиция, хотя у него были свои предположения на этот счет. Буба сидел в своей каморке, поджидая клиентов, (так он называл покойников), и видел, как в сторону ограды подошел с большими сумками крепкого телосложения мужик в пуховике, видел он и как тот очень быстро свалил назад, почти бежал. А спустя некоторое время странное поведение  кладбищенской попрошайки, Верки-копеечки, привлекло его внимание. Она не заняла свое рабочее место у центральной аллеи, а прошла вдоль ограды и через несколько минут вообще ушла домой, что-то пряча за пазуху. Она так спешила, что даже забыла, про свой имидж хромой калеки, на палку она не опиралась, лишь держала ее под мышкой. Конечно, Николай Петрович ничего не стал рассказывать уважаемым работникам правопорядка, за свою долгую и бурную жизнь он усвоил одно правило – инициатива наказуема. Да и доверял он родной милиции, они сами разберутся во всем, а если не разберутся – то значит, так тому и быть.
- Ага, видно дамочка была не простой, да это Буба сразу по одежке понял, вон даже сам уважаемый тезка прикатил. Николай Степанович Потапов, закутанный по самые глаза шарфом (вторую неделю ходил с простудой на работу) выезжал на место преступления в особых случаях. А случай этот, скорее всего и был особым. За убитой вот уже несколько недель вели наблюдение сотрудники ОБОПА, рано утром был звонок от дочери покойной, что мамаша  не ночевала дома, и у родственников и знакомых ее тоже нет. 
Интересно, могла ли предположить Любовь Александровна Аспидова, что ее кончина, во-первых, будет такой скорой, а, во-вторых, вызовет такой переполох среди столь занятых людей. Буба приветствовал, приехавшего майора, как старого знакомого, не зная как угодить начальству, он стал прогонять стаю бродячих собак, что лежали неподалеку, греясь на люке теплосети.
-А ну пошли вон, вот вызову будку… Наплодились тут! Пошли вон! Собаки не выказывая особенного страха или какой-либо агрессии, нехотя встали и поплелись вдоль кладбищенской ограды, пролезли через дыру в ней и затерялись между могильных оград. Каждая из них в свое время узнала цену и человеческой привязанности и человеческого предательства. Теперь же их мало трогала людская суета.


     В это самое время Наталья Васильевна или по-домашнему Натаха металась в утренней суматохе: поднимая хныкающую дочку, переступая через мужа, нагло развалившегося на раскладушке в прихожей и наспех пытающуюся сообразить – что бы одеть сегодня. С вечера наглаженный костюм из серой фланели в мелкую полоску и бирюзовый гольф она сегодня одеть не сможет. Еще час назад резво бегущие по небу тучи как будто наткнулись на невидимую преграду, и над не проснувшимся городом зашелестел уже порядком надоевший дождь. К элегантному костюму полагались замшевые сапожки, а они такой погоды не выдержат. И, хотя, костюм относился к разряду скорее празднично-официальной части небогатого Наташиного гардероба, ей хотелось сегодня заставить ревновать Ивана. Она даже придумала план как: на работе задержаться – это без проблем, затем зайти с кем-то из ребят в кафе и выпить чуть-чуть шампанского. Пусть ревнует. Наташа зацепилась халатом за торчащую из-под одеяла ногу мужа. Нахал. Ей хотелось больно пнуть Ивана ногой. Она застыла над мерно посапывающим мужем. От пристального взгляда он чуть пошевелился, и из-под одеяла вылезла маленькая, вся в складках, мордочка. Маленькое чудовище, которое еще не имело официального имени, сладко причмокивая, уткнулось Ивану в ухо и продолжало спать как ни в чем небывало.
- Трогать Ивана нельзя – жалко пугать спящего щенка, – подумала она. Машинально продолжая собираться, Наташа еле сдерживала слезы.
- Господи, что же мне делать, что делать? В своей не очень долгой работе в милиции, она сотни раз  не только слышала, но и  видела, к чему приводят скандалы на бытовой почве. Трудно сказать, когда появилась первая трещина в их безоблачных отношениях. Но факт остается фактом: они с Иваном с каждым днем отдаляются все дальше и дальше. И это сейчас, когда ей так нужна его поддержка. Она уже сотню раз повторяла ему, что это сумасшедшее везение, что ее перевели из статистики в следствие. Ей очень тяжело: и опыта мало, и отношение к ней изучающее и пристальное, потому что женщина. А тут еще Анюта плохо привыкает к новой среде – разбаловали бабушка с дедушкой. Наташа всегда гордилась, что понимает мужа с полуслова, что с ним сейчас происходит, ей не понятно. А самое главное – не с кем посоветоваться. Мама далеко, да и болеть стала сильно. Надо искать связи, чтобы привезти на обследование в институт им. Ситенко, а там может оказаться, что необходимо оперативное вмешательство. Не забыть, сегодня спросить Потапова, может он сможет помочь. А начиналось вроде бы с пустяковой ссоры. Ее с мужем пригласили на день рождения Ванины друзья. Она с радостью согласилась, ей хотелось поближе познакомиться с ними, тем более что они так помогли им с ремонтом. Были здесь и Толя с Колей, конечно же, Дусик и несколько незнакомых парней. Ребята были вместе со своими девушками, некоторые были женаты. Нельзя сказать, чтобы кто-нибудь, когда-нибудь упрекал Наташу в тщеславии, наоборот, в любом коллективе, с любыми людьми она находила общий язык. Но, как гласит народная мудрость: «Все в жизни бывает в первый раз». И в первый раз в жизни Наташа не смогла найти общий язык в этой компании. Она сразу почувствовала себя не в своей тарелке, и скромный макияж и джинсовый костюм, явно не произвели должного впечатления на молодых девушек, почему-то одетых во все черное, как грузинские вдовы.  Как только они узнали, где и кем она работает, разговор на глянцево-косметическую тему приобрел несколько однобокую тематику. Мол, знаем, наслышаны, как поступают на юридический факультет, да какие доходы имеют сотрудники милиции, нечего тут из себя скромняшек изображать. Вокруг сплошные маньяки да рецидивисты свободно орудуют, а милиция их крышует. Все попытки Наташи реабилитировать свою профессию окончились неудачей и она, сославшись на головную боль, оставшийся вечер провела у телевизора.   Дусик на правах старого знакомого подсел к ней и стал, жарко дыша ей в ухо, учить как надо себя вести в коллективе, при этом поглаживая ее по коленке. Наташе стало противно, и она постаралась увести Ивана домой раньше, надеясь, что со временем все образуется. Когда в следующий раз Наташа узнала, что они приглашены в гости, она придумала что ей нужно срочно сдавать отчет, и не пошла. Ваня пошел без нее, а потом как-то вскользь заметил что ее, Наташу, все считают самовлюбленной и чуть ли не зазнайкой. Наташа попыталась отшутиться, мол, не зазнайка, а зайка, так иногда дурачась, ее называл Иван. Но не тут то было. Ваня, ее Ванечка, который всегда и во всем ее поддерживал, сказал:
- Ты, вот что, не кипятись. Я тоже считаю, что ты стала какая-то официальная, что ли. Можешь и со мной по пустякам спорить.
- Как это, – у Наташи от изумления пропали все слова, – это ж, почему с тобой нельзя спорить? У нас что домострой? Или может быть ты, Ванечка, в положении и тебя нельзя расстраивать? Я всегда полагала, что мы с тобой нормальные, то есть, вменяемые люди и не спорим, а пытаемся прийти к какому то общему решению. Ваня поморщился:
- Ну, вот видишь: вменяемые люди, общее решение – это что?
- Вань, это нормальный человеческий язык. Что с тобой, ты устал?
- Не надо со мной как с подследственным идиотом, – раздражался еще больше Иван.
- Ванечка, если бы все подследственные были бы идиотами, то с преступностью было бы покончено в самые короткие сроки, правда пришлось бы расширять псих лечебницы, – Наташа не знала как ей вести себя в подобной ситуации. Перебранка возникла на пустом месте.
- Может у тебя проблемы на работе, расскажи? – она села рядом на диван.
- На работе  у меня работа, – пробурчал Иван, – я пойду спать, я очень устал.
Да, да, она пропустила тот момент, когда трещина между ними превратилась в небольшой овражек и, судя по вчерашнему инциденту, перспективы наладить отношения оставались прежними. Она сунула в микроволновку вчерашние котлеты, а сама взяла плюшевое убоище, как иногда называла щенка, и посадила его на специально приготовленную на полу газету. Существо, сладко позевывая, замерло и казалось, сделало то, что требовала от него хозяйка. Но как только Наташа полезла за мусорным пакетом, щенок,  бодро перебирая слабыми лапками, сполз с газеты и нашкодил на линолеум.
- Что ж ты делаешь, террорист? – морщась, убирала за щенком Наташа.
Вот и собаку принес и ни с кем не посоветовался. Наташа помнит, как две недели назад, она рано пришла домой, а не задержалась как обычно на работе (соврала ребятам, что нужно в поликлинику). Красивая стрижка, вкусный ужин с бутылочкой шампанского – она постарается уладить разногласия, тем более, сегодня – семь лет как они познакомились. Ваня пришел ближе к полночи. Уже по тому, как он открывал входные двери, Наташа поняла – Иван пьян. Она молча убрала холодный ужин, и как можно миролюбивее сказала:
- Устал? Ложись спать.
- А ты знаешь, что сегодня за день? – спросил Иван, явно собираясь поругаться, – у Дусика день рождения.  Но ты ж моих друзей не уважаешь, они недостаточно умны и образованы для тебя.
- Вань, ты не прав, ложись спать, мы поговорим завтра, – Наташа хотела помочь мужу снять куртку.
- Отвянь, не маленький, сам разденусь. А вот они к тебе с дорогой душой. Смотри, что тебе Дусик передал. В полумраке прихожей Наташа сначала не поняла, зачем Дусик, с которым они едва знакомы, передал ей черную бархатную резинку для волос – у нее же  стрижка. Ваня пошатнулся и чуть не выронил подарок.
- Ну, ты, псина, держись! В руках у мужа была не резинка для волос, а маленький смешной щенок, весь из бархатных складок. Наташа изумленно смотрела на это чудо природы.
- Ванечка, ну куда нам еще собака, кто за ней будет ухаживать?
- Я и Анька, – отрезал Иван, – а может ты такая крутая, так, возьми и выбрось в мусоропровод, – он смотрел, ухмыляясь, на растерянную жену.
- Не шуми, успокойся, успокойся, – все повторяла и повторяла Наташа, скорее этими словами она успокаивала себя, а не  горе-выпивоху. Она еле уложила мужа спать. А сама сидела на кухне и плакала от бессилия и злости,  в подоле платья мерно посапывал маленький, черный щенок. Позже они умудрились поссориться из-за его клички. Щенок был породистый, и его нужно было назвать на букву «К». Анечка предложила назвать его «Кай» – она недавно прочитала «Снежную королеву», Наташа предложила назвать щенка «Карден» – уж больно хороша была черная, блестящая шерстка, а Иван сказал:
- Пусть будет « Карат». Наташа примирительно ответила:
- Ну и славно, Карат – как будто черный  бриллиант.
- Причем здесь бриллиант? – фыркнул Ваня, – это как водка. И он вызывающе посмотрел на нее.
- Ну, уж нет, если я буду прибирать за собакой, то, и назову ее я – Карден, и точка.


Конечно, на оперативку она опоздала. Потапов строго посмотрел на нарушителя дисциплины, но ничего не сказал, что-то остановило его. И, слава Богу. Иначе бы Наташа не выдержала и разревелась прямо в кабинете.
- Так, вот, специально для опоздавших я повторю. За погибшей Аспидовой велось оперативное наблюдение. Она являлась одним из фигурантов преступной группировки, через которую шла контрабанда из соседнего государства. Я надеюсь, что вы не забыли, что наш город имеет приграничный статус.  Муж Аспидовой – Тимур Зейнабович Булаев работает таможенным декларантом на региональной таможне. Поэтому есть мнение, что сегодняшнее убийство нужно рассматривать не только как убийство с целью ограбления, но и как возможную криминальную разборку. Сейчас работают криминалисты, конечно, следов много. Пока ориентировочно можно сказать – смерть наступила где-то около шести часов утра. Да... – Николай Степанович недоговорил,  помешал сильный кашель.
- Вот уж зараза, так зараза  ко мне привязалась, – вытирая испарину на  покрасневшей лысине, сказал майор.
- Вам бы к врачу обратиться – сочувственно сказал Виталик.
- Да некогда болеть, вот видишь, какие дела творятся. Как идет расследование по заявлению этой, как ее, Ксении Степановой? Доложите, пожалуйста, Виталий Александрович.
- Да, тут Николай Степанович, ерунда получается. Вчера вечером эта ненормальная Степанова написала новое заявление. Мол, она оговорила мужа. Синяки у нее на теле – не следы побоев. Она по причине измены мужа, решил покончить жизнь самоубийством, в общем, повеситься, да только крюк не выдержал ее веса, поломался. Видать крюк был китайский или турецкий – сталь плохая. Наш бы выдержал, – отрапортовал, ухмыляясь, Виталик.
- Не пойму причину вашего веселья Виталий Александрович. Что ж тут смешного. А что же нам прикажете делать с медицинским заключением о нанесении тяжких телесных повреждений гражданке Степановой, ведь, насколько я помню, там был перелом ключицы. Она в больнице лежала. Это ж что ж за фокусы получаются? – опять закашлялся Потапов.
- Наташ, ты бы шефу чаек заварила? – обратился  к Наташе Игорь Петрович. Наташа автоматически встала. Все обратили внимание на ее измученный вид.
- Не надо, не надо, – замахал руками Потапов. – У меня свой есть в термосе, мне жена грудной сбор заварила. Николай Степанович тяжело поднялся с места, чтобы налить себе спасительного чая.
- Продолжай Виталий Александрович, я тебя слушаю.
- Да, что ж я могу сделать, Николай Степанович? – возмутился Виталик – пойти, что ли морду надраить ее блудливому муженьку?  А может мне дать ей денег, что бы она сделала себе пластическую операцию? Уж очень она хороша.
Наташу, слушавшую, может быть впервые вполуха о чем говорят на оперативке, будто молнией ударило. Блудливый муженек… Может быть, и ее муженек загулял. Да кто же это может быть. Она стала перебирать в уме всех, кто мог бы понравиться Ивану. Хотя, если он стал выпивать – то нет некрасивых женщин, просто бывает мало водки (она вспомнила циничное выражение). Какой ужас, надо что-то делать. Но что? Пока Наташа лихорадочно перебирала варианты будущих оперативных мероприятий по возвращению загулявшего мужа, оперативка закончилась.  Игорь Петрович внимательно посмотрел на нее и сказал:
- Наташа, мне сдается, что у вас температура. Вам бы тоже не помешало обратиться к врачу в медсанчасть.
- Да,  нет, со мной все в порядке, – отводя глаза, быстро ответила Наташа.
- Наталья Васильевна, вас попрошу задержаться, – позвал Наташу начальник.
Когда кабинет опустел, Николай Степанович достал из шкафа еще одну чашку, баночку меда и налил густой  душистый чай из термоса.
- Присаживайся поближе. Будем сочетать приятное с полезным, профилактикой простуды займемся и поговорим. Правда у меня от этих чаев в животе скоро образуется аквариум. Помнишь как в мультике: «Я водяной, я водяной. Никто не водится со мной»… да. Потапов замешкался на какое-то мгновение.
- Я, конечно, тебе не кум, не брат и не отец, но я не слепой, я вижу, с тобой что-то происходит. Что случилось? Может, помощь нужна, так ты не стесняйся. Может муж обижает? Знаешь, как у нас на Украине говорят «Гуртом  і батька краще бити». Наташе стало неловко оттого, что всем видно ее состояние. Пока она не убедится в своих подозрениях относительно Ивана, она никому ничего не скажет.
-Да, что вы, Николай Степанович. У нас все с Ваней просто замечательно, – выдавила из себя Наташа. – Мама очень сильно заболела, местные врачи предполагают, что у нее позвоночная грыжа. Я все время про это думаю, да и не высыпаюсь. Знаете, мне муж щенка подарил. А с ним столько мороки. Да и погода, видите какая, то мороз, то оттепель – голова просто раскалывается.
-Да, маму нужно лечить, она ж еще молодая у тебя.  Какого она года?
- Пятьдесят третьего, – ответила Наташа
 - Со спиной – это, наверное, в Ситенко нужно обращаться.  Там специалисты мирового уровня, ну с этим  я попробую тебе помочь. А что щенка завели – это здорово. Собачья жизнь короткая, они за один свой год  проживают пять человеческих, так где-то я читал. Так, что вырастет твоя собачка – не заметишь как, зато такого другого преданного друга ты не найдешь. Вон мой Димка в свое время нудил, мол, купите собаку и все тут. Ну, купили мы французского бульдога. Димка немного поигрался, охоту сбил. А уж мы с женой и кормили и лечили, как маленького ребенка нашу Люсю. Песня одно время была популярной – «собака по кличке Люси» – вот мы Люсей и назвали. Теперь вот по ночам не могу спать, кашель проклятый замучил. Все спят, а она вместе со мной плетется на кухню, ждет, когда я горло пополощу, да чаем накачаюсь. И вижу – спать хочет, а не идет, видно по глазам переживает за меня. Уж как я ее люблю, хотя вначале отчаянно сопротивлялся, не хотел, что бы собаку брали. А как щенилась она у нас, так я думал рядом с ней помру, уж очень она мучилась. Ну, да ладно, я про свою Люсю могу часами говорить. Я тебя, Наташа, оставил не только чаек попить.  Ребятам с УБОПА нужны свежие непремелькавшиеся лица. Ты встретишься с капитаном Павленко, он тебя посвятит в детали, а  я пока обрисую общую картину. Тебе нужно будет поработать по производственным связям убитой – она работала главным бухгалтером в передвижной механизированной колонне, на базе которой работают учебно-производственные мастерские. Людей много – может, что и выплывет. Так, что временно ты поступаешь в распоряжение Павленко, но и с нами работать не перестаешь. Мы своими кадрами не разбрасываемся. Он сейчас должен подойти, а ты пока позвони в экспертизу, может уже есть результаты. Иди, работай, а с мамой, я постараюсь тебе помочь.
День для Наташи пролетел незаметно, работы было невпроворот, но она была рада этому. Некогда, да и не хотелось думать о неприятном.


А завтра наступила зима. Наташа проснулась утром оттого, что на улице было непривычно светло. За ночь выпал снег. Небо было безоблачным и гидрометеоцентр в лице неизменно улыбающегося  Миколы обещал сильное похолодание до минус десяти и метели.
- Ну что ж, метели, так метели. Наташа почему-то подумала, что может как в сказке метели заметут ее неприятности. Она знала, Иван очень любит зиму, любит ходить на лыжах. И может все как-нибудь образуется. Надо обязательно позвонить маме, узнать как она, а то улыбающийся Микола обещал не только похолодания, но и предупредил, что следующие два дня будет неблагоприятное геомагнитное излучение и людям, страдающим повышенным давлением и сердечникам, нужно поберечься.
Слушала прогноз и Лида Старыгина, ее не пускали в реанимацию к мужу, уговаривали идти домой, но она упрямо оставалась сидеть в приемном отделении, в надежде, что как-нибудь прорвется к Витюше. Она лишь на секунду могла взглянуть в приоткрывшуюся дверь на опутанного проводами и капельницами мужа. Она уже не плакала, не было слез. Взяв в правую руку нательный крестик, она пыталась молиться, но молитв она не знала, и поэтому только твердила:
- Господи, помоги, Господи, помоги!


А Витя Старыгин в это время находился в странном месте. Вроде был он сейчас дома, и была жива его мама – Варвара Тихоновна, на дворе был май – цвели вишни, да и сам он был не отставной майор Старыгин, а просто Витя. И шли они сейчас с мамой в школу. Да, вот и школа. Да это же кабинет Макароны (так за глаза называли завуча Нину Макаровну). Хотя, нет – это не Макарона. Только больно глазам, нельзя рассмотреть лица того, кто стоял у книжного шкафа, где хранились школьные грамоты и кубки. Ну и странно одет, тот, кто стоял перед ним. Сверху халат белый, как у врача, а на ногах сандалии на босую ногу, да еще из-под халата видна длиннющая коричневая юбка. Откуда ни возьмись, появился Оська – кривой (глаз выбило осколком снаряда, брошенного ребятами в огонь). Что он здесь делает, он же умер – подумал Старыгин.
- Витек, не боись, я с тобой, – зашептал Оська рядом. Тут же какая-то толстая и неопрятная девочка в стоптаных сандалиях. Она некрасиво плакала, размазывая грязь по румяным щекам, время от времени прикрывая  щербатый рот ладошкой.
- Не бойся, Витенька, проси прощения, – кто-то жарко, прямо в ухо зашептал ему.
- Бабушка? – уже не удивился Витя Старыгин.
- Бабушка, бабушка. Кто ж тебя сердешного бросит одного, – шамкая беззубым ртом, ответила старушка в белом платочке, в стеганой телогрейке, вязаных носках и галошах.
Витя вспыхнул от стыда. Ой, как не любил он эту телогрейку из солдатской шинели. Все обещал бабушке, что вырастет и купит ей жакет из цигейки. Не успел. Даже на похороны не смог приехать, не успел.  Бабушка продолжала шептать на ухо:
- Проси, Витенька, прощения, проси родненький милости Божией!
- Ах, вот оно что! – сообразил Витя, – значит, он умер, и его судят за дела им совершенные.
- Бабушка, а почему мы дети и кто это вообще такие?
- Да, потому что мы все перед Господом дети малые. Молитву помнишь, Витенька, что я тебя учила?
- Нет, бабушка не вспомню. Бабушка…
- Молчи, горе мое. Послушай, что говорить будут.
И вроде бы Бог ничего не спрашивал. Только приходили какие-то дети и рассказывали, что он, Витя, им помогал, не обижал, был справедливым командиром и верным товарищем. А Старыгин стоял и пытался разглядеть лучше лица говоривших. Вот это, наверное, однокурсник, Леня Чурыга, а  это – Усенко Леша – хороший парень был, погиб в Афгане. Вот подошла, нет, скорее подковыляла на кривых рахитичных ногах девочка с коричневой мятой лентой на тоненькой косе. Кто же это? Она медленно повернула голову, и Старыгин с ужасом увидел, что на огромный для такой маленькой девочке нос прилип коричневый березовый листочек…
- Что же ты молчишь, – голос раздавался как-будто в голове у Старыгина. А что он мог сказать? Во рту пересохло. Яркий свет больно резал глаза, ни рук, ни ног он не чувствовал. Конечно, если бы были другие обстоятельства, Старыгин хотел бы задать очень много вопросов, давно не дававших ему покоя. Почему Бог не защищает невиновных? Почему не вмешивается в несправедливость, творящуюся на земле? Почему люди, которые по чину своему должны стоять выше низменных мирских интересов перессорились из-за храмов и церквей и толкают на конфликты своих прихожан?
- А ты сам, веришь, ли, в милость Божию? – прозвучал  прямо в голове у Старыгина вопрос. Виктор Владимирович стал лихорадочно соображать, что бы ответить. Только в голове пульсировало одно слово: «Сомневаюсь»
- Вот видишь! Сколько ж вас вот таких сомневающихся еще придет ко мне, – устало ответил голос, – а я сомневаться не должен? Именем моим начинались войны и смуты. Храмы превращали в склады или разрушали. Забегаете в храм божий, чтобы попросить что-либо: мы тебе свечку – ты нам помощь! Рыночные отношения… Сомневаетесь, а во что верите?
У Старыгина промелькнула еще одна крамольная мысль: «За две тысячи лет, конечно, можно тоже потерять веру даже в самое любимое детище»
Вдруг, сзади раздал мелодичный голос:
- Сын! Прости его, будь милостив, прости! Все оглянулись на голос. Это говорила женщина. Она была прекрасна, сказочно прекрасна. Самая прекрасная женщина, которую когда-нибудь видел Старыгин, от нее исходил необыкновенно приятный запах меда, цветов, свежескошенной травы, бабушкиных пирогов и еще чего-то необъяснимо приятного. Одежда женщины была, как будто из нежнейшего шелка, а как будто бы вся из лепестков роз, и из чего-то еще, чему не знал названия маленький Витя.
- Матерь Божья! Богородица, заступница наша, – Витина бабушка упала на колени, – заступись за дитя. Богородица дева! Радуйся благодатная Мария! Господь с тобою! Благословенна ты среди жен и благословен рожденный тобою, ибо ты родила спасителя душ наших! – истово молилась старушка, осеняя себя крестом.
Дева посмотрела своими огромными, печальными глазами прямо в Витины глаза, и он заплакал, но не от горя или боли, а от  счастья.  И, может быть, только сейчас он понял, что такое благодать. Стало спокойно и радостно – так бывает только в детстве, на праздник, когда получаешь долгожданный подарок, а рядом любящие тебя люди, и все радуются вместе с тобой. В его голове вихрем закружились самые светлые воспоминания. Вот отец собрал трофейный велосипед, а вот он курсант принимает присягу на плацу, а вот и Лидушка в белом платье и белые лебеди и Оленька, их первенец, целует его мокрым, беззубым ртом и мама молодая и красивая как на фотографии ласково гладит его по коротко стриженой голове. И впервые в его жизни слезы принесли облегчение. Они все текли и текли по щекам.

Когда Виктор Владимирович Старыгин очнулся в реанимации, рядом стоял врач в белом халате, он наклонился над ним и сказал:
- Вот, и славно, майор, будем жить, а плакать не надо. Валечка, обрадуйте жену, она там в коридоре.
Но Лида уже заглядывала распухшим от слез лицом в чуть приоткрытую дверь, ей не нужно ничего было говорить, она чувствовала сердцем, что муж пришел в сознание. Как на самое большое чудо она смотрела на дорогое, постаревшее лицо, закрывая руками  всхлипывающий рот.
- Это ж была Лида там, в стоптаных сандалиях, – догадался Старыгин, и слабо улыбнулся.


Капитан Павленко разложил перед Наташей ксерокопии личных дел работников ПМК, которые могли быть интересны в связи с убийством  Аспидовой. Он провел по круглой, как бильярдный шар, голове огромной для небольшого роста человека рукой и сказал:
- В связи с обстоятельствами нам интересны в первую очередь  вот эти личности, – он пододвинул к Наташе несколько фотографий.
- Оперативный план мероприятий следующий. Вы под видом бизнес дамы, которая строит с собственный магазин и не очень доверяет подрядчикам, хотите взять в аренду миксер. Наташа изумленно подняла брови. Павленко хмыкнул, и пояснил:
- Надо чтобы вас проинструктировали по части строительных технологий. Миксер – это, чтобы вам было понятнее, бетономешалка на колесах.
- А у меня муж – строитель, вот он меня и проинструктирует, – Наташа уже представила, что у них с Ваней появиться тема для разговора и очень даже серьезная, а там  смотришь и … Но Павленко не дал разгуляться Наташиной фантазии. Он с любопытством посмотрел на свою будущую помощницу и строго сказал:
- Надеюсь, вы понимаете, что это не капустник, а очень серьезное оперативное мероприятие, о котором не следует распространяться. С вами будет наш человек,  он будет изображать вашего личного водителя. С такой легендой, если использовать терминологию разведчиков, вы сможете бывать  в этой канторе. Завяжите знакомства, нас интересуют мнения сотрудников о случившемся, разговоры, ну вы сами понимаете. Николай Степанович характеризовал вас как очень сообразительного и что в данной ситуации очень важно коммуникабельного сотрудника. А вы теперь владелица сети магазинов. Постарайтесь заинтересовать и расположить к себе людей. Ваш водитель Николай Николаевич Сорокин будет вам помогать, если возникнут внештатные ситуации. У него, как вы, наверное, догадались, тоже свое задание. У нас есть предположение, что в учебных гаражах перебивают номера краденых машин и затем перегоняют их соседям за кордон. Он пристально посмотрел на враз сникшую Наташу и как можно душевнее спросил у нее:
- Наталья Васильевна, если у вас возникли какие-либо сомнения что до вашего участия в мероприятии, то вы сразу говорите. Потому что работа предстоит огромная и очень ответственная, замешаны очень, я повторяю очень большие деньги. Вы должны сосредоточиться на деле, а семейные проблемы вас будут отвлекать. Говорите сразу.
- Что вы! – Наташа даже замахала руками, – нет ни каких проблем. У нее предательски зарделось лицо, а мысли лихорадочно забегали: «Боже мой! Какой позор! Мои семейные дела уже всем видны. Надо себя держать в руках. Как неловко» 
- А кто по профессии ваш муж, архитектор? – неожиданно спросил он Наташу.
- Нет, Иван простой строитель, – Наташа почему-то смутилась, –  конечно, он техникум закончил и на будущий год собирается поступать на заочное. Зачем я это все говорю? – с ужасом подумала Наташа. Павленко опытный следак, вот он и раскусил какие у меня проблемы. Вот идиотка. Наташа стала зачем-то чертить таблицу на листе бумаги, что лежал перед ней. Павленко отвел глаза, и грустно усмехнулся: «Молодо-зелено… мы это уже проходили». Хотя он сам ходил еще в молодых сотрудниках, но  дважды неудачный опыт семейной жизни давал ему право себя считать чуть ли не экспертом в подобных ситуациях.
- Ну и ладно, – Павленко  достал из папки мелко исписанный  лист бумаги, – теперь, если вам понятен план действий, у нас остается еще один вопрос. Здесь номера телефонов из записной книжки  убитой, конечно, это не все. Мы их рассортировали по интересам, так сказать. Некоторые нам известны. А вот эти, – он придвинул листок к Наташе, – очень интересные номера. Это номер провидицы Алены, а это – энерготерапевта Симеона, ясновидящая Неонила, да и все остальные – сплошная мистика и магия. Я понимаю, сейчас это очень модно, у многих из них есть лицензии и соответствующие дипломы. Тут может быть следующий расклад: один из телефонов принадлежит специалисту Фен-шуй Су Лин (в миру Лидия Суркова), а ее родной брат – большой специалист по подделке документов, уже полгода на свободе и более прозаическое объяснение, наша клиентка, наверное, нервничала перед смертью, потому что в распечатке с ее мобильного мы отследили шесть номеров из этого списка за два дня до гибели. Значит тут может быть какая-то ниточка, какая-то зацепочка. Тем более что многие из этой братии, цыгане, на контакт с нами не пойдут. А вам  как женщине, тем более бизнесовой женщине, может что-то и удастся выведать. Хотя не исключено, что след может быть ложным. У госпожи Аспидов были проблемы личного характера, муж имел любовницу, временами даже две –  очень активный товарищ, все успевал: и воровать и гулять. Ну, а вы, Наталья Васильевна, как обеспеченная женщина тоже можете иметь интерес ко всего рода нетрадиционным практикам.
- На это нужны будут деньги, – деловито сказала Наташа, – мы как-то с подругой хотели пойти, еще когда учились, так там цены у этих магов-чародеев кусачие, не для всех.
- Наталья Васильевна, вы нас обижаете, уж если мы вас автомобилем с личным водителем обеспечим, то и на этот случай тоже профинансируем. Только предупреждаю, без фанатизма. А то любите вы  женщины всякие там отвороты – привороты. Не забывайте деньги казенные, без фанатизма. Павленко поднял вверх указательный палец. Наташа еле удержалась, чтобы не рассмеяться – палец у майора был короткий и толстый, словно диетическая сарделька, и такой же нежно-розовый.
В двери кабинета деликатно постучали, через пару секунд в дверном проеме показалось  чье-то улыбающееся лицо.
- А, Николай Николаевич, заходи, – приветствовал капитан Павленко вошедшего.
- Знакомься, это твоя подчиненная и начальница в одном лице, – представил он Наташу.
- Очень приятно, Николай Николаевич Сорокин, – он приветливо улыбнулся Наташе, – я очень люблю, когда все в одном лице, да еще в таком симпатичном и молодом.
Наташе сразу же понравился  Николай Николаевич, от него исходило такое обаяние, что она невольно подумала: «наверное, в молодости у него отбоя от девушек не было». Он и сейчас выглядел очень молодцевато: сухощавая спортивная фигура, легкая походка, улыбающееся лицо и почти совсем седая голова, что не портило первое впечатление от знакомства. Да и потом, после детального обсуждения предстоящей операции, у Наташи осталось приятное ощущение, когда чувствуешь, что более опытный и грамотный собеседник считает тебя равным себе, а наставления дает ненавязчиво и деликатно. К концу разговора они называли друг друга Наталочка и дядя Коля, что в подобной ситуации и с другими людьми просто нельзя было представить. А, поскольку, Наташины джинсы и курточка больше гармонировали с сиденьями общественного транспорта, чем с велюровой оббивкой ауди жемчужного цвета, то они вместе с Николай Николаевичем решили ехать в ПМК завтра с утра.
- Да и потом у меня есть здесь неподалеку одно дело, – сказала Наташа Сорокину.

Наташа не могла признаться пусть и очень обаятельному, но все же чужому человеку, что один из номеров из списка Павленко был и у нее в блокноте. Как только появились первые признаки отдаления между ней и Ваней, ей случайно попала в руки реклама «Пророчества, снятие порчи, сглаза, проклятий. Помощь в семье и бизнесе. Результат с первого раза. Недорого» Но что-то сдерживало ее. А тут такая удача и по работе надо и почти рядом, две остановки троллейбусом от райотдела. Наташа решила, что это рука судьбы и больше не колеблясь, направилась по адресу. Нужный адрес она отыскала очень быстро – это была стандартная панельная девятиэтажка с ободранными подъездами и испорченными лифтами. На лестничной клетке, перед дверью оббитой коричневым дерматином стояла очередь из страждущих дешево и быстро решить свои проблемы. Здесь были три испуганные девочки-подростки с посиневшими от холода носами, они прятали руки без перчаток в рукава модных, но холодных курточек, постукивая ножками, чтобы согреться. Наташа подумала, что они похожи на синих суповых цыплят из дешевого гастронома. Полная женщина в очках, какая-то старушка с внуком, которому надоело стоять в холодном подъезде, и он капризничал. Была здесь и модно и богато одетая то ли девушка то ли женщина – половину лица скрывали неуместные по такой погоде черные очки, другая половина пряталась в огромном воротнике из чернобурки. Наташа нерешительно потопталась и очень тихо спросила женщину в очках: - Скажите, а нас всех сегодня примут?
- А вы по записи или как? – спросила толстуха.
- Или как – ответила Наташа.
- Тогда не знаю.
- В прошлый раз Алёна принимала до двух, а сегодня уже пятнадцать минут четвертого, а  она все принимает, – вмешалось в разговор бабушка.
-Да, а разве одного раза не хватает? – спросила Наташа.
- Э, милая, ведь проблемы у каждого разные. Бывает людям месяцами ходить надо, – тоном специалиста продолжила бабушка, – вот у тебя что – порча или сглаз?
- Вот, дураков, дураков сколько! – это поднимались по лестнице две женщины с сумками.
- Пройти невозможно, от вас грязь и шум. И вообще – это незаконная деятельность, – не понятно к кому обращались женщины.
- А мы тихонечко, мы не шумим, – примирительно сказала бабушка, – а насчет грязи – это вы в жек обращайтесь, а еще лучше веничек возьмите, да и подметите.
- Еще чего! За вами, дураками, еще и  грязь убирать! Мы вот сейчас участкового вызовем…
Неожиданно открылась дерматиновая дверь и из нее вышла вся красная с распухшим от слез лицом женщина с девочкой и коротко стриженная моложавая женщина в синем спортивном костюме.
- Не утруждайтесь Марина Ивановна, участковый сегодня был, я ему чирей заговаривала, – вызывающе сказала женщина в спортивном костюме.
Марина Ивановна смачно плюнула и с грохотом закрыла за собой дверь. Вторая женщина молча заспешила на девятый этаж.
Провидица Алёна деловито осмотрела очередь, сказала:
- Сегодня приму только повторных, а остальных в четверг по записи.
Девчонки защебетали что-то между собой то ли простуженными, то ли прокуренными голосами и в припрыжку побежали вниз, стуча каблуками.
- Вы извините, – Наташа обратилась к провидице, – я завтра не смогу, я уезжаю в командировку, – а сама подумала – зачем я вру?
- Женщина внимательно посмотрела  и сказала:
- А что, очень надо?
- Конечно, очень, – торопливо ответила Наташа.
- Ну, если очень, я приму. Только это будет стоить  в два раза дороже.
- Хорошо, хорошо, – сказала Наташа, хотя и не знала, сколько будет стоить обычный прием. Просто она подумала, что, если сегодня не спросит о своих личных проблемах, то завтра уже не решиться на такой безрассудный шаг. Ее очередь подошла где-то около пяти. Она зашла в маленький, плохо освещенный коридорчик. Хозяйка молча указала куда пройти. Это оказалась тесная  кухонька без каких-либо магических приспособлений. Алёна села за  застеленный простенькой клеенкой стол, Наташа на табуреточку напротив.
- Ну и какие у нас проблемы? –  вздохнув, спросила Алёна.
- Муж, у нас проблемы с мужем, – после неловкой паузы выдохнула Наташа.
- Понятно, – хозяйка деловито посмотрела на Наташу, – число, месяц и год рождения твой и мужа, – быстро спросила она, и тут-же начала что-то считать в обыкновенной тетрадке с пушистыми котятами на обложке.
Наташе стало жарко. Она мысленно ругала себя: «Дура, что я здесь делаю? Идиотизм какой. Еще и деньги нужно будет за это платить. Сколько, я не знаю. Вроде бы и гипноза никакого не было». Алёна наконец окончила свои подсчеты и подняла на Наташу холодные серые глаза.
- Ты увела чужого жениха и обиженная тобою сделала тебе порчу на пирожок с капустой. Ела пирожок? – строго спросила она.
- Не помню, – почему-то дрожащим голосом ответила Наташа.
- Вспоминай, девушка, вспоминай, – властным голосом приказывала Алена.
Мысли в голове лихорадочно метались. Конечно, Ваня встречался и до нее. Но она его ни у кого не уводила, это, скорее, он ее увел. Да и пирожки с капустой она не очень любит, склонная к полноте, она перед свадьбой вообще ничего не ела, чтобы влезть в платье, которое ей понравилось.
Значит, так – деловито продолжала провидица, – бери бумагу и пиши молитву, ее нужно читать сорок дней, при  этом поститься, скоромного не есть. Перед молитвой, натощак, будешь пить воду. А где твоя вода, ты воду принесла?
- Нет у меня воды, я не знала, – извиняясь, ответила Наташа.
- Да ты что, а зачем ты шла? Я не могу всем воду давать, ты что, по телефону со мной не договаривалась? – возмутилась Алёна.
- Нет, мне вас посоветовала моя знакомая. Наташа достала из сумки фотографию Аспидовой.
- Она вас очень хвалила и сказала, что вы ей помогли в одном деликатном вопросе.
Женщина мельком взглянула на фотографию, быстро вышла и через мгновение появилась в кухне в сопровождении шкафоподобного мужчины. Он был так велик для маленькой кухоньки, что стоял в полуоборота в дверном проеме.
- Вячеслав Николаевич, помоги девушки дойти до остановки, а то уже темно, у нас тут хулиганья много. Мужчина засопел и, взяв Наташу под руку, потянул к выходу.
- Пошли, пошли, – от него пахло луком и водкой. Он крепко держал Наташу, и она решила не сопротивляться. На остановке, он повернул ее к себе и, глядя в глаза, прошипел:
- Сделай так девочка, что бы я тебя, больше ни когда не видел.
- Не обещаю, – Наташа на освещенной остановке немного пришла в себя.
- Ты меньше умничай, девочка, здоровей будешь! – ухмыляясь, сказал шкаф. Он закурил сигарету, причмокнув толстыми губами, – привет семье и детям! – и растворился в холодных ноябрьских сумерках.
Что бы это могло быть, – терялась в догадках Наташа. Первый неудачный опыт общения с представительницей эзотерики, а может и просто мошенницей, заставил Наташу призадуматься.
 
Еще на подходе домой Наташа продумывала, что она скажет Ивану. Постарается намекнуть на важность дела, которое ей поручили. Может Ванька, как в прежние времена, порадуется за нее. Во всяком случае, вовлечь себя в скандальную перепалку она не даст.
Все опасения оказались напрасными. Ваня пришел домой раньше, что-то у них там стряслось с кровельными материалами. Он лежал, вернее они с Карденом лежали на диване и смотрели боевик. Анечка играла с соседской девочкой в извечную девчоночью игру: жених и невеста, поочередно исполняя то одну, то другую роль. Наташа, стараясь не нарушать такой хрупкий мир в своем доме,  ушла готовить ужин на кухню. Протянув руку за баночкой со специями, она  вспомнила, что у провидицы видела точно такую же.
«Это ж надо такое придумать – пирожки с капустой. И есть же, наверное, дурочки, что покупаются  на подобные трюки. Хотя мне еще повезло, что не пришлось платить. Но что ее насторожило? Она наверняка знает убитую. Наверняка. Это надо обсудить с Павленко, что он посоветуют относительно этой провидицы. Пирожок с капустой…»
 Вечером, когда Аня уже спала, она не удержалась и спросила у мужа:
- Ваня, только ты не смейся, помнишь, были у нас на свадьбе пирожки с капустой?
- Конечно, помню. Были и с капустой и с мясом, и пышки очень красивые, и каравай – это все тетя Зина пекла. А чего это ты вдруг вспомнила?
- Да так. Сегодня по радио передавали, что пирожки  и особенно с капустой являются символом долголетия, – на ходу придумала Наташа.
- Какой бред. Что за чепуху иногда передают – уши вянут, – заметил Иван, – я просто не верю, что такое слушаешь. А пирожки со сливой – это символ чего? – развеселился он, – признак слабого желудка? Но Наташины мысли были уже далеко, сославшись на то, что ей нужно срочно посмотреть старый конспект по психологии, она достала альбом со свадебными фотографиями и стала пристально вглядываться в лица молодых девушек. «Вот же напасть какая, – возмущено думала она, наверное, все же эта Алёна владеет гипнозом. С чего это я так разволновалась?
Ночью ей снились холодные серые глаза, возникающие из ниоткуда. Она пыталась бежать, но у нее ничего не получалось, она бежала и бежала на месте. Вот так запыхавшаяся и не выспавшаяся, она проснулась от звонка будильника. «Как будто бы и не спала, а мешки носила», подумала Наташа, разглядывая помятое лицо в зеркале. Единственной радостью в это хмурое неласковое утро было то, что ей не нужно будет трястись в троллейбусе. Николай Николаевич заедет за ней прямо домой, они отвезут в школу Анечку и как белые люди поедут в злосчастное ПМК на жемчужно-сером ауди.

 
В машине вкусно пахла ванилином ароматизированная елочка на лобовом стекле. Анечка  восхищенно гладила оббивку салона и, наконец, выдала:
- Я прямо Лусия из сериала.
Николай Николаевич засмеялся и спросил:
- А я тогда кто?
- Вы? Шофер Фернандес, – не растерялась девочка, – а мама – донна Пахитес.
- Ну вот, вечно я в обслуге хожу. А я хочу быть доном Маурицио.
- Ну что вы. Дон Маурицио уже умер, – возмутилась Анечка.
- Господи, да о чем  вы говорите? – удивилась Наташа.
- Сериалы надо мамочка больше смотреть, а не папочку пилить.
- Так, Анна, не болтай, а то пойдешь пешком, – вспыхнула Наташа.
- Ну, мамочка, ну мамочка, – нежно прижимаясь к ней, заныла Аня, – любименькая, хорошенькая, я больше не буду.
- Это что. Дальше будет еще интереснее, – сказал Николай Николаевич, глядя на них в зеркало, –  у меня таких две с половиной лисички.
-  Почему две с половиной?
- Две дочки и внучка, – сказал Николай Николаевич и весело расхохотался.

Как и было запланировано они приехали в ПМК на час раньше, чем начинала работу бухгалтерия с клиентами. Наташа осталась сидеть в холле, а Николай Николаевич отправился в гараж под предлогом какой-то мелкой неисправности автомобиля. Холл ПМК представлял собой холодное и мрачноватое помещение (скорее всего, экономили на освещении) с традиционной доской почета и доской объявлений. Объявлений было не много: напоминание про ежегодный медицинский осмотр да пожелтевший листок, реклама автобусного тура на Азовское море на июль месяц. А вот доска почета представляла определенный интерес для писателей-сатириков. И хотя Наташа по себе знала, как трудно сделать хорошую фотографию (на паспорт фотографировалась четыре раза), но фотограф сделавший снимок для этой доски почета уже хуже сфотографировать вряд ли сможет. С красочных фотографий на малиновом плюшевом фоне смотрели прямо таки лица способные занять первые места на кастинге уродов – красные лица, исчерченные морщинами, надменный взгляд, презрительно скривленные губы под сенью старческих усов и бородавок. На общем снимке, под которым стояла надпись «Наши ветераны» зловредный фотограф оставил в ракурсе старческие ноги в вязаных носках, а одна бабулька даже держала дулю, наверное, чтобы не сглазили (хотя, что тут можно было сглазить?). «Интересно, – подумала Наташа – эти фотографии вешал на доску слепой или человек с извращенным чувством юмора?» Ровно посредине холла между двумя досками на постаменте, который раньше украшал бюст вождя, стоял портрет в траурной раме. С него на Наташу взирала, презрительно скривив в улыбке тонкие губы, Аспидова. Под нарисованными бровями светло-зеленые глаза в обрамлении ярко-голубых теней смотрели холодно и надменно. Наташа оглянулась вокруг, не видит ли кто, и озорно показала язык покойной. Потом ей стала стыдно своего ребячества, она села на жесткий фанерный стул и стала наблюдать за входившими сотрудниками.
А посмотреть было на что. Кто вбегал и истерично припадал к портрету, две женщины со скорбными лицами с видом заговорщиков переглянулись и  разошлись по своим кабинетам, уже не молодая женщина подошла к портрету и, оглядываясь вокруг, как это сделала минуту назад Наташа, плюнула на портрет, и почти выбежала из холла.
- Да, сюда бы психолога, – подумала Наташа.
Вот в дубленке и теплой шапке зашла небольшого роста молодая женщина, сняла кабинет с сигнализации. Вахтер, с которым Наташа договорилась заранее, показал на нее глазами.
- Ага – это секретарь директора, – поняла знак Наташа, – пойду, поговорю с ней.
Вечером, сидя в кабинете Павленко, Наташа рассказывала.
- Секретарь директора, конечно, что-то знает, но на контакт не идет. Мне кажется, что она напугана, а поскольку она в большой зависимости от своей работы: у нее маленький ребенок и больная мать с мизерной пенсией, образования никакого, поэтому очень боится потерять работу. Единственный вывод, который я смогла сделать – это фактическим руководителем или генератором идей (как угодно) была покойная. Директор лишь выполнял представительские функции. Вы знаете, что он сейчас в больнице, говорят в тяжелом состоянии? Павленко утвердительно кивнул головой. Наташа продолжала:
- Из вашего списка наиболее интересной для дальнейшей разработки мне представляется Ольгина Василиса Савельевна – кладовщик, знаете, такая хитрая бабенка, позиционирует себя с эдакой простушкой, мол «мы люди маленькие». Глаза хитрющие на скорбном лице так спрятать и не смогла. Ее заместительница – молодая разбитная девчонка, в ней есть что-то цыганское – вроде бы ненароком продала свою начальницу, сказала, что Савельевна, так ее в ПМК все называют, частенько продавала таможенный конфискат. Это надо выяснить, конфискат ли это был. Ольгина – бессменный член комиссии по списанию, у нее на руках все неликвиды, да и в тендерах она принимала участие. Откуда такое доверие к малограмотной женщине, как многие ее представляют себе, мне непонятно. Да и не малограмотная она. У нее есть специальное образование, она повар-кондитер и высшее юридическое, уволена по статье превышение должностных полномочий, она работала юристом в консалтинговой фирме, а до этого работала зав. производством в общепите. Конкретнее – взятки брала.
- Да и с отчетностью у нее  не все ладно, – закивал головой Павленко, – хотя напутано очень грамотно, если можно так сказать.
- Я старалась не спугнуть ее своими расспросами, но, как мне показалось, у них в ПМК очень нездоровая обстановка. И не только из-за проверок или гибели главбуха. У них, просто какая то фобия, я конечно не специалист, но все с кем я не соприкасалась, так или иначе говорили о сверхъестественном, всякие там заговоры, наговоры. Я, конечно, понимаю, что сейчас вроде бы идет духовное обновление, возвращение веры, во всяком случае, так по телевизору говорят, я не знаю. Но в тех кабинетах, где мне пришлось побывать, всюду иконки, какие-то кресты, а у программистов вообще свастика весит. Мне девушка объяснила, что это старинный тантрический знак.
- Наталья Васильевна, ты там не перестарайся. Зачем к программистам ходила?
- Что вы, я просто спросила кого-нибудь, кто разбирается в компьютерах – мне и посоветовали. Ну а дальше – дело техники. И потом, я же владелица магазина, а не какой-то там милиционер, ко мне и внимания больше, может, кому и пригожусь. Некоторых, из списка, на работе не было. Да, вот еще чуть не забыла, определенная часть сотрудников испытывала явную неприязнь к покойной, я бы даже сказала, что многие злорадствовали. Мне намекнули, что смерть Аспидовой – это возмездие. Я думаю, надо просмотреть списки уволенных. Ходила я вчера и по одному из адресов, так, экспромтом. Провидица Алёна. Результат я скажу просто неожиданный.
- Ну почему же неожиданный, Наталья Васильевна, я понимаю, вы еще молодой специалист. Погорячились, – пряча улыбку, стал наставлять Наташу Павленко.
- Наверное, в КВН никогда не играли? – спросил он.
- Нет, не играла, – растерялась Наташа.
- Ну, вот видите. Если бы вы играли, то знали бы, что экспромт – это заранее подготовленная домашняя заготовка, а вы даже не удосужились узнать адрес убитой. Это же в одном доме с так званой провидицей, только подъезды разные. Вот так.
- Вы что же, за мной следили? – кровь прилила к Наташиному лицу.
- Ну, зачем следили. Елена Евгеньевна, то биш, провидица Алёна, как особо сознательный гражданин позвонила в милицию и сообщила, что ее расспрашивала подозрительная на вид девица. Вот так.
Наташа сидела посрамленная.
- В следующий раз надо быть внимательнее, если что не понятно – спрашивайте. Ну не надо так переживать, – попытался успокоить девушку Павленко, –  всякое бывает. Значит так, отчет о сегодняшнем дне я жду до четверга. А завтра  с утра вам нужно получить командировочные, вы поедите в поселок Северный, по одному из адресов из записной книжки Аспидовой. Я ж вам на хиромантов денег со своего кармана дать не могу, поэтому надо оформит командировку. Поедите электричкой, Сорокин завтра будет занят. Ну-ну, выше голову. Кто ничего не делает – тот не ошибается. Идите домой, отдохните, пообщайтесь с ребенком, любящим мужем и все забудется.

Наташа брела домой, ругая отвратительную погоду и городские власти – все дороги перекопаны. Щегольские сапожки на шпильке стали отвратительного рыжего цвета от раскисшей под дождями глины. Было очень обидно, что она так прокололась. Она долго искала ключи в сумочке и слышала, как за дверью радостно визжит Карден и  смеется Анечка. «Слава Богу! Хоть дома все в порядке» – подумала Наташа.
- Мама, мамочка, смотри, что папулька купил! Карденчику поводок. Мы будем с ним ходить гулять. Да Карденушка, да красавчик – щебетала Анечка.
- Ой, какой красивый поводок, – Наташа радостно улыбнулась, – а где папа?
- Он на кухне, картошку жарит. Как ты любишь, с помидором и луком.
- Как хорошо, я такая голодна. Замерзла. Ноги промочила. И, наверное, сапоги испортила, – рассматривая когда-то черные сапоги, сказала Наташа. Ваня вышел из кухни в коридор.
- Зачем же ты по такой погоде их одела? Всегда ж в ботинках ходила. В наших троллейбусах… Ваня не успел окончить свою фразу.
- А вот и не в троллейбусе папочка, мы в тачке с мамой ехали. Нас дядя Коля подвозил, такой симпатичный, похож на Фернандеса из сериала, вот, – выпалила Аня.
 У Вани стало строгое лицо, он сухо сказал:
- Ладно, мой руки, картошка почти готова.
Наташа устало опустилась на стул. По радио передавали гороскоп. Приятный женский голос вещал: «Сегодня девятнадцатый лунный день, очень негативный период. Обман и клевета будут мешать духовной эволюции, творчеству и коллективным действиям. Вероятны проблемы с детьми, домашними животными и близкими вам людьми. Это день кармических испытаний»
- Почему, ты раньше об этом не сказала? – пробурчала Наташа, укоризненно глядя на пластмассовую коробочку радио.

Утро следующего дня было обычным суматошным утром. Ванная комната была очень маленькой для троих, всем сразу  нужно было в туалет, сначала  Аня не хотела чистить зубы, потом не хотела пить чай и, конечно же,  надевать шапку, Карден в новом поводке ничего на улице не сделал, а привычно нагадил в кухне на линолеуме. Наташа с облегчением вздохнула  лишь тогда, когда за ней закрылись двери Аниной школы. За ночь подморозило и перед школой даже раскатали тропинку-каток. Наташа захотела проехаться как в детстве, но у нее ничего не получилось, ботинки на толстой резине не хотели ехать. Она  по глубже засунула руки в карманы куртки и непонятно почему веселая помчалась в бухгалтерию за командировочными. Наташа никогда не ездила в командировку, поэтому ее несколько обескуражила бумажная волокита, и то каким тоном с ней разговаривали в бухгалтерии. Это ж не она сама придумала, а ее посылали по работе, но бухгалтер, пожилая невыспавшаяся тетка, наверное, думала иначе. Денег дали мало, но у Наташи были свои тайные запасы на косметику, и она решила, что если космоэнерготерапевт, целитель и ясновидящая Неонила произведет на нее впечатление, то она поинтересуется и своими проблемами. Настойчивый вопрос провидицы Алёны так и сидел в голове у Наташи, она так и не смогла найти ответ. А ей очень хотелось.
До электрички оставалось больше часа, и Наташа успевала еще заскочить на книжную балку за обложками и фломастерами для дочки. Книжный рынок, несмотря на ранний час, был полон покупателей. Контейнеры, выстроенные в ряд, были накрыты тентами в красную полосу. Воздух был спертый и прокуренный, хотелось побыстрее выбраться на свежий воздух, но Наташа хотела купить какую-нибудь книгу, чтобы почитать в электричке, поэтому бродила по миниатюрным улочкам рынка и не переставала удивляться. Сколько всего здесь было: и великолепно выполненные альбомы по искусству, полные собрания сочинений, подарочные издания соседствовали с дешевенькими покетами. Как все хочется купить. Она не удержалась и купила две великолепно выполненные открытки ручной работы, хотя еще не знала, кому их подарит, но подарит обязательно. Наташино внимание привлек мелодичный звук и нежный восточный аромат среди разгула табачного дыма. Это был лоток, где продавались различные амулеты от всех напастей, которые могут свалиться на современного человека, ароматические палочки и масла и много различных непонятных для Наташи предметов. Она понаблюдала некоторое время за покупателями этого лотка. Контингент был самый разнообразный: от мальчишек сбежавших с уроков из соседней школы до зрелых и по виду вполне успешных людей. Наташа долго колебалась между амулетом от порчи и просто амулетом для привлечения любви. Она остановила свой выбор на последнем, благоразумно пологая, что нельзя проводить лечения не зная диагноз. Купила она еще ароматические палочки с сандалом и иланг-илангом, инструкция по применению гласила, что это мощные афродизиаки, обладающие не только сильным эротическим стимулятором, но и оказывающие антидепрессивный и седативный эффект. Рекомендуются в качестве вспомогательных средств при невротических синдромах, неуверенности и страхах. Но самым решающим фактором при выборе стали их относительная дешевизна и очень приятный запах. Еще она купила книгу в мягком переплете про Фен-шуй, ей хотелось приехать к  загадочной Неониле не профаном, а уже с какими-то знаниями этой загадочной науки. Она так увлеклась, что чуть не опоздала на электричку. Буквально впрыгнув в электропоезд на последней минуте, и едва успев отдышаться, она поняла, что вот тут то ей и пригодятся аромопалочки.  В старом грязном вагоне с одной стороны была разбито окно и поэтому все пассажиры сидели на противоположной стороне.  У окна, на скамейке, где  были свободные места и куда вбежав, тотчас же плюхнулась Наташа, сидел молодой мужчина в легкой рубашке, шортах и женских домашних тапочках, от него исходил отвратительный запах давно немытого тела и алкоголя.
- Он что тут с лета ездит? – ни к кому не обращаясь, пробурчала Наташа. Она встала, что бы перейти в другой вагон. Женщина, прикрывавшая нос платком посоветовала:
-Девушка, не ходите, там все битком забито. Теперь электрички редко ходят, в этом вагоне не так много людей, потому что окно выбито. А вам далеко? – поинтересовалась она.
- Я в Северный еду, – ответила Наташа. Женщина понимающе закивала головой. Чтобы предупредить возможные расспросы, Наташа уткнулась в купленную книгу. «Метод «Четыре столпа судьбы», позволяющий заглянуть в будущее, является одним из наиболее точных и эффективных. В отличие от многих других способов предсказания судьбы, связанных с составлением гороскопов, он требует лишь раскладки четырех компонентов даты рождения – года, месяца, дня и часа – на пары китайских иероглифов, каждая из которых называется «Столпом».
- Интересно, – подумала Наташа, – а если я не знаю точного часа рождения, как быть? Она почти  засунула нос в кулек, где лежали средства, обладающие седативным свойством.
«Эта книга сможет радикально изменить вашу жизнь к лучшему и даст импульс для дальнейшего обучения, – продолжала читать Наташа, время от  времени вдыхая спасительные восточный ароматы. Если она правильно поняла прочитанное – то они живут не в том доме, вернее доме который стоит не к нужной стороне света и совсем друг другу все как-то не подходят, так как относятся к разным элементам и разным стихиям, вот разве что Карден подходит и ей и Ивану. В конце концов, то ли от холода, то ли от отвратительного запаха, исходящего от странного соседа, а может быть и от сведений, полученных из книги, у нее дико разболелась голова. Когда скрипучий голос невнятно пробормотал по радио «Остановка Северная», Наташа с облегчением вышла из электрички. Был прекрасный солнечный день, даже воздух в пригороде был особенным, чистым и прозрачным, кое-где на рябинах еще алели гроздья ягод. Выросшая в небольшом поселке, Наташа любила частный сектор, разыскивая нужную ей улицу, она наткнулась на колодец. Набрав  воды, она не только напилась, но даже умылась и почувствовала себя намного лучше. Пройдя небольшой квартал из нескладных домишек с маленькими окошечками, она сразу поняла, что близка к цели. За добротным забором стоял просто миниатюрный замок с башенками и арками.
- Ну и ну! Видно Неонила неплохо зарабатывает своими предсказаниями. Перед домом стояло несколько иномарок. Дом был под видео наблюдением. Она произвела на охрану, по-видимому, неплохое впечатление, потому что ее впустили. Встретившая ее девушка, представилась секретарем  и предложила заполнить анкету.
- Конечно, если вы желаете, то можете остаться анонимной, – сказала она изумленной Наташе.
- Неонила Михеевна проводит мониторинг своих пациентов, для научных исследований, – пояснила она.
- Разумеется, – согласилась Наташа, а сама подумала: «Вот, если она ясновидящая, пусть разберется, где правда, а где ложь. Обручальное кольцо она сняла еще дома, и, ответив, вернее, наврав, на целый ворох вопросов села в удобное кресло в приемном холле с цветами и аквариумом. Все было выполнено с большим вкусом и размахом. Как сказал бы Николай Степанович, здесь пахло деньгами и, причем большими деньгами. Инкрустированная дверь открылась, и из нее вышел импозантный мужчина, он поцеловал руку провожавшей его женщине. По всей видимости это была Неонила. Высокая, статная, в каком-то черном балахоне с иссиня-черными волосами, она мило улыбнулась Наташе и молча показала рукой, унизанной серебряными кольцами и браслетами в глубину комнаты. В комнате все и окна и стены были задрапированы каким-то переливчатым  темно-синим материалом. На круглом столе посредине комнаты стояла хрустальная пирамидка, и лежал огромный серебряный крест, пара колод карт. Строгие лица святых в узорчатых окладах смотрели на Наташу с икон, развешанных по стенам как картины, были здесь и дипломы в рамках и даже грамота Митрополита. Неонила молча вышла из комнаты, а Наташа недоумевала: «Как могут карты соседствовать с иконами. Как ей казалось, православная церковь не поощряет подобные вещи». Ее размышления прервал спокойный грудной голос Неонилы.
- Что вас привело ко мне? – женщина пристально рассматривала Наташу. Пауза затянулась и становилась неловкой, у Наташи пересохло в горле:
- Личная жизнь. Личная жизнь беспокоит – добавила она.
- Позвольте вашу руку, – сказала Неонила, и Наташа беспомощно протянула ладони к женщине. Она взяла их в свои холеные руки с французским маникюром. Сначала посмотрела на пальцы, потом провела указательным пальцем по ладони и внимательно посмотрела Наташе в глаза. После не уютной паузы, Неонила спросила:
- А вы девушка,  зачем на анкету лживо отвечали?
-  Почему лживо? – Наташа решила не сдаваться.
- Ну, потому что зовут вас не Надя, а Наташа и вы замужем, у вас есть ребенок. Вы же ответили, что вы сами, вдобавок сирота. Это грех большой при живых родителях сиротой называться, – Неонила иронично подняла бровь, в зеленых глазах бегали смешинки.
- Не может быть, что бы это было видно по руке, – лихорадочно соображала Наташа, – скорее всего она меня откуда-то знает. Точно. Это подстава. Она меня знает. Наташа, сверкнув глазами, эффектно вытащила из сумочки удостоверение, и раскрыв его показала ясновидящей. Но та почему-то не растерялась, а наоборот развеселилась.
Почти смеясь, она сказала:
- Да ты что и правда меня не узнала? Ты же Наташа, дяди Васина дочка, Василия Петровича. Я дома недавно была, маму сюда перевозила, так твоя мама фотографии твои и мужа с дочкой показывала и о тебе все рассказывала. А меня, что и вправду не узнала? Я же Нила, Нила Семенкина,  Клавы-фельдшерицы дочка. Помнишь, как я тебе справку фальшивую делала на физкультуру, что бы ты не ходила? Нас еще на собрании разбирали. Помнишь, нас еще военрук мошенницами назвал и судом грозил. Ну, вспомнила?
Конечно, Наташа вспомнила и рыжую Нилку, и позорный факт своей биографии. Нилка здорово изменилась из длинновязой рыжей девчонки с обкусанными ногтями и вечными лихорадками она превратилась почти в кинозвезду.
- Да спрячь ты свое удостоверение. Давай поговорим. Как у тебя дела? И впрямь  что с личной жизнью или ты строго по работе? Давай сейчас ко мне в кабинет, чайку попьем, поболтаем. Ты мне расскажешь, что захочешь. Ой, да у меня же мама, тут во флигеле – вот она обрадуется землячке. Наташа просто ошалела от такого поворота событий, она не успела глазом моргнуть, как сидела в соседней комнате, именуемой кабинетом и пила ароматный чай с бутербродами. Напротив почти утопая в роскошном кресле, сидела Неонила Михеевна, бывшая Милка, как она называла себя не любя столь редкое в наши дни имя Неонила.
- Как же ты оказалась здесь? – спросила Наташа свою землячку, ты ж в Москве вроде бы жила.
- А очень просто. Жили мы в Москве с Валеркой, он у меня головатый, компьютерщик. Один из первых сообразил, что в армии делать нечего. Стал работать системным администратором в крупной фирме с совместным капиталом. Мы хорошо жили. Двое детей, я с ними дома сидела, не работала. Квартира, машина все материальные блага – полный комплект. Но ты же знаешь, чем больше есть, тем больше хочется. Решил Валерка с другом открыть свою фирму. У того связи, у моего есть, что в залог под кредит отдать. Взяли кредит, а тут дефолт. Ну и все сгорело за одну ночь.  Дела давно минувшие, а все равно как вспоминаю – так дрожь пробирает. Как мы натерпелись – рассказать кому, никто не поверит. А тут еще Валеркина мать слегла, полгода по больницам и умерла. Царство небесное! Валерке, несмотря на то, что специалист хороший, никто не помог, все сразу как-то стали заняты, кто на дачу уехал, кто за границу. Вспомнила я про свое образование, я же биофак, специальность «психология» оканчивала. Пошла преподавателем биологии по совместительству и штатным психологом в школу. А там мрак – зарплату не платят по полгода, директриса все опросы и тесты сама принимает как ей выгодно. Дошло до того, что отвечают, например, дети по десяти бальной школе про эффективность учебного процесса, ставят кому-нибудь ноль как преподавателю, а директриса исправляет на девятку и на педсовете представляет этого горе учителя как новатора и любимца учащихся. Валерка стал попивать, и дружок появился у него, как всегда кстати. Предложил ему в казино играть. Он же математику великолепно знает, а теория чисел, когда-то была его коньком. Он и попался на пагубной страсти. Раз выиграет, два проиграет. Били его за долги. У меня сил просто не было, а тут у Андрея нервный тик – глазками стал дергать. Я и подумала, что я за мать такая. Нужно думать о детях. И сбежала я к бабушке, папина мама здесь жила. Приехали мы к ней, голодные, холодные. Дети мои борщ и картошку по четыре раза на день ели. У бабушки пенсия маленькая, сначала я по дому, да с огородом ей помогала, потом устроилась в фирму по подбору кадров. Ну, там тоже обдираловка, зарплата неофициальная, да и манипулируют психологией как хотят. А бабушка еще от своей мамы, моей прабабушки, переняла лечение травами, заговорами. Шли к ней люди. И  я посмотрела, что ничего в этом зазорного нет. У нас не Европа и не Америка, где модно на консультации к психоаналитикам ходить. А бабушка, кому травку, а кому совет, с кем просто поговорит по душам – человеку и полегчает. Стала я присматриваться, читать литературу, даже школу астрологов закончила. Была, конечно, у меня благородная цель – Валерку от пагубной страсти к игре отучить. Но как говориться, сапожник без сапог. Не вышло у меня ничего. А вот с эзотерикой все вышло. Я действительно, Наташенька, стараюсь людям помочь. Даже хочу систематизировать свой опыт. Если не могу помочь, стараюсь сказать, что это не в моей компетенции. Ты знаешь, сколько людей сейчас с изувеченной психикой. Ведь ты посмотри сейчас в любом киоске можно за гривну купить газетку с инструкцией как можно устранить соперницу или стать богатым. Если бы это было так просто. Люди думают, вот так щелкнуть пальцами и, не прилагая никаких усилий, все проблемы решены.
- А ты что, сама не веришь во все эти фен-шуи и гороскопы? –  поинтересовалась Наташа.
 - Знаешь, Наташа, это не тема для нескольких минут. Ты прости меня, у меня встреча на три часа назначена, я изменить время не могу. Я, надеюсь, что это не последняя наша встреча. Но в двух словах, я могу тебе сказать, что Фен-шуй как и «И Цзин» – книга перемен – это опыт многих поколений, это огромный философский пласт, который нельзя освоить, прочитав одну две книжки. А гороскоп – это, если правильно составить – это как подсказка для думающего человека. Это наука, с помощью которой можно установить связь между положением звезд и жизнью людей. Ведь все же верят, что Луна и приливы на Земле между собой тесно связаны. Многие пользуются посевными календарями, а они основаны на лунных фазах. Конечно, тайная или открытая вера в астрологию не поможет никому изменить определенную свыше судьбу, но улучшить ее или избежать непоправимых ошибок мы с помощью астрологии сможем.
- А ты веришь в судьбу? Если она предопределена, может, тогда не нужно и барахтаться? – спросила Наташа.
- Нет, наличие свободной воли не отрицается астрологией, а наоборот, если усилия человека направлены, чтобы победить зловредные влияния светил, то Космос только приветствует усилия человека и карма может быть частично исправлена.
Наташа чувствовала, что от выпитого чая ее все больше размаривает, а Нила говорит так интересно и доступно – пропал у человека талант преподавателя. Чтобы не забыть главного, с чем приехала она к прорицательнице, Наташа достала фотографию Аспидовой и спросила:
- Нил, ты, конечно, меня извини, но я к тебе по делу. Посмотри на фото, что ты можешь сказать об этой женщине.
Нила взяла фотографии и не долго думая, сказала:
- Я очень хорошо ее знаю. Это Любовь Александровна, моя пациентка, – она внимательно посмотрела на Наташу, – погоди, я минутку. Вернулась Нила через секунду, в руках у нее был кристалл на шнурке. Она стала водить им над фотографией. Наташа с нескрываемым любопытством следила за ней. Неонила задумалась на секунду и сказала:
- Она мертва.
- Тебе мог кто-нибудь рассказать из общих знакомых, – скептически ответила Наташа.
- Хорошо, – Нила кивнула головой и снова принялась водить кристаллом над фотографией, от напряжения у нее на лбу выступили капельки пота. Она подняла глаза на Наташу и сказала:
- Она умерла рядом с кладбищем и ее ограбили.
- Я не знаю, как ты это делаешь, – ответила Наташа, – а как ты объяснишь тот факт, что она тебе последней звонила перед смертью. Два раза днем и последний звонок был почти в полночь, ты, правда на звонок не ответила. Что ты вообще знаешь о ней? Я бы советовала быть со мной откровенной, у тебя могут быть проблемы с законом.
- Наташа, давай не будем друг друга обижать, – примирительно сказала Неонила, – я не маленький ребенок. Она обратилась ко мне давно, года два назад. По поводу больного позвоночника, но я считаю, это был просто повод. Очень часто болезни психические проецируются на болезни соматические. У нее был психологический срыв. Она занимала, как я полагаю, не последнее место у себя на работе, была не глупой и очень амбициозной женщиной. Знаешь, чтобы тебе лучше объяснить ее состояние, я прибегну к терминологии Эрика Берна. У него есть прекрасная теория, что мы все живем по определенному сценарию. Так вот эта дама жила по сценарию сказки «Золотая рыбка». Девочка из бедной многодетной семьи, из захолустья, выбивается в люди,  и тут ей как старухе из сказки захотелось сразу всего и славы и денег и любви и что б сама Золотая рыбка ей прислуживала… Да, да. Внешне некрасивая, даже отталкивающая (я думаю, она это осознавала) она все же решила, что и здесь должна быть первой. Я просто уверена, что она прибегала к помощи всяких бабок-ворожек, которые за один сеанс чего хочеш наколдуют. Можно, конечно, до бесконечности рассуждать эффективно это или нет. Последние исследования говорят, что вода меняет кристаллическую структуру от произнесенных над ней слов, Так что… И если вспомнить школьные опыты с сообщающимися сосудами, то тогда все становиться на свои места. Однажды сотворенное зло, рано или поздно к тебе и вернется – это закон сохранения энергии. Я составляла ее гороскоп и много говорила с ней. Видишь ли, сейчас так стоят звезды, что Сатурн находиться в седьмом доме  ее гороскопа – это страх наказания. Но она была очень упряма, я думаю, что она обращалась к одному человеку, есть такая Радмила-цыганка, очень нехорошая. К сожалению, я сталкивалась с ее клиентами. Аура как решето, – она посмотрела на Наташу и добавила, – конечно, для милицейского протокола это не годится. В своем отчете можешь написать, что покойная находилась в пограничном состоянии. У нее была мания преследования, и она нуждалась в помощи психоаналитика.
- За ней действительно следили. И ее убили, правда убили у кладбища, – ответила притихшая Наташа. Она продолжала:
- Я была у нее на работе, там у всех пограничное состояние, все поведены на черной магии и порче.
- Да, вот еще, она безумно ненавидела одну женщину, не знаю ее фамилии, зовут ее, кажется, Евгения. Так вот она считала, что эта Евгения хочет от нее избавиться. Я думаю, что она сама от нее хотела избавиться, а экстраполировала свои чувства на эту женщину. У нее была просто фобия  какая-то. Мой знакомый, Дмитрий Сергеевич, будет скоро ехать в город. Он тебя подвезет, если хочешь. И покажет, где живет эта Радмила. Ты уж прости, у меня важная встреча. Вот тебе визитка, тут все мои телефоны. Приезжай. Я принимаю только по женским дням. Видя удивление на лице Наташи, она объяснила:
- Женские дни это среда, пятница, суббота. Приезжай с дочкой, с мужем. Мама как обрадуется. Стоп. Наталья, а с Иваном у тебя все в порядке? – и она внимательно посмотрела на Наташу.
Наташа, пряча глаза, бодренько сказала:
- Конечно, все замечательно.
-Ой, ли? Я же ручку видела. Так хватит болтать. Диктуй твою дату рождения и дату рождения Ивана, если не знаешь точного часа рождения, назови какие-нибудь контрольные даты. Ну, например, время рождения дочери и точное время, когда с Иваном расписывались.
-Неонила Михеевна, Софья Владимировна приехала, - доложила секретарь
- Катюша, проводи гостью к Дмитрий Сергеевичу, я ему сейчас перезвоню. И запомни ее хорошенько, она показала глазами на притихшую Наташу - я для этой девушке всегда свободна, в любое время суток.
Наташенька, до встречи, надеюсь, до скорой встречи. – Она собралась идти на встречу новой посетительнице, но остановилась и сказала:
- Ее не убили, она умерла, если хочешь, умерла от угрызений совести и от тех мерзостей что она делала людям.
- Так не бывает, - возразила Наташа
- Бывает еще и не такое…печально ответила Неонила.
 Дмитрий Сергеевич, бойфренд Нилы, оказался очень милым и симпатичным брюнетом. Он много путешествовал, и всю дорогу рассказывал о разных городах, где успел побывать. Наташа, про себя решила, что тоже нужно будет куда-нибудь с Ваней поехать, Анечка большая, ее можно будет взять с собой.
В городе было не так солнечно, как в поселке, да и район, где жила Радмила, был мрачным и грязным.
Дмитрий Сергеевич побоялся, что не сможет проехать по разбитой дороге к дому гадалки. Высадил Наташу на перекрестке. Наташа пробиралась по колдобинам и про себя думала, что тут наверное ездят на бронетранспортерах. На обочине на перевернутом ведре сидела  старая худая цыганка. Несмотря на холодный ноябрьский ветер, пуховой платок не закрывал растрепанных седых волос старухи, она курила папиросу и разговаривала с такой же старой, как и она, собакой.
- Красавица, не проходи мимо, я тебе всю правду расскажу, - хриплым голосом  заговорила она с Наташей.
Видя, куда она направляется, старуха сплюнула и что- то прокричала на своем языке. За забором из красного кирпича и металлической дверью ее долго рассматривали в глазок. Заливисто лаяли собаки. Наташа не уходила и продолжала нажимать кнопку звонка. Становилась темно холодно, и ей не хотелось бы еще раз возвращаться сюда. Наконец двери открылись, и показалась толстая цыганка в ангоровой кофте на могучем торсе, она посмотрела на Наташу. Цепкий взгляд как рентгеном оценил дешевую курточку и турецкие джинсы.
- Это не для тебя, - сказала, как плюнула цыганка, и тут же закрыла дверь. От такого приема, Наташа оцепенела, развернулась и от злости стала колотить ногой в железную дверь. Но из дома никто не выходил, только разрывались от лая собаки.
- Хорошо,  я приду сюда по- другому. И говорить с вами тоже буду по- другому, - бурча себе под нос, возвращалась злая Наташа. Когда она поравнялась со старой цыганкой, та засмеялась, обнажив вставные зубы:
-Я ж тебе кричала, что б ты туда не ходила. Там бедных не любят, - смех перешел в лающий кашель.
 Наташа брезгливо поморщилась « Да она больная. Не нужно с ней связываться». Старуха продолжала кашлять, ее лицо побагровело, она стала лихорадочно что-то искать в своих многочисленных юбках. Наконец она вытащила какой то прибор, но до рта не донесла, свалилась в придорожную грязь, хватая одной рукой за горло, а другой, стараясь достать прибор.  Наташа сообразила, что старуха астматичка и сейчас задохнется, если не дать ей ингалятор. Забыв о недавнем чувстве брезгливости, Наташа подняла ингалятор и помогла старухе. Несмотря на многочисленные одежки, цыганка казалась невесомой. Отдышавшись, старуха  устало посмотрела на девушку и сказала.
- Не ходи туда. Она не хорошая. Я ее тетка. Сама многому научила. Только злая она, очень злая. Ты не бойся, у меня астма – это не заразно. Хочешь, я тебе скажу правду, только ты мне хоть пятак, но дай. Я так от него откупаюсь, - старуха посмотрела  куда то в небо. Скоро уж ответ перед ним держать буду. Нельзя просто так гадать. А за деньги можно - это просто работа.  И она засмеялась.
Наташа минуту колебалась, затем достала из куртки гривну и сказала:
- Но только у меня больше ничего нет. Для того чтобы показать руку цыганке, Наташа наклонилась, от старухи  действительно пахло покойником.
- Ты приходила не со своим делом к Радке, а за рабочим. Только тебе придется скоро выбирать: работа или семья. Та, за кого ты хотела спросить обидела мать и за это ответила, а мужа  покудова ты отпусти. Пусть он вольно к тебе придет, если придет…-у цыганки что-то клокотало в груди
 Наташа вырвала руку и почти побежала прочь, проклиная себя за доверчивость:
- Вот дура, так дура. Не хочу всякую ерунду слушать. Сколько про цыган предупреждают… Нет вечно я влипну куда-нибудь. На сегодня хватит гаданий.

Наташа заскочила в школу за Анечкой. Учительница сказала, что девочку недавно забрал отец. « Вот и славно все рано дома, - думала Наташа, подходя к дому, - попробую восточную магию». Дверь открыла Анечка :
- Мамуля пришла, - радостно сообщила она, - а у нас тортик  киевский с сундуком.
- Наверное, с фундуком - рассмеялась Наташа
- Папа принес? А где он - спросила дочку Наташа
- Папа с Дусиком обмывает холодильник, - деловито сообщила девочка, - он тебе оттуда позвонит.
-Тортик принесла тетя Лена, - добавила девочка, облизывая ложку 
- Какая тетя Лена? - удивилась Наташа
-А с первого этажа. Дусик сказал папе, что она классная телка
- Какой он тебе Дусик- вскипела  Наташа, - для тебя он дядя Вова. И не ешь торт, может он не свежий.
- Свежий, тетя Лена в магазине работает.
- Я сказала не ешь, - Наташа, не раздеваясь, зашла в кухню, а зачем ты собаке торт дала, ей нельзя такое давать.  Наташа понимала, что глупо срываться на ребенке, но еле сдерживалась, что бы не разреветься.
 В ванной она долго стояла под душем, пытаясь успокоиться. Ваня не позвонил ни в десять, ни в одиннадцать. Наташа уложила Анечку спать, а сама зажгла ароматические палочки и попыталась проанализировать происходящее. Она и незаметила как уснула, проснулась, когда была глубокая ночь. Кардена рвало от съеденного торта, песик жалобно стонал, нос был сухой и горячий, Наташа не выдержала и расплакалась. Она завернула маленький дрожащий комочек в старую шаль, прижала к груди, села в кресло Песик  лизнул Наташин нос и  внимательно посмотрел черными маслинами умных глаз. Так они и встретили утро следующего дня.


В райотделе было полно народу.  « Вроде бы только два дня не была, а кажется, что два месяца», - подумала Наташа. В кабинете у Потапова все, несмотря на озабоченные лица, ей обрадовались.
- А, изменница, явилась, - шуточно насупил брови Игорь Петрович, но, видя, что Наташа не в духе не стал  продолжать.
- Привет, как дела? – обратился к ней Виталик.
- Устала, - сухо ответила Наташа.
- А что так народу много?
- Практиканты, - ответил Виталик и показал глазами на вошедшего Николая Степановича.
Выглядел он осунувшимся и бесконечно уставшим. Оглядев присутствующих, он хриплым голосом начал.
-  Дела у нас такие: по заключению судмедэкспертизы дама с кладбища умерла от острой сердечной недостаточности, следов каких - либо химических веществ ни в желудке, ни в крови не выявлено. След на шее оставлен буквально через несколько минут после того… он судорожно закашлялся. Ну, вы поняли, - устало продолжал он, - следовательно, кто-то мог быть рядом и, позвонив в скорую спасти ей жизнь. Этот некто вместо этого ограбил умирающего человека. Вот список ценных вещей, которые были на момент смерти у Аспидовой. Так часы швейцарские, кулон с бриллиантами в виде сердечка, серьги опять же с бриллиантами, мобильный телефон и паланкин из норки. Кто-нибудь знает что это за штука -паланкин?
- Это шаль такая, пояснил Игорь Петрович
 -  Ну вот, сами видите. Вещи серьезные, надо будет пробить у скупщиков, ломбардах  и ювелирных магазинах, где берут золото на комиссию. В этой связи определенный интерес представляет мужчина в пуховике, которого видел Буба, т.е Бубнов Николай Петрович и еще надо разыскать попрошайку . Эту как ее Верка- копеечка.  Надо поговорить с участковым, может он знает, где она обитает. Так, следующее. Пришла ориентировка: из Ростовской колонии сбежал некто Колесников Валентин Васильевич. По описанию он и может быть мужчиной в пуховике. Хотя раньше он такими мерзостями не занимался, все больше Робин Гуда по пьянке из себя разыгрывал, но время – категория серьезная и не таким как Колесников кости переламывало.  У Колесникова зазноба живет в районе рабочего поселка керамико-трубного завода, это рядышком с кладбищем. Вообще там злачное место. Много незарегистрированных автомастерских, где балуются, разбирая ворованные автомобили на запчасти и тому подобные делишки обделывают. Потапов опять закашлялся. – Если до пятницы не вычухаюсь, ложусь в больницу. Меня будет замещать Григорий Павлович, да вы знаете его.  Но  я очень не хочу, и буду стараться, - он опять зашелся в надсадном кашле. Но все и так понимали, что без медицинской помощи Николай Степанови не одолеет свою болезнь. Он продолжал:
- Относительно показаний Бубнова, - Потапов задумался, -  я ему не очень доверяю. Хотя он сидел только один раз, да и то за мошенничество, фигурантом проходил по многим делам. Это еще тот жук. Мы с ним земляки, если так можно сказать.  Выросли в одном пригороде в одну школу ходили. Он только на один год старше меня. Красивый был, собака, у девушек пользовался большим успехом. Умудрился соблазнить старшую пионервожатую в школе. Девчонку с позором выгнали из школы и из института (она на заочном училось). А ему паразиту все сошло с рук. Стал учиться в школе рабочей молодежи, работать пошел не на завод, и пристроился в клубе, каким то там организатором. Раньше кино было, как вот сейчас к примеру заезжие эстрадные  знаменитости, так он «организовывал» в село выезды кинобудки, а выручку себе прикарманивал. Ну а дальше пошло, поехало. Девушка нам нравилась одна. Конечно, Буба обошел меня. Одевался стильно, говорил сладко. Жили  они плохо.  Да….,- Потапов задумался на минуту и продолжил:
- Устроился он снабженцем на плиточный завод, тогда плитка была дефицит, так он всем по блату якобы выписывал ее, а Тоня, его жена, чтобы не посадили за мошенничество, его долги отдавала. Этот паразит, даже умудрился похоронить ее живьем. Пришел в профком, расплакался и говорит я теперь вдовец, что делать, денег нет, хоронить не за что. Ему сразу материальную помощь, да и так люди деньги собрал. Все как положено, привозят гроб и венки к нему домой, а тут выходит Тоня живая…А на венках ленты с надписью «Уважаемой Антонине Петровне».  Смех и грех. А, Буба, укатил  с похоронными деньгами в Крым с любовницей Ладно, что это я развоспоминался. Короче, должны понимать с кем дело имеете. За ним нужно понаблюдать и пригласить сюда, для уточнения показаний. Только жостко. Он трусоват, надо будет надавить на него. В субботу планируется оперативное мероприятие на территории рабочего поселка керамико-трубного завода, вместе с социальными работниками и службами городского хозяйства будем работать и мы. Есть предположение, что там есть притоны, где могут скрываться бандиты,  торговля наркотиками, короче весь букет. Поскольку у нас нет причин не выдавать тело Аспидов ой для захоронения, то пока спрашиваю добровольцев. Кто пойдет на похороны, а кто на «чистку» поселка?
Телефон зазвенел неожиданно и резко.
- Слушаю, Потапов. Все напряженно смотрели на Николая Степановича.
- Виталий Александрович, давай мухой одна нога там другая здесь. Только что позвонили из банка. Кто-то только что попытался снять деньги в банкомате по карточке Аспидовой, а счет то заблокирован. Так что давай по быстрому. Я жду.
- А ты, Игорь Петрович, смотайся в поликлинику по месту жительства потерпевшей. Все- таки надо проверить ее мед карту. Чем она болела, а то сейчас такие чудеса химии могут быть.
 Что-то тут все-таки не вяжется. Ну что она делала в это время на кладбище? Приличные женщины в это время дома кофе пьют, да кудри на работу крутят.
- Приличные женщины дома ночуют, - зло добавила Наташа. Все недоуменно посмотрели на нее.
- Николай Семенович, мне нужно отчет Павленко отдать, я могу быть  свободна?
 В ответ Потапов только кивнул головой, ответить он не мог, его опять душил кашель.
 

Павленко вместе с Сорокиным уже ждали Наташу.
- Завтра нужно будет опять под видом богатой застройщицы засветиться в ПМК,- сразу же начал Павленко, - появились новые обстоятельства. Николай Николаевич  введет вас в курс дела. Отчет я просмотрю…,- ему не дали окончить. В приоткрытую дверь кабинета заглядывал жизнерадостный сержант милиции.
- Разрешите войти, обратился он сразу и  к Сорокину и к Павленко, они оба были без формы, и молоденький сержант растерялся, не зная их званий.
- Да, ты уж вошел, - дружелюбно ответил Сорокин. Правда Павленко была не чужда страсть к субординации, но он сдержал свои эмоции.
- Наталья Васильевна, как я понимаю, это вы, - обратился сержант к единственной в комнате женщине. Наташа, мрачно посмотрела на вошедшего, ехидно заметила:
- Ваша наблюдательность лейтенант не имеет границ.
- Николай Степанович меня сюда направил, майор Потапов, уточнил он.
- Надо что бы вы со мной проехались. Я знаю адрес Верки-копеечки. Вы перезвоните Николаю Степановичу, если не верите, - почти по-детски добавил он.
 - Верю, верю. На чем поедем? - уточнила Наташа.
- На троллейбусе, а можно и на метро, а потом чуток пройтись. Тут почти рядом, улыбаясь, ответил лейтенант.
 Троллейбус ехал медленно, то и дело, теряя контактные дуги. Всю дорогу лейтенант что-то пытался рассказать Наташе, но это мало трогало ее, и даже наоборот только раздражало. Когда он в очередной раз попытался рассказать ей какую то хохму, она резко оборвала его  и сказала:
- Вы что так все дорогу и будете зубоскалить?  Не люблю болтливых мужчин, а тем более  болтливых милиционеров.
Парень смутился и покраснел до корней волос. Наташе  стало стыдно, ведь он не виноват в ее бедах. Да и вообще - кто виноват? Она этого не знала.
 Как ни странно Верка-копеечка жила в престижном  тихом центре. Охраняемый подъезд с цветами на подоконниках, чистые стены, старинные перила лестниц. Двери открыла молодая женщина, она придерживала за ошейник громадного ротвейлера.
-  Участковый Симагин, - представился лейтенант.
- Вы Наталья Валериевна Полякова? - спросил  он – мы к вашей матушке, она дома?
-  Проходите, пропустила их в комнату женщина, - собаку не бойтесь, она у нас добрая. И, правда, ротвейлер  только потянул носом в сторону лейтенанта и больше им не интересовался. Наташа интересовала его немного больше.
- У вас, наверное, собака есть? - спросила хозяйка Наташу
- Да, щенок, - сухо ответила она, а сама себе приказала « Возьми себя в руки. Не срывайся на людей! Ротвейлер, удовлетворив свое любопытство, распластался на ковре и закрыл глаза. Хозяйка взяла сигарету и, прикуривая, сказала:
- Я знала, что вы придете.
- Это почему же? – оживился сержант. Наташа насторожилась.
- А вот почему, - женщина вышла и вскоре вернулась с пакетом. Из пакета она вытащила паланкин из кусочков коричневой норки.
- Вот, кажется, позавчера это притащила моя мама. Я сразу поняла - быть беде.
- Это почему же? – поинтересовалась Наташа, - и где сейчас ваша мама.
- Господи, мне так стыдно, так стыдно, - женщина нервно загасила сигарету.
- Маму  мы отправили в Трускавец. Поймите меня правильно, нервничая, продолжала она.
- Как вы понимаете, мы люди не бедные. Мой муж, Карим, он сириец, имеет здесь бизнес. Это все официально и с налоговой у нас все в полном  порядке. А мама, я просто не знаю что делать. Какой позор! Какой позор! - она чуть не плакала. Мама как ушла на пенсию, причем и пенсия у нее хорошая, она по горячей сетке ушла. Знаете, у меня мама на хорошем счету на работе была, активистка и в профкоме работала. А тут просто ужас какой то.  То в какую- то секту записалась. Ходила брошюрки людям раздавала, на всякие собрания ходила, ожидала конец света. Потом  что- то там случилось, я не вдавалась в подробности (у меня как раз роман с Каримом был) – короче мама перестала общаться с сестрами и братьями во Христе. Женщина на секунду, замолчала, собираясь с мыслями.
- Пока Карим учился в мединституте, мама ничего не говорила. А как занялся бизнесом, все-таки у нас две девочки, купил квартиру, ну вы понимаете. Вообще у него все получается. Она постучала по столу:
- Тьфу, тьфу, чтобы не сглазить. У моей мамочки другой сдвиг. Мол, не хочу жить на иждивении у проклятого капиталиста да еще и иноверца. Мол, они нам страну развалили. Вы представляете, какая чушь? – она обратилась к Наташе. Та молча кивнула, ей не хотелось перебивать свою тезку. Пусть она выговориться, может больше скажет, чем просто будет отвечать на вопросы. Женщина снова закурила:
-  Тетя Таня, это ее сменщица, по работе по бывшей работе, оказалась одна с внучкой, у нее трагедия…
- Наталья Валериевна, если можно давайте по существу вопроса, - Наташа показала на вешьдок.
-  Ах да, мама наша теперь на кладбище просит милостыню. У нас в холодильнике полно деликатесов, а мама…. Такой позор, прямо хоть из города уезжай. Так вот она принесла, кажется, позавчера вот это, - и она показала на злосчастный паланкин. Сначала наврала, что ей дали за то, что она, чью-то могилку присматривает, ну а потом мы все же узнали правду. Боже, какой позор! Какая то женщина то ли ее убили, то ли она умерла, она не знает, просто увидела, как мужчина с сумками бежал, ну она и пошла посмотреть что там. Не удержалась, схватила вот это и сюда в дом притащила. Девушка, милая, помогите, что бы огласки не было, она обратилась к Наташе.
 - А зачем вы маму отправили в Трускавец? - спросила у нее Наташа
- Испугались, и что бы на кладбище ее никто не видел. Ну, хотя бы некоторое время. Мы сразу подумали, что это какой то криминал в такое время женщина одна на кладбище. Да и по рассказам мамы  вроде бы была прилично одета. А что теперь будет? - спросила она, вытирая глаза платком.
- Ваша мама  как-нибудь описывала мужчину с сумками? – поинтересовалась Наташа.
- Нет, да мы и не спрашивали.
- Наталья Валериевна,  вам нужно будет подойти вот по этому адресу, вот в этот кабинет, - Наташа протянула  расстроенной женщине листок, - чтобы  правильно все оформить. Я так думаю, нам командировку в Трускавец никто не выпишет.
- Да это точно, закивал головой лейтенант. Наташа продолжала, - и мне хотелось бы узнать адрес маминой подруги. Татьяны? - она вопросительно посмотрела на хозяйку дома.
- Отчества я не знаю, но адрес у меня, где- то был, она маме открытки к празднику присылает, а вот живет она там или нет, я этого не знаю. Знаю только, что она по большим праздникам бывает у собора, а так в основном на кладбище милостыню просит. Ой, мама, мама, - запричитала женщина, потом спохватилась и сказала:
-  А давайте мы чайку попъем и, может, найдем приемлемое для всех решение?
- Наталья Валериевна, не выдумывайте, - строго ответила Наташа, - Никакого криминала я тут не вижу. Просто я еще не сталкивалась с подобной ситуацией, завтра подойдете  в четыреста пятнадцатый кабинет, все расскажете, напишите объяснение. Я думаю, все будет как надо.
 Попрощавшись с Поляковой, Наташа с Симагиным вышли из уютной квартиры. Лейтенант явно сожалел об отказе своей строгой спутницы  выпить чаю. К вечеру подмораживало, срывался колючий снежок. До Анечкиной школы Наташа решила доехать на метро. Людей было много. Снег в теплой электричке таял на одежде, в вагоне стоял неприятный запах. После очередной остановки, небольшую по росту Наташу, вдвинули в чью то спину, обтянутую черной кожей, ей пришлось встать на носки, что бы не задохнуться. Со стены вагона издевательски вешал рекламный плакат: « Метро-это быстро, удобно, дешево!» 
Когда Наташа вышла из метро на улице почти была зима. Резкий холодный ветер гнал поземку, прохожие кутались в высоко поднятые воротники. В школе ей пришлось долго уговаривать дочку, завязать шарфом воротник. Девочка капризничала, хотя может быть не больше обычного, но сегодня Наташе казалось, что все просто сговорились против нее.
 На улице под колючим северным ветром девочка присмирела, а может быть, она почувствовала Наташино настроение.  Только, когда они остановились перед светофором, Аня, заглядывая, маме в глаза  сказала:
- Мамочка, какая ты у меня красивая. Просто как заснеженная снежная королева. Кто тебя заморозил мамуля?
- Анечка, не болтай лишнего, горло простудишь, - Наташа чувствовала, что сейчас ее просто распирали злость и жалость к себе. Ну что она скажет Ивану, что он ей будет говорить. Она боялась идти домой.
- Не пойдешь в школу, - пыталась она отвлечься разговором с дочерью.
- А я, наверное, и так не пойду. У меня манту распухло, - девочка остановилась, что бы показать прививку.
- А почему ты мне раньше не сказала?- рассердилась Наташа
- Мам, ну когда раньше, нам только сегодня сделали. Вот я тебе и говорю. Мам ты прямо тормоз.
- Аня, не смей так со мной говорить, что за тон и что это за выражение! – а сама подумала « Час от часу не легче»
 Лифт как всегда не работал. На лестничной клетке первого этажа стояла соседка Лена. Она курила, демонстративно выставив локоть. Наташе ой как не хотелось встречаться с ней. Она молча кивнула головой. Лена, как ей показалось, презрительно посмотрела на нее. И уже когда они  почти поднялись на второй этаж, снизу раздался ехидной вопрос соседки:
- Ну, как тортик? Понравился?
Наташа ничего не ответила, она молча потащила вверх  притихшую Аню.
 Иван был уже дома, он мылся в ванной. В комнате и коридоре, кругом лежали зловонные кляксы оставленные Карденом. Щенок  дрожал, он, жалобно скуля, забился под кресло.
 - Мамочка, не ругай его. Он заболел. Ладно, мамулечка? - захныкала Аня.
Наташа молча вытирала пол, когда в комнату зашел Иван. Выглядел он ничуть не лучше чем больной щенок.
- Наташ, нам нужно поговорить, - начал он
- Ваня, давай сегодня не будем, - у Наташи от волнения изменился голос и дрожали руки. Взяв тряпку, она почти выбежала из комнаты, открыла в ванной кран и расплакалась.
 Когда она вышла из ванной, Ваня уже укладывал Аню, он виновато сказал:
- Кажется, Анюта заболела, она вся горит.
- Я знаю, ей сделали реакцию манту, - ответила Наташа, не поднимая на мужа глаза.
- Ложись спать Ваня, завтра поговорим. Она поймала себя на мысли, что муж ей физически неприятен, вспомнила наглый вопрос соседки: « Ну, как тортик?». Что он в ней нашел, в этой грудастой торгашке, а красится как для трансвестит-шоу.
 Эту ночь Наташа тоже не спала. Терзаемая невеселыми мыслями она то подходила к пышущей нездоровым жаром дочке, то закутывала в старую шаль дрожащее тельце Кардена.

Перед самым рассветом, забывшись в тяжелой дреме, Наташа прозевала, как Ваня молча собрался и ушел, он даже не стал пить кофе. Только виновато посмотрел на спавшую жену и тихо закрыл за собой дверь. Наташа вскочила от резкого звонка будильника. На удивление голова не болела от бессонницы, мысли были четкими и конструктивными, никаких эмоций. Она набрала номер телефона, указанный на элегантной фиолетовой визитке ясновидящей Неонилы. Не смотря на столь ранний час, к телефону быстро подошли. Наташа приготовилась к долгим и пространным объяснениям. На другом конце провода ее перебила Нила:
- Наташенька, не надо лишних объяснений и извинений. Я все поняла. На больничный не можешь пойти, в школу то же ребенка нельзя вести - температура. Не волнуйся, дорогая-ты нормальная мать. Баба Клава посмотрит и за ребенком и заодно Кардена вашего полечит. Ты же помнишь, как она часто густо лечила козочек и собак, когда наш ветврач в запое был. А так как в запое он практически был постоянно, так что мамочка моя специалист широкого профиля, - она засмеялась.
- Ну вот. За Анютой заедет Дмитрий Сергеевич.
- Нила как ты меня выручила. Прости, что я так рано тебя потревожила, - снова начала извиняться Наташа
- Ничего не рано. У нас с Дмитрием Сергеевичем режим, мы сейчас должны идти бегать. Как у тебя дела с мужем?
- Вот видишь, я все-таки вам помешала, - Наташе не хотелось говорить на щекотливую тему.
- Ладно, ладно. Ты не увиливай от ответа, я вчера ваши натальные карты составляла, кое- что меня заинтересовало.  Не буду тебя с утра напрягать, мы ведь обязательно увидимся, - то ли спрашивала, то ли утверждала Нила.
- Конечно, Нилочка. Ты так меня выручила…
- Да перестань. В жизни всякое бывает. Видишь, мы почти рядом жили, а встретились лишь тогда, когда это стало необходимым. Я только одно тебе хочу сказать. Ты постарайся запомнить, если даже сразу не поймешь значения, все равно рано или поздно поймешь и удивишься, как точно и просто про тебя сказано, хотя и много веков назад.
На лестнице, ведущей в небо нужно пройти все ступени. Это сказал Лао Дзы.
 Наташа застыла в недоумении возле телефона: « При чем здесь Лао Дзы да еще с лестницей, у нее ребенок заболел, собака почти умирает и с мужем непонятно что. Ни о каком небе Наташа не только не думает, а даже и не мечтает. Но она вежливо промолчала. У каждого свои недостатки, вот и у Нилы свои.

 Утреннее напряжение спало лишь в теплой машине с пахнущей ванилью  елочкой на зеркале.
Сорокин внимательно посмотрел на неразговорчивую спутницу и спросил:
- Как дела Каменская?
- Мне больше нравиться Марья Сергеевна, - ответила Наташа
- Это кто ж такая? – удивился Николай Николаевич.
- Ну, для некоторых знатоков мексиканских сериалов, делаю справку это прокурор из сериала. Играет Анна Ковальчук, она еще играла в « Мастере и Маргарите». Может, видели?
- Видели, видели, - кивнул головой Николай Николаевич, - интересная женщина. Да и ты губа - не дура … прокуратура…- смешливо протянул Сорокин.
-Никто не мечтает работать батрачкой на фазенде, даже если потом окажется что ты незаконнорожденная графиня. Прокуратура!
Так в разговорах она не заметила, как они подъехали к административному зданию. Сорокин лихо развернулся возле ворот ПМК.
Покрутившись немного возле учебных гаражей, и оставив Николая Николаевича договариваться о чем- то с местными механиками, Наташа отправилась в административный корпус. Навстречу ей почти бежала небольшая женщина в тулупе и пуховом платке. Это была Ольгина.
-  Какие люди к нам! – радостно прокричала она. Наташа оглянулась, думая, что женщина обращается не к ней. Однако она ошибалась. Непонятно почему, но именно ей так радовалась кладовщица Василиса Савельевна Ольгина.
- Наталья Васильевна, дорогая, идемте ко мне попьем кофейку с утречка, - жарко зашептала она удивленной Наташе.
- Коля- Коля мне так много о вас говорил, - продолжала она цепко держа ее за рукав дубленки. Наташа поняла, что Коля- Коля - это Николай Николаевич Сорокин и что это было непростительной глупостью говорить в машине о сериалах, а не о деле.
- Да, но мне нужно в бухгалтерию - возразила Наташа.
- Милочка, Наталья Васильевна. Там сейчас не до вас, все заняты. Вы же знает, какое горе у нас? По плутоватым глазам Ольгиной, Наташа поняла, что для нее горя, в общем, никакого  нет. Это, так сказать, дань традиции - разыгрывать вековую скорбь в связи с кончиной какого-нибудь руководителя.  Наташа молча отдалась в цепкие руки кладовщицы. В небольшой, но довольно таки уютной бытовке или как называла ее Ольгина, кабинете было очень жарко.  У запасливой Василисы Савельевны нашлись и сырочек и колбасочка, баночка оливок и даже чуть-чуть «Хенеси». Конечно, была у нее и кура копченая и шейка свиная и холодная бутылочка водки, но, желая показаться очень уж «эстетически выдержанной», она предложила своей гостье фуршетный стол. Глядя, как суетиться  хозяйка деликатесов, Наташа невольно удивлялась: « Что же это у нее работы нет, или делать нечего. Не понимаю»
- Вот, и чашечки пригодились, - вынимая из стола подарочный набор с китайскими чашками, - слегка шепелявила Ольгина.
- Вам куда коньяку, в рюмашечку  или в прямо в кофе? – услужливо  осведомилась она у Наташи.
-  Чуть-чуть в кофе, - ответила Наташа, удобнее усаживаясь в старое дерматиновое кресло. В ожидании развязки она с любопытством оглядела бытовику. Допотопный переходящий знак отличника производства соседствовал с  металлографической картиной, изображавшей заснеженные горы и бурлящую на переднем плане речушку. Сансивиерии в горшках украшали искусственные цветы, какие то иероглифы на пожелтевшей от солнца соломенной циновке наверняка оберегали от злых сил и должны были приносить благополучие своей хозяйке.
- Не стесняйтесь, кушайте. Вы такая молоденькая, худенькая, вам на диете сидеть не надо, - суетилась возле Наташи Ольгина. По поводу того, что я худенькая, она, конечно же, польстила, - подумала Наташа. Хотя, если сравнивать ее размеры с внушительным животиком Василисы Савельевны, то тогда конечно, Наташа почти хрупкий стебелек.
- Еще кофейку?, - спросила Ольгина, заглядывая Наташе в лицо. Та согласно кивнула головой.
- Что твориться, что  твориться, шепелявила раскрасневшаяся Василиса.
- Сколько раз я говорила, что всех денег не заберешь. Нет человеку все мало. И муж приличный, дочка в институте учиться, правда, страшненькая, вся в Любку, то есть в Любовь Александровну пошла. Да какая разница, как женщина выглядит, главное как она себя поставит. Наташа старалась не пропустить ни одного слова, но жара и коньяк действовали расслабляюще на  нее.
- А главбухша то наша перед погибелью словно беситься начала. Всех неугодных давай выгонять. Кто что против на собрании скажет, или кто передаст что ей какую ни будь сплетню. Сразу подставляет или уходи или по статье уйдешь.
- И что много таких было? – невинно поинтересовалась Наташа.
- Да, были. Кассиршу свою жила со свету. Опытная баба была, чем не угодила, не знаю. Говорили, где- то ее похвалили больше чем Любку, она ее и убрала. Зато потом взяли прощелыгу. Так еле уволили. А Пал Тимофеевич был, завгар, умница, связи какие. Не смог   тоже удержаться. Хотя говорят, что отказался на какие-то де лишки соглашаться. Ну я не  в курсе. Мы люди маленькие. Нам бы на хлеб с маслицем заработать, а больше и не надо,- хитро щурила глаза Василиса
- Да… Я вот знаете Наташенька, можно я просто называть буду. Я человек жизнью битый и не раз, у меня тоже образование высшее, юридические и связи кое-какие остались. Я бы с удовольствием отсюда ушла. Да куда возраст. А возраст что? Я может быть здоровее многих молодых.  Наташа поняла куда клонит  Ольгина и зачем такое радушие.
- А чем вам тут плохо? - наивно спросила она кладовщицу.
- Хоть вы и молоденькая,  но с бизнесом связи имеете. Неужто не понимаете Проверки, жить спокойно не дадут. А я пока директор в больнице, потихоньку ушла бы от греха подальше. Да и не известно кто главбухом будет. Хоть Любка и зараза была, а преданных ей людей  ценила. А как же. Сами знаете, короля делает свита, – она тихонько захихикала.
-А вас тоже ценила - как бы невзначай поинтересовалась Наташа
-  Ну, как сказать, она меня за дуру держала, а я особенно и не спорила, что с дуры-бабы взять? А ничего. Дура, она вроде как богом обиженная, ее жалеть надо. Это не то, что умная да смекалистая - та сразу раскусит что к чему. Ну вот. А как в возраст стала наша царица входить, так повелась на магии. Все хотела быть не только самой главной, да разумной, а еще и самой молодой и красивой. Ну, у нас тут многие ей подыгрывали. Мебель новую без фен шуя поставить не могла. А я как узнала к кому она бегает за советом, так чуть со смеху не померла. К Лидке Сурковой. Сун Ли теперь. А она даже и не кореянка, а то ли бурятка, то ли смесь какая. Дружба народов, сделана по пьянке на третьей смене - захохотала кладовщица.
- У нее и приводы есть за мошенничество. Она  снова засмеялась, совсем забыв, что еще недавно рассказывала про горькую потерю.
 Хорошо, что Хенеси мало, а то скоро Василиса в пляс пойдет, - думала Наташа.
- Ой, Наташенька, - смеялась Ольгина, - Любка в  своем кабинете мебель каждую пору года переставляла. Ну, а я так думаю, денег некуда было девать. А мужики, они и без фен шуя или любят или нет. У тебя любовник есть? - совсем  осмелев, спросила она Наташу.
Наташа отрицательно покачала головой.
-Ну, и не правильно, - продолжала нравоучения Ольгина, - это и для статуса нужно и для здоровья. И уже не глядя на Наташу, продолжала:
- Лучше бы за своим Зейнабовичем смотрела, у него на работе девок молодых пруд пруди. Дак нет. Она как что в голову возьмет, уже ее никто не перебьет. Была у нас одна женщина инженер по горюче смазочным материалам. Так ей кто-то в голову втемяшил, что Женька (ее Женей звали) покушается на ее место. Ерунда, как она могла покушаться, у нее и возраст и должность и общение – все другое.  Побегала наша Любка по бабкам чтоб ее извести- видать не помогла, дак она ее подставить захотела и меня подбивала, чтобы с ГСМ намутить. Но меня Господь Бог спас. Женька сама ушла, написала заявление и ушла. Говорят, неплохо устроилась. Одно время все в гости приходила, а потом перестала. Любка придумала, что она – Женька - на ПМК анонимки пишет.  Это чтоб к ней плохо стали относиться. Она и перестала приходить, вот такие пироги. А может водочки? - неожиданно предложила Ольгина Наташе.
« А она и не такая уж пьяная, как хочет казаться» -подумала Наташа, глядя хитрый прищур то ли коричневых то ли зеленых блудливых глаз Ольгиной.
- Может, оно и не надо, мешать. Развезет - все говорила и говорила Ольгина. И Наташа чувствовала, если она сейчас не уйдет, то заснет – две бессонные ночи, тепло и коньяк сделали свое дело. Наташа засыпала прямо здесь, она пыталась зафиксировать свое внимание на чем ни будь неординарном или просто смешном – это иногда помогало ей когда нельзя было спать.  Ольгина приблизилась почти вплотную к Наташиному лицу и, шевеля тонкими губами с черной щеточкой хорошо заметных усиков, зашептала:
 - У меня связи, я могу пригодиться, а особенно в торговле…Наталочка Васильевна, не пожалеешь, если возьмешь. Я много чего могу. У меня связи.
Наташа с ужасом и отвращением подумала, что не переживет, если у нее с возрастом появится такая же гадость над губой. И зачем люди делаются такими некрасивыми в старости. Ей сейчас казалось, что с немощью еще можно смириться, а вот с потерей привлекательности – никогда.

Такие же или почти такие же мысли испытывал на больничной койке Виктор Владимирович Старыгин, глядя в маленькое зеркальце на свое изможденное лицо с седой как у старика щетиной. Рядом суетилась Лида. Она неловко прикладывала помазок к посеревшим щекам мужа и дрожащей рукой пыталась побрить жесткие волосы, безобразившие его лицо. У нее это плохо получалось. От напряжения она вся раскраснелась и зачем- то задерживала дыхание. За этим занятием их и застал высокий статный мужчина в белоснежном халате поверх  дорого костюма. О высоком социальном статусе вошедшего свидетельствовали дорогущие туфли и  шикарные швейцарские часы.
Оглядев почти спартанскую больничную обстановку, он, явно пытаясь не показать свое волнение, нарочито грубовато сказал:
- Ну, и где тут у нас тунеядцы- лежебоки, которые притворяются и отлынивают от боевой и строевой подготовки?
Лида кулем плюхнула на стоявший у кровати стул. Старыгин минуту другую всматривался в лицо вошедшего и затем нерешительно спросил:
- Сергей? Серега ты?
- А, узнал! Узнал чертяка. Живой. Всех напугал - мужчина явно не знал как себя вести с тем кто когда то был боевым другом. И хотя его предупреждали, что Старыгин очень плох, он не ожидал увидеть таким старого товарища. Всегда веселый и подтянутый, вечный оптимист, теперь лежал под проштампованными казенными простынями, постаревший и сломленный жизнью. По небритым щекам текли слезы.
- Витя, Витюшенька не надо. Тебе нельзя расстраиваться. Доктор узнает – враз нас прогонит. Не надо родненький – причитала Лида.
-Все, все. Не буду, - слабым голосом успокоил жену Виктор Владимирович.
- Ну, рассказывай, как ты докатился до такой жизни? - спросил тот, кого Старыгин назвал Серегой. Он присел на краешек кровати.
- Да что говорить, - у Старыгина снова предательски задрожала борода, - Вот какие дела- инфаркт. А ты молодцом выглядишь.
-Ой, Сережа! – опомнилась Лида, - а я сначала тебя и не узнала. Думала, что профессор пришел. Ему нельзя много говорить, - извиняясь, продолжала она.
- Очень он слабенький у нас.
- Не надо Лида, что  ж я  даже с товарищем поговорить не могу, - попытался приподняться Виктор Владимирович.
- Витя не надо геройства, - как можно мягче остановил больного товарища Сергей.
- Я с врачом говорил. Все знаю. Ты лежи. Я немного посижу и уйду, а как полегчает мы с тобой в санаторий да по девчатам… Нас еще жены ревновать будут..
- Плохи мои дела  Сережа. Мне без операции не выздороветь,- обреченно сказал Старыгин.
- Знаю, Витя, затем и пришел. Мы тут с ребятами как узнали кое- каких деньжат тебе под собирали. Я через банк кое какие деньги взять смогу. Я теперь Витя, не просто Серега, Сергей Афанасиевич Дубцов, так сказать начальник сикьюрити в банке, а хозяин банка мой племяш Володька. Ну, Алкин сын, помнишь, ты его в ПТУ уговаривал поступать, а он не стал, помнишь? Ну вот, так он теперь крутой бизнесмен.
- Да как же так? – слабо удивился Старыгин
- Он и школу еле закончил, а сейчас такими делами ворочает.
- Ну, так у него есть хорошие специалисты, которые умеют деньги считать и знают куда инвестиции вкладывать. Сумел пацан в люди выбиться. Что там и говорить. Парень фартовый. Он сейчас как выпьет, все надо мной шутит: « Ну что дядя Сережа? А вы говорили, поступай в ПТУ на сварщика. Всегда будет живая копеечка. Вот у меня и так всегда живая копеечка»
-. Да время нынче веселое, но не для нас.
- А ты рано себя в запас списал - продолжал Дубцов, - Рано,  мы еще поборемся – он тряхнул седой головой
- Гимн наш не забыл? То - то же.
Он неожиданно очень тихо запел красивым баритоном:
- Первым делом, первым делом самолеты, ну, а…
- Тише, ты, воздушный гусар - остановила  Дубцова Лида, - вот уж я вам девушек покажу, она оглянулась на тяжело дышащего мужа
- Иди, потом придешь, ему нельзя переутомляться, для него сейчас нужен покой
- Да, да конечно, Деньги возьми Лида, завтра к вам домой зайду, надо будет кое-что обсудить.
И уже обращаясь к Стары гину, сказал:
- Давай майор, гвардия не сдается. Слышишь, не сдается. Мы еще полетаем Витек!
 Он бодрячком вышел.  Только в коридоре у окна выходящего окнами в сад, что протягивал голые продрогшие ветки деревьев к свинцовому ноябрьскому небу, как бы моля о пощаде, дал волю чувствам. Он закрыл лицо руками и долго стоял так, раскачиваясь,  словно  большое старое дерево под порывами ветра.
В палате Старыгин маленькими глотками пил воду, заботливо поддерживаемый Лидой
Устало опустив голову на подушку, он спросил жену:
- Лида, а откуда Сергей узнал про операцию и про меня. Мы с ним почти лет пять не общались?
- Сначала, я Толику позвонила, ну а он уже остальным. Ты ж знаешь наши достатки. Мама даже часть участка продала. Все равно на операцию не хватит, а без операции врачи говорят, что никак нельзя. Будет снова инфаркт.
- Что она продала? - удивился Виктор Владимирович
- Да, пустяк всего четыре сотки. Помнишь, участок, что слева от нас. Ну вот. Его купил, какой-то бизнесмен. Хорошие деньги дал. Будет строить там теплицы. Он вообще хотел пол участка у нас купить, но мама не согласилась. Тогда двора совсем не будет. А так все довольны остались.
- А там же сарайчик стоял, - разволновался Старыгин.
- Что уж стоял, а теперь вот и не стоит - Лиза засмеялась.
- Подъехал бульдозер, а мама только банки пустые и успела вынести. Хозяин, сосед наш новый, и говорит нате вам еще пятьсот гривен за ваше старье, что в сарайчике, а то мне простой бульдозера дороже ваших банок обойдется. Пока мама деньги пересчитывала - все под бульдозером исчезло. Все ровненько и гладенько, скоро уж теплицы стоять будут. Вам говорит, бабушка, розы будут со скидкой. А мама, коммерсантка то наша, уже подумывает, что будет у нового соседа подрабатывать. Вот неугомонная.
 Она хлопотала возле мужа, заботливо поправляя простыни и подушку, и не заметила, как бессильно сжались кулаки майора запаса.
- Может так оно и лучше - согласился Старыгин.  Тяжелый бульдозер спрятал от посторонних глаз позорные улики его слабости: телефон, о котором так мечтала дочка и  тяжелый золотой кулон с сердечком из белых камешков.
- Да, наверное, так оно и лучше, - снова повторил Старыгин, устало закрывая глаза
- Конечно, Витенька, конечно, родной. Так будет лучше. Ты поспи. А я посижу тихонько рядом, - ответила Лида.

 Когда Наташа вырвалась из липких и цепких рук Василисы Савельевны, на улице была зима. А снег все мел и мел, угрожая к вечеру превратиться в стихийное бедствие. Наташа каждый раз удивлялась, не в  Африке живем, а каждый год, как только начинались снегопады, так сразу местные власти и объявляли стихийное бедствие.
 Сорокин чертыхался, когда они каждый раз попадали в затор на дороге, но им нужно было именно сегодня попасть на учебный полигон за городом.
 Наташа любовалась из окна автомобиля заснеженными деревьями на обочине.
- Как красиво, прямо как картины
- Да красота, только не для автомобилистов, - пробурчал Сорокин
- Дороги не чистят и не посыпают. Вот так, если весь вечер будет снег идти, машины укатают его и все…- он посмотрел на притихшую Наташу. А она, припав к стеклу, мирно спала на заднем сидении.
 К вечеру снегопад утих, и багровое солнце погружалось в ватные облака.
- Завтра будет ветер, - сказал Николай Николаевич - хорошо, что сегодня все вопросы решили.
- А как вы это знаете? - спросила его Наташа.
- А по приметам, если солнце садиться красное - это к ветру. Я точно знаю.

 В райотделе их ожидал сюрприз. На первом и втором этаже несколько цыганок с цыганчатами превратили место, служащее для поддержания общественного порядка в мини табор. И хотя их на самом деле было не тук уж много, но их гортанные зычные голоса, казалось, проникали во все кабинеты. В цветастых юбках и пуховых платках, у некоторых из них была приколота медаль «Мать-героиня» прямо на куртке со своим многочисленным потомством, нагло хватавшим все, что под руку попадет. Вся эта пестрая публика  сновала по узким коридорам. Наташа, изумленно вскинув брови, спросила у дежурного:
- А что собственно происходит?
- Задержали какую то Радмилу. Вот эта шантрапа на выручку и прикатила.
- Зачем мать обижаешь? – навалилась грудью на стекло дежурки дородная цыганка
- У меня паспорт такой же, как и у тебя. Только от меня пользы может быть больше Может мой сын будущий Сличенко, а ты его на улицу в мороз прогоняешь?  Я государству семь дитей родила, а ты сколько?
- Так, гражданка, давайте без наездов. Вас никто не вызывал? Нет. Зачем пришла?- уже, наверное, в сотый раз начал объяснять уставший дежурный.
 Наташа поднялась на второй этаж. В кабинете у Игоря Петровича, спиной к двери сидела пышная цыганка с иссине-черными волосами, собранными в пучок. Гладкое холеное лицо, множество золотых украшений, норковая шуба небрежно сброшенная на пол- все говорило об особенном положении задержанной. Она говорила ничуть не смушаясь, а как показалась Наташа, даже чуть высокомерно, как будто бы зная о своей безнаказанности.
- Никакая я не воровка. Клиентка сама со мной расплатилась. Без всякого гипноза. Она сама мне код сказала и карточку дала - продолжала рассказывать задержанная, не обращая никакого внимания на вошедшую.
- Хорошенький гонорар! - возмутился сидевший тут же Виталик
- Вы что же по две с половиной тысячи за гадание берете?
- Нет не за гадание, а за решение проблемы. На женщине была порч. Цыганка посмотрела презрительно на Виталика
-. И на тебе порч. Она пальцем ткнула на него. Она именно так и говорила «порч», как-то особенно делая ударение на «ч» отчего слово это звучало особенно зловеще, по змеиному.
- Это, что ж еще за порч? – Виталик явно заводился.
- А вот такая порч. Что девок вокруг тебя много, но толку нету. Пары ты себе найти не можешь. Если не снять, всю жизнь промаешься и все без толку. - Авторитетно заявила Радмила.
- Я лицензию имею на частное предпринимательство, налог плачу.  У меня клиенты приличные, меня многие знают. А ты что ж хотел, чтоб  я за бесплатно работала. Да у меня одни свечи из Иерусалима по пятьсот гривен каждая.
- А реклама в газетах и по телевидению? - начал было Игорь Петрович.
- У меня все по закону, - отрезала цыганка,
- Без адвоката говорить не буду?  За что задержали?
- Я вам повторяю еще раз. Вы задержаны законно до выяснения обстоятельств - терпеливо продолжал Игорь Петрович.
- Мы налогами и лицензиями не занимаемся. У нас другое ведомство. А сейчас у меня к вам просьба. Угомоните своих защитниц, а то мы их задержим за нарушение общественного порядка. Вам понятно!
- Понятно, понятно. Не кричи, - насмешливо ответила гадалка. Сверкнув черными глазищами, она вышла в коридор и что тот прокричала на своем языке. К ней подошла цыганка, в ней Наташа узнала ту тетку, что не пустила ее к Радмиле. Они о чем- то пере говорили. Затем Радмила, словно не задержанная, а особа королевских кровей, повернулась к Игорю Петровичу и сказала
 - Ну что, арестовуй. Только потом извиняться передо мной будешь. А ты, порченный - она обращалась к нахохлившемуся Виталику,
- деньги собирай. Твой порч, долго отчитывать надо. Потом руки целовать мне будешь.

Ну и ну, Наташе хотелось поскорее домой, она вышла из кабинета.
 За ней выскочил Виталик
- Натаха, ты такой цирк когда- нибудь видела?.
-Виталик, давай завтра. Мне домой надо и позвонить. У меня Анька заболела, я ее знакомым подкинула.
- Не знаю, Наташа, когда ты дома будешь. Пока ты по спец заданиям мотаешься, мы Потапова в больницу отвезли. Совсем плохо стало. Так что на завтра,  на утро должны быть все отчеты написаны. Потапов очень просил. Придет вместо него этот как его Григорий Тимофеевич или Георгий. Короче, нельзя перед чужим человеком опозориться.
- Но я не могу -  горестно сказала Наташа
- Как знаешь. Я передал только то, что просил шеф. А там уже твое дело.
 Наташа обреченно поплелась в кабинет. Она разделась, достала  кипу бумаг, потом отодвинула ее и решительно придвинула к себе старенький еще советского образца телефонный аппарат.
Дома трубку никто не брал, наверное, Иван задерживается на работе. Она позвонила Ниле.
Трубку подняла секретарь, она сказала, что у Неонилы Михеевны сейчас клиент и попросила перезвонить позже. Наташа объяснила, кто она и зачем звонит. Девушка вспомнила ее и сказала, что сейчас позовет Клавдию Петровну. « Ну, надо же, - изумилась Наташа, а я и не знала отчества, - все тетя Клава, а теперь вот и баба Клава.»
- Але! - прервал размышления Наташи моложавый голос.
- Это я Клавдия Петровна, Наташа. Как там Анечка, извините, раньше не могла позвонить
- Да ничего страшного. Обычные дела. Халатность, не измеряли в школе температуру перед реакцией манту. Может, у девочки уже инфекция и была, а так оно все вместе и наложилось. У нее горлышко красное, девочка как цыпленок, ну ничего мы ее на ноги подымем. И песик ваш уже герой, мы ему даже капельницу ставили.
-А как же это, - изумилась Наташа.
- А очень просто, он же не ел и не пил, мог погибнуть. Вот мы его и подкормили чуть-чуть витаминчиками. Да ты не переживай, а ты уже дома?
- Нет, я еще на работе, задерживаюсь. Я перезвоню Ивану. Пусть он вам тоже позвонит, Ладно.
-Конечно, конечно. Да ты работай, не переживай. А то начальство не любит когда у работающих мамочек детки болеют.
- А наше начальство само заболело.
- Чего хорошего, а без начальства вас не оставят, - мудро заявила баба Клава.
- Да уж, - подумала Наташа. И уселась приводить бумаги в порядок.
Она еще звонила несколько раз домой, трубку никто не брал. Мобильный телефон Ивана был вне зоны досягаемости, звонить Дусику, она тоже не хотела. В конце концов, она решила не морочить себе голову, а полностью погрузилась в работу.

Домой Наташа приехала в начале двенадцатого, благо знакомые ППСники подвезли. Темные окна сначала обрадовали ее, не нужно будет объясняться с Иваном, почему так поздно, да кто привез. На мужа в доме не оказалось. В холодильнике  нетронутые никем котлеты и борщ, постель никто не расстилал. Недобрые предчувствия своими когтистыми пальчиками сжали ее голову. На туалетном столике лежало послание, написанное Ваниным корявым почерком.

 Дорогая моя жена, знаю, ты очень будешь злиться, когда будешь читать это письмо. Извини, я хотел тебе все написать, думал, что это легче, чем с тобой разговаривать. Ты ведь всегда могла меня переговорить. Но я ошибался. Писать тоже не очень то легко.
 Наташа, я запутался. Ты не думай, я не  тупой и не трус. Просто, что - то пошло не так.

 У Наташи прыгали перед глазами неровные Ванькины буквы, прямо в одежде она села на софу.

 Все от меня чего- то хотят, а я ничего не хочу. Не то что бы я устал. Нет. Просто мне нравиться жить без фокусов, без претензий, зарабатывать много денег. А куда то лезть, делать, карьеру, учиться - это не для меня. Я и техникум закончил, что бы мать не гудела. Я люблю простых людей и просто хочу жить. После работы расслабиться, пивка попить то да се. Ну, ты меня понимаешь. А ты, ты совсем другая. Я не думал, что у тебя все будет получаться, думал дети будут, будешь где-нибудь юрист консулатом сидеть, и все. Наверное, я ошибался. Мне хотелось, что бы ты больше обращала на меня внимания, а может, я понимаю, что ты лучше меня. Вот и я хочу быть тоже лучше. Короче, Наташа, ты меня прости. Мы тут с Дусиком решили, поедем в Чехию, срубим бабок. Там, говорят, можно за месяц по две штуки баксов срубить, а может и больше. Ты ж знаешь, я работы не боюсь. Приеду на крутой тачке.
А про Ленку, соседку, ты не думай. Это была глупость одна, по пьяни. Она теперь тоже от меня чего-то хочет, а я, ее предупреждал, что тебя люблю. Не злись, я бы не смог это тебе в глаза сказать. Ты бы меня переубедила.. Моим ничего не говори, Аньке тоже. Для всех я в командировке. Деньги буду присылать. Я люблю тебя. Прости.  Я был не прав. Ваня.

Наташа тупо уставилась в окно. В темно синем морозном небе сияли мириады звезд. С неба  равнодушно светила яркая, щербатая луна.

Долго и нервно звонил телефон, Наташа очнулась от забытья и схватила телефон
- Ваня, Вань - это ты! закричала она в трубку. Из трубки раздался треск, звонила мама
- Дочушка, как вы там мои родные? Ты уж прости, что так поздно звоню. Раньше трубку у вас никто не брал. Так по тебе скучаю, ты ж знаешь, у нас тут дожди все размыли, связи не было. А тут Мироновна приходит и говорит, что телефоны заработали. Я и рада, знаю, что ты допоздна сидишь - сквозь треск и скрежет пробивался родной голос.
- Мамочка, у нас все в порядке, правда Анечка заболела. Чуть-чуть. Мамочка не волнуйся. Все хорошо - как можно бодрее отвечала Наташа матери
- А Иван, где? Почему ты его звала? - недоверчиво спросили на другом конце провода.
- Мамочка, он в командировке, далеко. Я думала, что это он. Не переживай. Как ты? Как папа?
- Что мы доченька, мы- соответственно возрасту. Только мне что-то последнее время сны стали тревожные сниться.
- Мам, ну что ты! Ты позвонила почти в полночь, чтобы поделиться плохими снами. Ты ж у меня умница, пей на ночь снотворное и ни о чем не думай. У нас все хорошо, может, к тебе выберусь на денек  другой. Ой, мам, ты помнишь. Тетю Клаву, так я недавно их встретила, она тут в пригороде с Нилой живет. Мам я на выходные к ним поеду -  что передавать
- Ладно, доченька, передавай им привет. Я рада, что у вас все нормально. Не буду больше беспокоить. С тобой поговорила, у меня от сердца и отлегло. И папа привет вам шлет. Анечку поцелуй. Ну, все доченька, рада,  что тебя дома застала.
 Наташа положила трубку и дала волю нахлынувшим чувствам.

Утром снова шел дождь, он барабанил в окно и безжалостно превращал еще вчера так чудесно сверкавший снежный покров на грязное месиво. На Наташу из зеркала смотрело нечто похожее на морскую свинку альбиноса. В детстве у нее была морская свинка по кличке Фрося, вот сейчас Наташа была очень на нее похожа. Красные от  слез глаза и оплывшее распухшее лицо. Как она покажется в таком виде на работе, от вопросов не отобьешься.  Она попробовала закрасить покрасневшие веки голубыми тенями. Получился просто персонаж из фильма ужасов. Выпив двойную порцию кофе, Наташа вышла на лестничную клетку, втайне моля, чтобы ни с кем не встречаться. Но в жизни все бывает как раз наоборот  Соседка, живущая напротив, вышла, что бы выгулять собаку.
Она театрально всплеснула руками и закудахтала:
- Наташенька, что с вами стряслось?
- Аллергия на косметику, - сходу выпалила - Аллергия на косметику, - сходу выпалила Наташа.
- Да что вы говорите! Милочка, у вас  сохранились чеки. Это можно обжаловать в судебном порядке и вам вернут деньги за некачественный продукт, и за моральный ущерб
- Нет, чеки у меня не сохранились, ответила Наташа. К счастью подошел лифт, и она просто впрыгнула в него, спасаясь от ненужного сожаления и ненужных расспросов.

На улице никто не обращал ни на кого внимания. Все молча перепрыгивали лужи и выбирали места, где можно было пройти и не влезть в липкую холодную грязь. Конечно, водители были ужасно вежливы и притормаживали, когда проезжали по мокрому асфальту. Как бы не так! Наташа еле увернулась от  одного лихача на красном ауди, а вот желтая девятка обрызгала ее почти всю. Мокрая и злая, она добралась на работу почти во время. Переобув туфли и прикрывая распухшее лицо от любопытных глаз, она зашла в кабинет к Потаповну. Почти все были в сборе. В кабинете стоял жуткий холод. Окно было раскрыто настеж.
- А сейчас, что май месяц? – раздраженно спросила она у сидящих за столом.
- Нет, милая девушка, - это сказал сухощавый спортивного телосложения майор, который вышел из предбанника (так называли они маленькую клетушку возле двери, где стоял чайник и прочие предметы обихода)
- Извините, я не заметила, - сконфужено сказала Наташа.
- Конечно, слона, так сказать и не заметила - ехидно продолжил майор
- А мы вас все ждем.
- Но еще без пяти - оправдывалась Наташа
- На работу надо являться за пятнадцать минут до установленного срока. Так сказать,  чтобы подготовить рабочее место и собраться, так сказать, с мыслями.
 Наташа, ища поддержку, посмотрела на Виталика. Весь его вид выражал одно: « Мы влипли, причем влипли капитально»
- Мы с вашим начальником старинные друзья, дружим семьями, так сказать, и поэтому мне бы не хотелось краснеть перед ним, когда он вернется из больницы, за то, что я развалил работу, так сказать.  Маленький майор сел на место Потапова и, строго оглядев собравшихся, изрек:
-  Меня зовут Григорий Павлович Назарин, а теперь по очереди представляйтесь и сразу докладывайте итоги работы за неделю и перспективные планы по раскрытию преступлений, так сказать. Сидевшие за столом, переглядывались, никто не хотел быть первым.
- Ну что ж, давайте пропустим вперед даму, так сказать. Прошу вас, кажется Наталья Васильевна,- он заглянул в какую то бумажку у себя на столе.  Наташа какое то мгновение колебалась рапортовать ей стоя или сидя, но раз ее обозвали дамой, так сказать, то она решила не вставать.
- Согласно оперативным данным по делу Аспидовой, -бодро начала она.
-Позвольте, позвольте,- нетерпеливо перебил ее Назарин.
- Давайте, договоримся впредь, что докладывать о ходе раскрытия мы будем в зависимости от времени их поступления к расследованию, так сказать. Чтобы не пропустить ни одно из них. А то вам  может казаться, что одно дело важнее другого. А на самом деле, - он поднял указательный палец  вверх  и погрозил им непонятно кому.
- Вот Наталья Васильевна, смотрите, и он снова заглянул в свою шпаргалку на столе,
- так, что тут у вас, висит, так сказать, еще с прошлого месяца. Вот, ул. Амурская 17 а, самострел.  Что там за проблемы, Наталья Васильевна.
- Это неосторожное обращение с огнестрельным оружием. Володаевский, пострадавший Володаевский, он охотник. Разрешение на оружие у него есть. Как только выписался из больницы - сразу же написал заявление, -  Наташа демонстративно пожала плечами.
- А где это видно, раз  результата нет на бумаге, значит, дело еще висит на вас, так сказать. - И плечиками двигать не нужно.
- Извините, я замерзла, - Наташе стало неловко.
- Закаляться надо. Вы, так сказать, боевые офицеры. Я не оговорился. Именно, боевые, потому что воюете за безопасность граждан, так сказать. А преступность, ваш враг, так сказать не дремлет. Что ж если будет мороз в тридцать градусов, вы преступников ловить перестанете.
- Так сказать, - Виталик  шепотом передразнил Назарина. Назарин укоризненно посмотрел на него.
- На вашем месте Виталий Александрович, я бы не педалировал недостатки других, а больше уделял внимания профилактике правонарушений. Вот, - он ткнул пальцем в  папку.
- Снова заявление, уже от соседей Степановых. Снова, так сказать, муж покушался на жизнь жены. Нужно профилактикой правонарушений заниматься, а не критикой начальства.
 Виталика вскочил и возмущено сказал.
- Да они там уже два года друг друга убивают. Что я могу сделать, пойти им помочь убить друг друга. Они сегодня заявления пишут одни, а завтра другие. Мне прямо хоть в другое отделение переводись из-за их мексиканских страстей.
- Спокойнее, спокойнее. Где ваше хладнокровие? Вот после оперативки останемся и продумаем план мероприятий, так сказать. Я не только с вас спрашивать буду, но и помогать тоже.
Григорий Павлович на минуту задумался, сделал какую то пометку у себя в еже дневнике, и сказал:
- Значит так, вы оставите свои отчеты у меня, я их скоренько просмотрю, а затем поработаю с каждым в отдельности, чтобы, так сказать, продуктивнее использовать время.
- Наталья Васильевна, мне Потапов говорил, что вы хорошо владеете компьютером, Сделайте мне вот такую табличку. Что бы всем было наглядно, так сказать, как обстоят у каждого дела с показателями по раскрываемости по профилактике правонарушений.
- Но у меня на десять утра назначена встреча с Евгенией Станиславовной Славской, - возразила Наташа.
- Это по делу Аспидовой, уточнила она
- Так, что касается этого дела. Даю вам разъяснения, так сказать, - Назарин достал из папки бумагу.
- Вот официальный ответ из поликлиники на наш запрос, так он пошевелил беззвучно губами.
- Ага, вот. Гражданка Аспидов страдала стенокардией и хронической коронарной недостаточностью, хроническим ревмакардитом и имела гипертрофию правого желудочка, так сказать. Следов насильственной смерти, так сказать, тоже нет. Есть мнение, - Григорий Павлович снова  поднял указательный палец куда то в потолок.
- что дело можно отправлять в архив, классифицировав как смерть при невыясненных обстоятельствах.
 В комнате воцарилась тишина, первой опомнилась Наташа
- как же так? Но ей не дали договорить
- А вот так. Супруг ее уже дает показания, да и подельники его тоже взяты под стражу. Этим занимается другое ведомство, сами знаете. Заявления об ограблении со стороны родственников потерпевшей тоже нет. На отделе пять нераскрытых преступлений, а конец года на носу, так сказать. И может, некоторым лучше было бы унять личные амбиции для пользы общего дела, так сказать.
- Да не спроста же она в такую рань на кладбище оказалась? А, если появятся дополнительные обстоятельства, - настаивала уязвленная Наташа
- Мы живем в демократическом государстве, и каждый может ходить, где хочет и когда хочет. А вот, если появятся дополнительный обстоятельства, то вы знаете процедуру. Понятно. И не надо в кабинете свой темперамент показывать. Его в другом месте, так сказать показывают. Григорий Павлович пристально посмотрел на строптивую сотрудницу, давая ей понять, что разговор окончен.
-И умереть может тоже, где хочет, тихо сказал Игорь Петрович. Все молча переглядывались.
- Так, что вы Наталья Васильевна, пока займитесь диаграммами и табличками.
Наташа в сердцах встала, стуча стулом. У самой двери ее остановил ироничный голос Назарина:
- Только отчетик свой оставьте. Я просмотрю, как обстоят ваши дела, так сказать.
 
Наташа, задыхаясь от злости и абсурдности происходящего, с такой силой барабанила по клавишам ни в чем не виноватого компьютера, что буквы автоматически удваивались, а то и утраивались. Вместо слова показатели у нее получилось ПОООККККАЗААТЕЛЛЛИИ.
 Но вскоре, она взяла себя в руки и решила сначала она посоветуется с Потаповым (она все равно собиралась его проведать), а если и Потапов ее не поддержит, то все равно она докопается до истины. Наташа перезвонила Славской и передоговорилась о встрече на семь вечера. Анечка под присмотром, а Ваня. Наташа, как могла, гнала мысли о муже. Она всегда думала, что знает все, что его волнует, чем он живет. Оказывается, она ошибалась. А теперь как быть, к кому пойти за советом, да и разве все расскажешь до мелочей чужому человеку, а своим...  Своих жалко, может Ванька перебеситься, да и вернется. Зачем она маме соврала про командировку. Наташа хорошо знала, что одна, пусть даже малюсенькая неправда со временем превращается в громадный ворох вранья, который очень сложно распутать. А как она приедет за ребенком, без любимого папулика. Опять врать. Ложь во спасение. Только, что она спасает, семью? Так ее уже нет. Репутацию, тогда чью? Свою? Ванькину?  Наташе было жалко поочередно: сначала себя, потом Ивана, потом Аню, потом всех вместе. И, вообще как это по – мужски  – уйти, все бросить. Вот уж решил проблему так решил…
Благодаря очень «продуктивным» канцелярским заданиям новоиспеченного начальника, Наташа почти целый день провела в горестных раздумьях и беготне между двумя кабинетами. Как оказалось, Назарин был большим любителем всяких графиков и диаграмм.
 Хотя адрес, который ей дала Славская, и находился в самом центре, Наташа очень долго не могла найти нужный номер. В семь была почти ночь, дождливая улица освещалась лишь светом из окон. Дом 232/2 оказался старинным флигелем во дворе дома с помпезными украшениями в виде кариотид, поддерживающих балконы второго этажа. Огромную входную дубовую дверь с коваными украшениями открыла женщина сорока лет в ярко-синем комбинезоне со множеством карманов, из которых  торчали непонятные металлические приспособления, и спортивной шапочке, скрывающей волосы. Помещение, куда пригласила хозяйка  Наташу, оказалось мастерской с огромным камином, в котором горел настоящий огонь. На большом столе были разложены какие то металлические предметы. Наташа с любопытством осматривала непонятные приспособления, похожие на старинные печатные станки. Славская предупредила
- Осторожнее, не влезьте в кислоту, я на секунду, только чайник поставлю
Она вернулась в мастерскую через несколько минут, уже без шапочки. Каштановые волосы, густой волной рассыпались по плечам, открытое приветливое лицо, зеленые глаза с любопытством рассматривающие посетительницу. Ничего Наташе не говорило, что перед ней злодейка, которая пыталась уморить, «Бедную Аспидову», а даже наоборот.
- Ну  что же вы стоите. Садитесь, - она придвинула огромное кресла поближе к камину.
Наташа сняла куртку и осмотрелась в поисках куда бы ее повесить.
- Давайте сюда, - взяла курточку хозяйка
- Ой, да она у вас испачкана
- Я знаю, это утром меня обрызгала машина. Надо будет дома постирать.
- Простите, я забыла как вас зовут, вы по телефону говорили  Надежда…
- Наташа,
- А меня, можете называть просто Женя. Вы ведь из милиции, наверное, про меня справки навели. Я химик-технолог по образованию. Мы ваше пятно вмиг выведем. Я тут на досуге кое-что придумала для выведения пятен. Она снова вышла, вернулась с чайником и двумя чашками.
- Наташа, вы сами похозяйничайте. Вот кофе, вот сахар, а сейчас сделаю бутерброды
-Нет, не надо, что вы.
- Надо, надо. Я тоже голодная целый день сегодня провозилась. Располагайтесь, думаю, разговор будет долгим.
- А вы знаете, зачем я пришла? - удивилась Наташа
- Конечно, знаю. Любаша, наконец, успокоилась, в лучшем мире теперь, мне со старой работы звонили. Это ж она меня с работы выжила - все про это знали.

Женя вернулась с целой тарелкой бутербродов.
- Ешьте, не стесняйтесь и спрашивайте.
- Скажите, в чем причина вашего конфликта, - Спросила Наташа Славскую
- Конечно, а что правда, что ее нашли возле кладбища?
- Да, правда, - утвердительно кивнула Наташа
- Очень символично, - хмыкнула Женя, - хотя радоваться вроде бы неприлично.
- Не знаю с чего начинать, присаживаясь на высокий стул возле стола, сказала она
- Ну что ж начну, пожалуй, издалека. Пришла я в ПМК еще в девяносто шестом. Помните, тогда такое время было. Полная неразбериха, многие организации закрывались, я после университета работала в НИИ, попала под сокращение. Муж тоже оказался не у дел, поэтому, когда предложила соседка пойти работать в ПМК, вернее при ПМК учебно-производственные мастерские, что-то вроде учебно-производственного комбината, я конечно обрадовалась. Деньги платили небольшие, но как не странно, регулярно. Работа для меня не сложная, я наукой занималась, так что быстро вошла в курс дела. Да… Она задумалась на какой то миг, а затем, тряхнув головой продолжала
- Нравы там довольно, странные, мало кто удерживался там из новеньких. Помню, пришла одна женщина, так она только месяц и проработала. Сказала, что в таком серпентарии, да за такие деньги работать невозможно. Ну, я человек увлекающийся, как- то прониклась новой работой. Старалась не обращать внимание. На всякие бабьи придирки. Я сразу поняла, кто в доме хозяин, что директор является фигурой номинальной, а фактически всем руководит главбух. Старалась держаться от нее подальше, благо, что обязанности наши не пересекались. Кое- кому показалось, что это проявление независимости. Может быть, не знаю, но с подарками к ней не ходила, надбавок не выпрашивала. Конечно, денег было мало, и я делала контрольные работы студентам, даже немного репетиторством занималась. Первая серьезная неприятность случилась, когда я отказалась принять участие в комиссии по списанию ГСМ, после этого на ежегодной инвентаризации у меня не оказалось какой-то лампы и врезного замка. Меня песочили так, как будто я машину украла.  Я внесла деньги за утерю в кассу, мне вынесли выговор. Ольгина бабенка ушлая предупредила меня. Смотри Женька, под тебя копают. Я, дура, пошла, к главбухше и стала выяснять отношения. Мол, за что и зачем. Та, конечно от всего стала отнекиваться, мол, что вы, Женечка, мы все вас ценим и все такое.
 Славская подбросила дрова в камин, они весело затрещали.
 Наташа протянула руки к живому огню и сказала:
- Когда дрова трещат, говорят – это к морозам.
- Не знаю, с сомнением покачала головой Женя, - просто это дуб, да и дрова сучковатые, мы с дачи привезли
 - Ну, а потом, зная, что я химик – технолог по лакокрасочным покрытиям, она, как- то обратилась ко мне с просьбой подобрать краску к одной иномарке, якобы люди не хотят обращаться в автосервис, но хорошо заплатят. Я согласилась. Конечно в тех условиях, я не стесняюсь этого, я сделала просто чудо. Следов от рихтовки на машине нельзя было обнаружить. Ну вот, а это оказалась ворованная машина, по крайне мере мне так сказали. И за молчание предложили возглавить секретную мастерскую по перекраске ворованных и контрабандных машин. Я отказалась.  И, тут началось. Вы, наверное, догадываетесь, короче мне пришлось уволиться
- Понятно, А почему вы сказали, что символично, что вашу обидчицу нашли возле кладбища, - спросила Наташа
- Если вы были в этой странной канторе, то поймете меня. Там  все помешаны на колдовстве, ведовстве и прочей, я даже не знаю, как это назвать, - Женя на секунду замялась, а потом продолжала
- Знаете, я тоже одно время, у себя возле стола то какую то соль видела, а вдруг маковые зерна, то землю. Да и потом, когда вокруг тебя что-то вроде психоза, то по неволе начинаешь обращать внимание на всякие мелочи, которые в обычное время просто бы не заметил.
 - А, что вы в ведовство, да колдовство вы не верите, - очень заинтересованно спросила Наташа.
- Да, кто его знает. Когда вдруг начинаются неприятности, то дети болеют постоянно или с мужем на ровном месте конфликты, то начинаешь по неволе во все верить. Хотя мне кажется, что в такой обстановке лучше руководить людьми, ну, что бы они боялись, чего то или кого то. Кто то боится правоохранительных органов, а кто то всяких колдовских страстей. Тем  более что сейчас это просто культивируется и по телевизору и в печати. У меня дочку от телевизора не оторвешь, когда идет сериал « Сабрина- юная ведьма»
- Пережили мы этот страшный период и вот – она раскрыла руки, словно желая обнять все пространство окружающее ее.
Наташа, с любопытством огляделась вокруг и спросила,
- а чем  вы сейчас занимаетесь?
- Сейчас я занимаюсь творчеством, которое  еще и прибыль дает. Готовлю свою персональную выставку гравюр, думаю назвать так, - она на секунду задумалась, - «По мотивам Франциско Гойя»
- Было очень тяжело, почти целый год не могла нигде работу найти. Потом, правда, встретила однокурсника, он помог. Устроил меня в тюнинговую мастерскую, ну вы знаете, это те, что делают стильный дизайн для машин. Ничего стало получаться, Я, когда- то, в детстве в школу им. Репина ходила, ну и знание лаков и красок. Только знаете, от  чего больше страдала, от  предательства. За девять лет работы, думала у меня друзья есть, оказалось, нет.  Боялись гнева,  этой… Только я думаю, что это не оправданное малодушие. Знаете, есть старинный романс, там есть такие слова «При счастье все дружатся с нами, при горе нет уж тех друзей» Кажется так, я точно не помню - Женя скривила губы. Когда стало с деньгами лучше, стала рисовать так для души. И вот стали получаться у меня всякие городские пейзажи и  аллегории. Стала ходить на выставки, появились новые знакомые, новые знания. Решила заняться гравюрой, мне даже книжку заказали иллюстрировать. Вот, - она с гордостью показала книгу, еще пахнущую типографской краской.
Интересно, как, - с уважением рассматривала Наташа иллюстрации, - Какая вы молодец.
 А можно посмотреть гравюры?
- Конечно, идите сюда, Женя повела Наташу к стеллажу.
- Знаете, что самое интересное, я, когда стала рисовать, то моральное облегчение получила огромное. С меня какой то груз просто спал. Вот смотрите. Она показала Наташе гравюру, где возле старинной часовни с покосившимися надгробиями лающие собаки окружили женщину, лежащую на земле, вдалеке виднелась сгорбленная спина мужчины.
- Я назвала  ее - «Мракобесие». У Гойя есть серия, которая называется «Сон разума рождает чудовищ». Наташа внимательно посмотрела на гравюру и удивленно спросила хозяйку:
- А вы не находите, что женщина на земле чем-то напоминает вашу обидчицу. Женя покрутила в руках гравюру и даже подошла с ней под лампу и долго ее рассматривала
- Вы представляете, - задумчиво сказала она, - но это не специально. Это вышло как-то спонтанно само собой. Надо пересмотреть другие. Вы приходите, я вас приглашаю на выставку. Где-то в декабре, ориентировочно.
- Конечно, приду, - заверила хозяйку Наташа - вы, извините, мне нужно идти, уже поздно.
-Подождите, я же курточку вам не почистила, - хлопотала Славская.
- Мне далеко домой - ответила Наташа.
- Давайте, я вам в бутылочку налью и расскажу, как почистить, а вы дома сами и почистите. Это не сложно.

Наташа возвращалась домой, бережно неся бутылочку с чудо химикатом и приятным ощущением, что она тоже сможет преодолеть трудности. Не хуже, чем Женя. Как хорошо, что есть такие сильные люди.  И у них с Ванькой будет настоящий камин. Вот перебесится, заработает денег и вернется. Хотя, если он позвонит, она обязательно постарается уговорить его, что бы возвращался и не дурил. Это точно его верный дружок Дусик надоумил. И Ленка, соседка, тоже хороша. Знает, что на чужом несчастье, своего счастья не построишь. А туда же лезет. К вечеру Наташа была более склонна винить Ванино окружение, а не его самого. В пустой холодной квартире ей и вовсе стало  невмоготу, она попыталась читать  глянцевые журналы, которыми ее регулярно снабжала Алина, но они ее только раздражали своими дурацкими статьями и советами. Вроде такого, если вы остались одна, не унывайте, у вас появиться больше времени, чтобы заняться собой. Какая ерунда, Наташа ни о чем не могла думать, ни к чему не лежали руки, и ей совсем не хотелось заниматься собой. Она  смогла только лечь на софу, не включая свет, и укрыться пледом. В окно слабо светила луна, изредка выныривающая из-за бегущих по небу облаков.

 Субботнее утро началось суматошно, ей позвонила Нила и сказала, что если она хочет приехать к ним не на электричке, а с Дмитрием Сергеевичем, то она должна быть готова к половине одиннадцатого. Часы показывали девять, а Наташа запланировала обязательно навестить Потапова. Наскоро выпив кофе, она побросала в сумку кое-какие вещи, для шефа она взяла очень любимый им домашний компот из персиков, и  помчалась на остановку. В транспорте, Наташа обдумывала, как бы деликатнее ей выйти из  ситуации, она хотела, чтобы Потапов дал ей совет, как ей быть с этим странным делом и чтобы он не подумал, что она, Наташа, такая бесчувственная только из-за этого пришла проведать больного. В больнице старенькая нянечка, долго ее вычитывала, что приходить надо в строго отведенные часы приема, что, мол, здесь люди лежат больные, и им необходим режим. Наташа терпеливо слушала, как ее воспитывали, время от времени поглядывая на часы, заметив это, въедливая старушка сказала:
- Что ж ты, милая, в больницу наскоком пришла. Небось к человеку уважение проявить надо. А то все спешите, спешите. Все некогда. Поговорить вам с людями некогда. А как помрет человек, так вы потом ходите  плачите, что мало времени с ним проводили, да не все сказали.
- У меня электричка, - перевала философствования нянечки Наташа.
- Беги уж. Торопыга… Старушка поджала тонкие губы.
- Только халатик надень. Халатик оказался застиранной больничной накидкой, которая так и норовила слезть с Наташиных плечей.
Потапов лежал на втором этаже в двухместной палате, его сосед деликатно вышел, оставив вдвоем Наташу и Николая Степановича. Больной начальник вызывал у Наташи смешанные чувства, она привыкла видеть Потапова всегда веселым и энергичным в некоторых вопросах всемогущим человеком. Она даже ужаснулась своему эгоизму, вот ведь человеку так плохо, а она лезет к нему с советами по работе. Но Николай Степанович ее опередил:
- Что, Наталья Васильевна? Жаловаться пришла? Наташа не стала возражать, ее всегда удивляла проницательность Потаповна.
- Знаю, знаю. Ко мне вчера «Так сказать» приходил. Жаловался на вас.
-Строптивые, говорит, в штыки его встретили.
- Как вы сказали? - переспросила Наташа.
- Как ты слышала, так и сказал. «Так сказать» - это кликуха у него такая, еще с лейтенантских времен. Он и сам про нее знает.
- Но Николай Степанович, вы же не станете отрицать очевидных вещей, что касается..
Потапов не дал договорить и, понизив голос, как будто их мог кто-то услышать продолжал.
-Назарин человек не глупый, раз он сказал, что так нужно для пользы дела, значит, что-то знает, а сказать про то, что знает всем нельзя. Я и сам такие дела с большими деньгами, да с заграничными связями не очень люблю. Что ж с того… У тебя интуиция должна быть, чувствовать надо..
- Да вы сами говорили, что чувства и интуицию к протоколу не подошьешь - удивилась Наташа.
- Вот непонятливая, - Потапов закашлялся. Наташе стало неудобно, пришла и сразу о работе.
- Ой, вы меня простите, Николай Степанович, я тут вам компот из персиков принесла. Если что-то надо, вы только скажите.
- Да ничего мне не надо. Все есть. Вон полный холодильник.  Вот разве что, может какую-нибудь Ванину курточку и брюки, ты могла бы меня выручить?
- Не поняла, вы, что с женой поругались? – снова удивилась Наташа
- Ну, зачем поругался. Просто не могу я целый день в помещении лежать. На улицу хотел бы выйти. А они, (очевидно Потапов имел в виду свою жену и врачей) сговорились и все вещи забрали. Да еще глянь, как над больным человеком поиздевались. Потапов показал на пижаму в миленьких розовых зайцах, катающихся кто на чем, кто на велосипеде, кто на роликах. Наташа прятала улыбку, а Потапов гневно продолжал:
- И где такую гадость нашли. Это ж надо, такое только  извращенцы  могли придумать. Пижама моего размера в зайцах!
- Ну что вы Николай Степанович, очень даже симпатичные зайцы, - веселилась Наташа,- А детки сейчас пошли разных размеров. Вы не кипятитесь, раз доктора говорят нельзя – значит нельзя.
- Вот как значит? - шуточно насупил брови Потапов
- Ладно, Ладно. Я припомню тебе. Вот выйду на работу, будешь целый месяц всему отделу чай заваривать.
- Это гендерная дискриминация - парировала Наташа
- Чего? - удивился Потапов
- Вы там смотрите, у меня, что бы все было на самом высоком уровне и показатели и графики! Он засмеялся
- Ничего, ничего. Назарин научит вас и отчеты во время сдавать и начальника любить «так сказать». Они вместе с Наташей рассмеялись. 
- Ничего страшного, у каждого свой таракан в голове, а у Назарина свой. Дома как, все в порядке? Муж, дите?
- Все хорошо, Николай Степанович, вот к Ане, за город еду, она у знакомых. А Ваня уехал в загранкомандировку - сказала Наташа, а сама подумала
«Дура. Может, ему можно было правду сказать. Может, что посоветовал бы дельное»
- Что запилила мужа, за длинным рублем погнала? Ты смотри, Наталья, Иван мужик симпатичный, работящий. Вмиг, его какая ни будь фрау к рукам приберет
- Да, он в Чехию, тут рядышком, поехал, - ответила Наташа, а сама холодея думала « А могу ли я быть уверена, что Иван в Чехии, а не где ни будь еще. Дусик всегда казался ей авантюристом»
- Ну, ну.  Чешки тоже ничего, - подзадорил Наташу Потапов.
-Ты, если тебе идти  надо - иди. Не надо со мной время тратить, я  ж не надолго тут. Вот проколят меня и все. Иди, Наталья. Спасибо, что пришла. Нашим привет. Если будут приходить, пусть ничего не несут, я не голодный
- Хорошо, Николай Степанович, я тогда пошла. А вы поскорей выздоравливайте, ладно..
- Это уж как получиться, я постараюсь « так сказать» и они рассмеялись.

 Дмитрий Сергеевич уже ждал Наташу в условленном месте. Высокий, импозантный в дорогой одежде рядом с крутой иномаркой, он привлекал внимание. Наташа мимо воли почувствовала угрызения совести. Вот она сейчас едет отдыхать, а Ванька, где-то в чужих краях горбатится на богатого дяденьку. Как все получилось. Теперь сиди и думай, где он, что с ним, да и последняя шутка Потапова, высветила бегство мужа в ином ракурсе. Если  Иван при ней, при жене, смог загулять, то чего можно ожидать вдали от  дома.  Так в не очень веселых думах, отвечая невпопад на реплики Дмитрия Сергеевича, они добрались до Северного. Они подъехали к дому со стороны окружной дороги, и он, представ во всей своей красе, поразил Наташу. Да, видимо Нила зарабатывала очень приличные деньги, интересно, а машина, на которой они приехали, кому принадлежит. Наташа  мысленно себя оборвала, не нужно ей копаться в чужом белье, ей бы в своем разобраться.



 Их уже с нетерпением ждали. Аня бросилась к ней на шею сразу у двери
- Мама, мамочка, приехала. А у меня уже нет температуры, Мама, мамулька, - девочка обняла Наташу. Рядом путался под ногами, заметно похудевший Карден.
- А, папа, папулик, где?   Он с дядей Димой в машине, - щебетала девочка. Ну, вот, придется опять врать, и Наташа, пряча глаза от  дочки, сказала
- Папа уехал в командировку, привезет тебе много- много подарков
- А когда, а куда он поехал?
-Тихо, тихо. Щебетуха, маму с ног свалишь, - это вышла к гостье баба Клава, за ней стояла Нила и пристально смотрела на Наташу. Наташа подумала, «Ишь, уставилась, просто сканирует меня взглядом».
- Клавдия Петровна, здравствуйте,
-Ну, здравствуй, здравствуй Наталья. Выросла то как! Да годочки летят, - Клавдия Петровна обняла Наташу за плечи.
- Давай-ка я тебе помогу. Да выросла. Похорошела. А ты помнишь, как мы тебе зуб рвали? Горе ты луковое – она оглянулась на Аню, - да Анечка, была твоя мама трусиха, еще та, а теперь следователь, бандитов ловит, и не боится, а зуб лечить боялась.
-Бабушка, Катя, Бабушка Катя, - Аня дергала ее за рукав кофты, - а мама и сейчас боится зубного врача, правда, правда. Наташа сделала большие глаза и все засмеялись.
- Ну, что же вы в прихожей стоите, давайте в дом заходите - сказала Нила
- Да, да - командовала баба Клава, - давайте раздевайтесь, руки мыть и за стол.
 Стол был накрыт в большой комнате, наверное, специально предназначенной для приема гостей. Здесь была только горка с выставленной антикварной посудой, на стене натюрморт, изображавший убитого фазана в окружении гроздьев винограда и зеленых яблок, посредине стоял огромный стол, сервированный приборами, и стулья с высокими спинками. Наташа подумала « прямо как в кино».

 За вкусным и обильным то ли ранним  обедом, то ли поздним завтраком, вспоминали общих знакомых,  И хотя Наташа старалась быть как можно более веселой и беззаботной, она постоянно ловила на себе пристальный изучающий взгляд хозяйки дома.
После десерта, Нила предложила
- Давайте поступим так, Анечка и бабушка Клава, пойдут почитают, Дмитрий Сергеевич пойдет на улицу воспитывать Кардена, а то он у вас очень характерный, а мы с тобой, - она обратилась к Наташе, - пойдем  по сплетничаем.
- А посуду? - начала Наташа
-Посуду помоет Полина, - ответила Нила
-Мы теперь посудой руки не пачкаем, - подмигнула баба Клава Наташе
-Мама, ну не будем, - подняла брови Нила
- Не будем, не будем, - сказала баба Клава, уводя за собой девочку

Они пошли в знакомый уже Наташе кабинет. Нила плотно закрыла за собой двери. Достала откуда - то пепельницу в виде лежащей собаки и закурила длинную сигаретку
- Будешь? - спросила она у Наташи
- Нет, я не хочу, у меня Ваня не курит, ну и мне не разрешает, да и особого удовольствия я не получаю от курения, - ответила Наташа.
- Ну, мне тоже Дмитрий Сергеевич не разрешает, он фанат здорового образа жизни. Я, так иногда, тайком балуюсь, - сказала она, затягиваясь сигареткой
- Да, что рассказывать, рассказывать нечего, начала Наташа
- Ладно, мне то уж не ври. Все- таки я в этом деле кое что соображаю, не первый год занимаюсь, да и гороскопы я ваши составила, так называемые Натальные карты. Слышала?
- Нет, не слышала, неуверенно начала Наташа, - да и как то мне страшно, вдруг там что-то плохое про наше будущее, и буду я жить в ожидании  неизбежного.


- Не говори  глупости. Кто тебя такое сказал. Ты меня послушай, если не хочешь сама говорить, я начну, а там посмотрим. Нила встала с кресла и взяла папку, достала  бумагу с круглыми диаграммами. Наташа подумала, что такой подход к делу очень бы понравился Назарину.
- Для начала запомни, еще Птоломей сказал, что звезды, это только половина дела: все остальное человек делает сам - уверенно начала Нила.
- Натальный гороскоп, или карта рождения, представляет собой совокупность планетарных влияний на момент рождения человека для того места, где он родился и времени рождения. Это почти как отпечатки пальцев, как матрица. Понимаешь?
Наташа вежливо кивнула головой
- Гороскоп делиться на двенадцать домов, которые описывают человеческую личность и тенденции ее развития. Вот смотри по дате рождения твой Иван «рыба».
- Я знаю, - перебила Наташа Нилу, я иногда читаю гороскопы в журналах, но не всегда они совпадают, и честно, я как - то не очень во все это верю
- А  я тебя и не заставляю верить, ты просто послушай, а выводы будешь делать сама, не торопись. Хотя бы из уважения, что я сидела целый вечер над вашими гороскопами, слегка обиделась Нила.
-Извини, я не знала, что это так сложно, - ответила Наташа
- А чужая работа всегда кажется легче, чем своя, - констатировала Нила.
- Значит так. Иван «рыба», - это очень противоречивый знак. Он у тебя Наташенка, натура ранимая, никогда не станет идти против обстоятельств, склонен искать компенсацию за жизненные неудачи и разочарования в мечтах или не дай Бог в алкоголе.
Наташа заерзала в кресле. Нила продолжала:
- Меркурий у него в двенадцатом доме, а это значит, что решения он принимает под действием эмоций, а не логики. Учеба ему давалась с трудом. Но, что особенно меня настораживает у него квадратура Луны к Венере, это, как правило, ведет к тому, как бы сказать мягче…- Нила замешкалась, а затем продолжила
- он очень доверчив, поэтому его часто используют другие Он может оказывать внимание и симпатии без разбора, кому зря, а это вредит браку.
-Подожди, подожди, - остановила ее Наташа, - это что приговор? У него,   ну в этой натальной карте, что все так плохо?
- Нет, почему же, он у тебя натура творческая, Наташа изумленно покачала головой
- Что, а ты маленький диктатор этого и не замечала? А ты часто говорила с ним по душам. То есть по его душам, а не просто,  о том, что тебя волнует, а про то, что волнует его в первую очередь? Я думаю, что нет. Ты же у нас немножко диктатор. Смотри, вот твой гороскоп
 Так, ты у нас «козерог», ты больше всего ориентирована на карьеру, причем часто в ущерб для личной жизни. Твой покровитель – Сатурн и он как бы ограничивает тебя, опасность состоит в том, что он, делает тебя не чуткой по отношению к другим, для тебя не характерно действовать под влиянием импульса, а в некоторых случаях, это бывает просто необходимо. В твоей натальной карте много знаков огня, но об этом поговорим позже. Сейчас, я хочу обратить твое внимание на то, что Сатурн в течение двух лет будет находиться в созвездии Рака, что окажет влияние на  седьмой дом твоего гороскопа, а это дом взаимоотношений. Если какие либо отношения ограничивают или сдерживают твое самовыражение, то это может привести к разрыву, и именно в этот период. В то же время Юпитер образует одну четвертую с твоим созвездием, а это опасно для тебя излишней самоуверенностью.
- Интересно, а какая такая планета у тебя в гороскопе говорит, что можно курить, да еще тайком как старшеклассницы в туалете? – раздался голос, неслышно вошедшей бабы Клавы.


От неожиданности, они обе вздрогнули, а Нила, и впрямь, словно школьница покраснела и быстро загасила сигарету.
- Мам, ну зачем ты так? - почти по   детски сказала Нила - подкрадываешься…
- Да вот Анечку, уложила на дневной сон, а сама пошла посмотреть, что вы тут делаете. А тут дым коромыслом. Стою и слушаю. Как ладно говоришь. Со звездами да планетами общаешься, я просто слушаю и удивляюсь.
Только скажи мне, радость моя ненаглядная, а ты свой то гороскоп знаешь? И какая это планета заставила тебя непутевому Валерке в Москву деньги опять пересылать?
- Мам, ты что, за мной следишь?
- Зачем. Мне Верка-почтальенша сказала. Поселок то маленький, все друг друга знают. Ты ж сколько раз зарекалась, что не будешь ему помогать? Что опять проигрался?
- Мам, он отец моих детей. Я сейчас ему могу помочь. Человек умоляет о помощи, а я могу, что ж ждать, когда его из-за долгов прибьют и потом всю оставшуюся жизнь корить себя?
- Ну а так будешь всю жизнь за его грехи рассчитываться, а то, чего доброго он и тебя когда-нибудь проиграет. Провидица Неонила, - баба Клава иронично поджала губы
- Мама, не говори, глупости. Ты же раньше нахвалиться им не могла. Ах, зятек, ах зятек!
- Так то раньше было, чего вспоминать, - нахохлилась Клавдия Петровна
- А, Наташке, что ворожишь. Зачем, если у нее все в порядке, зачем Бога гневить.
- Я, может, хочу, чтоб было еще лучше, - парировала Нила

-  Теть Клав, Нила! Не ссорьтесь! Не очень то у меня порядок дома, - Наташа на секунду замешкалась.
- Может и правда и моя вина есть в том, что случилась. Привыкла, что меня все нахваливают, наивно думала, что у меня все под контролем. Вот так и получилось. И она стала рассказывать о том, что так наболело и что мучило ее.

Когда Наташа окончила свой невеселый рассказ, баба Клава тяжело вздохнула и сказала:
- Время разное, люди разные,  а беда у нас, у женщин, - пояснила одна, - мужики, паразиты непутевые, что б им пусто было, чтоб..
- Мама, прекрати, - резко остановила  ее Нила
- Ты знаешь, что слово материально?
- Так, что теперь, они гулять будут, а мы, молчи. Если б я такая добренькая была, то ты бы своего папеньку, ищи-свищи, с  собаками не нашла бы. Тот еще ходок был, царство ему небесное.
- Тетя  Клава, подождите. Нила, ты хочешь сказать, что, если кто - то желает человеку зла, то, - Наташа  замялась, не зная как лучше сказать.
- Да, в начале было слово, - начала Нила
- Ну, это так считают идеалисты, - как- то иронично возразила Наташа.
- Разумеется, у нас не философский семинар, и, если тебя это заинтересовало, у меня есть что дать тебе почитать - сказала Нила, подымаясь с кресла.
- Да, заинтересовало. У меня сейчас было интересное дело… Погибла женщина при невыясненных обстоятельствах, да ты ее знаешь, и в это же самое время другая женщина, в общем, как бы изобразила почти в деталях ее гибель. Ты представляешь?
- Наталочка, миленькая, вот видишь, даже сейчас ты подсознательно включена на работу. А ты говорила, что гороскопы врут. Это и понятно, тебе же нужно все с калькулятором объяснить, - подытожила Нила. Наташа даже немного обиделась:
- Что ж я по  твоему бесчувственная?
- Ой, девчата, слушаю, я вас и диву даюсь, - вмешалась в разговор баба Клава
- У вас у двоих, звезды подкачали. У одной мужик в карты жизнь проигрывает, у другой – на уме одни трупы, а муж, родной муж! где- то на чужой стороне. А они звезды, философия…  Тьфу на вас!




- Хорошо мама, что ты предлагаешь? Все бросить и бежать Наташе в Чехию? А может он, где- то сейчас с друзьями разлюбезными водкой заливается? Где ни будь в пригороде. Тогда что?
- Ладно, ладно. Не заводись. Может оно и так. А что там твои звезды говорят, не зря же к тебе люди ездят и деньги платят. Вернется Иван, или нет?
- Да ну тебя мама. Ты всегда так, ворвешься, вмешаешься и потом в кусты, - обиделась Нила, -  типичный активный Марс, спорить с тобой, что о стенку головой биться. Тебе бы дать точку опоры, ты бы мир перевернула и не заметила.
- Зачем мне мир переворачивать, глупости какие, пожала плечами баба Клава.
- Тебя тоже не очень поймешь - то ты говоришь, что я подкралась, а теперь, что ворвалась.
- Нет, Наташа, я не могу. Если бы я не знала свою мамочку… баба Клава не дала договорить дочери.
- Ну, а раз знаешь, и нету у тебя управы на моего Марса, доставай тогда рюмашечки. У меня винцо домашнее припасено для особого случая и вчера в магазине была, килечки купила, спинка к спиночке- чисто серебро
- Мама, вот это да! Мы ж недавно поели. Какое вино, какая килечка, у нас вечером утка по- пекински будет.
- Ну, что ж доченька, вечером и утку приговорим. А килечка, наша, черноморская, да с черняшечкой. Может, что дельное в голову и придет.
- Я не понимаю, ты же медицинский работник, в конце концов. У тебя печень - негодовала Нила
- Дочечка, печень у всех есть. А у меня как у медицинского работника, всегда есть но-шпа в ампулах. Не бушуй, рыжуля моя, рюмочки доставай, - сказала баба Клава, и довольная собою вышла из кабинета
- Я уж сто лет как не рыжуля, - бурчала Нила, доставая рюмки и тарелки.

 Когда, Дмитрий Сергеевич с проснувшейся Анечкой, пошел разыскивать милых дам, в кабинете Неонилы стоял по выражению баба Клавы « дым коромыслом», на тарелке аккуратной горкой лежали килькины головы, а дамы тихо выводили: « Цв1те терен-цв1те рясно, а цв1т опадає, хто з Любов’ю не знається, той горя не знає…..»
- Мдааа… - только и мог сказать Дмитрий Сергеевич
- -  Что это с ними, дядя Дима? - Анечка  прижалась к Дмитрию Сергеевичу
- - У них медитация, особый случай, - ответил он ребенку, - идем, я научу одному упражнению, для развития дыхания, что бы ты меньше зимой болела, - говорил  Дмитрий Сергеевич, уводя девочку и еле сдерживая смех.



Прошел месяц. Снег, как ему и положено, выпал после четырнадцатого декабря. Сначала северный ветер высушил  всем надоевшие лужи, а мороз сковал кашеобразную грязь на обочинах, а потом уж почти всю ночь шел белый-белый долгожданный снег. Дети визжали от радости, закидывая друг друга снежками. На деревьях лежали шапки белого снега, который искрился и переливался под лучами солнца.  Одним таким сказочно красивым зимним днем столкнулась на остановке Наташа с Дусиком. Он стоял с каким то парнем,  доверительно заглядывая ему в лицо, рассказывал:
- Прикинь, бабок мы срубили, - он как заядлый рыбак широко развел руки. Боковым зрением, увидев Наташу, наблюдавшую за ним, он трусливо поднял воротник, не желая быть узнанным.  Наташа испытывала смешанные чувства по отношению к этому клоуну, как она мысленно называла Дусика. После минутного раздумья она решительно подошла к нему.
- Ну, как дела? Как там Чехия? - с вызовом спросила она.
-Нормально, - буркнул он, - А, че, Иван не пишет?
- Нет. Дней десять назад перевод пришел на пятьсот евро, а письма не было - ответила Наташа с ненавистью вглядываясь в лицо Дусика:


- А ты, что уже наработался или как?
- Или как, презрительно скривил губы Дусик, - моя ревнует сильно, - он хотел уйти
- Подожди, остановила Наташа его, - А чего у тебя лицо в ссадинах?
- Я ж сказал, моя меня ревнует! Некогда мне.
- Да постой, а как Ваня, расскажи, - уже не так самоуверенно спросила Наташа
-С Ваней все хокей! У него, знаешь. У него сейчас такая чешка, Божена! Телка – класс! Некогда мне, - он резко развернулся и быстро ушел, оставив Наташу в бессильной злобе.
 Он боялся, что настырная ментовка, как в сердцах он называл Наташу, может что-то заподозрить. Не мог же он ей рассказать, что бросил избитого Ивана  где-то в Германии, куда уговорил его поехать погулять по чужим документам. Как они напились и поругались с местными, которые, в общем- то, оказались, детьми выходцев из Союза, а теперь, на своей новой родине, стали фашистами. Что, конечно, больше всех доставал их, он, Дусик, а попало большего всего Ивану и за имя, и за нос с горбинкой, и за черные как смоль волосы. Что пришлось ему расстаться со всеми заработанными деньгами, что бы добраться домой.

Занесло,  засыпало дорожки и деревья на городском кладбище. Буба, прохаживаясь гоголем по кладбищу, удивлялся:
- Это что ж родственница твоя, Танька? или заплатили хорошо, что ты за одной могилкой ухаживаешь?
- Нет, Николай Петрович. Дамочка была видная, хорошую милостыньку давала, все бумажными деньгами, не гривенниками. А теперь видно все о ней забыли. Помнишь, это та, что возле забора померла
- Помню, помню, меня тогда потаскали в ментуру, - буркнул Буба.
- У меня в ту ночь зубы разболелись, от холода. Так  я вышла, значит, чтобы венков старых набрать, да печурку истопить начала Танька
- А! Вот, кто значит венки со свалки тырит?
- А тебе, что старых венков жалко, ирод? - укоризненно спросила она
- Смотрю, идет, В дубленке, духами пахнет и к заброшенной могилке, что то в кульке принесла. Ворожит значит..
- А ты откудова знаешь, что ворожит? Презрительно спросил попрошайку Буба
- А вот и знаю. Мы и раньше с Веркой ее примечали. Думали к кому такая ходит. А, она все на разные могилки, да свечки, станет и шепчет, шепчет…колдует
- Ну и ты, дура и она дура была, Необразованность. Что б венки больше не тягала, дура..
- Что ж ты все дура, да, дура. А,  я вот тут газетку одну купила, про магию, тоже на тебя нашепчу - вот тогда и узнаешь, кто из нас дура. Сам больно умный по кладбищу ходить…хитро прищурилась старуха.
- Ладно, ладно. Рассказывай уж, - сказал Буба, а про себя подумал, мало ли что…
- Что испугался, вишь, глаза то бегают, - засмеялась Танька
- И покойница испугалась. Собаки, там, Рядом люк теплосети, собаки лежали, грелись. А у Белочки щенки. Ну, а она, женщина эта, давай их прогонять, а они за ней. Видать у ней в пакете что то мясное было, а собаки то голодные. Да, - она задумалась, вспоминая.
 -  Страшно, Луна на небе туманная. Я вот сама, почитай, как три года на кладбище обитаю, а иной раз так страшно сделается. Иной раз думаешь - ничего нету - один прах, а другой раз такое привидится, не дай Бог! Просто ужас! А собачки, что, им бы поесть кто что дал. Они так не злые. Каждый защищает свою территорию. Короче не выдержало сердечко у бедолаги. Вот до чего людей довели. Раньше, если кто обидит - можно было в профком, партком пожаловаться, в газету написать. А теперь люди к покойникам ходют,  за помощью значит. Иным людям и на том свете покоя нету. Страсти какие, - Танька замотала головой в двух вязанных шапках.
- Ну, хватит, дура языком молоть, - Буба расправил плечи- чтоб венки не таскала
- Прямо, щас, испугалась. Вот как ты помрешь, с твоей могилки и не буду брать.
У меня газу в хибарке моей нету, я замерзать не могу.
- А ты что ж карга старая, меня пережить хочешь? – удивился Буба
- А как  же. И переживу. Мне внучку на ноги поднять надо.
Перебранку прервал мобильный звонок
- Да, слушаю Пал Устиныч! Да, Да – подобострастно заюлил в трубку Буба
- Будет сделано. Все по высшему разряду. Будет сделано.
- Давай, давай, устраивай. Деятель… Придет время, мы тут все устроимся, Танька перекрестилась и засеменила прочь.


 Наташа вышла на остановку раньше, ей хотелось пройтись по заснеженному парку. Она шла, снег скрипел под ногами и, может быть впервые за это время, она радостно улыбалась. Маленький рыжий зверек быстро перебежал дорожку.  Наташа замедлила шаг, поцокала языком и протянула  белочке на вытянутой руке половинку орешка. Белка внимательно следила за Наташей, она сидела на ветке, красиво распушив хвост, и не убегала и не подходила ближе. Наташа оставила орех на скамейке и поспешила дальше, ее должны были ждать. У нее сегодня первое занятие, она будет учиться танцевать танец фламенко, танец гордых испанских женщин, свободных и независимых. По крайней мере -  так было сказано в объявлении. С рекламного щита на Наташу смотрело знакомое улыбающееся лицо Славской, которая приглашала на свою выставку.
Наташа прошла мимо бронзового Архистратига Михаила, которого Анечка почему то назвала Фет-Фрумосом. Она всегда поражалась дочкиным ассоциациям.
- Это почему же Фет-Фрумос?- Поинтересовалась она. Девочка авторитетно ответила:
- Потому что красивый, у него солнышко на голове и сильный - меч в руке. А вообще, мамочка, нужно сказки читать. Сейчас Аня была увлечена Молдавскими народными сказками.
 Наташа подошла к условленному месту, сердце бешено заколотилось - раньше здесь ей назначал свидания Иван. « Воспоминания - или величайшая поэзия, когда они о живом счастье, или - жгучая боль, когда они касаются засохших ран» - всплыли в памяти слова классика, которые еще в школе записывала Наташа в заветный блокнотик. Могла ли она тогда думать о том, что ей придется на самой себе проверить точность изречения, как в первой части, так и во второй.  Она, глубоко вздохнула, прогоняя грустные мысли, ей так хотелось просто быть счастливой. Высоко, вознесшись над крышами города, в небесной синеве играл неслышную мелодию скрипач, где - то в невообразимой дали неизведанного космоса совершали свой вечный бег загадочные планеты.  Наташа вдруг вспомнила, когда- то сказанные Нилой слова « по лестнице ведущей в небо надо пройти все ступени». Сейчас ей казалось, что одну ступеньку она уже прошла.