Глава 4. Клятвы

Нора с Патом вошли внутрь и огляделись. Небольшая аккуратная комната понравилась сразу. Здесь царил удивительно приятный целительный дух. Пахучие метёлочки сушёных трав висели на стенах и на верёвках, протянутых поперёк комнаты. У окна, на подоконнике горела путеводная свеча, рядом стоял стол. Вдоль стены расположились лавки, всем своим видом приглашающие поскорее присесть на них. Пока гости располагались, хозяйка хлопотала возле печи. Там у неё весело потрескивал огонь, стоял котелок, и булькало вкусно пахнущее варево.

Осмотрев всё вокруг, Нора поискала глазами Пата – куда он запропастился? Пёс лежал возле ног хозяйки.
 
- Неужели проголодался? – подумала Нора.

Но Пат не выглядел голодным и ждущим еды. Он выглядел усталым бродягой, наконец-то, добравшимся до своего дома и забывшим обо всем на свете, кроме той, которая ждала его все эти годы. Пёс не спускал глаз с хозяйки, собиравшей на стол. Теперь и Нора повнимательнее пригляделась к ней. Старая женщина (но с живыми, молодыми глазами) поставила на стол котелок, достала миски и ложки, нарезала хлеб и вопросительно глянула на черного пса: поставить миску на пол или?...

Пат немой вопрос понял и исчез, через мгновение на его месте появился черный кот, выгнул спину и издал пронзительное: мяяяу.
- Мяу, - откликнулось откуда-то с печки.

Кот насторожил уши и замер. Вообще-то, он собирался запрыгнуть на стол и, обернувшись мышью, полакомиться кусочком хлеба. Но это ответное - «мяу» заставило остановиться.
- Быть мышью в этом доме смертельно опасно, - и возле стола опять оказался лохматый пёс, думающий: так-то оно надёжнее. 

- Меня зовут Анна, - сказала хозяйка, - давайте ужинать, разговаривать будем потом. Она отломила кусок хлеба и подала псу, пристроившемуся возле её ног.

- Это Пат, а я - Нора. Спасибо, за угощение, - проговорила девушка, принимаясь за еду. 

Хозяйка уронила, взятую было ложку, наклонилась за ней, подняла и отставила свою миску в сторону. Женщина молча ждала, когда гостья поест. Пат, положив голову Анне на колени, так и просидел весь ужин. Женщина гладила пса, а он жмурился от удовольствия. С едой Нора справилась быстро. Анна собрала посуду, налила две чашки травяного пахучего чая и переставила свечу с подоконника на стол. Пат котом устроился на освободившемся месте, и разговор потёк журчащим ручейком. Картинки замелькали в пламени свечи.

Сначала Нора рассказывала их с Патом историю, а Анна, затаив дыхание, слушала. Она смотрела в пламя, и по её щекам текли слёзы. Когда Нора закончила, Анна проговорила:

- Я жду вас много лет. Другого прохода к полюсу не существует,  кругом неприступные горы. Только здесь через моё ущелье можно пройти. Это я оставила в пещере часть дневника и приписала на последней странице наказ идти на север. В надежде… Хотя, наверно, нужно рассказать всё с самого начала.

Эта история произошла очень давно, с тех пор три луны вставали над полюсом трижды. Двое встретились, полюбили и поклялись друг другу в вечной любви. Её звали – Лола, его – Пат…

В пламени свечи возникли образы: молодая знакомая женщина с острова и высокий мужественный мужчина. Нора смотрела на его иссиня-чёрные волосы, шальные бездонные своей чернотой глаза и видела, что этот образ удивительно совпадает с неугомонным Патулей.

Тем временем Анна продолжала:

- Пат всегда был мореходом. Его корабли ходили в далёкие страны, да и сам он не сидел дома. Когда в его жизни появилась Лола, Пат на одном из своих островов построил для неё дворец. Стал много времени проводить с женой, но дело своё не забывал. На остров со всего света съезжались купцы. Привозили редкостные пряности, шёлковые ткани, драгоценности, картины, уникальные книги. Книги Пат особенно любил, ты видела его библиотеку, вернее, то, что от неё осталось… Большая часть дорогих и редкостных товаров шла через остров, порт Пат отстроил великолепный.

А Лола любила музыку и не просто любила, музыка звучала у неё в душе. Стихи этой девушки, – завораживали. Песни увозили по всему свету. Музыканты постоянно гостили на острове. Жизнь текла безмятежно, и, казалось, никогда счастье не покинет столь благодатный уголок. Пат иногда сам отправлялся в путешествия, привозил Лоле невиданные подарки и всегда спешил вернуться домой к любимой. Но однажды, в одном из заморских портов, он встретил обворожительную танцовщицу, перед красотой которой не смог устоять. Минутное увлечение… разрушившее всю последующую жизнь. Я не знаю, как узнала об этом Лола, но простить мужа она не смогла. Её сердце замолчало. Сначала в ней умерла музыка, вскоре и сама она исчезла. Вернувшийся на остров Пат, бродил по опустевшему дворцу, как неприкаянный пёс, потом закрылся в своей пещерной библиотеке. Однажды утром я нашла двери библиотеки открытыми - мой сын пропал. На столе остался лишь дневник, часть которого ты видела. Понимая, что сам, своими руками разрушил своё счастье, Пат наложил на себя заклятие и отказался от человеческого образа. Решил, что так он будет искупать вину.

- Лучше бы он отправился искать Лолу… - подумала Нора, - какое-то ужасно нелогичное решение… Как ему такая ерунда пришла в голову?

Но, отложив все обсуждения на конец рассказа, девушка опять внимательно стала слушать. Анна ещё не закончила.

- Мой сын не был ни волшебником, ни чародеем, видимо, он нашёл заклинание в одной из книг. Всё что я рассказываю, я узнала из дневника, после исчезновения Пата. К кому я только не обращалась, пытаясь найти сына. Скольких ведьм и колдунов я объехала по всему свету… Чему я только не научилась за эти столетия… Я узнала, как сделать жизнь почти бесконечной, но сына я так и не нашла. Всё твердили в один голос, что Пат жив, а вот где он, никто не смог сказать. Лолу я тоже не нашла, но с Лолой ещё труднее: её нет ни среди мёртвых, ни среди живых…

Однажды, после очередных безрезультатных поисков я вернулась на остров и обнаружила, что он начал уходить под воду. Я забрала часть дневника, на оставшейся сделала приписку и поселилась в этом ущелье. Страницы, исписанные рукой сына, до сих пор со мной.

Женщина встала, достала шкатулку, открыла, и на Нору глянули те же буквы, что и в тетради пещеры. А Анна продолжила:

- К тому времени я уже знала, что заклятие можно снять во время стояния трёх лун над северным полюсом. На что я надеялась, отставляя в тонущей пещере наказ идти на север, я не знаю. Наверно на чудо. И вот это чудо произошло – вы здесь.
 
С Пата можно снять заклятие: любое заклятие снимается у стоящего точно на северном полюсе в тот момент, когда над ним три луны выстраиваются в форме равностороннего треугольника. Это время длиться шесть часов и наступает каждые двести пятьдесят лет. Много чудес происходит за эти шесть часов, но не всё дано нам знать.

Анна закончила свой рассказ. Она больше не плакала. Она смотрела на Пата и улыбалась, радуясь скорому его освобождению. А Пат молчал. Ни одна мысль не мелькнула в его сознании. Он только не спускал с Анны глаз.

- Моя жизнь затянулась, ничего не сможет меня задержать здесь, если Пат освободится. Три раза выстраивались луны в треугольник над полюсом с того несчастного дня. Но нынче моя миссия будет исполнена, и я смогу уйти на покой. А теперь давайте спать, утром нас ждёт много дел, - проговорила Анна и погасила свечу.

Нора устроилась на лавке, кот остался на подоконнике, а куда ушла спать хозяйка, гости не увидели, поскольку глаза у них закрылись раньше.

Утром, пристроив Пата пиявкой в кувшин с водой, женщины сели обсуждать дальнейшие действия. Впереди за высокими горами начиналась снежная пустыня.

- Сейчас там полярная ночь, - рассказывала Анна. - Только однажды я выбралась за горы на край снежного царства, но путешествовать по нему не решилась – одной среди снегов опасно. Ночь вам на руку: Пат сможет идти сам, тебе не придётся нести его в кувшине. Да и вода бы замёрзла. 

Затем Анна с Норой отправились на чердак избушки, там из большого сундука хозяйка достала две тёплые шубы, пимы, шапки, рукавицы – всё, что могло потребоваться в путешествии по студёному краю. В комнату женщины спустились с ворохом одежды и разложили её на полу.

- Зачем нам два комплекта? Пат обернётся белым медведем и преспокойно доберётся до полюса, - разглядывая теплые вещи, удивлялась Нора.

- Туда доберётся. А обратно? Он что в летнем платье по снегу будет возвращаться? – вопросом на вопрос ответила Анна. - Ты не переживай, я специально подбирала очень тёплые и очень лёгкие вещи. Всё это из хорошо выделанных оленьих шкур. Ты можешь спокойно одеть две шубки, и тебе будет удобно. Когда с Пата спадёт заклятие, он окажется в той же одежде, что и в тот несчастный день. Так что давай примерять наряды, а что не получится одеть, спрячем в мешок и нагрузим на Пата.   

До обеда всё успели: и примерить, и уложить, не забыв и про запас еды. Остальное время до вечера хозяйка расспрашивала Нору об её житье. Больше всего Анну заинтересовал рассказ о родителях девушки.

Маму Нора любила. Пока они жили вместе, то всё время проводили вдвоём. Сколько она себя помнила, мама всегда была рядом, всегда заботливая, никогда не унывающая, всегда готовая помочь, всё объяснить, ответить на любой вопрос. Единственной запретной темой являлся – отец. Отца дочь видела редко. Они тогда жили в большом замке на берегу моря, милях в десяти от домика в сосновом бору. Отец обитал на отделённой половине, куда девочке вход был запрещён. Из отрывочных и очень скудных рассказов матери Нора знала, что её отец – маг, самый сильный и могущественный на планете. Девочка никогда не называла его – папа, а звала по имени – Шон. В памяти у неё остался образ седовласого, но довольно молодого мужчины, красивого, только уж очень хмурого. Он редко появлялся на «женской» половине, а уж о том, чтобы попасть в его апартаменты никогда и речи не заводилось. Замок жил своей жизнью, далеко от торговых путей и людской суеты. Гостей хозяин никогда не принимал. Однажды Шон собрался в дорогу. Пред этим Нора случайно оказалась свидетельницей разговора родителей. Всего она не расслышала, но поняла, что Шону осточертела их захолустная планета, и он решил её покинуть. Как он собирался это сделать, для девочки осталось неведомым, единственное, что она очень чётко расслышала, так это его последние слова:

- Во время стояния я должен быть там. 
 
Ни уговоры, ни слёзы матери не помогли. Шон упёрся, ничего не хотел слышать, как будто его сердце окаменело. И через два дня он отправился в путь. Мама ушла с ним, выбирая между мужем и дочерью, она печально сказала:

- Ты уже большая девочка, пора становиться самостоятельной. А я разделю судьбу Шона до конца. Когда-то давно я поклялась ему в верности и клятвы своей не нарушу. Куда муж – туда и я, что бы он ни решил.

Они ушли вдвоём пешком. Их путь лежал на север. Нора перебралась в домик среди сосен. С тех пор прошло пять лет. Из замка ей доставляли всё необходимое, а вот подружиться с кем-либо не получилось. Заменить маму никто не смог. Время шло, боль потери поутихла, жизнь шла своим чередом. Где Шон и что с мамой девушка не знала. Она пробовала смотреть в пламя, но ничего дальше соседней горы не видела. Её магические способности, полученные от отца по наследству, так и остались в зачаточном состоянии. Их нужно было бы развивать и нарабатывать постоянными тренировками, но мама и близко не подпускала Нору к магии, хотела, чтобы у дочери была нормальная, обычная жизнь.

Нора замолчала. Анна, глядя в окно и как будто сама себе, промолвила:

- Идут люди на север через моё ущелье, но никто ни разу не вернулся. Немного таких отчаянных душ… отчаянных или отчаявшихся…   
    
Женщины ещё посидели, думая каждая о своём, и Нора засобиралась в дорогу. Всё что смогла девушка одела на себя. Кувшин спрятала на груди под свитером, чтобы вода не замёрзла. Вторая пара пим и запас еды легли в заплечный мешок.  На улице стало совсем холодно, а пройти за короткий скок требовалось много: нужно было выйти под небо полярной ночи.

Провожая путников, Анна как заклинание твердила:

- Всё сложиться хорошо. Я не сомкну глаз. Моя душа пребудет с вами. Я не прощаюсь. Пламя свечи покажет мне всё, что произойдёт.

Оставив тёплый домик за спиной, Нора шагала через долину, прижимая в груди кувшин с Патом. К вечеру добралась до прохода между горами, и в проход девушку уже внёс на спине вороной конь. Бирюзового солнца друзья больше не увидели. Преодолев горы, странники оказались перед снежно-ледяной равниной, над которой властвовала полярная ночь. Теперь Пат мог свободно путешествовать в любом образе. Удобнее всего, оказалось, передвигаться северным оленем, а когда он падал от усталости, то оборачивался белым медведем. Нора устраивалась спать между его мохнатых тёплых лап. Так они справились с последней частью пути.