Глава 2. Остров

Ром стоял на берегу моря, не в силах отвести от него взгляда. Водная стихия будоражила сознание, вид её пробуждал давно забытое, возрождал способности. Необъяснимые и непривычные чувства охватили всё внутренне существо бывшего бродячего артиста: всё менялось, сколь неуловимо, столь – одновременно – совершенно явственно, что возникало ощущение перестраивающейся внутренней структуры тела. Вернее даже не так: Ром брал под контроль внутренние структуры. Они становились подвластными желаниям, требованиям, раскрывая доселе неощутимые и поэтому казавшиеся невозможными способности. Юноше неудержимо захотелось взлететь, и он понял вдруг, что может прямо сейчас осуществить желание: почувствовать состояние полёта, скользнуть вдоль потока, влиться в любой из них, став частью окружающего мира.

Ром закрутил головой, взгляд зацепился за большой утес, обрывающийся прямо в море. Получить всю полноту ощущений – стало непреодолимой жаждой, и, торопя себя, Ром устремился к утёсу. Казалось: тропинка сама стелется под ноги, а ноги – сами несут на вершину. Юноша еле поспевал за своей мечтой.  Поднявшись на утес и постояв пару секунд, принимая в себя пахнувший в лицо ветер, Ром упал в объятия воздушного течения... Полёт вниз вдоль утёса, потом – плавный, по дуге набор высоты... 

Расправивший в полную мощь крылья - альбатрос поднимался над морем. Вода, вместе с землёй, уплывала вниз... и расширяющийся горизонт дал возможность разглядеть то, чего не увидеть с суши. Ром сейчас чувствовал себя хозяином, знакомящимся с новым приобретением. Ничего не могло укрыться от взгляда: фиксировалась каждая мелочь, сознание на ходу оценивало достоинства и недостатки, предлагая варианты улучшений.

Рик, всё это время находившийся на берегу, смотрел, как альбатрос поднялся в небо, сделал полукруг вдоль прибоя и пошёл над морем. Сообразив, что друг совершенно забыл о нем, Рик отправился вслед за альбатросом, не выдавая своего присутствия.

Теперь – две большие птицы уходили от берега. Силуэты вскоре растворились за горизонтом, и берег опустел окончательно.

А Ром упивался буйством чувств. Невидимыми движениями менял направление полёта, чуть притормаживал и падал в воздушные ямы. Сердце заходилось в восторге, радости не было предела. Сложив крылья, спикировал. Вода стремительно понеслась навстречу и, закрыв глаза, большая птица пронзила границу между стихиями, удовлетворённо отметив, как удивительно приспособлено тело и к  полету, и к движению  в воде: «полет» продолжался, только он стал медленным, плавным. Резкий поворот, остановка, ...и вот уже, вынырнувшим поплавком, альбатрос закачался на волнах. 

Только тут, чуть-чуть уняв свой восторг, Ром понял, что все прочувствованные «новые» ощущения знакомы ему. Он множество раз их испытывал, только почему-то забыл... Не обременяя себя размышлениями о причинах забывчивости, он поднялся в воздух и двинулся на юг, продолжив удаляться от берега. Летел, наслаждаясь происходящим, позволяя себе раствориться в радости, удивляясь невозможности привыкнуть к состоянию восторга. Хотелось длить и длить этот полёт.

К вечеру на горизонте появился остров. Взяв чуть юго-западнее, альбатрос направился к нему. Не надо было особо приглядываться, чтобы обнаружить рукотворность застывшего над волнами творения. Массивные стены красного камня вставали прямо из воды. Огромные обтёсанные плиты поражали искусством подгонки. Казалось: какой-то строитель-гигант размягчал их до состояния пластилина и прижимал одну к другой. Затвердев, плиты образовали диковинную стену.   

- Пластилиновая кладка, - возникло в голове, кружащего над островом, путешественника. Замкнутая в кольцо стена образовала неприступную крепость. Внутри несколько строений; отдельные деревья, раскинувшие кроны; зелёная трава; купа ив, под которыми угадывается родник. Пахнуло древностью, но не запущенной, а ухоженной, бережно сохраняемой. Альбатрос пошел вниз,  ударился о грунт, и Ром вышел из белёсого марева. Краем глаза заметил, что кто-то рядом выходит из такого же. И только тут юноша сообразил, что всё время путешествия у него был спутник, а, повернувшись к «незнакомцу» – увидел Рика. Рик улыбался, его карие, почти чёрные, такие невероятные, в сравнении со светлыми волосами, глаза светились радостью и гордостью за друга. 
 
- Охранный форт… - ответил Рик на удивлённый взгляд Рома. «Сказал» таким тоном, будто они не расставались, и весь полёт шли в паре. Так оно и было. Рик не выпускал из поля зрения своего подопечного, но только сейчас в форте, выдал своё присутствие.

- Надо же… как он догадался, что мне хочется побыть одному?... и в то же время, мои «первые шаги» были под его защитой… - подумалось Рому... тут же сообразившему, что Рик его слышит.

- Ничего удивительного. Мы же друзья, - прочитал Ром мысли своего напарника.

На самом-то деле – удивительным было всё. И приходилось, прямо на ходу, принимать, осваивать, привыкать.

- Этот форт – твой. Здесь всё в рабочем состоянии. Со временем разберёшься, - теперь уже вслух сказал Рик, - а я, пожалуй, отправлюсь проверить своё хозяйство. Я твой сосед с востока.

Четыре форта окружали единственный континент на этой планете. Северный – контролировал Пэк, западный – Финист, восточный – Рик. Южный, до сей поры, оставался без хозяина. Но сегодня он появился и по праву занял своё место.

Рик исчез, не прибегая к эффектным перевоплощениям. Ром остался один, и, оглядевшись, пошел принимать хозяйство.

В том, что хозяйство большое и сложное, Ром убедился, открыв двери ближайшего строения. Внушительно-просторное помещение, заставленное непонятной техникой, при взгляде снаружи, производило обманчивое впечатление компактности. 

В абсолютной тишине новый хозяин форта прошел по залу, задерживаясь у каждого механизма, сосредоточивая внимание именно на нём. Казалось, что каждое устройство, каждый блок – живой, и что они разговаривают, рассказывая о своем предназначении и докладывая о состоянии. Осмотрев всё помещение, юноша вышел под ночное небо, сделал глубокий вдох, наслаждаясь влажным воздухом, и зашагал в сторону родника. Послушал журчание воды, обходя и разглядывая склоненные ивы. Осмотрел открытую площадку, отделённую от «технической» зоны деревьями-великанами. Посыпанная жёлтым песком дорожка через палисадник вела к жилому дому, туда и направился хозяин форта, ускорив шаг. Дом встретил так, как встречают вернувшегося путника, отсутствовавшего так долго, что все вещи успели по нему соскучиться. Особенно заждалась постель, и, едва коснувшись головой подушки, путник тут же провалился в сон.

Наутро, в отличном настроении, Ром смог осмотреться, как следует. В доме нашлось всё необходимое, от еды на кухне до дров у камина в гостиной и одежды в шкафу спальни. Разглядывая содержимое шкафа, юноша убеждался, что вся одежда на удивление подходит под его высокий рост и широкие плечи.

Комнат было пять. Большая столовая с массивной мебелью: овальный дубовый стол, стулья с высокими прямыми спинками, горка с фарфоровой и серебряной посудой. Приборы, стопка льняных салфеток, даже маленькая хрустальная солонка – всё говорило о хорошо продуманных даже мелочах.

Обойдя столовую, Ром заметил, что есть ему вовсе не хочется. Прислушиваясь к ощущениям тела и вспоминая, когда ел последний раз, понял, что теперь может и совсем не есть. Ну, разве что, для развлечения или удовольствия, либо в угоду многолетней привычке. Тело не нуждалось в ежедневной пище и вполне могло обходиться без неё. 

Рядом со столовой уютно устроилась обставленная удобной мебелью каминная гостиная; за ней спальня. Четвёртая проходная комната соединяла все помещения. Здесь в простенках стояли большие напольные вазы с причудливым орнаментом. На стенах висели литографии. Пятая комната располагалась на втором этаже, куда из проходной вела широкая винтовая лестница.

Поднявшись на второй этаж, Ром увидел в довольно просторном помещении вращающееся кресло и больше ничего. Кресло стояло напротив окна, занимавшего всю стену. Усевшись и взглянув в окно, юноша ахнул. Отсюда, непонятным образом (высота дома ничего подобного не предвещала), открывался вид на весь форт сверху (за спиной осталась только южная стена). А это значит, что и весь континент – далеко впереди, за морем – тоже находится перед окном.

Насладившись видом и закончив знакомство с домом, Ром отправился в дальнейший обход форта. Осмотреть всё в подробностях смог только к вечеру. Впечатления, оставшиеся от обследования, заставили надолго задуматься. Ром сидел в доме перед камином, глядя на огонь, и размышлял, постепенно осознавая грандиозность увиденного за день. Получалось, что  именно отсюда создавался защитный слой планеты. Невидимое излучение, раскинутое над атмосферой, контролировалось четырьмя фортами, расположенными вокруг континента. Но наиболее невероятным выглядело то, что вся эта техника была всего лишь вспомогательной. Она могла какое-то (довольно длительное) время работать автономно, без прямого управления со стороны живого существа, сохраняя текущее положение дел… Но создать защиту от внешнего вмешательства для планеты (а выходит – и мир на ней) мог только хозяин форта, а значит – он, Ром.