Трифон

Трифон – это кот, серый такой, полосатый, с жёлто-зелёными глазами, с острыми длинными когтями-царапками и с… да уж с… характером.
Трифона принесли к нам котёнком, маленьким таким пушистым комочком. Принесла наша соседка Оля, она жила над нами и держала 28 кошек. Кошек она подбирала на улицах, лечила, кормила и раздавала. Соседи ненавидели Олю, они считали, что из её квартиры дурно пахнет котами, но это не правда. Олины коты и кошки – очень чистоплотны, Оля тоже дорожит порядком и приучает к нему кошек. Просто люди бывают жестоки и к себе, и друг к другу, и к кошкам. Так, Олина соседка по балкону поймала её кошку, вышедшую подышать на перила, переломила ей спину и бросила вниз. Оля ничего не сказала соседке. А что тут скажешь? Потом у соседки родился ребёнок – бедный маленький мальчик. Он так и не научился ни ходить, ни стоять, ни сидеть, ни говорить, ни видеть, ни слышать. И позвоночник у него был словно поломан, как у выброшенной с балкона кошки… Тогда-то Оля и принесла нам её котёнка, сиротку, потерявшего маму. Оля не могла кормить этого котёнка и мы за него взялись. Кот нам был очень нужен – из подвала в ванную лезли мыши и крысы, они прогрызли дно буфета и воровали крупу и сушки.
Трифон сначала был аккуратен, весь в свою чистюлю-маму. Он постоял у двери в прихожей, понюхал воздух, прошёл на кухню. И тут его увидела Белка. Белка, собачка, не любит кошек. Но это была совсем не кошка, а маленький такой котёнок, маленький, словно серая мышка. Он подошёл удивлённо к Белке, понюхал её золотистое брюшко и ухватил за пустой сосок. Белка лизала ему морду, уши и спину. Котёнок стал её ребёнком. Жили они довольно дружно. Белка – внизу, на полу, а котёнок сразу стал прыгать по полкам и по шкафам, и по столам. Он очень любил висеть на лапах, уцепившись ими за двери. Котёнок-ребёнок – не то что Белка. Он хулиганил, бил посуду, любил сбивать телефонную трубку, хотя и не говорил по телефону.
Когда Трифон подрос – он стал охотник. По ночам он сидел на кухне, нервно виляя тонким хвостом и напряжённо вытянув уши. Утром он приносил нам добычу – крысу или мышь, задушенных ночью. Трифон был настоящий охотник, он ловил и мух, и бабочек, пытался поймать голубей сквозь окошко – он ловил всё, что шевелилось.
Белку Трифон никогда не ловил, он считал её своей мамой, хотя потом подрос и стал её больше. Котёнком он часто сосал её пустые соски, питаясь виртуальным собачьим молоком. Это был странный кот – полусобака, хотя и кошачьего в нём было много. Например, он выгибал свою спину, мурлыкал и ждал, что его погладят. Ещё он любил забраться на колени и до крови их расцарапать. Этого ему не позволяли, обычно сбрасывали с коленей, тогда он шёл царапаться к Белке, но это ему не удавалось. Белка воспитывала «сынка»  зубами и быстро приучила к порядку.
Трифон прожил у нас три года. Как-то он вырвался на свободу и побежал искать себе кошку. Но вместо кошки нашёл погибель.  По двору бегал чёрный ротвейлер. Его хозяин никогда не гулял с ним, кажется и не кормил его тоже. Хозяин лежал либо дома пьяный, либо перед дверьми магазина, иногда его увозили, но потом он всегда возвращался. А ротвейлер сам добывал себе пищу, питаясь с помойки, голубями и зазевавшимися котами. Трифон, вскормленный молоком Белки, решил с ротвейлером подружиться и подошёл к нему для знакомства. Мы с мужем выскочили слишком поздно. Время безжалостно – оно не терпит, оно не ждёт, пока ты добежишь для спасенья. Трифон был хороший охотник, а теперь он сам стал добычей. К счастью, сына не было дома. Мы похоронили Трифона в лесу, а сыну сказали, что он ушёл искать себе невесту, ушёл надолго, а может и навсегда – ведь, женившись, жену не покинешь.
Мы с мужем злились на пьяного пса, не умевшего держать собаку. Ротвейлер кусал и детей, и взрослых, убивал голубей и кошек. Соседи решили его усыпить. Стали думать, куда позвонить. Как быть с хозяином. Как его засудить. Но всё было бесполезно и поздно. Трифон уже… Тогда я решила вывезти пса за город  отдать в приют для бездомных собак. Муж сначала отговаривал меня – ведь нужно украсть чужую собаку, а это уголовное дело. Потом он сказал, что мне поможет. Надо утром встать пораньше… и сел за статью – сроки сдачи скоро, надо успеть, он всю ночь работал. Утром я встала очень рано, муж ещё спал, я вышла из дома. В руках у меня был строгий ошейник с шипами, верёвка, железный намордник и колбаса «Собачья радость». Как звали ротвейлера – я не знала и потому позвала его: «Ротик!» Он подошёл, посмотрел сердито и вдруг получил «Собачью радость». Жадно схватил колбасу. Я быстро надела железный намордник, строгий ошейник  с шипами и зацепила верёвку. Бедный Роти изумился – с ним никогда так не поступали.. Он стал рваться, пытался кусаться, но мешал железный намордник. Я почесала его за ушком и сказала: «Поехали, Роти. Мы с тобою поедем к людям, они научат  тебя быть собакой». Мы сели в маршрутку, потом в электричку и приехали в приют «Потеряшка». Там я рассказывала длинную правду про бедного злобного бездомного Роти, говорила, что взять его никак не могу, потому, что у меня маленький ребёнок и маленькая собачка, а Роти нужен другой хозяин -  боец, который его научит куда направлять свою злую силу, чтоб не страдали коты и дети. В приюте я не сказала правды про то, что у Роти есть хозяин – хозяин-пёс, хозяин-пьянчуга. В приюте легко приняли Роти.  Денег с меня за это не взяли, только поблагодарили, и я  вернулась  к мужу и сыну.

А на Трифоновой могиле вырос кустик остренькой травки. Я не знаю её названья и потому зову её Трифон. Постепенно могила исчезла – она сравнялась с лесной полянкой, с лесной полянкой, заросшей травкой, травкой под названием Трифон.