Изгнание

Андрей Звягинцев, актер по образованию, ушел из театра, потому что надоело: «Мне в какой-то момент надоело все, что связано с театром - репетиции, роли, труппа...»[1] Он ушел не только из театра, но и из профессии, став режиссером и обратившись к киноискусству. Дебютировал Андрей Звягинцев в 2003 году, его первой работой стал фильм «Возвращение», получивший большое количество наград, в том числе «Золотого льва» в номинациях за лучший режиссерский дебют и лучший фильм.
«Изгнание» - фильм 2007 года, по своей художественной стилистике во многом напоминает предыдущую работу режиссера. На мой взгляд, можно говорить о сложившемся режиссерском подчерке Звягинцева, что само по себе не исключает возможных будущих изменений.
Фильм снят по сценарию, созданному на основе повести американского писателя У.Саррояна "Что-то смешное. Серьезная повесть". Сценарий много раз редактировался, убирались слишком тяжеловесные монологи и диалоги. Звягинцев преднамеренно дал возможность прочитать сценарий лишь трем главным актерам,  остальные же, по словам режиссера,  вовсе не знали о том, в каком фильме они играют, каков сюжет. Звягинцев объясняет подобную нетрадиционную работу с актерами тем, что хотел уйти от театральных понятий (сверхзадача, развитие роли, зерно роли), а так же желанием добиться полной естественности: когда не знаешь, что произойдет в следующую минуту, проживаешь каждое мгновение свободно, как в жизни. Все знать наперед должен лишь один человек – режиссер.
Кастинг актеров осуществялся в течение полугода. В итоге, на роль главного героя Алекса утвердили Константина Лавроненко, сыгравшего так же в главной роли в киноленте «Возвращение». Жену Алекса Веру играет шведская театральная и киноактриса Мария Бонневи. Роль брата Алекса Марка исполняет артист Александр Балуев, а друга Алекса Роберта – Дмитрий Ульянов. Звягинцев не делает «ставки» на кинозвезд, занимаясь долгим усердным поиском актеров, способных по своему внутреннему душевному устройству органически существовать в его фильмах.  Можно было бы выделить некие единые качества, характерные для актеров, отобранных Андреем Звягинцевым: сосредоточенность, глубокий взгляд, направленный внутрь себя, серьезность. Именно такими они остаются на пленке, отражая режиссерское видение, и, в первую очередь, раскрывая собственную природу. Актерский состав, подобранный Звягинцевым, от фильма к фильму представляет собой ансамбль, слитый воедино.
«Изгнание» повествует о семейной трагедии, конфликте глубинного непонимания и одиночества между мужем и женой, ставших друг другу чужими, «играющими в семью» лишь в присутствии детей (Кир – Максим Шибаев, Ева – Катя Кулькина). Вера признается мужу в своей беременности и говорит, что ребенок от другого человека. Им окажется Роберт, друг Алекса. Мучимый злобой и гневом Алекс обращается за помощью к собственному брату: «Что делать с Верой? Убить? Прогнать? Простить?..» Марк холодно и словно бы провокационно заявляет: «Что хочешь, то и делай. И это будет правильно. Хочешь убить — убей, пистолет в доме. И это будет правильно. Хочешь простить — прости, и это тоже будет правильно. Хочешь прогнать — прогони, и это тоже будет правильно». Алекс принимает решение: в один из дней, когда предоставляется возможным отправить детей к друзьям, он с помощью Марка приглашает в дом двух подпольных акушеров. Без сопротивления Веры эти люди делают ей аборт. Через несколько часов женщина умирает. Как окажется позднее, не от самой операции, а от передозировки снотворным, которое она осознанно выпивает, убивая себя. Через некоторое время умирает Марк от сердечного приступа. Незадолго до этого Алекс с ненавистью говорит ему: «Будь ты проклят!» Потеряв семью и брата, Алекс забирает пистолет и найденное медицинское заключение о беременности жены. Он отправляется в город, чтобы найти Роберта. Сцена между Робертом и Максом,  молчащими за столом, сменяется «раскручиванием прошлой истории». Ева действительно разговаривала с Робертом и проводила с ним некоторое время. Но она не изменяла мужу, а ребенок, которым она была беременна, был ребенком Алекса. Единственный монолог Марии Бонневи показан в самом конце фильма: она признается Роберту в своих страданиях, ее страшно мучает холод и разъединенность их отношений с мужем. Она больше не чувствует тепла, не чувствует  семьи, а без этого ничего не возможно, лишь рядом и друг с другом, друг в друге, может существовать семья. Иначе – смерть. Становятся ясны ее слова, сказанные о ребенке: «Это его ребенок и не его ребенок». В последних сценах фильма Алекс долго сидит на траве, смотрит на небо. Светит солнце, женщины укладывают сено. Это сцена особого покаяния героя. Он садится в машину и уезжает: ему надо забрать детей. И жить дальше.

Фильм изобилует очень общими кадрами съемки, пейзажами: каждый герой тонет в этом пространстве природы, которая словно задает определенное действие. Человек одновременно как бы оказывается вычеркнутым из природы, и в то же время отчетливо прослеживается его неразрывная связь с ней. Что это, вечная история изгнания человека из Эдема? Символичность каждого кадра фильма (дома, природа, мебель, костюмы героев, слова) невольно рождают ассоциации с фильмами Тарковского. Неспешность, монотонная тягучесть каждого слова и каждой сцены – особая черта фильмов Звягинцева. Холодные тона и серо-голубоватый цвет мира, в котором живут герои фильма, рождает ощущение пустоты, одиночества. Зрительское напряжение, вызываемое одними цветами и операторской работой, полноценно существуют на протяжении всего действия, изредка кажущегося несколько затянутым.

Вне времени и вне пространства. Вне времени и вне пространства. Режиссер постоянно утверждает это. Зритель не в силах определить, к какой эпохе относится история. Да, есть достаточно современные автомобили, но есть и старые дисковые телефоны, черно-белые снимки семьи, старые кровати и непонятно к какой религии принадлежащая церковь. Возможно, двадцатый век, но на этом вся конкретность исчерпывается. Съемки проходили в Молдавии, Бельгии и Франции. Звягинцев бесспорно искал возможность создать полное безвременье. Костюмы так же простые и неброские. На Вере белое чуть приталенное платье без рукавов, на Алексе черные брюки и белая, затем черная рубашка. Лишь его брат Марк всегда в черной кожаной куртке.

Звягинцев, настаивая на отсутствии характеров, как он это называет, указывает на то, что хотел устранить некоторую эмоциональную жизнь героев. Действительно, подобная история, будь она разыграна в реальных тонах, выглядела бы совсем по-другому. Актеры в «Изгнании» живут в молчании окружающей жизни. Тишина в этом фильме зловеща: зритель чувствует трагическое существование этих людей, но символичность мира, в котором они живут словно сталкивает героев с роком, судьбой. Звягинцев пытается воплотить на экране некую притчу, возведя в рамки мифа изначально  реалистичную историю повести Саррояна. Один из кинокритиков удачно характеризует фильмы Звягинцева словом «микрокосмос». Не зря режиссер говорит об искусстве, как о священнодействии, сравнивая его с церковными обрядами, самопокаянием и самопрозрением. Посредствам подобной съемки, монологов  создается «космос» абсолютно отдельной жизни, в которой все проблемы, касаемые каждого из нас, разрастаются до масштаба древней трагедии. Надо было показать миф, некое предание. Актеры являлись проводниками, искусно иллюстрирующими содержание когда-то созданного текста. Уйдя из театра, места слишком условного, как признается сам режиссер, он создает условный мир в кино, чья условная стилистика может превосходить театральную как раз посредствам реальности снимаемых объектов. Гигантские пласты человеческой жизни осуществляют свое неспешное движение в фильмах этого режиссера.

С опаской, но все же можно было бы определить фильмы Андрея Звягинцева, как «мужские». Это определение не касается различий мужского и женского кинематографа, его тематики или стилистики. «Изгнание» и, в особенности, «Возвращение» изобилуют мужскими персонажами. Конфликт ребенка и отца, бывшего тоже когда-то ребенком, его отношения с братом и отцом, женой – все это выходит на первое место в работах режиссера. Женские образы у Звягинцева – единый собирательный образ Женщины, неотделимой от природы, полнокровно живущей по ее законам, образ, воплощающей мудрость и преданность, а значит, и силу. Перед смертью Вера выходит в лес близ дома, распускает длинные волосы и медленно дышит, будто вбирая в себя весь воздух вселенной. Среди деревьев зритель видит ее в последний раз, там, в лесу, она и остается в его памяти. Лишь на заднем плане маячит дом и мужчина, принявший решение убить во чреве своей женщины чужого ребенка и смутно мучающийся мыслью о том, что убивает тем самым и ее. Во время аборта, символизирующего убийство самой жизни, мы видим сцену, в которой дети, отосланные из дома на некоторое время, абсолютно безмятежны и радостны, они собирают большое мозаичное полотно – Архангел сообщает Деве Марии радостную весть. На подобной антитезе построено многое в фильме. Мужчина съедаем конфликтами, он пребывает в вечном поиске и съедаем эгоизмом, жесткостью, ревностью. В нем нет милосердия. К нему придет осознание, но через покаяние, покаяние после свершенного злодеяния. Отсюда, возможно, и фигура брата Алекса, Марка, разрушенного человека (чьи дети живы, но он оставил их), чей совет, словно соблазн змеи, поражает своим ядом и Алекса. И во всем этом мире живут дети, уже страдающие теми же болезнями, что и взрослые. Кир признается своей подруге, что ненавидит отца за то, что тот ударил мать, а девочка отвечает ему на это тем, что тоже не понимает отношений своих родителей, она никак не может объяснить, от чего мама постоянно кричит на папу... Брат с сестрой в фильме дерутся и конфликтуют. Они разделены буквально (Ева постоянно СА мамой, Кир почти всегда с папой). В их разъединении – наглядная пропасть в отношениях отца и матери, а так же зачаток последующих мучительных поисков истины и правды в себе. И, несмотря на общий, казалось бы, светлый финал, фильм оставляет ощущение безнадежности. Падение рождает откровение. Но падение остается бесконечным.

Фильмы Звягинцева, несомненно, предназначены для определенного круга зрителей. Однако, ставка режиссера на откровение и священнодействие искусства с вытекающей отсюда общей стилистикой фильмов привносит самое главное: непрерывный творческий процесс, поиск новых художественных решений и качественный интеллектуальный кинематограф.


1 Соломонов А. Андрей Звягинцев: Настоящее произведение искусства создает трещину в глади наших представлений о мире, о наших связях // http://www.ruskino.ru