тонкая нить

У деда была всегда тонкая нить с этим мальчиком, розовощеким, плачущим ему в трубку, жалующимся и через пару минут смеющимся взахлеб. Когда мальчик был маленьким и много болел, он звал деда  во сне, в бреду, но мать говорила ему, что мальчики не плачут, и от этого слезы еще больше наводняли реку разлуки с дедом.

Дед всегда был рядом - Вовка это чувствовал. И, выходя из школы, он первым делом озирался по сторонам в надежде увидеть суховатую, легкую старческую фигурку, одиноко стоящую поодаль, сияющую при виде Вовки. Но вот уже больше месяца деда не было видно - он не приходил, не прятался от мамы, не просил его, Вовку, не говорить маме, что он приезжал опять издалека. И Вовка понимал, что это его с дедом секрет, который никому не надо рассказывать, даже папе, с которым мама почему-то больше не живет.

Вовка смотрел на мужчин, которые появлялись в жизни мамы, как на изначальных лузеров - он их всех сравнивал с дедом, и ни один из них не выдерживал сравнения. Мама злилась на его кнопки на стульях и помидоры на брюках ухажеров, А Вовка втягивал свою круглую, короткостриженую голову в пухлые плечи и хитро улыбался. Ему мерещился озорно подмигивающий дед, и Вовка знал, что их всегда двое. Они - команда.

А потом появился тот, кто говорил на непонятном для Вовки языке, и эта новая переменная не вписывалась в Вовкино уравнение для настоящих мужчин, и он понял, что система дала сбой и уже никогда не будет такой, как прежде.

Когда мама сказала, что они уезжают в другую страну, Вовка почувствовал, что внутри у него замельтешили цифры, цифры - их было много, они сами складывались, вычитались и старались высчитать для Вовки, сколько же километров придется ездить дедущке, чтобы с ним увидеться и как дорого будет говорить им по телефону друг с другом, втихаря, под одеялом, чтобы мама не слышала.

Дед сидел тихо в своем полуразвалившемся домике и складывал-раскладывал все Вовкины фото, бережно рассматривая все любимые черточки на смеющемся круглом лице с конопушками. И плакал. Тихо так, по мужски, плакал, потому что это был один из тех редких моментов, когда тонкая нить была натянута слишком сильно. Так сильно, что казалось его сердце не выдержит.