Любовь на поражение 4 часть

Прошла неделя. Рана на ноге зажила – Сапьега отказался от повязки. Отношения с Дайной оставались прежними – не хуже, но и не лучше – она страдала от его обращения, а он откровенно упивался собственной властью. Такое положение дел могло длиться до бесконечности. Если бы в один, далеко не прекрасный день, не разразилась настоящая трагедия, перевернувшая всю жизнь им обоим…
Среди ночи Дайна проснулась от того, что он метался по кровати, взмокший, и что-то бессвязно бормотал. Она повернулась к нему, и тронула за плечо:
- Пьега… Пьега, проснись…
- Мама!.. Мама!! – надрывно выкрикнул он, резко сел на постели и проснулся.
- Тише, тише… - нежно поглаживала она его по плечу, - это сон… всё хорошо… Успокойся…
Глядя широко распахнутыми глазами в темноту ночи, Сапьега тяжело дышал, с трудом возвращаясь к реальности.
- Что случилось?.. – тихо спросила Дайна.
- Мама снилась… дурной сон… - хрипло выдохнул он.
- Позвони утром Лачплетису… - неожиданно предложила Дайна.
- Откуда ты его знаешь? – резко повернул голову к ней Сапьега. – Хотя… Следила за мной, да?!
- Нет… - спокойно ответила она.
- Не ври!
- Мне мама рассказывала… Почему ты всё время злишься на меня?!
- Потому что ты – дура! – в сердцах бросил он, опускаясь на подушку и отворачиваясь.
- Сам ты… - Дайна запнулась на полуслове, и выпалила: - До каких же пор ты будешь так со мной обращаться?! Какое ты имеешь право?! Я – не твоя бывшая жена, нечего срывать зло на мне!
- Идиотка конченая… - со вздохом прошептал Сапьега. – Отвяжись от меня! Я хочу спать!
Она задохнулась от возмущения, несколько секунд не могла взять себя в руки – и стукнула его кулаком по спине. Сапьега развернулся, схватил её поперёк талии, развернул и отшлёпал, как ребёнка, по мягкому месту. Дайна вырвалась, впрочем, он её и не держал.
- Угомонилась? – недобрым тоном уточнил он. – Спать! Быстро!
- Целуй меня теперь! – выпалила она.
- Чего? – он фыркнул, и рассмеялся. – Ещё чего придумай! Разбежался! – и отвернулся.
- Бездушная скотина!.. – дрогнувшим голосом произнесла Дайна.
- Ещё какая, - ухмыльнулся Сапьега. – Даже дважды скотина.
- Хам… - всхлипнула она.
- Согласен.
- Самец…
- Польстила, - он усмехнулся. – Спасибо…
- Садист!.. Тебе нравится издеваться надо мной!..
Он неожиданно повернулся, сел на кровати и включил ночник.
- Чего ты хочешь, а? Скажи мне – я пойму! И закончим на этом, потому что я жить не могу нормально, когда мне так мозг выносят! Не устраивает, как я к тебе отношусь – тянись! Куда хочешь! Меня только не дрочи, ладно? Достала со своей любовью!! – Сапьега снова отвернулся.
- Я ничего тебе не сделала… чтобы ты так ко мне относился…
- Не сделала – так можешь сделать! Все вы, в сущности, одной масти, вам   палец дай – руку по шею оттяпаете! Ни хрена по-людски не понимаете, с вами только так и надо, по-скотски – тогда всё за…сь! Хочешь быть хорошим для всех – ложи на каждого, походя!
- Я не виновата в том, что твоя жена так обошлась с тобой… - начала было Дайна, понимая, наконец, источник его неприязни, но он заорал на неё:
- Заткнёшься ты сегодня или нет?! Припарила нах – теряйся!!
В темноте блеснули его глаза. Дайна приоткрыла рот от шока. Заметив её замешательство, Сапьега добавил:
- Без этого никак нельзя? Тебя заткнуть надо, сама ты не угомонишься?.. Что вы все… лезете мне в душу?!
- Ты… животное… - сокрушённо покачала головой Дайна.
- Животное?! – он в считанные секунды ловко прижал её своим телом к кровати. – Я тебе сейчас покажу животное! – он разорвал майку её спального комплекта, добрался до пижамных брюк, и лихо покончил с ними. – Выбирай – какое животное ты хочешь увидеть?! – Дайна отчаянно сопротивлялась, плотно сжимая губы. Сапьега, что есть силы, тряхнул её: - Лежать!! – и она хлестнула его по лицу, насколько хватило сил. – Дура бешеная!! – он резко просунул колено ей между ног, и поразил мощным ударом. Она вскрикнула, и задрожала от беззвучных рыданий.
Потом высвободила руку, и стала наносить ему удары кулаком, куда попадала. Он прижал её руку локтём, закрыв ладонью рот: - Заткнись, - его шёпот опалил горячим дыханием ей глаза. Зажмурившись, Дайна затряслась всем телом, сделала глубокий вдох – и снова стала извиваться в его руках, сражаясь из последних сил. – Уймись – хуже будет! – зло зарычал Сапьега. Она укусила его за руку с такой силой, что прокусила кожу. Он наотмашь ударил её по лицу, не помня себя от ярости…
Очнулся Сапьега только когда понял, что Дайна лежит неподвижно.
- Эй… - тихо позвал он, ощущая, как в душу заползает липкий холодок, - эй… - повернув её лицо к свету из окна, он увидел кровь на губах. – Твою мать!! – пулей метнувшись из постели, лихорадочно схватил брюки, висевшие на стуле рядом, и натянул их прямо на голое тело. Потом включил свет. – Дайна… - опустившись на колени рядом с кроватью, осторожно потряс он её за плечо, в первый раз называя по имени. Она не реагировала – он прижался ухом к её груди: сердце билось, она дышала. Ему не стало от этого легче…
В течение четверти часа Сапьега пытался привести её в чувство – всё было бесполезно. В конце концов, наплевав на приличия, он позвонил Ричарду.
- Землетрясение началось?.. – зевнул тот, взяв трубку.
- Ни хрена не смешно! У меня беда! – дрожащим голосом выпалил Сапьега.
- Что стряслось? – мгновенно стал серьёзным друг. 
- Дайна… - начал Сапьега, и не смог говорить, горло перехватило спазмом.
- Опять ушла?
- Нет… - сглотнув, он продолжил почти шёпотом, судорожными отрывистыми, движениями поглаживая своё колено, - я её ударил… и, похоже, всё серьёзно…
- Ты пьян?! – взревел Ричард.
- Лучше бы был…
- Она жива?.. – уже тише спросил друг.
- Без сознания… - Сапьега провёл рукой по шее.
- Идиот!! – заорал тот вне себя. – Это… с какой же силой надо было бить, чтобы вырубить человека?! Ты больной?!
- Рич… что мне делать?.. – словно не услышал его Сапьега.
Друг тяжело вздохнул.
- Не знаю… Сколько она без сознания?
- Минут пятнадцать  где-то… у неё… кровь… носом…
- Вызывай скорую!
- Всё так плохо?!
- Хуже уже некуда! А лучше не скорую – бригаду санитаров из Кащенко!.. Ты совсем озверел?!  На дурку захотел уехать?! За что ты дёвчонку?!
- Ричард… вызывать скорую?..
- А ты сам подумай – она без сознания, открытое кровотечение!! Ты мог ей кости лица сломать, свернуть шею!! Вызывай скорую!
Сапьега словно отрезвел:
- Что я им скажу?.. Как я буду это объяснять?..
- Как делал – так и объясняй!!
- Рич! Это – статья! – в отчаянии выкрикнул Сапьега.
- А ты как хотел?! Головой думать надо, прежде, чем делать!!
Сапьега замолчал. Потом тихо попросил:
- Помоги мне…
- Не вижу смысла!
- Почему?!
- Она очнётся, и сама на тебя заявит – и будет права! Если за бытовуху тебе ничего не будет - Дайна сама тебя сдаст ментам!
- Её я беру на себя! – не отдавая себе отчёта в своих словах, быстро ответил Сапьега.
- Ты уже взял! – хмыкнул Ричард. – Тебе мало?
- Ричард…
- Ладно, не ной!! Сейчас приеду!.. – помолчав, он с сердцем добавил: - Скотина ты какая, однако! Не думал… - и бросил трубку…
В дверь постучала Ирма, и позвала:
- Папа. Я слышала крики. У вас всё в порядке?
Сапьега метнул затравленный взгляд на дверь.
- Всё хорошо, малыш… иди спать… - стараясь придать голосу бодрости, ответил он.
- Вы с Дайной поругались? – не уходила девочка.
- Немножко… Уже всё нормально…
- А почему она молчит? – после минутной паузы, спросила Ирма. Сапьега ощутил, как в горле прочно застрял комок – что ответить?!
- А… она расстроена… плачет… Иди… отдыхай… У взрослых это бывает…
Ричарду всё стало ясно, как только он вошёл в спальню. Сапьега укрыл Дайну одеялом, но не убрал с пола у кровати разорванную майку, на лице у девушки проявился синяк с левой стороны, захватив губы и краешек носа. Невооружённым глазом было видно, что здесь происходила борьба.
Стоя на пороге, Ричард присвистнул. Сапьега жалко посмотрел на него, сидя на полу у стены:
- Закрой дверь… Ирма услышит… - прямо перед ним на полу стояла пепельница, в комнате висел сизый дым, окно было открыто. Захлопнув дверь и повернув ключ, Ричард покачал головой:
- Это не просто статья… Это изнасилование с тяжкими телесными!
- Не кричи… - взмолился Сапьега, - Ирма…
Ричард вызвал скорую помощь, когда ехал сюда, машина приехала довольно быстро, и за это время Дайна пришла в себя. Увидела Ричарда, слабо нахмурилась, потом повернула голову – и в поле зрения попал Сапьега, сидящий на полу, босиком, в одних брюках, обхватив голову руками.
Ричард нахмурился и прижал палец к губам, призывая её молчать. Она устало прикрыла глаза – голова раскалывалась, в висках пульсировало, к горлу подкатывал комок…
- Рич… - раздался в тишине голос Сапьеги, надтреснутый и больной, - я не хотел… Я не понимаю – что на меня нашло… Она начала говорить о моей жене… Полная отключка… мне просто мозг вынесло…
Сидя на краю кровати, опираясь локтями на колени, Ричард глухо отозвался, глядя в пол:
- Не ожидал, что ты будешь так обращаться с женщиной. Я был о тебе лучшего мнения… ещё тогда, шесть лет назад… Сейчас я вижу совсем другое. Зверство! У меня нет других слов – назови это, как хочешь, но смысл останется тот же, ты – реальный зверь.
Уронив руки, Сапьега обхватил ими колени, и уставился в окно тоскливым взглядом.
- Выхода нет… У меня теперь просто нет выхода… Она придёт в себя, и пойдёт в милицию… Что мне делать, Рич? Что мне теперь делать? – с невыразимым отчаянием почти простонал он.
- Сухари сушить, - фыркнул Ричард.
- Мне нельзя туда!.. Что будет с Ирмой? Её опять заберут… и не отдадут больше!..  – он вымученно вздохнул. – Может… ты попробуешь поговорить с ней?..
- С кем - с Дайной? – удивился Ричард. – А я здесь - с какого боку? Бил её ты, не я – вот и разговаривай! Всё равно придётся!
- Мне нечего ей сказать… - сокрушённо покачал головой Сапьега. – Она и так всё знает… После того, что я сделал, она наверняка захочет уйти… Слушать, что ли, станет?..  Я для неё – палач… как ты не понимаешь… С этим жить невозможно…
- Замолчите… - слабо застонала Дайна. Сапьега с положения сидя встал на колени, и буквально подполз к кровати:
- Как ты?.. – резко осипшим голосом шепнул он. Она вяло подняла руку и оттолкнула его в лицо:
- Уйди… не подходи ко мне… - судорожно сжимая пальцами край одеяла, она медленно натянула его до подбородка. По лицу побежали слёзы.
- Прости меня… прости, пожалуйста… - взял её руку в свои Сапьега. – Я не хотел… прости…
- Не трогай меня… - тихо выдохнула она. – Ричард… пусть он отпустит… мою руку… пусть уходит отсюда… Ричард…
Ричард встал, взял Сапьегу за локоть, поднял с пола и вышел с ним из комнаты:
- Лучше тебе сейчас не трогать её…
- Мне нужно…
- … чтобы она не кинула на тебя заяву? – закончил друг вместо него. – А то, что с ней может что-то случиться – это тебя не волнует?
- Волнует… - слишком поспешно ответил Сапьега. Ричард покачал головой:
- Похоже, что нет… - Ричард покачал головой, и вздохнул: - Я тебя не знал… как оказалось…
- Рич… надо что-то решать… - не унимался тот.
- Ты больше со мной не работаешь – вот тебе моё решение, - пожал плечами Ричард. – Ты понимаешь, что на тебя теперь нельзя положиться?
Сапьега не успел ответить – в дверь позвонили, приехали врачи. Не разуваясь, парень и женщина в белых халатах прошли в спальню, Ричард прошёл за ними, Сапьега остался стоять на пороге…
- Где же это вы так упали? – спросил парень, сидя рядом с Дайной и меряя ей давление. Она молчала. Ричард посмотрел на друга, уже бывшего.
- Семейная ссора… - негромко отозвался тот, глядя куда-то в сторону.
- Ужас какой! – выдохнула медсестра. – Совсем озверели?
- Сотрясение тяжёлой формы, - встал с кровати парень, достал из медицинского чемоданчика лист бумаги, и что-то записал. – Забираем вашу жену, ей нужна госпитализация, - посмотрел он на Сапьегу.
Дайну увезли, Ричард уехал следом за машиной скорой помощи, ни слова не говоря, и не прощаясь. Сапьега остался сидеть на полу, на пороге спальни…
- Папа? – вышла из комнаты Ирма, и не спеша подошла к нему, присела рядом. Он обнял её за плечи. – Я всё слышала… - она посмотрела на него снизу вверх. – Зачем ты ударил Дайну?..
- Ирма… - раздражённо отвернулся он, - занимайся своими делами, не вмешивайся туда, где взрослые разбираются!   
- А я уже не маленькая, - спокойно ответила девочка. – Ты не любишь Дайну – поэтому мучаешь. Ядвига тоже меня не любила…
- Ядвига била тебя? – нахмурился он, глядя на племянницу.
- Много раз, - кивнула она, - когда ты уехал… А потом отвезла в приют. Она всегда говорила, что я ей мешаю. Дайна тоже тебе мешает? Зачем ты тогда женился на ней?
Сапьега тяжело вздохнул – ему ещё не приходилось так серьёзно разговаривать с ребёнком, и он не знал, что ей говорить.
- Понимаешь… по условиям опекунского совета, чтобы забрать тебя из приюта, мне нужно было иметь полную семью – одному мне тебя бы не отдали… А теперь нам с Дайной нужно прожить год здесь, чтобы мы с тобой смогли уехать домой…
- Почему год? – устроилась удобнее под его рукой девочка.
- Потому что весь год нашу семью будет проверять опекунский совет… Ты же сама знаешь, что они приходят каждый месяц…
Девочка замолчала, задумчиво теребя оборочку ночной сорочки.
- А если они узнают, что ты сделал… меня опять заберут в приют?.. – вдруг посмотрела она на него глазами, полными слёз. Сапьега тяжело вздохнул:
- Я не знаю – что тебе сказать… Если Дайна напишет на меня заявление в милицию – будет то же самое…
- Ты всё испортил?.. – голос Ирмы предательски дрогнул. Он обнял её двумя руками:
- Только не плачь… - поглаживая её волосы, он сам боролся с эмоциями. Ирма всхлипнула:
- Я не хочу в приют…
Сапьега ничего не ответил. Девочка постепенно успокоилась, вытерла слёзы, и вдруг решительно заявила:
- Обещай мне помириться с Дайной!
Он оторопел от этих слов.
- Не нравится мне твой такой взгляд… Что ты уже задумала? – нахмурился он.
- Обещай! – настойчиво потребовала Ирма, и вид у неё при этом был очень серьёзный и взрослый.
- Хорошо… обещаю… Что ты хочешь?..
- Увидишь! Я сама уговорю Дайну, чтобы она тебя простила! Она не напишет заявление!
- Господи… - Сапьега невесело усмехнулся, - не выдумывай… фантазёрка… Тебя она точно не послушает…
- Ты уверен? – совсем по-взрослому спросила Ирма.
- Уверен… Если бы не был так уверен – уже придумал бы, как всё решить…
- А ты знаешь – в какой она больнице?
- Нет…  - растерянно ответил он. – А зачем тебе это?..
- Папа, ну, какой же ты! К ней нужно поехать!
- Зачем?! – откровенно не понял Сапьега. – Она меня на порог палаты не пустит!
- А ты возьми меня с собой!
- Ирма, это бредовая идея…
- Нет! – спорила девочка. – Возьми меня с собой – и всё увидишь!
- Хорошо, только – завтра!
- Сегодня! Звони и узнай, где она – прямо сейчас!
- Как?! Куда звонить?!
- Своему другу – Ричарду же!
- А он при чём?!
- Ну, папа! Ты – глупый? Он уехал вместе с ней!
- Он к себе поехал!
- Хватит спорить – звони! Я знаю, что говорю!
- Ты меня с ума сведёшь! – встав с пола, Сапьега пошёл в комнату и взял мобильный. – Есть хоть что-то в этой жизни, в чём я мог бы тебе отказать?
- Нет, - хитро улыбнулась девочка.
- Я так и думал… - вздохнул он, набирая номер. Ричард сбросил вызов на втором гудке. – Он сбрасывает. Ничего не получится…
- Звони ещё раз!
- Он не хочет со мной разговаривать… - пустился в объяснения Сапьега, но заиграл телефон. Удивлённо глядя на дисплей, он включил связь.
- Что ты хотел? – спросил Ричард. – Я в больнице с Дайной.
Сапьега посмотрел на племянницу:
- Как ты узнала? – девочка пожала плечами, невинно улыбаясь. – Рич… подскажи, где больница… в какую палату её поместили?..
- Совесть замучила? Быстро как-то… Я тебе скину сообщением. И не звони мне больше, - Ричард сбросил, прежде чем Сапьега успел сказать “спасибо”. Потом пришло сообщение – адрес больницы, номер палаты и время посещения.
- Поехали? – спросила Ирма.
- Нет… - не сразу ответил Сапьега. – Нет, сейчас я никуда не поеду… Мне надо… ну, это… как его… подготовиться… - замялся он от неловкости.
- Папа, ты съезжаешь! – выдала Ирма, глядя на него искоса.
- Мыша, что за выражения?! Ты где этого нахваталась?! – возмутился он.
- Ой, я тебя прошу – где-где? В приюте, конечно же – где ещё? А то ты сам не знаешь! Что я такого сказала? Правду! Все мужчины такие – сначала делают, потом не хотят свою вину признавать!
Сапьега широко раскрыл глаза.
- Это… кто это – все?! Ты откуда, вообще, это знаешь?!
- Из Ватикана позвонили – просветили! Ты как маленький – сам, что ли, не знаешь, откуда все узнают? Из личного опыта, естественно!
- Из личного?! – чуть не подпрыгнул он на месте. – Откуда он только взялся у тебя – этот самый опыт?! – Сапьега достал из сушки стакан, усиленно пряча глаза.
- Папа, мне уже тринадцать лет! У меня есть мальчик! Дайна тебе ничего не говорила, потому что я её об этом попросила!
Стакан выскользнул из пальцев, и разбился на тысячу мелких  брызгов.
- Мальчик?!! Не рановато ли?!
- Ты ушёл от темы, - напомнила Ирма.
- Нет, это ты сейчас уходишь от темы! Объясни – откуда мальчик?!
- Из параллельного класса.
- Мышь… тебе только тринадцать!! – взмолился Сапьега.
- Ну, вот – опять… - вздохнула Ирма. – Так и знала. Я же уже сказала тебе, сколько мне лет, ты забыл? И почему ты не хочешь ехать к Дайне?
- Причём тут Дайна?! Мы сейчас говорим о тебе!
- А начинали – о ней! Ты едешь или нет?
- Не сегодня! – он достал щётку и совок.
- Почему?!
- Объяснял уже – она не захочет меня видеть…
- А, может, тебе просто стыдно, и это ты не хочешь её видеть?
- Ирма! Это – удар под дых, так нечестно! – заметая осколки, отозвался Сапьега. – Я не могу просто так взять и поехать…
- Что тебе мешает?
- А говоришь – уже взрослая, - подняв голову, улыбнулся он. – Сама подумай – я её не просто обидел, я её ударил. Знаешь, что это означает?
- Ничего хорошего.
- Вот… Ей сейчас тяжело меня видеть, если я приеду – только хуже будет…
- А если будешь тянуть время – она уйдёт!
Сапьега задумался, и долго не отвечал.
- А я не хочу её удерживать… Я не буду с ней жить…
- Не понима-аю, - протянула Ирма.
- Нечего понимать. Я не люблю Дайну.
- За что?
- Ни за что – просто… не люблю, и всё… Я виноват перед ней – я найду способ всё исправить. Но оставаться с ней навсегда не хочу.
- А она тебя – очень любит, - грустно ответила девочка.
- Это она тебе говорила?
- Говорила…
- Ну, теперь вряд ли она будет меня любить…
Ирма вдруг задала вопрос, от которого Сапьегу передёрнуло:
- А тогда почему ты женился на Ядвиге, если из армии тебя ждала Дайна?
Сапьега нахмурился:
- Зачем она всё это тебе рассказывала?
- Ты жестокий, - тихо сказала девочка. – Ты делаешь больно тем, кто тебя любит… - она отвернулась и направилась в свою комнату.
- Мышь… - окликнул её, - ну, зачем ты так?.. – Ирма не отозвалась, и он пошёл к ней сам. – Если я скажу, что чувствую себя негодяем – это поможет мне исправить положение?.. – спросил он, стоя на пороге.
- Я не хочу с тобой разговаривать, - тихо ответила девочка, сидя по-турецки на кровати, и глядя в стену.
- Хорошо, сдаюсь… - обречённо вздохнул Сапьега, поднимая руки. – Собирайся, поехали…
Ричард позаботился обо всех условиях для Дайны – в отделении нейрохирургии ей выделили одноместную палату, чтобы никто не беспокоил, за ней присматривала опытная, ответственная медсестра, всё необходимое было предоставлено к её услугам.
У двери в палату Сапьега остановился:
- Может, ты, всё-таки, сама пойдёшь? – спросил он ещё раз Ирму. – Лучше я в следующий раз приеду…
- Нет, - взяла его за руку девочка, - мы идём вместе! Ты ведешь себя, как маленький – в твоём возрасте позорно бояться отвечать за свои поступки! Будь мужчиной!
Сапьега вздохнул и покорился, Ирма открыла дверь, и они вошли в палату вместе. Девочка с порога устремилась к Дайне, он остался стоять у дверей.
- Здравствуй… - полусидя на кровати, Дайна обняла его племянницу так, словно она была ей родной.
- Как ты себя чувствуешь? – присела к ней на кровать девочка.
- Уже лучше… - улыбнулась ей Дайна, - вот ты приехала – и мне стало легче…
- У тебя что-нибудь болит?
- Нет… всё нормально… Врач сказал, если ещё два дня всё будет хорошо, я смогу вернуться домой… Как только слабость пройдёт…
Она разговаривала с Ирмой так естественно и непринуждённо, и так натурально игнорировала Сапьегу, как будто его здесь и не было.
- Дайна, а я не сама приехала, - намекнула ей девочка.
- Я вижу, - равнодушно кивнула она. – Тебе ещё рано ездить по городу одной…
Многозначительно кося глаза в сторону Сапьеги, Ирма продолжила:
- Папа хочет поговорить с тобой.
- Не надо… - чуть нахмурилась Дайна, - я не хочу…
- Ладно, - сдалась девочка, - тогда можно я скажу? – она дождалась молчаливого кивка от Дайны, и тихо произнесла: - Я всё знаю – папа очень виноват. Но может, ты простишь его? Один раз? – она доверчиво и по-детски непосредственно смотрела ей в глаза. Дайна взяла её за руку, и, поглаживая запястье большим пальцем, ответила:
- Ирма… ты уже взрослая девочка… но ты многого не понимаешь… Не всё так просто… Ты вырастешь – и сама всё поймёшь… когда придёт время…
- Дайна, он больше не будет! – принялась горячо убеждать её Ирма. – Поговори с ним! Он должен попросить прощения!
- Мне не нужны его извинения, зайка… - дрогнувшим голосом ответила ей Дайна. – Есть вещи, которые нельзя прощать…
Девочка поняла, что исчерпала все аргументы, на глаза навернулись слёзы от обиды и разочарования – она так верила, что у неё всё получится, а оказалось всё куда сложнее…
- Ты нас бросишь?.. – вытирая мокрые дорожки с лица, спросила Ирма.
- Мне придётся уйти… Я не смогу дальше жить с вами…
- Ты не можешь уйти… ты должна вернуться домой… - горько всхлипывала девочка.
- Зачем?.. Кому я там нужна?.. Это не мой дом… никогда не был и не будет… Я поеду к себе домой – к своим родителям…
- Нужна! Ты мне нужна! Я не хочу, чтобы ты уезжала!
- У тебя есть папа… - расстроено поглаживая её руку, стала убеждать Дайна. – Не надо плакать… Всё будет хорошо…
- Ничего не будет хорошо! – выкрикнула Ирма. – Вы все опять меня бросите… ты напишешь заявление – и папу заберут в милицию… а меня опять заберут в приют…
Сапьега хотел остановить племянницу, ещё, когда она начала говорить, но опоздал – Дайна боковым зрением заметила, как он поднял руку, и потом бессильно уронил, расстроено отворачиваясь.
- Это ты её научил? – ледяным тоном спросила она его.
- Нет… - посмотрел он на неё с отчаянием в глазах, - я не… она сама…  Послушай… - сделал он шаг к её кровати, - я хотел сказать… Мне, правда, очень… жаль… Прости… если сможешь…
- Какое ты имел право прийти сюда? – тихо, но твёрдо произнесла Дайна, окатывая его презрением с головы до ног. – Совсем совесть потерял? Зачем ты учишь ребёнка врать?
- Я не просил её… - взмолился он, прижимая руки, сжатые в кулаки, к груди, - она сама…
Дайна покачала головой:
- Я не верю тебе!.. Какой же ты… Я тебя совсем не знала… Ты думаешь, я не поняла – зачем ты здесь? Ирма озвучила твои мысли, ты постарался.
- Неправда, Дайна! Я сама привезла сюда папу – он не хотел ехать! – вытирая слёзы, отозвалась девочка. Дайна посмотрела на неё с укором:
- Ты любишь своего папу… я не в праве тебя осуждать…
- Зачем ты так?.. – заметался в отчаянии Сапьега. – Она же ребёнок! Она здесь не причём! Это я во всём виноват…
- Чего ты хочешь? – холодно посмотрела на него Дайна. – Чтобы я не писала на тебя заявление? Чтобы осталась до конца года? – выдержав паузу, она категорично отрезала: - Не будет этого!
- Выслушай меня… прошу…
- Ты меня не пожалел! Не проси жалости у меня!
- Господи, я прошу не за себя!.. Подумай, что будет с Ирмой… Это стресс… второй раз она не вынесет… Накажи меня как угодно… Я всё для тебя сделаю… клянусь… - он жалко и беспомощно смотрел ей прямо в глаза, - только помоги…
Дайна отвернулась, и долго молчала, глядя в окно.
- Уходи… - тихо ответила она. – Уходите оба… Я не могу, и не хочу помогать вам…
- Дайна… - горестно всхлипнула Ирма, и разрыдалась, закрыв лицо руками.
- Уходите… - скрепя сердце, повторила она и прикрыла глаза.
- Пойдём… - тихо позвал племянницу Сапьега, подойдя к ней, и обнимая за плечи. Ирма обхватила его двумя руками:
- Я не хочу в приют… Не хочу!..
- Пойдём… - он увлёк её к выходу, девочка вышла из палаты впереди него…
Вечером, отправив Ирму спать, Сапьега вышел из дома, купил в киоске бутылку водки, устроился на скамье под подъездом, и почти до утра пил прямо из горлышка…
Спустя два дня, он купил цветы, коробку конфет, и сам поехал в больницу…
- Это, что – насмешка? – холодно встретила его Дайна, сидя на кровати по-турецки.
- Я хочу поговорить с тобой… - остановился он посреди палаты.
- А это – взятка? Подношение? – кивнула она на букет и конфеты. – Зря стараешься. Ничего не получится.
- Я просто не хотел ехать с пустыми руками… - пожал плечами Сапьега. Подошёл к кровати, положил на тумбочку коробку и цветы.
- Лучше уходи… - предостерегла она. – Я всё равно не стану тебя слушать…
- Мне нужно сказать… - начал он, она встала с кровати и отошла на середину палаты:
- Уходи! – Дайна вытянула руку по направлению к двери.
- Прости меня… - осторожно шагнул он к ней.
- Нет! – скрестив руки на груди, она отвернулась к нему боком. – Выйди! И больше не приходи!
- Выслушай… дай мне сказать… Я жалею о том, что сделал… Пожалуйста, прости…
- Как же хочется, чтобы поверили! – жестоко съязвила Дайна.
- Хочется… - не стал спорить Сапьега, - я готов понести любое наказание… я готов унижаться… Не делай этого… не пиши заявление… не уходи… Хочешь – на коленях тебя просить буду…
- Не надо… Я, кажется, просила тебя не приходить больше!
- Дайна… умоляю…
Она закрыла уши ладонями:
- Не хочу ничего слушать!
Дверь в палату открылась, и вошёл Ричард. Оценив обстановку, он кашлянул и пробормотал:
- Я, наверное, не вовремя…
- Вовремя, - бросилась к нему за помощью Дайна. – Уведите его отсюда, пожалуйста, я вас очень прошу. Попросите кого-нибудь, чтобы его больше не впускали.
- Ты сам всё слышал. Уходи по-хорошему, - кивнул ему бывший друг.
Ему ничего не оставалось, как уйти. Но, когда Ричард спустился к машине, Сапьега ждал его там. Пройдя мимо него, друг открыл дверцу.
- Ричард… - окликнул Сапьега, - давай поговорим…
- Нам не о чем разговаривать.
- Рич, не уезжай! – в отчаянии взмолился он. – Хоть ты меня выслушай!
- Две минуты, - отрезал тот.
- Мне нужна твоя помощь… Возьми меня обратно…
- Свободен! – Ричард захлопнул дверцу и включил зажигание.
- Подожди! Ричард! Послушай…
- П…ц! Пошёл на …! – машина тронулась с места и уехала…
Дома Сапьега закрылся в спальне, и долго не выходил. Ирма звала его, но он не отзывался. Ему неожиданно пришла в голову запоздалая мысль; Дайна находится в больнице уже третьи сутки, и если бы она написала заявление, за ним бы уже пришли. Писать его позже не имеет смысла – такой документ составляют по факту покушения, пока есть следы содеянного. Легче ему от этого открытия не стало – одно другого не исключает, даже если нет заявления, итог один – Дайна уйдёт, а опекунский совет так или иначе узнает, что произошло, и Ирму не оставят с ним… Необходимо объяснить всё это ребёнку, пока не случилось неизбежное, но сделать это надо как можно аккуратней…
Через два дня он, наконец, решил поговорить с ней. Но именно в этот день и приехала из больницы Дайна.
В замке входной двери провернулся ключ, она вошла в квартиру, сняла обувь, поставила на стойку и, не раздеваясь, прошла в комнату:
- Я за вещами, - бесцветно произнесла она.
Сапьега вошёл в комнату, закрыл за собой дверь и повернул ключ.
- Чего ты хочешь? – настороженно спросила Дайна. – Зачем ты закрыл дверь?
- Давай поговорим спокойно?
Бросив взгляд на кровать, она кивнула, вспоминая, что здесь произошло:
- Мы уже поговорили. Больше вряд ли можно сказать, и сделать тоже.
- Я больше никогда не трону тебя… - пообещал он, - близко не подойду… буду хорошо к тебе относиться… буду каждый день просить прощения, если ты захочешь… Пожалуйста… только не уходи…
Дайна нервно усмехнулась, исходя дрожью:
- Уйду я или останусь – для тебя уже нет разницы… Заявление лежит в милиции с того дня, когда всё случилось… как только я уеду отсюда – за тобой придут… Ты зря стараешься…
- Я не верю тебе… Это звучит глупо… Заявления нет…
- Скажи спасибо! – отрезала она. – Было действительно глупо с моей стороны – не сделать этого! Отпусти меня – я ухожу! Внизу ждёт машина, я уезжаю домой!
- Останься… я прошу тебя… Не ради меня – ради Ирмы… Можешь издеваться… можешь меня не замечать… Только не бросай её… Она не виновата…
Дайна сухо рассмеялась:
- Интересно – как ты себе это представляешь? Я видеть тебя не могу, это ты понимаешь? Я не могу находиться с тобой в одной квартире!
- Я бы не просил тебя ни о чём, если бы не Ирма… Только за неё прошу… Сжалься…
- Хорошо, что хоть ею ты дорожишь. Похоже, ближе, чем она, у тебя и нет никого.
- Ты нужна мне… мне и ей… Очень нужна – без тебя нам не справиться…
- Какая жалость, - с иронией ухмыльнулась Дайна. – Теперь это – только твоя проблема, и ты сам её себе создал! Как создал – так и решай, сам!.. Отпусти меня, я ухожу! – оттолкнула она его руки. Он не стал настаивать, она отошла и стала собирать вещи.
- Я же не заставляю тебя… я прошу… Я понимаю, как виноват… понимаю, что сделал… Не прощай, если не можешь… Не уходи… пожалуйста… Я согласен на любые твои условия… как ты скажешь – так и будет…
- Я ухожу! – складывая вещи в сумку, отсекла Дайна. – Сколько раз я должна это повторить, чтобы ты понял?
- Пожалуйста… - продолжал просить он. Застегнув сумку, она пошла к двери, и остановилась, словно наткнулась на невидимую преграду. Повернулась к нему и протянула руку:
- Ключ!
Затравленно глядя на неё, Сапьега медленно покачал головой, молча  отказываясь.
- Ты не будешь сидеть здесь вечно – всё равно выйдешь! Я подожду! – она присела на кровать. Он несколько минут стоял посреди комнаты, потом всё же подошёл к ней и встал на колени. Больше не просил – просто с мольбой смотрел в глаза. – Не гипнотизируй меня – тебе это не поможет! – она отвернулась. Нависло тягостное молчание. – Отдай мне ключ, - тихо попросила Дайна. – Или открой дверь сам.  Я всё равно уйду.
- Как мне ещё тебя просить?.. – его голос сорвался на шёпот, надломился и дрогнул. Она посмотрела на него, он отвернулся, но Дайна успела заметить блеснувшие слёзы в глазах.
- О, нет!.. – застонала она. – Нет! Только этого мне не хватало!.. Отдай ключ! – встала она с кровати. – Выпусти меня отсюда сейчас же – я не буду на это смотреть! Открой дверь!
- Не открою… - чуть слышно, но твёрдо, с надрывом, ответил он. – Я тебя не отпущу…
- Мне позвонить Ричарду, чтобы он поднялся и вразумил тебя?! – перешла она на открытые угрозы. Не поднимая головы, Сапьега удручённо спросил:
- Он – твой добрый гений?..
- Остроумно!.. Открывай – иначе мало тебе не покажется!!
- Я тебя не отпущу… - повторил он.
- Я предупреждала! – бросив сумку на кровать, Дайна пошла к окну. Сапьега тенью бросился ей наперерез, закрыл собой окно:
- Не надо!.. – у него в глазах метались паника и отчаяние. – Остановись… Я тебе собственным здоровьем поклянусь – чтоб мне сейчас издохнуть вот на этом месте… я больше пальцем тебя не трону!.. - сложив ладони, он  взмолился от отчаяния: - Всё, что угодно!.. Ради бога… умоляю – только не уходи!..  Ты – моя единственная надежда… я без тебя не смогу… Я руки на себя наложу, если Ирма снова попадёт в приют… я не смогу матери в глаза посмотреть… - ему перехватило судорогой горло, он сделал глубокий вдох… и сорвался! Его лицо пошло красными пятнами – он закрыл глаза пальцами и низко опустил голову…
Она замолчала, и тоже отвернулась – чтобы дать ему успокоиться. Он не заставил себя ждать:
- Ты права… я не имею права держать тебя…
Дайна обречённо вздохнула:
- Многое я, наверное, бы отдала, если бы ты дорожил мной так, как Ирмой… Ради неё ты и жизнь бы отдал…
- Не задумываясь!
Она надолго замолчала. Сапьега терпеливо ждал. Потом тихо спросил:
- Останешься?.. – она ничего не ответила. – Останься… пожалуйста… - он тронул её плечо, и Дайна резко развернулась:
- Чем ты раньше думал?! О чём ты думал, когда насиловал меня?! Когда бил?! – разозлилась она. – Теперь ты давишь на жалость – играешь на публику?! Ты не думал – что будет с Ирмой, когда это делал!!
- Я обещаю тебе держать себя в руках… - снова начал он умолять её, - обещаю…
- Оставь себе свои обещания и клятвы! Ты – пустозвон! – отрезала Дайна. Тяжело вздохнув, она пробормотала: - Нет, это невозможно… я окончательно сошла с ума… Ты сказал, что согласен на любые мои условия? – посмотрела она на него.
- Всё, что скажешь! Абсолютно всё! Снесу, молча! – с готовностью живо отозвался Сапьега. – Ты  не уйдёшь?..  – с надеждой в глазах спросил он.
- Слушай сюда! Я остаюсь – но не ради тебя! Ради Ирмы! Вот её мне реально жалко! Ты нагадил в душу не только мне – ей в первую очередь! Ты живёшь этим ребёнком, забываешь о себе! Как же тебе только не стыдно?
Вздрогнув всем телом, он как-то сразу обмяк, словно хотел обнять её, и не решился – и закрыл лицо руками, судорожно выдыхая напряжение:
- Слава богу…
- Запомни – я тебя не простила! Со мной в одной комнате ты больше не спишь, и дверь я закрою на ключ! Тронешь хотя бы пальцем… повысишь голос… не так посмотришь – пеняй на себя! Ты умолял меня остаться ради ребёнка – я осталась! И условия теперь ставлю я!
Сапьега беззащитно посмотрел на неё:
- Где же мне спать?..
- В кухне на мягком уголке! В коридоре, на полу! Мне – абсолютно всё равно! – она протянула руку. – Ключ!  - он отдал ей ключ, и она открыла дверь в комнату: – А теперь – пошёл вон отсюда! – Сапьега переступил порог спальни, оглянулся, и она закрыла дверь у него перед носом.
Ирма лежала у себя в комнате на кровати, свернувшись клубочком, и тихо плакала.
- Мышь… - он присел рядом, склонился и обнял её, - всё обошлось… всё хорошо… - говоря это, он ласково поглаживал её плечико. – Дайна остаётся… я уговорил её… Никто тебя не заберёт у меня теперь… Я никому тебя не отдам… Слышишь?..
- Уходи… - всхлипнула девочка. – Не люблю тебя больше…
- Мышь?.. Что  с тобой?..
- Ты – жестокий! – резко села на кровати девочка. – Ты всё время врёшь! Обещаешь, что всё будет хорошо – и сам всё портишь! Делаешь, а потом думаешь!
- Мышонок…
  Ирма впервые всерьёз оттолкнула его – сильно, двумя руками:
- Уйди!
- Что же вы меня все сегодня выгоняете?.. – расстроился Сапьега, поднимаясь с кровати.
- Ты сам виноват!
- Я хотел, как лучше… - слабо оправдывался он.
- Как лучше? Нам даже в приюте говорили, что девочек обижать нельзя! А ты каждый день Дайну обижал! А ещё – ударил!
- Я для тебя старался… я сделал всё, что мог, чтобы забрать тебя домой… А ты теперь отворачиваешься от меня?.. Как только этот год закончится – Дайна уйдёт от нас… а я всё равно останусь с тобой… Я тебя люблю, а не её… - он помолчал, и добавил: - Ты меня предаёшь?.. Ради Дайны?..
- Не предаю, - отвернулась девочка. – Раз ты её не любишь – буду любить я… Кто-то же должен её любить…
- Как хочешь…  - с плохо скрываемой обидой ответил Сапьега. – Я думал только о тебе…
Дайна закрыла дверь спальни на ночь на ключ, как и обещала – спать Сапьеге оказалось действительно негде. Первую половину ночи он сидел в кухне, на том самом мягком уголке, где она ему и советовала ночевать. И утром Дайна обнаружила его там, спящим в позе эмбриона. Он проснулся, когда она начала готовить завтрак и греметь посудой, ничего не сказал, пожелал доброго утра, и ушёл в душ.
Завтракали в гробовом молчании. Сапьега подумал, что, если так будет и дальше – невеселая для него начнётся жизнь…
- Ты не опоздаешь на работу? – спросила Дайна, заметив, что он вызвался сам мыть посуду.
- Разве Ричард не сказал тебе? – тихо спросил он.
- О чём?
- Я больше у него не работаю…
- Правильно сделал! – напустив на себя безразличный вид, она ушла в комнату. На самом деле такой поворот заставил её задуматься; если он теперь не работает – что будет с квартирой, и с ними? – Я подумала – и решила… - вернулась она, спустя несколько минут. Сапьега явно не ожидал этого – он испуганно вздрогнул, и выронил тарелку, она раскололась на две части. – Такими темпами ты всю посуду в доме переколотишь… - глядя на то, как он выбрасывает разбитую тарелку и заметает осколки, сделала она вывод.
- О чём ты подумала? – спросил он.
- Я буду искать работу.
- Я тоже… - убирая на место щётку и совок, ответил он. – Начну с сегодняшнего дня…
- Вот и хорошо, - с явным облегчением отнеслась к его решению Дайна. – Значит, я теперь сама решаю – что и как мне делать!
- Я и не спорил с этим…
- Ещё чего не хватало! – фыркнула она.
- С кем будет Ирма, если мы будем оба работать? – вдруг спросил он.
- Во-первых, Ирма взрослая, она способна побыть одна. А во-вторых – через два месяца она пойдёт в школу. Я постараюсь найти такую работу, которая позволит мне забирать её домой. Что конкретно будешь искать ты, меня абсолютно не волнует.
- Я мог бы сам забирать её…
- А вот об этом договаривайся с ней. Хотя лично мне почему-то кажется, что вы с ней сейчас в натянутых отношениях.
- Я понятия не имею – что именно ты сделала, но в этом есть и твоя вина тоже! – с обидой высказал Сапьега.
- Моя вина?! – широко распахнула глаза Дайна. И вдруг возмутилась: - Ты ещё смеешь повышать на меня голос?! Винить меня в том, что сам натворил?! Скажи спасибо, что я вообще разговариваю с тобой!
- Она была на моей стороне… пока ты не решила остаться…
- Как же быстро ты забываешь свои обещания! А ещё вчера готов был на коленях умолять меня остаться! Я могу и уйти, не вопрос!
- Не надо… - моментально сник он, сунув руки в карманы, и опуская глаза.
- Я тебе напомню, если у тебя память такая короткая – не надо так вести себя со мной! Подумай – чем это закончится! – с этими словами она вышла из кухни.
Следующая стычка произошла вечером. Сапьега случайно наткнулся на книгу, которую читала Дайна, и взял почитать. Она нашла его в кухне за изучением содержания.
- Тебя не учили спрашивать? – спросила она. Он закрыл книгу, молча протянул ей, она забрала и направилась в комнату.
- Мы теперь всегда будем общаться таким тоном?.. – спросил он вслед.
- Другого ты не заслуживаешь! – дверь в комнату закрылась, в замке повернулся ключ.
- Спасибо… - тихо произнёс он.
Вторую ночь он провёл так же, как и первую – скрючившись на узком диванчике кухонного уголка. Утром ныла спина, хотелось спать, и голова гудела, как чугунная.
- Я так больше не могу… - признался он. – Здесь жутко неудобно…
- Спи на полу, - равнодушно пожала плечами Дайна.
- Здесь? – потерянно посмотрел он на неё.
- Можешь в коридоре.
Ирма фыркнула, сдерживая смех.
- Спасибо… - удручённо кивнул Сапьега. – В таком случае я буду искать ночную работу… чтобы нормально высыпаться днём…
- А почему ты решил, что днём я позволю тебе спать в комнате? – удивилась Дайна. – Это уже не твоя территория.
- Это, как минимум, жестоко!
- Тогда не спи вообще, - развела Дайна руками.
Швырнув вилку на стол, он резко встал:
- Тогда я и жить буду на работе! – и вышел из кухни.
- Испугал, - подмигнула Ирме Дайна. – Скажешь это комиссии! – крикнула она ему вслед. Ответа не последовало – вместо этого хлопнула входная дверь.
- Сколько мы ещё собираемся его мучить? – спросила Ирма. – Мне уже жалко…
- Пока не поймёт… - вздохнула Дайна. - Я не вынуждаю тебя ни к чему. Ты можешь общаться с папой, как раньше. Это только наши с ним отношения - у тебя есть выбор.
- Ну… пусть он хотя бы спит в комнате, пока тебя нет дома… - зашла издалека девочка, - здесь, и правда, неудобно…
Дайна помолчала – и сдалась.
- Пусть… Только скажи ему об этом сама, ладно?
- Не волнуйся – я всё сделаю по-хитрому, - улыбнулась Ирма. – Он даже не догадается.
Дайна пожалела о своём решении на следующий же день, когда вернулась из города после бесплодных попыток найти работу. Ирма сказала, что папа приехал за час до возвращения Дайны, и уснул совсем недавно. До вечера она его не трогала, но именно вечером, когда попыталась растолкать – поняла, какую ошибку совершила. Сапьега спал, как убитый, разбудить его не представлялось возможным; он что-то бессвязно бормотал, периодически открывал глаза, но ничего не соображал. В отчаянии Дайна легла спать одетой, и с мыслью о том, что согласиться на просьбу Ирмы было бредовой идеей…
Проснувшись утром, Сапьега тихо соскользнул с кровати, стараясь не шуметь, приготовил завтрак, отнёс на подносе в спальню, принял душ, переоделся – и уехал. Когда проснулась Дайна – на подносе вместе с завтраком лежала записка “Спасибо, что не будила. Приятного аппетита. Удачного дня. С.” Вечером он не пришёл – позвонил и предупредил, что нашёл работу, останется на ночь. С этого дня они стали видеться гораздо реже: он приезжал утром, когда Дайна уезжала на работу и отвозила Ирму на курсы, и уезжал вечером, когда девчонки укладывались спать…