О ворчунах-медведях

Пусть какое-то слово, единожды возникнув у какого-то народа, распространяется его представителями и заимствуется окрестными народами. Что может происходить со словом в процессе такого распространения? Во-первых, при слушании нового слова оно может слышаться и запоминаться с неточностями (такое бывает даже при передаче текста в рамках родного языка). Во-вторых, из-за фонетических особенностей языков, заимствующих новое слово, даже при правильном восприятии слова его звуки при произношении будут заменены на ближайшие по звучанию звуки родного языка (так мы заменяем некоторые звуки в иностранных именах, китайских или английских, к примеру). В третьих, может происходить "контаминация": новое слово может быть изменено так, чтобы быть похожим на какое-то близкое по смыслу слово родного языка (так арабский bababha превратился в попугая). В-четвёртых – сложные слова имеют тенденцию к упрощению при заимствовании (компьютер у нас стал компом, например, или камнем – тут и контаминация имеется).

При сравнительно долгом хождении слова вдали от родного языка оно может измениться до неузнаваемости. Например, английское foot совсем не похоже на польское pi[en]ta, fist – на pi[en][sh][ch], а five – на pi[en][ch] - да простят меня читатели за отсутствие на www.proza.ru необходимых шрифтов. Слова в парах означают, соответственно, "пята", "кулак" ("пясть") и "пять". При этом видно, что славянские слова с перечисленными значениями звучат очень похоже, а английские – нет. Этот пример, во-первых, убедительно демонстрирует преимущественное направление распространения слов так называемого праиндоевропейского языка в паре "славянская группа – германская группа" (от славянских языков – к германским, в данном случае), во-вторых, наводит на мысль, что основным источником "индоевропейских" языков являются славянские языки, в которых различия слов с одинаковыми или родственными значениями минимальны (достаточно посмотреть на шесть приведённых выше родственных слов: три славянских и три английских).

Проверим эти тезисы на примере родственных поименований медведя на разных языках индоевропейской семьи.
В германской группе языков:
немецкий – БЭР; исландский – bera; норвежский и шведский – БЬОРН; английский – bear, bruin.
В кельтской группе языков:
древнеирландский – art; валлийский – arth, бретонский – arz.
В романской группе языков:
латинский – ursus; арагонский - onso; каталонский - os; французский - ours; окситанский - ors; испанский и галисийский - oso; итальянский - orso; португальский - urso; румынский - urs, сардинийский и сицилийский - ursu.
В древнеалбанском языке: ar.
В древнегреческом языке: (х)АРКТОС.
В индоиранской группе:
санскрит – bhalla, также RkSa; bhr (только в одном источнике такая форма для "медведя" встретилась - возможно, это ошибка вследствие существования омонима bear - носить);
цыганский - рычь / rish;
восточно-иранские и западно-иранские: афгани, белуджи, курдские, персидский, зазаки - трёх-четырёхбуквенные комбинации звуков "А", "Р", "Ш" и их вариаций.
В славянской группе языков с медведем может быть сопоставлено только слово "бурый", в балтской группе я пока нашёл только литовское слово "urgzti", означающее "рычать", и слово "arsus", означающее "свирепый, лютый".

Отчётливо видно, что на южной границе региона, заселённого носителями перечисленных выше языков и диалектов (то есть на Пиренеях, Апеннинах, Малой Азии, в Закавказье и в Центральной Азии) поименования медведя коротки и очень отличаются друг от друга, особенно в иранской группе языков. Эти языки получили индоевропейские обозначения медведя в последнюю очередь.
Наиболее сложным образом медведь именуется в латыни, в древнегреческом и в языках германской группы, но звучат эти наименования довольно несхоже. Латинское "УРСУС" несколько похоже на древнегреческое "(х)АРКТОС" и на литовское "УРГЗТИ" ("х" в скобках означает придыхание, с которым произносились гласные в древнегреческом, если им не предшествовали согласные звуки), литовское "АРШУС" похоже на "(х)АРКТОС", а шведско-норвежское "БЬОРН" несколько напоминает русское "БУРЫЙ". Где же родился индоевропейский медведь? Попробую предпринять попытку реконструирования корня слова, обозначавшего медведей на праязыке Европы.

Первый звук этого слова должен быть таким, чтобы его можно было в некоторых случаях "не разобрать", а в других – огрубить до "Б". Наилучшим кандидатом является губно-губной звук "w", который, ко всему прочему, ещё и на "У" похож, просто в "кратком исполнении". Потеря "В" перед гласным в древнегреческом языке – вещь обычная: в древнегреческом не было звука "В" в начале слов (буква "бета" стала произноситься, как "В" только в новогреческом языке). Так "волочить" превратилось в "(х)ЕЛКио", а "волк" - в "ЛИКос"  (слова со значениями "волочить" и "волк" упростились, родственная связь между ними стала менее заметна – признаки заимствования налицо).

Первый гласный звук должен уметь превращаться в "У", "О", "Э", "А". Этим условиям удовлетворяет исторически носовой звук "о" (польское "m[on]ka" преобразовалось в русское "мука", польское "si[on]s[ch]" превратилось в русское "сесть (с'эст')"). Потеря назализации даёт нам "О" (как в скандинавских наименованиях медведя). "А" можно было бы объяснить аберрацией восприятия "О", подобно тому, как в США сейчас произносят "О" в закрытых слогах – как откровенное "А" (возьмите хотя бы наше жаргонное "батл" - "bottle, бутылка").
Однако в наименованиях медведя при исходном носовом звуке в каком-нибудь языке да должно было бы остаться "Н" или "М", как, например, в греческом "pente" и валлийском "pimp" от праславянского "p[en]t'" ("пять"). Вспомнив исторически имевшие место переходы "a <-> u" в языках иранской группы (осет. marg "птица" и перс. и др. murg) и в древнегреческом (mustaks "верхняя губа" и mastaks "рот"), мы можем взять в качестве первой гласной "У" или "А" непосредственно, а "О" считать результатом искажения.

Второй согласный звук – слабо артикулированный "Р", который может не добраться до периферии (как в испанских и иранских наименованиях), здесь особых сомнений нет.

Построение корня искомого слова закончено: "w[on]r" или, вероятнее, "war/wur". Конечно, этот корень не создавался исключительно для поименования опасного хищника, тем более, что называть этого зверя издревле считалось табу. Найденное сочетание должно быть корнем какого-то эвфемизма, типа известных нам "медведя", "хозяина", "Топтыгина", "мишки" и т.п. Ускорить путь к догадке нам позволяет вышеприведённое литовское слово со значением "рычать": urgzti. По-польски "рычать, урчать" – warcze[ch], "рыкнуть" - warkn(on)(ch) (вот и "У", и "А" проявились, в словах с одним и тем же значением), теперь не грех вспомнить и отечественные звукоподражательные: "бурчать, ворчать, урчать" – этакие заготовки наименований для медведя. Сомнение оставляет слово санскрита "РЬКША", которое выглядит родственным древнегреческому "(х)АРКТОС" и тоже похоже на "рычать", но из "war/wur" слово санскрита не получается как будто. Зато цыганское "РЫЧЬ" говорит о том, что к медведю имеют отношение не только "warcze[ch]" и "urgzti", но и rусzе[ch] "рычать".

Рычание – признак опасности. Корень этого праслова, претерпевая известные искажения, многократно встречается в словах, связанных с опасными явлениями: вор, ворог, ворон, борьба; бурый, а также лит. beras, англ. brown, фр. brun; буря, бурный, бранить; возможно, др.-греч. БОРЕЙОС "северный (severe – суворый-суровый)"; англ. war "война"; др.-прусск. wargs "злой", лит. vargti "бедствовать", лтш. vargt "чахнуть, прозябать", др.-исл. vargr "волк, злодей", ит. bora "сильная буря" (начиная с др.-прусского слова данные взяты из словаря Фасмера).

Маленькое отступление. Я думаю, что "бурый" - от "бурчащего", "бурного", а не наоборот (в этимологическом словаре английских слов "bear" производится от "brown"). Если посмотреть статью "бурый" в словаре Фасмера, то окажется, что у этого слова очень куцая этимология, сводящаяся к персидскому слову через тюркское слово-посредник - очень сложная комбинация. Мне кажется, что созвучие слов "буря", "бурый" и "бурчать" более точно отражает происхождение "бурого". Фасмер пишет: "Отсутствие этого слова ("бурый", прим. автора) в чеш., в.-луж., н.-луж., словен. говорит в пользу вост. происхождения" - что, скорее всего, означает, что в этих языках на цвет медведя ссылаться не стали, равно как и на цвет корицы. А в русском бурый - цвет "бурчащего" медведя (в польском bury - не коричневый, а тёмно-серый или серокоричневый), подобно тому, как голубой - цвет голубя, позже коричневый - цвет корицы, оранжевый - цвет orange-апельсина, фиолетовый - цвет фиалки.

Тем не менее, тюркские и многие другие языки имеют отношение к теме. Обсуждаемая морфема, скорее всего, не родилась в индоевропейской общности, а рождена при более древнем состоянии языков, которое подарило слово bordz "волк" чеченскому языку, слово buri "волк" - древнетюркскому (вспомним, что и на польском слово bury "серовато-коричневый", то есть ближе к цвету волка, чем к цвету медведя), похоже, ту же природу имеет слово "барс" - тоже опасный рычащий зверь. А по-ненецки "медведь" - wark, совсем близко к нашей реконструкции. Особо удивляться сходствам не стоит, если сходные слова построены на звукоподражании. Что не исключает и заимствований, впрочем: например, логично заимствование названия медведя народами (например, пиренейскими или иранскими), жившими на периферии обитания медведя, от народов, живших, буквально, среди медведей - как прабалтославяне и прагерманцы.

Есть и другие слова, обозначающие выражение недовольства звуком: "ворчать", "верещать", "скверет". Фасмер утверждает, что от последнего произошло русское слово "скворец". Если кто слышал, как орут белки, то он поддержит меня в том, что английские слова squirrel (белка) и quarrel (ссора, ругань) родственны нашему "скверещать". Онлайновый этимологический словарь английских слов утверждает, что squirrel происходит от греческого наименования белки – СКИУРОС – которое переводится, как "тенехвостка" (хвост такой пушистый, что отбрасывает тень). Я убеждён, что это толкование – из разряда "народной этимологии", как например, толкование попугая как пугающего. К тому же словосочетание СКИУРОС появляется только в словаре новогреческого языка, а поверить, что предки англичан не знали, как назвать этого пушистого зверька в античные времена, или переименовали его позже на греческий лад, я не могу. Своих зверей каждый называет по-своему: например, если утка с острым хвостом у нас водится, так мы её и называем шилохвостью, а не спрашиваем у греков, как назвать. Другое дело, какой-нибудь заморский кенгуру объявится, хотя даже заморского муравьеда мы перевели на свой язык.
Правда, и англичане могут быть больше греками, чем нам кажется...

Вернёмся однако к нашим баранам, то есть к медведям. Реконструированный корень слов, родственных индоевропейским наименованиям медведей, оказался ближе всего к польскому слову со значением "рычать", следом идут литовские слова со значениями "рычать" и "свирепый". В санскрите и цыганском языках у названий медведя другой славянский корень, "рык". Мы получили ещё одно указание на то, что праязык, называемый сейчас праиндоевропейским (ПИЕ сокращённо) распространялся с территории, которую в древние времена занимали праславяне: с территории нынешних Германии и  Польши (относительно характера родства балтийских и славянских языков до сих пор идёт полемика, в которой я пока не участвую). Лужичане-лугии, полабские славяне и поляки до сих пор живут на этой территории, сохранив в значительной степени особенности языка-предка и самый высокий процент обладателей "славянской" метки R1a, имеющейся в мужских хромосомах.

Вместо послесловия: я в курсе того, как принято производить реконструкцию предковых языков, но результат в виде *rtko для праиндоевропейского медведя меня не убедил. Может, есть и другие результаты - тогда "век живи, век учись".