Простая история

Мы дружим с ним с детства - я и мой двоюродный брат Сашка. Он младше меня на шесть лет. Сейчас ему уже сорок, но он как был для меня тем наивным пацаном, к которому я любил приезжать в гости, так и остался по сей день. У меня всегда было такое ощущение, что эта его наивность прошагала с ним рука об руку всю его жизнь. Он, как слабый боксер, который пропускает время от времени ощутимые удары от своего соперника, получал синяки и шишки от жизни.
 Вообще-то, он - вполне умный и даже весьма образованный человек - закончил в свое время университет по "классу экономики", как он любил шутить. Несмотря на чисто житейскую свою неприспособленность и некоторую инфантильность, Сашка в своем деле был неплохим профессионалом. В нем удивительным образом сочетались   деловитость и собранность, так необходимые для продвижения по карьерной лестницы,  и  детская непосредственность в восприятии жизни вообще и в отношении с женским полом в частности.
Внешне мой брат был вполне даже ничего. Высок, поджар, хотя и без развитой мускулатуры, но широк в кости, из-за чего его фигура смотрится даже сейчас вполне впечатляюще. Умное волевое лицо в очках, придающих ему некоторую загадочную интеллигентность, располагало к общению. Сашка не любил конфликты, старался избегать всего того, что могло вызвать хоть малейшую неприятность. Но, почему-то, жизнь все время создавала ему эти ситуации, и каждый раз ему приходилось выходить из них с грехом пополам. Особенно это касалось отношений с прекрасной  половиной человечества, которая никогда не оставляла без внимания моего любвеобильного брата.
Что из того, скажете вы, что человек любит женщин, и даже слишком, а я бы сказал - чересчур? Уж я-то знаю, что говорю!
"Если можешь сделать счастливой хотя бы одну женщину, сделай!" - любимое изречение брата. И он старался вовсю.
Но расскажу все по-порядку.
Женился Сашка рано, еще на втором курсе института, и это было настолько неожиданно, что, казалось, эта новость, которую он как-то принес из универа, поставила в тупик даже его родителей. Я об этом знал еще меньше, ведь теперь, когда мы стали взрослее, встречались друг с другом  гораздо реже. Он вообще был очень сдержанным и больше  помалкивал о своих амурных похождениях. Еще в школе, где Саша не отличался особой силой и смелостью, но выделялся своими шахматными победами, он испытал на себе некоторый интерес девочек из своего класса. А что - вполне симпатичный высокий брюнет, чемпион школы! Не беда, что в классе он  прослыл ботаником  из-за его нежелания участвовать в тусовках и драках. Девчонки все равно липли к нему на зависть доморощенным Рэмбо. Что-то было в нем такое,  неуловимое, что так их привлекало. Но вся беда была в том, что на этот живой девчоночий интерес к нему он никак не мог адекватно реагировать.
Всему виной была его природная стеснительность. Он  впадал в ступор, краснел и бледнел, как "отважный капитан" из известной песни. Как же он себя ненавидел за это. Ненавидел и презирал! Чтобы хоть как-то победить свою робость, он старался быть более развязным, чем самые наглые, и более наглым, чем самые развязные. Он воспитывал себя, как служебную собаку воспитывает  лучший кинолог. С каждой новой встречей с очередной пассией Сашка совершал над собой неимоверное усилие, направленное на подавление предательского дрожания в коленках и голосе, легкого покраснения щек в самый ответственный момент охмурения.
В университете дела пошли гораздо веселее. Он сел на своего любимого конька - коллекционирование девушек, которых он стал покорять не только внешним своим видом, напоминающим раннего Буйнова, но и безудержным красноречием, подкрепленным кучей анекдотов,  Он, подобно Юрию Никулину, собирал их в особую тетрадочку. Разница только была в мотивации. Если всеми любимый клоун делал это в силу своей профессии,  то мой брат - исключительно, чтобы закадрить очередную студентку.
Студентки тоже бывают разные. И в один прекрасный день он это понял, но, к сожалению, слишком поздно. Мариночка - иногородняя девочка, проживающая в общежитие универа, всегда искала подходящий вариант устроить свою жизнь, как можно более правильно. То есть, в ее понимании, чтоб было все: прописка, дом в центре города, семья, богатый или, на худой конец, умный муж и свобода! Наивный Сашка был поставлен в известность предприимчивой Мариночкой, что он скоро станет папой. Что ему было делать - мальчику из интеллигентной семьи?
Сыграли свадьбу. Многочисленные родственники из области не дали соскучиться никому. Не обошлось и без выяснения отношений, но в целом свадьба прошла на уровне. Невеста и жених смотрелись очень эффектно. Она - тоже высокая, статная, белокурая. С длинной - не по-городскому - косой, которой очень гордилась, высокой грудью и длинными стройными ногами. Я смотрел на них - счастливых и понимал, что в двадцать лет жизнь кажется такой длинной, что все, что не делается - к лучшему, что он уже скоро станет отцом, не успев как следует повзрослеть...
 Дни шли за днями. И как-то незаметно для окружающих, а, самое главное, - для талии Мариночки - пролетели полгода. Я стал появляться в гостях у молодой семьи почаще, но в основном заставал только своего брата и озабоченных его родителей. Мариночки почти всегда дома не было.
- Где ж твоя жена, братуха? - как-то спросил я его в очередное свое посещение
Сашка в ответ  нахмурился, а родители его переглянулись, вздохнули одновременно и ушли к себе в комнату .
- Попал я, Серега! - горестно воскликнул брат. - Похоже, обвела она меня вокруг пальца. Не беременная она вовсе, понимаешь?!
- Ну и радуйся, что не нужно будет вскакивать по ночам, просыпаясь от крика. Хотя бы высыпаться будешь. Да и рановато вам ребенка заводить. Погуляете еще.
- Пока гуляет только она! - Сашка хмуро указал взглядом на маленький портретик Мариночки, стоящий на трюмо. - Веришь - нет, мы почти нигде ни разу не были вместе. То ей надо готовиться, то мне. То она в читалке допоздна сидит, то у подруги, то пошла на осмотр к врачу, то в магазин. А тут нас пригласили на день рождения в общагу. Ну пошли мы с ней. В принципе, все было неплохо, даже весело, я бы сказал. Набилось девчонок в комнату, и ребят наших из группы подвалило несколько человек. Сидим болтаем, смеемся. Поздно уже. Все изрядно подпили. Только вижу, а Маринка-то куда испарилась. Ну я и пошел ее по общаге искать. Прохожу мимо кухни, а оттуда вроде бы как голос ее послышался. Открываю дверь... , а там... моя женушка, лежа на столе, пьяным голосом смеется и парень какой-то незнакомый спиной ко мне... с растегнутым уже ремнем. И так мне противно стало, что я ничего не сказав, просто хлопнул дверью и ушел домой. - Он помолчал немного и продолжил: - Пришла она только под утро. Я молчу и она тоже молчит.
- А она-то хоть что-нибудь тебе объяснила, почему дома не ночевала? - спросил я его.
- Обмолвилась только, что, мол, плохо себя почувствовала и осталась у девчонок в общаге.
- Ну и дурак, ты. Я бы ей такое устроил!
- А толку-то! Как выяснилось потом, она с этим уродом еще до меня встречалась. Вся общага об этом знала, только я, лопух, был в неведеньи. Он-то сам городской, но развлекаться приходил к ней в общагу. Видать, не слишком, значит, удобно ее к себе было водить...
- И что ты собираешься делать? Может, вам развестись, раз такое дело? К тому же, даже будущий ребенок вас не связывает.
- Понимаешь, она говорит, что любит меня! Что, мол, Валерка - парень этот - ее ошибка! А хочет она быть только со мной!
- А сам-то ты ее любишь?
- Конечно! Она в постеле такая...! Ты себе не представляешь! У меня так еще ни с кем не было! - Сашка аж глаза закатил от удовольствия.
- Но она же тебя обманула  - и с беременностью несуществующей, и  рога с этим Валеркой тебе наставила! Этого что, мало? - спросил я моего глупого от любви брата.
- Это была ложная беременность, понимаешь?  Есть такое понятие. А Валерка, что ж... Пьяная она была, себя не контролировала...  - он смотрел на меня странным взглядом, как будто бы, уговаривал кого-то. А глаза его были при этом грустные, грустные...
... С той поры прошел год. Я к тому времени уже будучи и сам женатым, жил в другом городе и наведывался в наши пенаты не часто. Но по работе своей у меня  была возможность ездить в командировки на один из заводов в нашем родном городе,  и я никогда не упускал случая этим воспользоваться, чтобы навестить свою мать, а также моего бедного наивного двоюродного братца.
- Привет, Сашок! - я возник на пороге без звонка, перед самым своим отъездом. Кончался срок  двухдневной командировки, и я решил заскочить к нему, благо его жилище находилось по пути к городскому вокзалу. 
- А, это ты, Серый, заходи. - протянул брат упавшим голосом, явно ожидая увидеть кого-то другого. - А чего ж не предупредил. Я бы чего -нибудь сварганил на скорую руку. - Он устало присел на табурет в кухне. - Маринки-то нет, понимаешь, уже третий день. Думал, что это она пришла. Ума не приложу, где она шатается.  Родители тоже уехали в отпуск, уже две недели как. И в универ она не приходит. Я уж обошел всех ее подружек в общаге. Никто ничего не знает или скрывает, уж не пойму. Может, случилось чего? Я уже и все больницы с моргами обзвонил! Никаких следов! А, может, ее похитили?! Сейчас это сплошь и рядом. Собрался вот в милицию заявление о пропаже отнести.
- Да, брось ты! Все будет нормально. Может быть, она к родителям своим поехала в деревню? Ты эту версию рассматривал?
- Слушай, а я как-то даже и не подумал! - Сашка повеселел, но сразу же нахмурился. А у меня связи-то с ними никакой нет. Да и Маринка особо с ними не общалась, во всяком случае, при мне. И не ездила она туда после свадьбы.
- В общем так! Горячку не пори!  Возможно, ее родичи с ней  связались, а она и помчалась туда, забыв тебя предупредить. Может быть, ЧП там какое-то приключилось? - убеждал я безутешного брата, впрочем, плохо веря в то, что говорил.
И тут вдруг раздался резкий звонок в дверь.
- Ура! Маринка пришла! Это она - больше некому! - он бросился открывать дверь.
Далее происходило все, как при замедленной съемке.
На пороге стоял... какой-то здоровенный парень. Он деловито шагнул в прихожую и  голосом, не терпящим возражений, произнес, не здороваясь:
- Где ее комната?
- Чья? - одними губами спросил Сашка.
- Марины, конечно! - усмехнулся парень и прошел широким шагом в направлении, указанном опешившим и разом потерявшим голос братом.
- Давай, показывай, мне некогда! - он уже принялся шарить в шкафу, отделяя женские вещи от мужских.
- А ты, собственно, кто такой? - не выдержал я, хотя нисколько не сомневался, что перед нами нарисовался Валерка собственной персоной.
- Муж новый - заржал амбал. - Валерий, может слышали? А ты, хлюпик, - обратился он к Сашке, - еще пожалеешь, что увел у меня женщину.- произнес он угрожающе, но с такой спокойной уверенностью, что невольно мне самому сделалось страшно за неприспособленного к драке брата.
Сашка же при этом стоял, как истукан, не выражая никаких  эмоций, молча исподлобья наблюдая за всем этим беспределом.
- Эй, послушай, как тебя, Валерий, а тебе не кажется, что это их с женой личное дело?  Они пока женаты, как никак. А ты врываешься в дом, копаешься здесь в чужих вещах и еще угрожаешь вдобавок. Может тебе навалять, пока ты в конец не охамел? - я сделал шаг по направлению к парню, который быстро забрасывал в спортивную сумку Маринкин нехитрый гардероб. - Или, может, с помощью милиции закрыть тебя на время в КПЗ, чтобы ты поостыл малость?
Верзила насмешливо посмотрел на меня снизу вверх и встал с корточек, оказавшись на полголовы выше меня.
- А ты попробуй! Может чего и получится! - Он тоже сделал шаг ко мне, демонстративно засучивая рукава.
- Серый, оставь его! Пусть убирается вместе с ее шмотками. - глухо сказал Сашка и вышел из комнаты.
- Ну, дела! - только и произнес я.
Тем временем Валерка, уложив все в сумку, молча прошагал мимо меня и, оказавшись в прихожей, крикнул, обращаясь к брату:
- А тебе, чудак, скажу напоследок: такую бабу, как Маринка, мало увести в ЗАГС. Ее еще надо уметь удержать рядом. - И,  повернувшись к входной двери, добавил насмешливо: - Адьес, амиго!
- Что это было, братуха? - сказал я, входя на кухню.
Сашка, не отвечая, стоял у окна и глядел во двор. Я тоже подошел и увидел единственное такси, стоявшее у его подъезда. С высоты второго этажа можно было увидеть человека, сидящего в нем на заднем сиденье. Маринка! Это, без сомненья, была она! В это время из подъезда вышел Валерка и, самостоятельно открыв багажник, впихнул туда объемную сумку. Маринка не шелохнулась. Парень вдруг задрал голову и, весело улыбнувшись, помахал нам рукой. Причем  сделал он это  важно, словно победитель рыцарского турнира, который приветствует своих зрителей и почитателей. Ну что ж, в любви, как и на турнире, побеждает сильнейший!
Брат, последний раз взглянув на отъезжающее такси, произнес глухо, не поднимая на меня глаз:
- Считай, что ты ничего не видел и родителям моим не вздумай ничего ляпнуть про ... про это все. Он присел на табурет и поднял на меня глаза - влажные и одновременно злые!
Такого Сашку я еще не видел!  Не думал я, что эта женщина настолько глубоко запала ему в душу. Или, может быть, ему было просто стыдно передо мной?
- Саш, да ты чего? Нашел из-за кого убиваться! Да она, сучка эта, мизинца твоего не стоит! - "Ох, кажется, я переборщил!" - тут же подумал я про себя.
- Знаешь,. Серый, ты ведь кажется торопишься? Давай дуй на вокзал, а то поезд без тебя уедет, и женушка твоя беспокоится начнет! - зло, сквозь зубы проговорил Сашка.
- Ладно, извини, не буду, если тебе неприятно. - Я вздохнул и поплелся в прихожую, в которой не выветрился еще терпкий запах мужской парфюмерии вперемежку со здоровым мужским потом, оставленным наглым Валеркой. Я потоптался на месте, собираясь еще добавить что-нибудь, чтобы хоть как-то успокоить вконец раскисшего и озлобившегося брата, но, как назло, подходящиеся слова в голову не лезли. - Пока, брат, не переживай. Все будет тип-топ, вот увидишь!
... Прошло еще около полугода, когда мне снова понадобилось приехать в свой город. Времени на этот раз у меня было навалом, благо моя очередная командировка увеличивалась на два  дня за счет выходных. Я наслаждался покоем и удовлетворенностью по поводу выполненного задания, находясь на маминой кухне.
- Поел, сынок? - участливо спросила мама после того, как сытый и довольный, я отвалился от стола. Сходи прогуляйся, что ли. Или вон к Саше съезди. Ты не слышал? Отдельно теперь он от родителей живет. Сразу же после развода и переехал.  Он на вечерний перевелся и комнату стал снимать. Представляешь, а мне Маша только недавно сообщила. Скрывала, значит. Такие вот дела.
Надо же, какие перемены! Сашкина мать - тетя Маша - зря звонить не станет. И если уж она не удержала любимого сына под своим крылом и позволила ему уйти с дневного, дело и вправду серьезное. За все это время Сашка, видимо, на меня обидевшись, ни разу мне не позвонил. Впрочем, я и сам особо не навязывался, понимая, какую душевную боль пережил мой брат.
- А что! Пожалуй ты права. Надо будет его навестить. Адрес-то она назвала? Вот завтра в субботу и съезжу.

Когда на пороге возник мой братец - небритый и помятый, я даже его не сразу узнал. Он открыл мне дверь, даже не поинтересовавшись, кто это там названивает с утра в выходной день. На нем была грязная в подтеках футболка и треники с пузырями на коленях.
- Ого, кто к нам пожаловал! Сергей Батькович, собственной персоной! - он глянул на меня мутным взглядом и дохнул  чем-то кислым: - проходи на кухню. Только учти - угощать нечем, вчера немного посидели с мужиками. Но, все-таки,  кое-чего осталось. Он мне подмигнул, указывая головой на грязный холодильник.
Я с изумлением оглядел старую, обшарпаную, видавшую виды квартиру, состоящую из двух комнат.
- Мне повезло! - продолжил брат, - В другой комнате никто не живет. И я один здесь хозяин! Э-эх, брательник, хорошо, что ты приехал! Хочешь пива?
Мы выпили. Я молчал, Сашка тоже. Наконец, он заговорил.
- Понимаешь, Серега. Мне поначалу так плохо было. И даже не потому, что она так со мной поступила, прислав этого своего бугая. Не это обидно. Обидно, что ничего мне не объяснила. Может быть, я бы и сам ее отпустил, если уж ей было так невмоготу. Я понимаю, конечно, он - парень видный. Первая любовь ее, к тому же. Но и я тоже себя не на помойке нашел! Первое время, готов был ее убить, если бы встретил, а потом подумал, подумал и понял, что все это - к лучшему. Лучше уж так, чем втихомолку, за моей спиной по общагам тискаться. В общем, не мог  я в одной с ней группе находиться. Ну, перевелся на вечерний, в контору вон  жэковскую помощником бухгалтера устроился, комнату эту снял. А что, удобно - контора-то прямо здесь во дворе. Учусь вот, все неплохо.  А самое главное, братуха, понял я одну штуку для себя важную - нельзя растворяться в человеке - будь то женщина или мужчина. Сперва я, а потом уже кто-то другой, понимаешь?
- Не совсем. - Я смотрел на него и не мог понять, серьезно он это говорит, или вчерашние посиделки давят на его мозг не лучшим образом.
- Короче, для меня теперь женщина - это объект! Просто объект - и не важно какой - сексуальный или для беседы, а, может быть, для помощи по хозяйству! Так удобнее и спокойнее. Во всяком случае, пока. А там видно будет. Да, забыл тебе сказать новость. Валерку-то помнишь? Посадили его. Это мне деваха одна из общежития сказала. Короче, он подрался с кем-то, да не слишком удачно. Ну и припаяли ему два года по хулиганке.
- А как же Маринка? - выдал я, наконец, вертевшийся у меня на кончике языка вопрос.
- А что Маринка. Она ведь после развода со мной за него не вышла. Жили они, я слышал, с его семьей. А там, видимо, не очень сладко было, раз не стала она с ним расписываться. А как посадили его, снова в общагу перебралась. Вот и весь сказ!
Сашка снова достал из холодильника пиво.
- И ты знаешь, мне как-то все равно. Перегорело, что ли? Будешь - он кивнул на бутылку.
- Ну давай, по последней. И пойду я, пожалуй.
Когда я уходил, мой брат, провожая меня, вышел на лестничную клетку к лифту, и, когда тот подошел,  сказал мне напоследок:
- А я ей, все же, благодарен!  За науку! - и он пожал мне руку, словно благодарен он был именно мне.