Букмекер

                Букмекер, отец!
                ....................
                Я поставил бы крест,
                Но он в купле-продаже,
                Где красное - чёрное,
                Чёрное - красное,
                Как что-то ненужное,
                Как что-то опасное.
               

Букмекер, отец! Здравствуй, букмекер.

Проводи и посади его за стол, рассыпься перед ним услужливым маклером, а, когда он проиграется в прах, не жалей его и убей. А еще лучше дай ему в долг, а, когда он проиграется в прах, убей. Или дай ему взаймы еще, возьми взаклад душу, дай ему проиграться в прах, а потом подуй на него - и сдуй к чёрту. Он и так дошел до последней черты, осунулся, как стол под сморщенным зеленым сукном.

Не важно, что в номере его ждет невеста. Не-весть что выдумали, представлять себе жизнь людей. Нет никого, и посторонних нет. Посторонний уходит из поля твоего зрения - его больше нет, он не живёт. Он есть, пока ты видишь его.

А пока ты видишь его, не задумывайся, сожми его в своих ладонях и раздави. Или не задумывайся, сдирай с него всю одежду вместе со шкурой, и дави. Или не думай. Рви. Раздирай. Дави. Не думай.

Ты счастлив, букмекер.

Ты столько на своем веку видел этих скелетов, обтянутых рубашками бледно-костного света, и никто, никогда не видел тебя, не видел твоих глаз. Ты боищься их, но никто никогда не подумает бояться тебя.

Синий господин во фраке, с преувеличенно вычурнуми усами, золотыми часами и маленькими весами. Ви-сочки гладко выбриты, и райские птицы застыли зеленою краской на наморщенном лбу.

Это клиент или ты? Это зеркало или рама? В комнате накурено, и совсем не слышно мягких бархатных шагов и кротко хрустящих половиц.

Букмекер, счастливец. Ты правильно сделал, убрав все зеркала в своем доме. Пока тебя нет, они молчат. Но стоит тебе показаться в поле их зрения, ты будешь раздавлен, убит, уничтожен.

Не выходи на свет, в душной зале также могут быть предательские зеркала.