Идеальный убийца

Бассам был идеальным убийцей. За все время своей службы мне еще никогда не доводилось встречать человека, для которого убийство было бы чем-то естественным и само собой разумеющимся настолько, насколько это было привычным для этого девятнадцатилетнего парня. Перерезать горло живому существу, будь то мужчина, женщина или ребенок для него было то же самое, что отрезать кусок хлеба.
Судмедэксперты признали его абсолютно вменяемым и даже более того, обследовавший его психиатр обратил внимание на его незаурядный интеллект.
Бассам действительно выделялся среди сверстников.  Необычайно сильный физически и ловкий как кошка,  он был лучшим учеником в школе и один из немногих жителей деревни продолжил затем учебу  в университете. Сначала он учился на психолога, потом изучал философию и наконец, математику.
Философию он оставил потому, что, по его собственным словам, " нужно просто делать, а не философствовать". По этой же причине его разочаровала психология.
Для него не существовало ни вопросов, ни сомнений в этой жизни. Если бы он задавал себе вопросы или в чем-то сомневался, то не убивал бы с такой легкостью.
Жизнь он изучал отнюдь не по книгам. Его родной дядя участвовал в нападениях на израильтян и погиб в одном из столкновений с солдатами. Другой близкий родственник скрывался от сил безопасности после вооруженного нападения на поселенцев.
 Бассам был лидером везде и всегда.
 Сверстники его боялись и беспрекословно подчинялись ему. Своенравных он тут же ставил на место- мог легко выстрелить в ногу, полоснуть или пырнуть ножом за любую провинность. Когда ему было семнадцать лет он убил свою двоюродную сестру, которую родственники обвинили в том, что она позорит честь семьи. Останки обезглавленного, сгоревшего тела девушки обнаружили лишь спустя два месяца после убийства. Благодаря осведомителю из деревни, где жил Бассам, наши следователи вышли тогда на него, но ответственность за убийство взял на себя его дядя.
Вскоре после этого осведомитель и еще двое подозреваемых в сотрудничестве с нашими спецслужбами жителей деревни, исчезли. Изуродованный труп осведомителя с просверленными коленями , через которую его убийцы продели стальную проволоку, потом был найден в нескольких километрах от города. Тела двух других так и не нашли.
В убийстве мы подозревали Бассама и молодежь из его группы, но для ареста подозреваемого у нас не было никаких улик. Юноши, кого мы арестовывали, готовы были взять  вину на себя, но о Бассаме никто не произнес ни одного слова.
Те, кто получили от него пулю или удар ножом отказывались на него заявлять.
Деревня Бассама была одним из немногих мест в Иудее, где у нас не было ни одного осведомителя.
Во время Второй Интифады нам удалось сломить сопротивление местных жителей. Когда-то в деревне были сильны члены Народного Фронта Освобождения Палестины. Но после Второй Интифады все они либо были уничтожены, либо сидели в израильских тюрьмах и в этой местности воцарилась обманчивая тишина. Обманчивая, потому что быстро подрастала смена таким, как дядя Бассама.
Таких как Бассам у нас принято называть миной с часовым механизмом. Отчеты наших спецслужб уделяют особое внимание наличию в населенных пунктах ячеек крупных организаций или вообще какого-либо рода попыток организовать группу сопротивления.
А вот опасность таких как Бассам явно недооценивают.
Готовясь к убийству он мастерски, как профессиональный военный провел разведку и рекогносцировку  местности.
Сначала он наблюдал за поселением издали часами отслеживая происходящее за забором поселения. Потом он обследовал сам забор и наконец попытался преодолеть его. Это удалось Бассаму на редкость легко. Поселенцы огородили забором обширные территории в расчете на дальнейшее строительство, включавшие в себя не только пустующие холмы , но и оливковые рощи. Так что скрыться на этой территории для Бассама не представляло особого труда. Однако он не торопился. Несколько раз перебравшись через забор он наблюдал уже вблизи за жизнью поселенцев, намечая свой маршрут для убийства.
Момент для осуществления своих злодейских планов он выбрал идеально: окончание большого праздника, когда бдительность и самих поселенцев, и охраны уже не так высока как в самом начале. К тому же многие поселенцы разъехались по гостям и значительная часть домов пустовала. Повезло убийцам и с непогодой- гроза заглушила выстрелы в доме.
В помощники к себе Бассам выбрал своего двоюродного брата, которому едва исполнилось семнадцать.
Жертвами убийц стала многодетная семья. Проникнув в один из домов поселения убийцы хладнокровно задушили спящих детей, затем, проникнув в спальню убили родителей и их самого младшего, грудного ребенка. Проснувшиеся родители пытались оказать сопротивление, но безуспешно- убийцы закололи их ножами.
Женщину им убить сразу не удалось, она стала кричать и пыталась защитить ребенка и себя всем, что попадалось ей под руку. Уже будучи дважды раненной, она подхватив грудного ребенка попыталась вырваться из дома и тогда Бассам убил ее ударом в спину. Сначала ее, потом ребенка.
После совершенного убийства , оба убийцы тут же бежали из поселения и скрылись в деревне, оставив после себя жуткое зрелище уничтоженной семьи.
Будь они смертниками, жертв было бы гораздо больше. Но умирать  явно не входило в их планы. Они испугались криков своих жертв, которые могли услышать другие поселенцы или охрана и бежали.
Вернувшись в деревню, Бассам и его брат продолжали вести привычный образ жизни как ни в чем не бывало.
Даже видавших виды следователей поразили жестокость и хладнокровие убийцы.
Спецслужбы стали трясти всех , кого могли- все наши силы были брошены на поимку убийцы.
-"Это не наши",- говорил нашим следователям мухтар. Он и правда верил, что жители его деревни не способны убить спящих детей. -"Не было и не будет у нас таких чудовищ",- говорил старик, -"А если вдруг появились бы, то мы бы их сами поубивали. Убить спящего... Может ли быть больший позор для мусульманина?!"
Прошло  две недели и наконец, поиски увенчались успехом. Как убийцы не пытались замести следы, в доме своих жертв они оставили достаточно следов. Наши спецслужбы провели дактелоскопию всех жителей деревни, от мала до велика и в конце концов вина убийц была доказана.
 К тому же, в доме одного из родственников Бассама был найден автомат со следами крови, принадлежавший убитому главе семьи из поселения.
-"Он такой добрый, всегда больше всех заботился о нас с матерью",- сокрушался отец Бассама. Он всю жизнь с двенадцати лет работал, был очень набожным и за всю свою жизнь ни в какой антиизраильской деятельности замечен не был.
Отец Бассама был не единственным, кто не верил в виновность сына. Так думали все жители деревни, даже когда Бассам и его брат признали свою вину.

На допросе Бассам  все время смотрел на меня с чувством превосходства, едва ли не с презрением. Он смотрел так на всех нас.
Улик против него было достаточно и он больше отрицал своей вины, но чувствовал себя героем и о совершенных им убийствах рассказывал бесстрастно, почти со скукой, в мельчайших подробностях. 
Ни тени раскаяния. Скорее наоборот, гордость за содеянное.
-За что ты убил детей?- спросил я его,- Они-то в чем виноваты?
- Они забрали нашу землю, -Просто ответил он.
-Дети?
-Какая разница?- впервые с раздражением огрызнулся он. -Вы отняли у нас нашу землю и заставляете страдать наш народ. За это вы все дорого заплатите,- говорил Бассам, как-будто по бумажке или что-то заученное.
    -Страдания твоего народа не дают тебе права убивать,- ответил я.
-Плевать мне на твое право!- С вызовом бросил мне Бассам,- И  на ваши законы, на вашу мораль мне тоже плевать!
-А на свои законы, свою мораль- тебе тоже наплевать?
В ответ он посмотрел на меня с торжествующей ухмылкой: -Чтобы действовать мне не нужны никакие предлоги, которые ты зовешь моралью. Пусть моралью и прочей ерундой утешаются те, кто не способны действовать.- и он посмотрел на меня с чувством непоколебимого превосходства.
-Действовать?- Я решил во что-бы то ни стало сломать это чудовище.- Против беспомощных и беззащитных? Это ты называешь поступком?!
-Какая разница?- равнодушно пожал он плечами.-Он смотрел мне прямо в глаза совершенно равнодушный. Стена , которую он воздвиг в своей душе была намного прочнее того забора , через который он перемахнул , чтобы убить и я почувствовал, что не в силах разрушить эту стену.