Космобарин и ёжики

- Козьма-а-а! Козьма-а-а! – проснувшись от ночного кошмара завопил Бяшкин.
- Иду-иду, батюшка… - прохрипел закрепленный над потолком коммуникатор и, через секунду, в спальню ввалился видавший виды андроид.
- Пошто, батюшка, кричал-то?
- Ох, Козьма… Сон дурной привиделся, - вздохнул Бяшкин и, нащупав пульт, отключил волновой матрац.
 ЧПОК – потеряв опору, тело рыхлой массой осело на пластик койки.
- Позволь, помогу батюшка…
 Подскочивший робот стянул с барина гелиевое одеяло и, поддерживая под локоть, помог сесть.
- Охохох… Козьма, а час-то какой?
- Половина двадцать седьмого, - ответил андроид, подхватывая бледную тушу под подмышки.
 Жалобно пискнули древние сервомоторы, что-то клацнуло внутри робота, но старик все же умудрился поставить Бяшкина на ноги.
- Эт считай ночь еще?
- Ночь, ночь…самая тьма… Давайте, Митрий Фитриевич, я матрац-то перенастрою, да снова спать ляжете.
- Не, Козьма, не хочу. Опять кошмары привидятся. Лучше гулять пойду.
- И то правда, - ответил андроид. – Оно даже и полезней…
 Доведя Бяшкина до шлюза, робот натянул на хозяина старый залатанный скафандр, проверил систему подачи кислорода и принялся вручную раздвигать герметичные двери.
- Не работают-с. Опять, Митрий Фитриевич, мыши проводку поели. Утром, как Егорка проснется, будем шлюз чинить…
 Наконец зашли в переходную камеру. Козьма задвинул за ними дверь и, скрипя потертыми керамическими суставами, открыл наружный люк.
 Белым облачком в вакуум вылетел воздух и Бяшкин вышел наружу. Следом, во тьму, шагнул андроид-нянька.

 В 3425 году от изгнания Антихриста, рядовой гренадер Бяшкин Поликарп Симонович был пожалован в дворяне. Так сказать за заслуги и успехи в ратном деле и наисильнейшую любовь к отечеству.
 Кроме титула получил Поликарп на вечное пользование, себе и потомкам, небольшой астероид и пожизненный пенсий в сто кредитов.
 Дворянин, владелец планетоида, с маленькой крепостной деревенькой, и обладатель пожизненного дохода в сто универсальных единиц оказался лакомым кусочком для ряда семейств. И после нескольких интриг, отсеяв конкурентов, вскоре, на Бяшкине женил свою дочь ёжикозаводчик Сидоров.
 Однако видать сглазили незадачливые конкуренты Сидорова и ёжикозаводчик, весьма быстро, разорился. И осталось у него лишь несколько племенных ёжиков, с коими дядька к зятю и пожаловал.
 Ну а там, как водится, поплакали-поохали родственники, да и решили бизнес восстанавливать.
 И побежало время дальше. Родился у Бяшкиных сын Фитрий. На маленькой ферме потихоньку почковались ёжики, а астероид все также тихо кружил вокруг синего газового гиганта.
 В неспешной и сытной жизни прошло еще шестьдесят лет. Помер старик Сидоров, дали дуба и старшие Бяшкины, а их сын Фитрий успел жениться и обзавестись сынишкой-наследником Митрием.
Ну а ежёвая ферма потихоньку переросла в небольшой заводик, дающий в год до сорока тонн нежного розового мяса и двадцати тонн никому не нужных иголок, кои, впрочем, всегда скупали сириты-купцы, иногда посещавшие планетоид.
 А на обратной стороне астероида потихоньку обрастала куполами небольшая деревенька, насчитывающая уже пятьдесят восемь душ…
 Так вот и жили, не таясь и не боясь. И дожили…
 На солнечных ветрах, из самого центра галактики, пришла чума Масаара. Выкашивая целые звездные системы, сверхзараза двумя волнами захлестнула все обитаемые сектора и устремилась прочь, к соседним галактикам, туманностям и облакам.
 Прошла болезнь и по астероиду. Померла половина ёжиков, в страшных судорогах скончался, вместе со своей женой, Фитрий, погасли огни деревенских куполов, а сириты-купцы уже больше никогда не прилетали…
 И остались на планетоиде лишь старый андроид Козьма, сирота Митрий да крепостной киборг Егорка…

- Козьма, слышь, ты маленько разгони ёжиков, на звездочки посмотреть хоца… - сказал Бяшкин, уставившись на темно-серое колючее небо.
- Сейчас-сейчас, погодь, батюшка, - засуетился старый робот, быстренько сбегал в купол за шваброй и, вернувшись, принялся тыкать вверх деревяшкой.

 За прошедшие после чумы пятнадцать лет, ёжики с лихвой восполнили свою популяцию и даже размножились до немыслимых пределов.
 Полностью автоматизированный, но потерявший управление, заводик продолжал взращивать зверьков, пичковать запасенными не на одно десятилетие питательными таблетками и отправлять в разделочный цех.
 Однако цех уже четырнадцать лет как бездействовал – перегорел какой-то транзистор, заставив замереть мясорубки, ножи, конвейеры и автоматических упаковщиков.
 Уже за первый же год простоя цех под завязку наполнился копошащимися зверьками, а еще через год, под давлением сверхплотной колючей массы, в цеху, были выдавлены окошки-иллюминаторы…и ёжики устремились наружу.
 Кислорода, как и силы притяжения, на астероиде особо и не было, и, выплывая из цеха, зверьки мигом индевели и зависали на высоте трех метров.
 И вот за тринадцать лет десятки тысяч колючих телец плотным саваном нависли над планетоидом, навсегда скрыв от взора мириады звезд.

 Ловко орудуя шваброй, Козьма кое-как разогнал, по сторонам, маленькие трупики и в образовавшейся прорехе замигали далекие разноцветные огоньки.
- Ооо… – открыв рот, протянул Митрий. – Красота-то какая…
- А правда, там тоже живет кто?
- Правда, батюшка, правда, - кивнул андроид. И сириты живут. И люди. И даже шмаги-газовики…
- Эх, мня… - причмокнув, вздохнул Бяшкин.
 Тем временем отверстие в небе потихоньку затянулось колючими умрунами, вновь укравшими сияние далеких миров.
- А чаво к нам не летят-то?
- Не хочут, батюшка, - соврал старый Козьма. – Говорят, мол, не спит Митрий Фитриевич ночами, вот и не полетим к нему.
- Не, я буду, буду спать. Честно! – теперь уже соврал Бяшкин. – Пущай только прилетают… Мы им пирога, из ёжиков, дадим…
- Вот это верно, батюшка… Пойдем спать… Двадцать семь часов только-то… А утром и пироги напечем…и компот, из колючек, наварим…
 И поддерживая, под локоть, великовозрастного воспитанника, андроид зашагал обратно к куполу.
 А высоко в небе, за слоем ёжиков, мимо мертвых колоний-астероидов, тихонько приближался покинутый экипажем танкер-молоковоз…
 Но это уже совсем другая история… :)