Я, Он и дождь

    
   Ураааа! Ну, наконец-то, я решилась стать блондинкой! Замучилась уже мечтать об этом. Но всё никак не могла отважиться на отчаянный шаг. И сколько же это хамство можно было терпеть ?! Это постоянное насмешливое пренебрежение со стороны всех поголовно! Начиная с детского садика, я только и слышу со всех сторон:
- Привет,  рыжая! Как дела,  рыжая?! И чего ты сегодня такая рыжая?!

   Нет, с этим нужно было что-то делать. Но  легко сказать: “что-то сделать”. Это же не смена имиджа, когда я ушла из института подобием тургеневской девушки: с длинной косой и в юбке по щиколотку, а утром вернулась уже без косы и практически без юбки, так как то, что было на мне в тот знаменательный день больше походило на широкий пояс. Конечно, меня не узнавали почти целый месяц ни сокурсники, ни преподаватели. Да  что там знакомые, я и сама тогда довольно долго пугалась себя каждый раз, когда заглядывала в зеркало. Но потом всё же привыкли  и шарахаться моей, теперь уже вечно растрёпанной рыжей гривы, всё же со временем перестали. А вот когда я заикнулась про смену цвета волос, мама почему-то схватилась за сердце, папа ушёл в себя, отделившись от общества стеной молчания, а муж вообще ушёл, типа, нашёл удачный повод. Ну, пришлось уступить, решительно не понимая, почему я это делаю. Подруги сказали, что если я в прошлый раз чуть заикой не стала, то теперь уж точно сдвинусь окончательно при такой-то кардинальной перемене внешности. Мне такие потрясения вредны, так как я слишком впечатлительная и эмоционально нестабильная. И где они только таких слов-то набрались? Наверное, специально бегали к психиатру на консультацию. В общем, опять пришлось без конца выслушивать:
- А чего у Сашки мамка такая рыжая? Рыжая, а почему у тебя веснушек нет? Киса, потанцуем?
Ой, к чему это я? А, этот козёл меня после рыжей кошкой назвал. Думала, глаза выцарапаю. Жаль, быстро бегающим оказался, - спортсмен, наверное. И откуда я знаю, почему у меня веснушек нет. Может, они меня боятся, в связи с тем, что я эмоционально нестабильной иногда бываю. О, пригодилось словосочетание! А если по-простому - бешеной. Меня все периодически побаиваются  и стараются лишний раз не нервировать, особенно без повода. Вот Сашка у меня молодец  - сразу всех бьёт в глаз без предупреждения, чтобы странных  вопросов не задавали.

  А сегодня проснулась и решила :
- Всё ! С меня хватит! Половину  жизни рыжей побыла - пора меняться.
У меня решения, обычно, железные. Сказала - и сделала! Сашку в школу вытолкала. Ну, мужа ещё раньше, - года четыре назад. А сама, по-быстрому, чтобы не передумать, в парикмахерскую помчалась. На работу позвонила уже по пути, громко проорав в трубку мобильника о том, что я срочно заболела. Не знаю почему, но в маршрутке все посмотрели на меня так, словно поверили каждому моему слову, и даже отодвинулись от меня как можно дальше, будто боясь заразиться. Шеф мне, кстати, тоже поверил. Он всегда мне верит на слово, и никогда даже не пытается усомниться, или чему-либо возразить. Уважает, наверное. Да и что ему ещё остаётся?

  Настроение у меня было боевое. Погода стояла с утра чудесная. Солнышко кокетливо улыбалось мне с голубого безоблачного неба, при этом нахально запустив свои ручонки-лучики в мои рыжие, пока ещё рыжие, кудри. Одна беда - денег у меня было негусто. У меня их всегда не особенно много. Мама говорит, что я не очень экономная, а бывший муж нагло уверял, что я просто транжира. В общем, я прониклась их упрёками, и на этот раз решила поступить по-умному, то есть сэкономить. В связи с этим, краску купила на рынке. Торговка долго уверяла меня, что “облондинюсь” вмиг, так как эта краска стойкая и надёжная, какой-то супермодной японской фирмы. Она даже продемонстрировала мне свою блондинистую шевелюру, которая явно подтверждала качество продукции. В общем, я ей поверила, задушив в зародыше червяка сомнения, подло закопошившемся было у меня в душе.

   Рассказывать о том, как я превращалась в златовласку, уже не стану. История, прямо скажем, не для слабонервных. Достаточно уже и того, что парикмахерша Зиночка три раза выбегала из зала накапать себе успокоительного, и, в конце концов, докрашивала меня сидя, потому что ноги отказались её держать. Что случилось с Зиночкиными ногами, я так и не поняла. То ли от природы слабые, то ли на успокоительное у них аллергия внезапно образовалась? В общем, всё это не столь важно. Главное, она всё-таки меня покрасила!

   Да, свершилось! Эффект превзошёл все мои ожидания. Я была просто сногсшибательна. Не в переносном, а в прямом смысле. Во всяком случае, все окружающие, имеющие счастье стать свидетелем  моего  преображение, так сказать, лично, вдруг начали срочно присаживаться, некоторые даже мимо стульев. Посмотрев на себя в зеркало, я тоже присела, так, на всякий случай. Моя голова сияла. Было такое ощущение, что вместо головы у меня теперь солнце. Красиво, но глаза слепит.

   Так и не придя к решению : начинать плакать, или истерично хохотать, я в гробовой тишине покинула парикмахерскую, гордо вскинув, теперь уже золотую, голову. Не успела я покалечить пару-тройку случайных прохожих, которые при виде меня начинали нервно дёргаться, судорожно оглядываться, и сшибать лбами придорожные столбы, как мне на свежевыкрашенную голову обрушился ливень. Видимо, даже у неба нервы не выдержали, - оно просто разрыдалось. А подлое солнце, заподозрив во мне конкурентку, в знак протеста быстренько закатилось за тучку, непонятно откуда взявшуюся. Уже через минуту я была абсолютно мокрой, совершенно замёрзшей и ужасно злой. Злой я была вовсе не из-за дождя, с ним как раз у меня нормальные отношения, почти приятельские. Я же не сахарная, чтобы под дождиком растаять. Другое дело, - что этот дождик со мною сотворил! Хвалёная, стойкая, новомодная японская краска, неизвестной фирмы, потекла с моей головы, как простая гуашь, и смешалась с дождевой водой. Я мгновенно вся с ног до головы засверкала, как новогодняя ёлка, обсыпанная золотистой мишурой. С ужасом уставившись на своё отражение в зеркальной витрине одного из ближайших бутиков, я тихо завыла. Мои злые слёзы тут же смешались с капельками дождя, который тоже, наверное, решил похныкать вместе со мной, то ли чтобы утешить, то ли - подразнить. Самым ужасным было то, что краска смылась с моей головы не полностью. Отдельные пятна упрямо пытались доказать её прочность. Очень быстро я стала похожа на мокрую пятнистую кошку, судорожно мечтающую снова стать просто рыжей, без этих новомодных наворотов, в виде пятен золотистой серебрянки на голове. Я же не кладбищенская оградка, в самом-то деле!

    Очень захотелось кого-нибудь убить. Но, к сожалению, никого подходящего, например, торговки, продавшей мне эту засадную краску, в пределах досягаемости обнаружено не было. А злиться на себя я не люблю. Поэтому, тяжело вздохнув и покорившись судьбе, я, чтобы переждать дождь, поплелась в тот самый бутик, в витрину которого только что пялилась. Хотя, что там было уже пережидать! Шлёпала бы себе домой обсыхать. Но нет, я простых путей с детства не признавала. Сначала ведь нужно в сухом и уютном магазинчике лужи оставить, а потом уже и дома можно водой, с меня струями стекающей, плескаться.

   Магазин был интересно устроенным. Большая стеклянная стена делила помещение на две равные части. Я оказалась в парфюмерном отделе, что меня немного утешило. Заметила, что приятные запахи французских духов, или, на худой конец, их качественной подделки, поднимают настроение. Недолго думая, я живенько перенюхала образцы душистой продукции, и очень скоро стала непередаваемо благоухать, так как воспользовалась всеми пробниками, до которых смогла дотянуться. Действовала я по принципу: ” Уж если поднимать себе настроение, так на полную катушку”. Местных молоденьких продавщиц можно было бы пожалеть, но я была не в подходящем для жалости настроении. Они суетливо ходили по магазину за мной следом с тряпками в руках, вытирая всё, к чему прикасались мои жадные ручки, ведь была я не просто мокрой, а мокрее некуда.

   Взгляд я почувствовала своим самым чувствительным, на данный момент, местом – полу покрашенной головой. Он стоял за прозрачной стеной и с любопытством рассматривал мою пятнистую шевелюру тёмными, глубокими глазами. В общем-то, и рассматривал меня он скорее от нечего делать, - ведь тоже дождь пережидал, вот только в продуктовом отделе, за стеклянной стеной. Я, конечно, возмутилась такой бесцеремонности, - а нечего на меня таращиться, - но облегчения мне это возмущение не принесло. К его счастью, парень меня не слышал, так как стенка оказалась хоть и прозрачной, но звуконепроницаемой. Тогда я решила ему отомстить “той же монетой”, и уставилась на него, стараясь не моргать. Жаль лишь, что моё разглядывание высокой, щуплой фигуры, её владельца нисколько не смутило. Впрочем, разглядывать там было особо нечего. У меня хотя бы голова оригинальная, а этот нахальный “мой брат по несчастью” был просто сплошной стандарт. Обычная внешность, даже без огромного, грузинского носа и пухлых, африканских губ. Тёмные волосы, и без пятен, мокрыми прядями падали на лоб. Уж лучше был бы лысым! А то ведь так всё обычно и не интересно. Разглядывай и с тоски подыхай. Джинсы обычные, чёрная футболка и того хуже - даже без надписей. Мокрым он был точно таким же, как и я. А так как я уже на себя насмотрелась, хлюпающую и брызжущую дождевой водой, то на него - с раскисшим от избытка влаги батоном в руках, - смотреть было ну совсем не интересно. Вот разве что глаза! На обычном лице и такие необычные глаза! Глубокие, умные, говорящие. Ээээ! Я не имела в виду, как у собаки. Ну, может, проскользнула мысль, но я её тут же отогнала. Это сравнение здесь не подходит. Глаза у хлюпика, - то есть мокрого, хлюпающего субъекта, - были ещё и дерзкими, насмешливыми, а не только покорно-печальными, как у наших четвероногих, умеющих лаять, друзей.

   Скучно было, видимо, не только мне. Дождь лил, как из ведра, и заканчивать рыдать, даже не думал. Парень за стеклом что-то сказал. Надеюсь, поздоровался, а не обозвал. Потом он положил свою ладонь на прозрачную перегородку. Я, чуть подумав, накрыла её своей рукой. Оригинальное такое рукопожатие получилось: наши ладони встретились, хотя их и разделяла тонкая прозрачная стенка. После этого мой новый знакомец даже на комплимент расщедрился. Кивнув на мои волосы головой, он тут же продемонстрировал мне свой большой палец, означающий, видимо, его восторг по поводу моей нестандартности. Ему в глаза я старалась не заглядывать, - чувствовала, что они хохотали. Уж очень хотелось комплиментов, пусть даже и не очень искренних. Я жестами объяснила комплиментщику, что от этой оригинальности совсем даже не в восторге. Он дал понять, что не видит никакой проблемы - состричь налысо  и вся недолга. Эта его идея мне почему-то не понравилась. Я даже решила немного поплакать, явно напрашиваясь на сочувствие. У меня за спиной подло хихикали бесчувственные продавщицы. А вот парень проникся, и долго махал руками, то ли утешая, то ли издеваясь. Видя моё недоумение, он пояснил, что это был, вообще-то, очень смешной анекдот. Пояснил он, конечно, не в голос, а написал пальцем на стекле, предварительно на него подышав. Я тут же начала смеяться, как дура, доказывая, что чувство юмора у меня есть, и к анекдотам я отношусь положительно. Сама не заметила, как забыла о своём горе, и о том, что злющая. Уже через пол часика общения с незнакомцем, стоящим за стеклом, пришла к выводу, что я самая очаровательная и привлекательная. А кто станет сомневаться - тому не жить. Уж я себя знаю!

   А потом, как-то внезапно наступил вечер, ну как это он всегда делает, - с наскока и без предупреждения. Магазин стали закрывать, а нас из него из него выталкивать. Мы  с темноглазым  снова оказались под дождём. А так как высохнуть не успели, то снова вымокнуть нам уже не грозило. Стеклянной стены между нами теперь не было. Её заменила стена из воды, непрерывно льющаяся, словно из разорванного кем-то, неба. Стоя под дождевым душем друг напротив друга, мы продолжали хихикать и гримасничать, словно забыв, что умеем общаться вербально. Странно, но мне было очень весело и легко под тем проливным дождём рядом со странным незнакомцем. Я чувствовала себя королевой дождя, и даже попыталась танцевать от избытка чувств. Джо Дассена мне, конечно, переплюнуть не удалось, но не расстраиваться же из-за такой мелочи!

  Так же легко, как и встретились, мы распрощались. Он изобразил мне ” No pasar;n”, подняв кулак к небу, и я с ним согласилась - они, то есть неприятности, не пройдут, и у меня всё будет хорошо, чтобы не случилось. Я же ответила ему изысканным реверансом, ну почти изысканным. Во всяком случае, очень старалась быть элегантной дамой, насколько это возможно при пятнистой голове и полной схожести с выполаскиваемой в воде наволочкой, изредка постукивающей зубами от зябкости. Дождь выдал нам свою торжественную дробь прощания, выстукивая своими каплями замысловатую мелодию о знакомую уже, зеркальную витрину.

  А потом мы пошли… Пошли каждый в свою сторону, в свою привычную жизнь. Наши дороги бежали в разные стороны. Лишь на миг они пересеклись под дождём  и снова разбежались. Только дождь остался нашим спутником. Да, ещё воспоминания о странной, удивительной встрече, которая после казалась сном. Но вот только стоило брызнуть дождю, как опять вспоминалась моя неудачная попытка избавиться от своей рыжести, ливень, быстро отговоривший меня от этой глупости, стеклянная стена в магазине и парень с тёмными глазами, который,  не сказав ни слова, убедил меня в том, что жизнь, вообще-то, штука замечательная.