Контрольная

        Каждое утро, кроме воскресенья и каникул, мы с Зойкой шли в школу. Сначала мы еле передвигали ноги и постоянно зевали. Когда расстояние от ворот нашего дома до колонки оставалось позади, и нужно было переходить дорогу, глаза наши раскрывались в два раза шире, и мы стремглав перебегали ее. Потом мы бежали наперегонки по деревянной лестнице к кинотеатру «Александр Матросов» и снова переходили дорогу.
На следующем квартале стояла наша школа. Мы любили ее, ребят, учителей, буфет на первом этаже, с пончиками и пирожками, любили свой класс и даже - учительскую.
Больше всего мы любили звонок, радостно и звонко сообщавший нам об окончании уроков. Странно, когда он звонил на урок, то был  кричащим, заползающим в ухо, а после уроков и занятий рассыпался смехом, как будто его щекотали по толстому животу, и был очень звонким.
     Детвора после такого звонка высыпала из школы горошком. Дети постарше как я, -  пританцовывая, вприпрыжку, просто шагом и просто бегом. Старшие напоминали павлинов из нашего зоопарка, только перьев не хватало, особенно девчонкам.
Вообщем школа была нам родной и тогда, когда в ней происходили такие события…
«Контрольная»! Это - беспокойная ночь, зубрежка для Зойки. Я же, спала спокойно. Только контрольные работы по русскому языку заставляли меня волноваться. Зная все правила отлично, я умудрялась делать порой такие ошибки, что впору удивляться первоклашкам. Например - «висна» вместо «весна». Стоило мне задуматься, как правильно написанное слово я исправляла. Знаки препинания бегали вольно и свободно по всей контрольной.
Мария Кирилловна возвращая тетради, вызывала ребят к доске, и диктовала слова, в которых они делали ошибки. На доске я всегда писала верно. Вот так и прыгали мои отметки по русскому языку от пятерки, четверки к тройке и, наоборот.
В этот раз контрольная была на следующий день. На неделе к нам в класс пришла новая девочка. Ее родители переехали в наш район.
Девочка была очень милая, тихая и скромная, и мне понравилась. Особенно ее светлые, маленькими колечками волосы, вылезающие из косичек и свисающие пружинкой на лоб. Она скромно мне улыбнулась и деловито достала из портфеля тетрадь и ручку.
Да! Я забыла! Мария Кирилловна посадила ее за мою парту вместо Катьки Трещевой. Мы с Катькой постоянно болтали на уроках.
Началась контрольная. Мария Кирилловна диктовала:
- За глубокими сугробами стояли высокие сосны…
            Я посмотрела на свою соседку, которая, склонив голову набок и  прикусив губу, уверенно писала. - Наверно она отличница, даже не задумывается - подумала я и, посмотрев в ее тетрадь, быстро исправила «ы» на «е», написав - цеганская кибитка скрылась за паворотом. Слово «поворот» я сразу  написала как у нее. Когда прозвенел звонок, я облегченно вздохнула и сдала  тетрадь.
Весь день мы с Зойкой говорили про новенькую - Таню Уткину.
-Улыбается всем как дура - ревновала меня Зойка.
- Ну и что! Просто она добрая.
- Просто она – дура!
- Сама ты дура! Она отличница.
- Завтра посмотрим, что получит за контрольную.
- Посмотрим, - сказала я и убежденная в своей правоте, пошла домой одна.
На следующий день, войдя в класс, Мария Кирилловна положила на стол стопку тетрадей. Мы  замерли.
- В целом оценки хорошие, только пять троек и три двойки. Я не буду называть фамилии. Тетради получите в конце урока, а пока, работаем над ошибками. Весь урок мы писали на доске слова и повторяли правила. За это я получила пять. Каково же было удивление класса, когда после двоечников Зырянова и Уткиной назвали меня. Сердце мое остановилось. - Все слова, которые ты написала на доске на «отлично», подтвердили мой вывод. Ты не захотела думать и все списала у своей новой соседки по парте Тани Уткиной. Слово в слово! – сказала Мария Кирилловна.         
 - К сожалению, Таня - слабая ученица, особенно по русскому языку. Я надеюсь, что класс поможет ей подтянуться.
- Мне за тебя стыдно, девочка, - Мария Кирилловна печально посмотрела на меня.
Никогда я еще не получала двоек за контрольную работу. Как я скажу маме? Она обязательно спросит. Придется тетрадь показывать. Я сидела за партой и не хотела идти домой. Я представляла мамино лицо, ее \глаза, и слезы из моих глаз капельками падали на парту. Зато, моя соседка была спокойна. Когда закончились уроки, и мы пошли домой, она догнала меня:
- Листок можно вырвать, и дома не узнают про двойку. Я сколько раз так делала.
Зойка уже убежала на хор, а я спряталась за угол школы, посмотрела по сторонам и вырвала листок с двойкой из тетради.
Дома я старательно подмела пол, вымыла посуду и принялась за уроки. Мама, низко склонившись над швейной машинкой, шила наволочки на подушки.
Через открытое окно с улицы доносился лай Тобика и скрежет ворот. Мама встала и подошла к окну. В этот момент Зойка влетела в ворота и, увидев мою маму, прокричала:
- А я четверку получила, за «контрольную» по русскому!
- А Мая что? – не расслышав ответа, мама закрыла окно и повернувшись ко мне, спросила:
- Ты не говорила мне про «контрольную». Что получила?
- Нам не еще не сказали.
- А Зоя откуда узнала?
- Она наверно спросила у Марии Кирилловны. Мама посмотрела на меня внимательно.
- Хорошо, завтра узнаем.
Я долго не могла уснуть. Мама подходила ко мне и трогала лоб, но температуры не было. Как я хотела заболеть! Тогда бы, слабая и беззащитная я рассказала бы про новенькую, и мама все бы мне простила. Ведь лучше моей мамы нет никого на свете! Утром я проснулась от бабушкиных рук, которые тормошили меня:
- Ты что, мака, в школу опоздаешь! Зойка уж три раза заглядывала. Вовка давно убежал. В пять минут я поднялась, умылась и помчалась в школу. Зойку я догнала на лестнице к кинотеатру.
На уроках я ни о чем не могла думать, кроме двойки и мамы. Моя соседка мне уже не казалась ни красивой, ни доброй, а ее кудряшки постоянно попадались мне на глаза и торчали передо мной бессовестными нахальными кольцами. – Это Танька заглядывала в мою тетрадь. Возвращаясь после уроков домой я сочиняла всякие причины, чтобы оправдаться. До прихода мамы с работы, еще было время но, войдя в комнату, я услышала веселый мамин голос:
- Я сегодня не работаю. У нас – медосмотр. Можем погулять по набережной, съесть мороженого. Да, а что ты получила по русскому языку?
- Мария Кирилловна еще не сказала.
- Мне что-то не нравится твой вид. Что случилось? Третий день, а про оценки не слышно. Ну-ка, покажи свой портфель…
Открыв портфель, мама суетливо просмотрела тетради и, не найдя надписи «контрольные», положила обратно. Я порадовалась, что не успела ее надписать.
- Впрочем, я давно не была в школе. Пойдем, а потом погуляем. Володя сегодня на экскурсии на кондитерской фабрике.
Мама взяла мой портфель:
Там где-нибудь перекусим.
            Мое сердце упало в пятки.
            Всю дорогу мама рассказывала про медосмотр, про то, что скоро приедет папа из своей долгой командировки, что наши хорошие отметки будут для него самым лучшим подарком и радостью. В школе мы прошли в учительскую.
            - Здравствуйте, Апполинария Ильинична, - сказала Мария Кирилловна. Очень хорошо, что вы пришли. У вас прекрасные дети, и нам всегда приятно с вами встречаться. Меня немного волнует Мая. Она очень эмоциональная девочка, обожает все красивое. Иногда, по этой причине она попадает в сложные ситуации. Например, три дня назад. Да, вы присаживайтесь!
            - Мария Кирилловна, - сказала мама, - я как раз хочу спросить о «контрольной», которую класс писал три дня назад. Моя дочь до сих пор  не знает, что за нее получила. Вы  еще тетради не выдали? Мария Кирилловна удивленно взглянула на меня. Я отодвинулась к выходу.
То, что случилось дальше, нельзя было предположить. Мария Кирилловна торопливо стала рассказывать про новую девочку Уткину Таню, про контрольную, про двойку и работу над ошибками, которую я выполнила на пять, про то, что, поверив красоте этой девочки, я наделила ее отличными качествами и знаниями, списав у нее работу, что тетради ученики сразу унесли домой. Мама сунула мне портфель в руки и попросила достать тетрадь. Когда я ее подала, они вместе с Марией Кирилловной стали искать двойку, но не нашли. Пролистав чистые листы дальше, Мария Кирилловна подхватила  на лету один листок, сиротливо выпавший из тетради.
             Мама, моя любимая мама, схватила со стены висевшее на гвозде длинное  полотенце и, первый раз в моей жизни, ударила меня по лицу. Слезы брызнули из ее глаз. Все присутствующие в учительской бросились утешать маму, тяжело присевшую на стул. Полотенце снова повесили на гвоздь, совсем забыв про меня. Я стояла, как вкопанная, сгорая от стыда, и слушала, что говорила, всхлипывая, моя мама:
            - Самое страшное, что она обманула меня, соврала! Моя дочь не доверяет мне. Она меня не любит. Все свободное время я отдаю детям, все силы…
              Еще она говорила, глотая слова и слезы, что очень хочет, чтоб мы выросли добрыми и честными людьми, что ей горько и стыдно за меня и за себя…
             Я стояла у двери, тоже обливалась слезами и мысленно давала слово никогда-никогда не обманывать маму.
            Когда прозвенел звонок для второй смены, и мы немного успокоились, Мария Кирилловна пошла нас, провожать.       
            Они шли, чем-то похожие – стройные, красивые и говорили о моем отце, который наверно не узнает меня, но будет очень счастлив.
            Я медленно плелась сзади, перегибаясь в сторону портфеля, и снова переживала случившееся, - интересно, узнают ли об этом одноклассники? Скажу по секрету – ребята ни о чем не узнали, а я никогда не нарушала слово, данное маме потому, что очень ее любила.